Никарагуа. Манагуа
Гавана
Гватемала
Гондурас
Сальвадор
Никарагуа
Рано утром, почистив зубы и позавтракав, мы выдвинулись в сторону города Гранада с заездом в национальный парк "Вулкан Масая". В Манагуа у нас не было никаких планов, но поскольку ехать пришлось так и так через него, скажу пару слов и об этом городе.
Манагуа имеет одно существенное отличие от остальных центральноамериканских столиц - от неё точно так же рекомендуют держаться подальше, как и от прочих, но в Манагуа в отличие от Сан-Сальвадора или Тегусигальпы смотреть нечего вообще за полным отсутствием центра как такового. Впрочем, обо всём по порядку.
вплоть до середины позапрошлого века город сей был унылым рыбацким посёлком на берегу озера Манагуа, в котором тогда ещё процветала органическая жизнь (ныне водоём засран до самой последней крайности) и ничто ничего не предвещало. Помогла, как водится, чрезмерно темпераментная политическая жизнь Никарагуа. Дело в том, что тогда в стране, как и везде на перешейке, между собой регулярно боролись две политические партии - либералы и консерваторы. Первые группировались поближе к университету - в Леоне, а вторые в Гранаде, которая была резиденцией местного архиепископа. Всё логично. Местная особенность заключалась в том, что правило "победитель получает всё" в то время действовало без изъятий, и поэтому в годы торжества либерализма столица функционировала в Леоне, а в периоды махровой консервативной реакции правительственные учреждения перебирались в Гранаду. В конце концов такой пинг-понг всем надоел, и в 1852 году было принято компромиссное решение - разместить постоянную столицу посредине между этими политическими Сциллой и Харибдой. А посредине оказался как раз Манагуа.
Всё было бы хорошо и замечательно, не окажись город в аккурат на пересечении тектонических разломов, поэтому город регулярно претерпевал экстерминатус. Последний случился в 1972 году и разрушил городской центр до основания, а затем... А затем случился небольшой бабкенпиздунг, который привёл к двум основным последствиям. Во-первых, центр так и не восстановили. А во-вторых, в стране случилась революцыя.
О революцыи придётся рассказать отдельно и дополнительно, потому что вы, мои юные друзья, сейчас сидите и не знаете, что в 80-е годы Манагуа упоминался в сводках новостей гораздо чаще, чем Лондон или Париж, не говоря уж обо всех прочих столицах Латинской Америки вместе взятых. Сандинистской революцией и её печальными последствиями трахали мозг не только в программе-время, но и на всеразличных политинформациях. Дело в общем было так.
Вплоть до начала 20 века политическая жизнь в Никарагуа отличалась крайней эксцентричностью и хаотичностью (см. роман О.Генри "Короли и капуста", который вообще-то про Гондурас, но в данном случае это один хрен). В конце концов это привело к американской оккупацыи, которая могла длиться и по сей день, если бы не харизматический персонаж по фамилии Аугусто Сесар Сандино - вот уж кто post mortem заебал последнее советское поколение до полной крайности. В конце 20-х он организовал партизанскую армию и устроил американским маринерам страх и ужас. В итоге он захватил полстраны, маринерам в конечном счёте пришлось убраться, а официальному правительству - пойти на заключение мирного соглашения. Однако недолго музыка играла: муж племянницы тогдашнего президента Сомоса-старший выкрал сандину прямо с праздничного банкета по вышеозначенному поводу и пристрелил нахуй где-то в близлежащих кустах. Наша пропаганда подавала это событие чуть ли как не величайшую трагедию полушария 20 столетия, но я сейчас склонен думать, что всё, что ни делается, всё к лучшему. Потому что покойник был тот ещё кадр, если судить хотя бы по тому, что он офицыально объявил себя реинкарнацией Юлия Цезаря.
Дальше всё развивалось ко всеобщему удовольствию: Сомоса-папа (это именно он был тот самый "сукин сын, который наш сукин сын") правил вплоть до самого своего убиения в 1956 году. Ему наследовал старший сын Луис, который проводил достаточно разумную экономическую политику, в результате которой Манагуа, от описания которого мы сильно уклонились, пережил изрядный промышленный и строительный бум. Когда Луис волею Божыею помре, его сменил младший брат Анастасий, пр котором поначалу всё тоже было хорошо, если бы упомянутое землетрясение не ввело его в искус. Искуса он не выдержал и прикарманил всю полученную страной иностранную помощь, чего его подданные совершенно не стерпели и устроили гражданскую войнушку под знамёнами покойного наследника Цезаря. И что характерно, в итоге выиграли. О последующих событиях см. Википедию, а нам важно то, что в Манагуа до сих пор нет центра, а страной правит демократически избранный бывший лидер партизан товарищ Даниэль Ортега Сааведра.
После всего сказанного неудивительно, что в сём славном городе мы обратили внимание только на революционное творчество. В центре того пустыря, который когда-то был центром Манагуа, гордо высится памятник уже упомянутого тов. Сандино. Я бы назвал его конным, не будь это единственный известный мне памятник государственному деятелю верхом на осле
Конечно же, циники, ретрограды и зануды тут же скажут, что это не осёл, а мул, но! Во-первых, мул - это сын осла, т.е. тот же осёл, только негалахический, а во-вторых, памятники государственным деятелям верхом на муле тоже нигде более не встречаются.
Напротив памятника располагается довольно странное сооружение - несколько больших бетонных полуколец, сгруппированных по двое и образующих как бы разорванные кольца. На внешних их сторонах обильно присутствует обычное в тех краях граффити
а на внутренних - подробно изложена история сандинистской революции начиная с каменного века
Всю эту галерею публиковать смысла нет - вряд ли тут есть особые любители истории тех лет. Тем более что в интернетах всё описано преподробнейше.
Больше Манагуа решительно ничем не запомнился - разве что умильной сценкой, которую я, к сожалению, сфотографировать не успел. На одном из перекрёстков попалось нам некое подобие двухколёсной арбы - кто любил в детстве фильмы про басмачей, тот понимает. В арбе на груде вещей гордо восседал никарагуанский мущщина, а тянула её его законная, надо полагать, супруга. И то сказать - мулов и ослов, кроме того бронзового, нам не попадалось. Так что тяжёлая доля женщины в нашей стране - вещь относительная.
Продолжение следует.