5 ЛЕТ ТЕРРОРА.
Статья, написанная к 5-летию первого постсоветского политического убийства в Дагестане. Ссылку на эту статью я ранее давал в ЖЖ. Теперь выставляю саму статью.
“Молодежь Дагестана”, №4, 31 января 1997 г.
5 ЛЕТ ТЕРРОРА
к пятилетию убийства народного депутата, руководителя депутатской группы
“Демократический Дагестан” Верховного Совета РД Магомеда Сулейманова
“Нападения, похищение детей, изнасилования и убийства делаются все более частыми, и одновременно распространяется агрессивный стиль вождения и улицы делаются более опасными. Полиция постепенно потеряла контроль над ситуацией, а некоторые полицейские оказались замешанными в скандалах и преступлениях.... Распространение насилия заставляет граждан защищать себя доступными им способами: всеми типами оружия, включая пулеметы и автоматы... Все это стало обычным явлением. С каждым днем мы все больше напоминаем оскорбительный киношный стереотип банановой республики. Люди привыкают жить вне рамок закона. Воровство, незаконный захват собственности стали обычным явлением и не очень беспокоят людскую совесть. Отмыв деньги, некоторые преступники заняли видное положение в обществе.
....Возможны поступки, хотя и считающиеся официально преступными, но более не осуждаемые коллективным сознанием. Контрабанда - наглядный пример....Повсюду горы мусора. Днем и ночью легионы попрошаек, мойщиков машин, сборщиков мусора, бродяг осаждают прохожих, выпрашивая деньги..... Граждане смирились с тем, что для достижения цели нужно давать взятки чиновникам. Традиционный централизм нашего общества подтвердил явную свою неспособность удовлетворить многочисленные нужды страны в переходный период. Неэффективность судопроизводства породила растущее разочарование в механизме исполнения законов и потерю доверия к нему. Это в свою очередь привело к усиливающейся неудовлетворенности существующим положением, что - на фоне подъема новых видов активности - ведет к постоянному снижению социальной значимости государства. В этой ситуации многие... научились выторговывать у государства всевозможные привилегии, что позволяет им преодолевать свои трудности, но одновременно ведет к растущей политизации общества. Небольшие группы особых интересов ведут борьбу между собой, вовлекая в свои распри общественных деятелей. Правительство раздает привилегии. Закон используется для того, чтобы дать и взять больше, чем допускает мораль... Появился терроризм как насильственная альтернатива нынешней ситуации...” - Эрнандо де Сото. Иной путь. - М., 1995.
В феврале 1992 года Дагестан был потрясен известием об убийстве Магомеда Сулейманова - замечательного человека, врача, руководителя Республиканского диагностического центра, прогрессивного общественного деятеля, народного депутата, одного из инициаторов создания и руководителя депутатской группы “Демократический Дагестан” - первой и по сей день единственной попытки формирования депутатской группы в парламенте Дагестана не по национальному признаку, а по признаку общности политических взглядов. С тех пор утекло много воды. Убийства известных людей в республике стали привычным делом (именно привычным, и в этом - весь ужас).
Убийство Магомеда Сулейманова явилось одним из наиболее трагических признаков явно обозначившейся во второй половине 1991 года и завершившейся, в основном, к лету 1994 года общественно-политической трансформации в Дагестане. Потерпели поражение те, кто выступал за открытое общество и цивилизованные формы политической борьбы, и победили адепты традиционно-меркантилистской системы с ее закрытостью и преимущественно кулуарно-силовыми методами политической борьбы. Последняя свелась, главным образом, к борьбе за доступ к источникам распределения финансово-экономических благ, привилегий и льгот. Были затронуты все стороны экономической и политической жизни дагестанского общества.
