Постсоветская Россия глазами зарубежных гостей. Часть вторая.
Начало тут.
Итак, сызрАнское гостеприимство (ударение на А и только так). Лично я к моменту описываемых событий работал с заводом-пластик уже почти два года и вкусил его в полной мере. Так, в день своего первого приезда я познакомился с одним из заместителей директора - знакомство, разумеется, происходило в одном из трёх функционировавших в двухсоттысячном городе ресторанов - и в процессе профессиональной дискуссии у нас возникло разночтение в том, какая химическая формула у мочевины, каковое разночтение мы немедленно скрепили заключением пари на литр водки. Наутро, рпибыв в кабинет, означенный замдиректора, закончивший, к слову, химико-технологический институт, стал радостно обзванивать своих коллег со словами «Слушай, вот тут у меня выпускник химфака МГУ сидит, формулу мочевины не знает, помоги мне утереть ему нос!», но после третьего или четвёртого звонка несколько погрустнел, признал своё поражение и вечером выставил проигранный литр, который немедленно нам очень пригодился. Но этот забавный казус не только не испортил наши отношения, но наоборот, способствовал их развитию в наилучшем ключе. Например, появившись как-то в его кабинете в один из следующих приездов, я застал заместителя в обществе смазливой девицы-технолога, с которой он что-то увлечённо обсуждал. Увидев меня, он очень обрадовался и сказал ей: «Вот, Катенька, это лучший специалист по химии! Он тебе поможет», а затем подмигнул мне и вышел, заперев кабинет на ключ. Как выяснилось, эта Катенька заочно получала высшее химическое образование и пришла к нему с вопросами по присланному ей домашнему заданию. Ну помог, как не помочь. Потом наступила неловкая пауза, Катенька собрала тетрадки и ушла, а часа через полтора явился хозяин кабинета с вопросом «ну как, удачно?» Узнав, что наше общение ограничилось решением химических уравнений, он возмущённо воскликнул «Ну что же ты, я же специально запер дверь снаружи, чтоб ты мог её спокойно трахнуть!» Хм, ну я в принципе верю в любовь с первого взгляда и она со мной даже случалась, но вот заниматься ею в чужом кабинете, в который в любой момент могут войти - нет, это всё же выходит за рамки моей распущенности. Подобных примеров искренней человеческой доброты я могу привезти немало, но вернёмся к нашему Маурицио.
Так вот, в шесть вечера сбылись мои худшие опасения - мы едем в баню. Нет-нет, не подумайте, иногда баня - это просто баня, и в данном случае это тоже было так. У них там была очень хорошо оборудованная банька на дебаркадере в затоне на волжском берегу. С прорубью, конечно. Прекрасное место для оздоровительного отдыха. А теперь представьте себе всё это с точки зрения уже более не жизнерадостного итальянца, который и так от пережитых за последние 36 часов стрессов с отменой билета, пропажей багаже и стрингов со слоновьими ушами и так находился в состоянии, близком к кататонии. Чужая страна. Февраль месяц. Минус двадцать пять. Сугробы высотой почти с человеческий рост. Тебя куда-то везут по тёмному мрачному городу, потом город заканчивается, начинаются гаражи и склады и ты понимаешь, что город-то на самом деле был вполне себе светлый и жизнерадостный. Затем тебя выводят из машины и приглашают пройти в какой-то непонятный деревянный сарай. В сарае первым делом раздевают догола, а потом заталкивают в тесное помещение, по общему минималистическому антуражу сильно напоминающее газовую камеру, в которой почему-то ещё и жарко, как в пекле. Все попытки выбраться оттуда вежливо, но твёрдо пресекаются. А когда находиться внутри уже совсем невмоготу, тебя подхватывают под ослабевшие руки и препровождают в аккурат в девятый круг дантова ада, главным аттракционом которого, напомню, является ледяное озеро Коцит.
