Готовлю текст про Нину Горланову. Вот отрывок
Семь лет на малиновом варенье
Я думала, скорее бы закончился этот Новый год, и я буду писать повесть. А ведь в это самое время наши мальчики шли по процессу. По политическому процессу против ввода наших войск в Чехословакию. Процесс этот для меня значил очень много. Потому что Солженицын, который боролся с режимом, для меня был где-то далеко, высоко. Он гений, ему можно. А вот ребята, которые сидят со мной рядом, с которыми мы курим вместе под лестницей, состоят в тайном обществе и борются… Они читали самиздат и развешивали листовки на малиновом варенье… Кстати, КГБ все разведало про листовки и общество, вот только определить состав клея, то, что это было малиновое варенье - им оказалось не под силу.
В итоге, сели Рудик Веденеев и Воробьев. Остальных сделали свидетелями. Чтобы не было слишком много «злодеев-участников». А Веденееву и Воробьеву дали строгий режим. Семь лет. Это, практически, бесконечность. У Рудика шла горлом кровь, поэтому его через три года комиссовали.
На плечах таких вот людей к нам пришла свобода. И что наш город сделал для Рудика? Ничего. Разве нельзя было поставить скульптуру Мандельштама? Которая была гениально задумана. Мандельштам падал из окна, а фалды его пиджака развевались, как крылья ангела. Нельзя было поставить Шаламова, голого, под штыками. Мы знаем, Шаламов на этапе заступился за товарища, и его, голого, под штыками выставили ночью на мороз. Это, может быть, единственная в мире скульптура, которая обязана быть голой. Что, трудно было поставить такую скульптуру? Может, медведей в Перми можно было поменьше ставить?
Я думала, скорее бы закончился этот Новый год, и я буду писать повесть. А ведь в это самое время наши мальчики шли по процессу. По политическому процессу против ввода наших войск в Чехословакию. Процесс этот для меня значил очень много. Потому что Солженицын, который боролся с режимом, для меня был где-то далеко, высоко. Он гений, ему можно. А вот ребята, которые сидят со мной рядом, с которыми мы курим вместе под лестницей, состоят в тайном обществе и борются… Они читали самиздат и развешивали листовки на малиновом варенье… Кстати, КГБ все разведало про листовки и общество, вот только определить состав клея, то, что это было малиновое варенье - им оказалось не под силу.
В итоге, сели Рудик Веденеев и Воробьев. Остальных сделали свидетелями. Чтобы не было слишком много «злодеев-участников». А Веденееву и Воробьеву дали строгий режим. Семь лет. Это, практически, бесконечность. У Рудика шла горлом кровь, поэтому его через три года комиссовали.
На плечах таких вот людей к нам пришла свобода. И что наш город сделал для Рудика? Ничего. Разве нельзя было поставить скульптуру Мандельштама? Которая была гениально задумана. Мандельштам падал из окна, а фалды его пиджака развевались, как крылья ангела. Нельзя было поставить Шаламова, голого, под штыками. Мы знаем, Шаламов на этапе заступился за товарища, и его, голого, под штыками выставили ночью на мороз. Это, может быть, единственная в мире скульптура, которая обязана быть голой. Что, трудно было поставить такую скульптуру? Может, медведей в Перми можно было поменьше ставить?