Экономическая сфера. Сущность процессов в экономической сфере заключалась в том, что отказавшись, как и в
целом Россия, от социалистической системы хозяйствования, Дагестан менее последовательно чем Россия, идет по пути формирования современной рыночной системы (цивилизованной капиталистической экономики) и более последовательно, чем Россия, встал на путь меркантилистского развития. Разумеется, и тот капитализм, который формируется в России, далек от идеала, не зря Егор Гайдар назвал его “вороватым капитализмом”. Разумеется, и в российской экономике сильны позиции меркантилизма (один из самых влиятельных меркантилистов в России - мэр Москвы Юрий Лужков). Но в России формиру-ется все же капитализм, хотя и с сильными позициями меркантилизма, а в Дагестане формируется меркантилистский экономический строй с элементами капитализма.
Каковы основные характеристики меркантилизма в экономической сфере, отличающие его от нормальной рыночной системы? В первую очередь, это гиперболизированная роль регулируемой государством перераспределительной сферы в экономике. В странах с меркантилистской системой почти все жизненные силы общества организованы в политические и экономические группы (так называемые “перераспределительные синдикаты”), стремящиеся добиться от правительства перераспределения в пользу своих членов. Побеждают те, кто держит нос по ветру, или обладает более мощ-ными рычагами давления.
Перераспределительные синдикаты правят, сменяя друг друга или сообща, ресурсы страны используются нерационально, производство развива-ется медленно, ибо все погружены в борьбу за незаработанный доход, предоставляемый государством. Законы, указы, постановления правительства принимаются под конкретный заказ, как результат лоббирования определенных синдикатов. Формирующаяся в результате такого законотворчества правовая система создает неравенство в степени доступа к тем или иным видам предпринимательства. А исходное равенство прав и требований, предъявляемых ко всем потенциальным участникам экономического процесса, - непременный атрибут нормальной рыночной системы. К богатству в перераспределительно - меркантилистском госу-дарстве ведут не столько труд, знания, квалификация, предприимчивость, сколько политическая ловкость и изворотливость. Такое государство об-ладает способностью быть чрезвычайно щедрым за чужой счет, отсюда - коррупция, нестабильность, анархия, перестрелки за доступ к этим щедротам. Частная собственность (особенно на землю) в меркантилистских странах не обладает достаточными правовыми и институциональными гарантиями. Запрет законной частной собственности на землю (в Дагестане это сделано через референдум) не означает действительного ее отсутствия, это означает только что неизбежно существующая реально частная собственность на землю становится незаконной, незащищенной, не стимулирующей эффективное использование земли, порождающей коррупцию за ее распределение и перераспределение. Важной особенностью меркантилистских стран является широко развитый сектор внелегальной экономической деятельности, утечка умов и капиталов за пределы страны.
Политическая сфера. К этому периоду относится фактический развал формировавшейся в 1988-1991 годах демократической общедагестанской оп-позиции “первой волны” (инициированной главным образом интеллигенцией) и возобладание в оппозиционном движении вышедшей на арену в основном в 1990 году, апеллирующей к национальным чувствам людей, уважающей силу, прагматичной, инициированной сильными хозяйственниками и специфически авторитетными людьми “второй волны” (которая сначала захлестнула “первую волну”, а затем и сама захлебнулась в “штиль” после решения своих меркантилистских задач).
Осенью 1991 года Верховный Совет Дагестана отверг требование демократической оппозиции о принятии цивилизованного Закона о выборах и проведении досрочных выборов в республиканский парламент. После этого и вообще была прекращена устанавливавшаяся в 1989-1991 годах практика диалога власти и демократов. В то же время парламент проявил полную беспомощность перед силовым давлением “второй волны” (драматические со-бытия осени 1991 года тому подтверждение), которая со временем сама стала частью реальной власти. Полное исчезновение “первой волны” и диффузия “второй волны” во власть окончательно стали реальностью после последнего (хоть и шумного) совместного выступления обеих “волн” в августе - начале сентября 1992 года.