Функции ледяного озера в данном случае выполняла аккуратно прорубленная в метровой толщины льду прорубь с лесенкой, куда нашему Маурицио настоятельно порекомендовали нырнуть. Что он, будучи окончательно дезориентированным, и проделал. Вся садистская процедура тщательно протоколировалась техническим директором, который, наряженный в одни шлёпанцы, радостно скакал вокруг с «мыльницей» в руках, периодически прося итальянского гостя остановиться и замереть для получения подходящего ракурса. Маурицио, дрожа от холода и неизвестности, не перечил. Впрочем, после снисхождения в ледяную воду второй раунд посещения парилки пошёл у него гораздо бодрее, а когда его на последок отходили вениками и повели в предбанник потчевать пивом с водкой, Маурицио стал вновь походить на человека. Единственное, что он наотрез отказался делать - так это закусывать жирной вяленой чехонью, мотивируя тем, что это «мёртвая рыба» и есть её категорически нельзя. Вся остальная закуска, впрочем, пошла на ура, включая солёные огурцы. квашеную капусту и сало. В гостиницу он в итоге попал только около полуночи, совершенно угашенный.
Следующие два дня проходили уже в более спокойном и выдержанном темпе. Поскольку график испытаний уже и так был сорван к чертям собачьим, мы с итальянским специалистом потратили их на ознакомление с текущим техпроцессом, лабораторным оборудованием и прочим подобным мелочам, в перерывах обедая и ужиная с водкой. Принимающая сторона, разумеется, принимала в трапезах самое активное участие. Кстати, замечу, что наши местные собутыльники в международных делах были более чем стреляными воробьями, регулярно ездили в зарубежные командировки, да и разного рода иностранные гости с предприятия не вылезали, так что об особенностях итальянского менталитета и быта они были прекрасно осведомлены. Так что банное испытание было просто разновидностью доброго троллинга, к тому же по опыту работы с иностранцами они прекрасно знали, что слоган одного известнейшего ныне сайта «Больно только в первый раз» является абсолютно правдивым и жизненным.
Улетели мы в пятницу утром, я в Москву, а Маурицио во Франкфурт. И кстати о багаже. Наша секретарша в Москве проделал титаническую работу по его разысканию, в результате Маурицио получил свой любимый самсонайтовский чемодан непосредственно в аэропорту «Курумоч», куда его этим же рейсам и доставили. К тому моменту он уже знал, что его визит в Сызрань - не последний. Чувства у него были смешанные.
Продолжение следует.
Итак, сызрАнское гостеприимство (ударение на А и только так). Лично я к моменту описываемых событий работал с заводом-пластик уже почти два года и вкусил его в полной мере. Так, в день своего первого приезда я познакомился с одним из заместителей директора - знакомство, разумеется, происходило в одном из трёх функционировавших в двухсоттысячном городе ресторанов - и в процессе профессиональной дискуссии у нас возникло разночтение в том, какая химическая формула у мочевины, каковое разночтение мы немедленно скрепили заключением пари на литр водки. Наутро, рпибыв в кабинет, означенный замдиректора, закончивший, к слову, химико-технологический институт, стал радостно обзванивать своих коллег со словами «Слушай, вот тут у меня выпускник химфака МГУ сидит, формулу мочевины не знает, помоги мне утереть ему нос!», но после третьего или четвёртого звонка несколько погрустнел, признал своё поражение и вечером выставил проигранный литр, который немедленно нам очень пригодился. Но этот забавный казус не только не испортил наши отношения, но наоборот, способствовал их развитию в наилучшем ключе. Например, появившись как-то в его кабинете в один из следующих приездов, я застал заместителя в обществе смазливой девицы-технолога, с которой он что-то увлечённо обсуждал. Увидев меня, он очень обрадовался и сказал ей: «Вот, Катенька, это лучший специалист по химии! Он тебе поможет», а затем подмигнул мне и вышел, заперев кабинет на ключ. Как выяснилось, эта Катенька заочно получала высшее химическое образование и пришла к нему с вопросами по присланному ей домашнему заданию. Ну помог, как не помочь. Потом наступила неловкая пауза, Катенька собрала тетрадки и ушла, а часа через полтора явился хозяин кабинета с вопросом «ну как, удачно?» Узнав, что наше общение ограничилось решением химических уравнений, он возмущённо воскликнул «Ну что же ты, я же специально запер дверь снаружи, чтоб ты мог её спокойно трахнуть!» Хм, ну я в принципе верю в любовь с первого взгляда и она со мной даже случалась, но вот заниматься ею в чужом кабинете, в который в любой момент могут войти - нет, это всё же выходит за рамки моей распущенности. Подобных примеров искренней человеческой доброты я могу привезти немало, но вернёмся к нашему Маурицио.