В это же время во власть устремилась и “третья волна”, которая оппозицией никогда не была, это волна криминальная, “авторитеты”. Правда, некоторые из них начали делать карьеру еще в советские годы. В беседе с председателем Правительства А.М.Мирзабековым осенью 1991 года я говорил об опасности проникновения во властные структуры республики лиц, склонных к применению силы или угрозы силой в отношении своих оппонентов. Но я по молодости лет был
тогда наивен: разумеется, премьер понимал это и без моей подсказки, однако остановить начавшуюся меркантилизацию в Дагестане он был не в силах, ибо это явление системное. Сформировавшаяся в ходе кон-ституционной реформы 1994 года политическая система Дагестана полностью соответствует и работает на службу меркантилистской экономической системе. Воистину, по Марксу, каков “базис”, такова и полити-ческая “надстройка”!
Меркантилистская система препят-ствует свободному развитию рынка товаров, услуг и ресурсов, соответственно политическая система Дагестана препятствует свободному соревнованию политических идей, программ, взглядов. В цивилизованных странах сторонники тех или иных политических решений объединяются в партии, соревнуются на выборах, и получившие большинство голосов проводят свою политику через парламент и другие органы власти. В Дагестане такой путь запрещен законом. У нас политические партии не допускаются на парламентские выборы (именно поэтому партии и не развиты, зачем им развиваться в Дагестане, если законно влиять на власть им все равно запрещено), регламент Народного Собрания РД не предусматривает создание фракций или депутатских групп по политическим взглядам.
Но зато, если вы хотите объединиться по признаку национальной принадлежности, - пожалуйста. А если вы не хотите объединяться по признаку национальной принадлежности, то все равно извольте объединяться. Депутат определенной национальности, хочет он того или нет, автоматически считается членом депутатской группы такой-то национальности. Более того, у нас и выбирают депутатов по национальному признаку, а в некоторых округах еще и по половому признаку. Игнорируя элементарные общегражданские кон-ституционные права, жителям наших из-бирательных округов дагестанское законодательство навязывает еще до выборов национальность будущего депутата от округа.
Верхом меркантилистской изобретательности является порядок формирования Госсовета по национальному признаку. И этот средневековый этнический апартеид выдается за торжество нашей мудрой национальной политики.
Это действительно мудро. Ибо избиратели никого не волнуют, они нужны только для того, чтобы соблюсти перед внешним миром формальную процедуру голосования. Избиратели как таковые не являются “перераспределительными син-дикатами”. Братва обычно делит сферы влияния, а наши перераспределительные синдикаты поделили между собой в качестве сфер влияния дагестанские народы и избирательные округа. Вот и вся мудрость, зачем нам еще какие-то партии, какие-то голосования за программы, какие-то парламентские фракции, когда наши синдикаты итак между собой договориться могут. А если не договорятся, или кто посторон-ний (не из “синдиката”) мешать станет, то.... Вы слышите каждую новогоднюю ночь, сколько в Махачкале оружия?
Меркантилистский путь развития - это тупиковый путь, он ведет в никуда, к самоуничтожению. Во многих развиваю-щихся странах, застрявших на стадии меркантилизма, это начинают понимать. И приведенные выше выдержки из ставшей знаменитой книги видного перуанского экономиста тому свидетельство. Разве эти слова о Перу 80-х годов не являются также словами о Дагестане 90-х годов?
Я не знаю, кто конкретно убил Ма-гомеда Сулейманова, кто убивал и, к нашему стыду и позору, продолжает убивать общественно и экономически активных дагестанцев. Не знаю! Но я знаю точно, что они все стали жертвой меркантилистской системы. Она - питательная почва террора. Меркантилизм - общий враг всех дагестанцев, и левых и правых, и коммунистов и демократов, и тех, кому нет дела до политики, а хочет просто нормально жить, не боясь быть убитым за это желание.
Не сомневаюсь в том, что и высшие руководители республики, будучи даге-станцами, желали бы видеть Республику нормальной страной с нормальной экономикой, без диктатуры тротила и АКМ. Повернув наше развитие от меркантилизма к нормальной рыночной системе и к цивилизованному политическому устройству, мы начнем выбивать почву из-под терроризма.
А каждый год в феврале, в годовщину убийства Магомеда Сулейманова, предлагаю всем гражданам Дагестана минутой скорбного молчания почтить память всех, кто стал жертвой захлестнувшего нашу республику террора!
“Молодежь Дагестана”, №4, 31 января 1997 г.
5 ЛЕТ ТЕРРОРА
к пятилетию убийства народного депутата, руководителя депутатской группы
“Демократический Дагестан” Верховного Совета РД Магомеда Сулейманова
“Нападения, похищение детей, изнасилования и убийства делаются все более частыми, и одновременно распространяется агрессивный стиль вождения и улицы делаются более опасными. Полиция постепенно потеряла контроль над ситуацией, а некоторые полицейские оказались замешанными в скандалах и преступлениях.... Распространение насилия заставляет граждан защищать себя доступными им способами: всеми типами оружия, включая пулеметы и автоматы... Все это стало обычным явлением. С каждым днем мы все больше напоминаем оскорбительный киношный стереотип банановой республики. Люди привыкают жить вне рамок закона. Воровство, незаконный захват собственности стали обычным явлением и не очень беспокоят людскую совесть. Отмыв деньги, некоторые преступники заняли видное положение в обществе.
....Возможны поступки, хотя и считающиеся официально преступными, но более не осуждаемые коллективным сознанием. Контрабанда - наглядный пример....Повсюду горы мусора. Днем и ночью легионы попрошаек, мойщиков машин, сборщиков мусора, бродяг осаждают прохожих, выпрашивая деньги..... Граждане смирились с тем, что для достижения цели нужно давать взятки чиновникам. Традиционный централизм нашего общества подтвердил явную свою неспособность удовлетворить многочисленные нужды страны в переходный период. Неэффективность судопроизводства породила растущее разочарование в механизме исполнения законов и потерю доверия к нему. Это в свою очередь привело к усиливающейся неудовлетворенности существующим положением, что - на фоне подъема новых видов активности - ведет к постоянному снижению социальной значимости государства. В этой ситуации многие... научились выторговывать у государства всевозможные привилегии, что позволяет им преодолевать свои трудности, но одновременно ведет к растущей политизации общества. Небольшие группы особых интересов ведут борьбу между собой, вовлекая в свои распри общественных деятелей. Правительство раздает привилегии. Закон используется для того, чтобы дать и взять больше, чем допускает мораль... Появился терроризм как насильственная альтернатива нынешней ситуации...” - Эрнандо де Сото. Иной путь. - М., 1995.
В феврале 1992 года Дагестан был потрясен известием об убийстве Магомеда Сулейманова - замечательного человека, врача, руководителя Республиканского диагностического центра, прогрессивного общественного деятеля, народного депутата, одного из инициаторов создания и руководителя депутатской группы “Демократический Дагестан” - первой и по сей день единственной попытки формирования депутатской группы в парламенте Дагестана не по национальному признаку, а по признаку общности политических взглядов. С тех пор утекло много воды. Убийства известных людей в республике стали привычным делом (именно привычным, и в этом - весь ужас).
Убийство Магомеда Сулейманова явилось одним из наиболее трагических признаков явно обозначившейся во второй половине 1991 года и завершившейся, в основном, к лету 1994 года общественно-политической трансформации в Дагестане. Потерпели поражение те, кто выступал за открытое общество и цивилизованные формы политической борьбы, и победили адепты традиционно-меркантилистской системы с ее закрытостью и преимущественно кулуарно-силовыми методами политической борьбы. Последняя свелась, главным образом, к борьбе за доступ к источникам распределения финансово-экономических благ, привилегий и льгот. Были затронуты все стороны экономической и политической жизни дагестанского общества.
Экономическая сфера. Сущность процессов в экономической сфере заключалась в том, что отказавшись, как и в
целом Россия, от социалистической системы хозяйствования, Дагестан менее последовательно чем Россия, идет по пути формирования современной рыночной системы (цивилизованной капиталистической экономики) и более последовательно, чем Россия, встал на путь меркантилистского развития. Разумеется, и тот капитализм, который формируется в России, далек от идеала, не зря Егор Гайдар назвал его “вороватым капитализмом”. Разумеется, и в российской экономике сильны позиции меркантилизма (один из самых влиятельных меркантилистов в России - мэр Москвы Юрий Лужков). Но в России формиру-ется все же капитализм, хотя и с сильными позициями меркантилизма, а в Дагестане формируется меркантилистский экономический строй с элементами капитализма.