Так вот, в шесть вечера сбылись мои худшие опасения - мы едем в баню. Нет-нет, не подумайте, иногда баня - это просто баня, и в данном случае это тоже было так. У них там была очень хорошо оборудованная банька на дебаркадере в затоне на волжском берегу. С прорубью, конечно. Прекрасное место для оздоровительного отдыха. А теперь представьте себе всё это с точки зрения уже более не жизнерадостного итальянца, который и так от пережитых за последние 36 часов стрессов с отменой билета, пропажей багаже и стрингов со слоновьими ушами и так находился в состоянии, близком к кататонии. Чужая страна. Февраль месяц. Минус двадцать пять. Сугробы высотой почти с человеческий рост. Тебя куда-то везут по тёмному мрачному городу, потом город заканчивается, начинаются гаражи и склады и ты понимаешь, что город-то на самом деле был вполне себе светлый и жизнерадостный. Затем тебя выводят из машины и приглашают пройти в какой-то непонятный деревянный сарай. В сарае первым делом раздевают догола, а потом заталкивают в тесное помещение, по общему минималистическому антуражу сильно напоминающее газовую камеру, в которой почему-то ещё и жарко, как в пекле. Все попытки выбраться оттуда вежливо, но твёрдо пресекаются. А когда находиться внутри уже совсем невмоготу, тебя подхватывают под ослабевшие руки и препровождают в аккурат в девятый круг дантова ада, главным аттракционом которого, напомню, является ледяное озеро Коцит.
Функции ледяного озера в данном случае выполняла аккуратно прорубленная в метровой толщины льду прорубь с лесенкой, куда нашему Маурицио настоятельно порекомендовали нырнуть. Что он, будучи окончательно дезориентированным, и проделал. Вся садистская процедура тщательно протоколировалась техническим директором, который, наряженный в одни шлёпанцы, радостно скакал вокруг с «мыльницей» в руках, периодически прося итальянского гостя остановиться и замереть для получения подходящего ракурса. Маурицио, дрожа от холода и неизвестности, не перечил. Впрочем, после снисхождения в ледяную воду второй раунд посещения парилки пошёл у него гораздо бодрее, а когда его на последок отходили вениками и повели в предбанник потчевать пивом с водкой, Маурицио стал вновь походить на человека. Единственное, что он наотрез отказался делать - так это закусывать жирной вяленой чехонью, мотивируя тем, что это «мёртвая рыба» и есть её категорически нельзя. Вся остальная закуска, впрочем, пошла на ура, включая солёные огурцы. квашеную капусту и сало. В гостиницу он в итоге попал только около полуночи, совершенно угашенный.
Следующие два дня проходили уже в более спокойном и выдержанном темпе. Поскольку график испытаний уже и так был сорван к чертям собачьим, мы с итальянским специалистом потратили их на ознакомление с текущим техпроцессом, лабораторным оборудованием и прочим подобным мелочам, в перерывах обедая и ужиная с водкой. Принимающая сторона, разумеется, принимала в трапезах самое активное участие. Кстати, замечу, что наши местные собутыльники в международных делах были более чем стреляными воробьями, регулярно ездили в зарубежные командировки, да и разного рода иностранные гости с предприятия не вылезали, так что об особенностях итальянского менталитета и быта они были прекрасно осведомлены. Так что банное испытание было просто разновидностью доброго троллинга, к тому же по опыту работы с иностранцами они прекрасно знали, что слоган одного известнейшего ныне сайта «Больно только в первый раз» является абсолютно правдивым и жизненным.
Улетели мы в пятницу утром, я в Москву, а Маурицио во Франкфурт. И кстати о багаже. Наша секретарша в Москве проделал титаническую работу по его разысканию, в результате Маурицио получил свой любимый самсонайтовский чемодан непосредственно в аэропорту «Курумоч», куда его этим же рейсам и доставили. К тому моменту он уже знал, что его визит в Сызрань - не последний. Чувства у него были смешанные.
Продолжение следует.