Каковы основные характеристики меркантилизма в экономической сфере, отличающие его от нормальной рыночной системы? В первую очередь, это гиперболизированная роль регулируемой государством перераспределительной сферы в экономике. В странах с меркантилистской системой почти все жизненные силы общества организованы в политические и экономические группы (так называемые “перераспределительные синдикаты”), стремящиеся добиться от правительства перераспределения в пользу своих членов. Побеждают те, кто держит нос по ветру, или обладает более мощ-ными рычагами давления.
Перераспределительные синдикаты правят, сменяя друг друга или сообща, ресурсы страны используются нерационально, производство развива-ется медленно, ибо все погружены в борьбу за незаработанный доход, предоставляемый государством. Законы, указы, постановления правительства принимаются под конкретный заказ, как результат лоббирования определенных синдикатов. Формирующаяся в результате такого законотворчества правовая система создает неравенство в степени доступа к тем или иным видам предпринимательства. А исходное равенство прав и требований, предъявляемых ко всем потенциальным участникам экономического процесса, - непременный атрибут нормальной рыночной системы. К богатству в перераспределительно - меркантилистском госу-дарстве ведут не столько труд, знания, квалификация, предприимчивость, сколько политическая ловкость и изворотливость. Такое государство об-ладает способностью быть чрезвычайно щедрым за чужой счет, отсюда - коррупция, нестабильность, анархия, перестрелки за доступ к этим щедротам. Частная собственность (особенно на землю) в меркантилистских странах не обладает достаточными правовыми и институциональными гарантиями. Запрет законной частной собственности на землю (в Дагестане это сделано через референдум) не означает действительного ее отсутствия, это означает только что неизбежно существующая реально частная собственность на землю становится незаконной, незащищенной, не стимулирующей эффективное использование земли, порождающей коррупцию за ее распределение и перераспределение. Важной особенностью меркантилистских стран является широко развитый сектор внелегальной экономической деятельности, утечка умов и капиталов за пределы страны.
Политическая сфера. К этому периоду относится фактический развал формировавшейся в 1988-1991 годах демократической общедагестанской оп-позиции “первой волны” (инициированной главным образом интеллигенцией) и возобладание в оппозиционном движении вышедшей на арену в основном в 1990 году, апеллирующей к национальным чувствам людей, уважающей силу, прагматичной, инициированной сильными хозяйственниками и специфически авторитетными людьми “второй волны” (которая сначала захлестнула “первую волну”, а затем и сама захлебнулась в “штиль” после решения своих меркантилистских задач).
Осенью 1991 года Верховный Совет Дагестана отверг требование демократической оппозиции о принятии цивилизованного Закона о выборах и проведении досрочных выборов в республиканский парламент. После этого и вообще была прекращена устанавливавшаяся в 1989-1991 годах практика диалога власти и демократов. В то же время парламент проявил полную беспомощность перед силовым давлением “второй волны” (драматические со-бытия осени 1991 года тому подтверждение), которая со временем сама стала частью реальной власти. Полное исчезновение “первой волны” и диффузия “второй волны” во власть окончательно стали реальностью после последнего (хоть и шумного) совместного выступления обеих “волн” в августе - начале сентября 1992 года.
В это же время во власть устремилась и “третья волна”, которая оппозицией никогда не была, это волна криминальная, “авторитеты”. Правда, некоторые из них начали делать карьеру еще в советские годы. В беседе с председателем Правительства А.М.Мирзабековым осенью 1991 года я говорил об опасности проникновения во властные структуры республики лиц, склонных к применению силы или угрозы силой в отношении своих оппонентов. Но я по молодости лет был
тогда наивен: разумеется, премьер понимал это и без моей подсказки, однако остановить начавшуюся меркантилизацию в Дагестане он был не в силах, ибо это явление системное. Сформировавшаяся в ходе кон-ституционной реформы 1994 года политическая система Дагестана полностью соответствует и работает на службу меркантилистской экономической системе. Воистину, по Марксу, каков “базис”, такова и полити-ческая “надстройка”!
Меркантилистская система препят-ствует свободному развитию рынка товаров, услуг и ресурсов, соответственно политическая система Дагестана препятствует свободному соревнованию политических идей, программ, взглядов. В цивилизованных странах сторонники тех или иных политических решений объединяются в партии, соревнуются на выборах, и получившие большинство голосов проводят свою политику через парламент и другие органы власти. В Дагестане такой путь запрещен законом. У нас политические партии не допускаются на парламентские выборы (именно поэтому партии и не развиты, зачем им развиваться в Дагестане, если законно влиять на власть им все равно запрещено), регламент Народного Собрания РД не предусматривает создание фракций или депутатских групп по политическим взглядам.
Но зато, если вы хотите объединиться по признаку национальной принадлежности, - пожалуйста. А если вы не хотите объединяться по признаку национальной принадлежности, то все равно извольте объединяться. Депутат определенной национальности, хочет он того или нет, автоматически считается членом депутатской группы такой-то национальности. Более того, у нас и выбирают депутатов по национальному признаку, а в некоторых округах еще и по половому признаку. Игнорируя элементарные общегражданские кон-ституционные права, жителям наших из-бирательных округов дагестанское законодательство навязывает еще до выборов национальность будущего депутата от округа.
Верхом меркантилистской изобретательности является порядок формирования Госсовета по национальному признаку. И этот средневековый этнический апартеид выдается за торжество нашей мудрой национальной политики.
Это действительно мудро. Ибо избиратели никого не волнуют, они нужны только для того, чтобы соблюсти перед внешним миром формальную процедуру голосования. Избиратели как таковые не являются “перераспределительными син-дикатами”. Братва обычно делит сферы влияния, а наши перераспределительные синдикаты поделили между собой в качестве сфер влияния дагестанские народы и избирательные округа. Вот и вся мудрость, зачем нам еще какие-то партии, какие-то голосования за программы, какие-то парламентские фракции, когда наши синдикаты итак между собой договориться могут. А если не договорятся, или кто посторон-ний (не из “синдиката”) мешать станет, то.... Вы слышите каждую новогоднюю ночь, сколько в Махачкале оружия?
Меркантилистский путь развития - это тупиковый путь, он ведет в никуда, к самоуничтожению. Во многих развиваю-щихся странах, застрявших на стадии меркантилизма, это начинают понимать. И приведенные выше выдержки из ставшей знаменитой книги видного перуанского экономиста тому свидетельство. Разве эти слова о Перу 80-х годов не являются также словами о Дагестане 90-х годов?
Я не знаю, кто конкретно убил Ма-гомеда Сулейманова, кто убивал и, к нашему стыду и позору, продолжает убивать общественно и экономически активных дагестанцев. Не знаю! Но я знаю точно, что они все стали жертвой меркантилистской системы. Она - питательная почва террора. Меркантилизм - общий враг всех дагестанцев, и левых и правых, и коммунистов и демократов, и тех, кому нет дела до политики, а хочет просто нормально жить, не боясь быть убитым за это желание.
Не сомневаюсь в том, что и высшие руководители республики, будучи даге-станцами, желали бы видеть Республику нормальной страной с нормальной экономикой, без диктатуры тротила и АКМ. Повернув наше развитие от меркантилизма к нормальной рыночной системе и к цивилизованному политическому устройству, мы начнем выбивать почву из-под терроризма.
А каждый год в феврале, в годовщину убийства Магомеда Сулейманова, предлагаю всем гражданам Дагестана минутой скорбного молчания почтить память всех, кто стал жертвой захлестнувшего нашу республику террора!