Так вот про Егорова Бориса Федоровича.
*нечленораздельные восторженные вопли*
Во-первых, в 84 года ТАК читать лекции - уже уже само по себе достойно смертной белой зависти. Очень интересно, очень толково - никаких так свойственных зубрам растеканий мысию по древу, эмоционально, где нужно, очень творчески и чувствуя аудиторию.
Насколько здорово он рассказывал про Лотмана! (филологам следует восхититься, кто не знает, кто такой Лотман - спрашивайте, попробую подобрать сравнение для понимания масштаба) Это просто песня! Все сидели с раскрытыми ртами и слушали.
"А сейчас, - говорит, - я вам расскажу о нашей связи с космосом". Оказывается, они даже в свое время участвовали в космической программе в разработке языков для программирования роботов. Не так уж бесполезны люди филологи)
Показывал рисунки Лотмана - два письма жене и детям, для детей - печатными буквами, с нарисованной всей семьей: мама-бабочка, папа-усатый жук, дети-жучки и стрекозки, а на другой стороне листа - сказка про путешествие двух светлячков, с нарисованными светлячками, улиткой, грибом и надписью "продолжение следует". Письмо жене - З.Г. Минц в это время уезжала работать в архивах и библиотеках в Питере - рисунок самого себя в трех лицах: в образе усатого Зевса, в одной руке шар с надписью "кафедра", в другой - папка с надписью "отчеты" - "Я за Бориса" (Егоров тоже уезжал и поэтому заведование на время свалилось на Лотмана), в образе усатого аиста с авоськами в крыльях и клюве - "Я за тебя" (остался с тремя детьми, пока жена на стажировке), и в образе распятого на кресте с тремя надписями - "лекции", "статьи" и "корректура" - "Я за себя". А еще - фотография его в Мюнхене (он там был с Минц, работали в библиотеках-архивах тоже), посланная на первое апреля Егорову - седой косматый усатый Лотман в белой рубашке с огромной цветастой кружкой в руке, а на обороте надпись (1 апреля же!): "Я тут, мол, живу хорошо. Женился на 22-летней японке, это фото со свадьбы. Меня позвали работать в университет в Сингапур, мы с Накамурой - так зовут мою жену - скоро туда уедем". И еще два рисунка - чей-то портрет ручкой и шарж на самого себя на каком-то объявлении (о заседании кафедры, что ли).
Это прекрасно. Просто нет слов. Прикосновение к другой культуре, к настоящей академической, классической науке, где поиск и творчество. Мы сейчас стоим на том, что когда-то сделали эти люди.
Вот они - верили, что на Марсе будут яблони цвести, и, похоже, до сих пор верят.
Во-первых, в 84 года ТАК читать лекции - уже уже само по себе достойно смертной белой зависти. Очень интересно, очень толково - никаких так свойственных зубрам растеканий мысию по древу, эмоционально, где нужно, очень творчески и чувствуя аудиторию.
Насколько здорово он рассказывал про Лотмана! (филологам следует восхититься, кто не знает, кто такой Лотман - спрашивайте, попробую подобрать сравнение для понимания масштаба) Это просто песня! Все сидели с раскрытыми ртами и слушали.
"А сейчас, - говорит, - я вам расскажу о нашей связи с космосом". Оказывается, они даже в свое время участвовали в космической программе в разработке языков для программирования роботов. Не так уж бесполезны люди филологи)
Показывал рисунки Лотмана - два письма жене и детям, для детей - печатными буквами, с нарисованной всей семьей: мама-бабочка, папа-усатый жук, дети-жучки и стрекозки, а на другой стороне листа - сказка про путешествие двух светлячков, с нарисованными светлячками, улиткой, грибом и надписью "продолжение следует". Письмо жене - З.Г. Минц в это время уезжала работать в архивах и библиотеках в Питере - рисунок самого себя в трех лицах: в образе усатого Зевса, в одной руке шар с надписью "кафедра", в другой - папка с надписью "отчеты" - "Я за Бориса" (Егоров тоже уезжал и поэтому заведование на время свалилось на Лотмана), в образе усатого аиста с авоськами в крыльях и клюве - "Я за тебя" (остался с тремя детьми, пока жена на стажировке), и в образе распятого на кресте с тремя надписями - "лекции", "статьи" и "корректура" - "Я за себя". А еще - фотография его в Мюнхене (он там был с Минц, работали в библиотеках-архивах тоже), посланная на первое апреля Егорову - седой косматый усатый Лотман в белой рубашке с огромной цветастой кружкой в руке, а на обороте надпись (1 апреля же!): "Я тут, мол, живу хорошо. Женился на 22-летней японке, это фото со свадьбы. Меня позвали работать в университет в Сингапур, мы с Накамурой - так зовут мою жену - скоро туда уедем". И еще два рисунка - чей-то портрет ручкой и шарж на самого себя на каком-то объявлении (о заседании кафедры, что ли).
Это прекрасно. Просто нет слов. Прикосновение к другой культуре, к настоящей академической, классической науке, где поиск и творчество. Мы сейчас стоим на том, что когда-то сделали эти люди.
Вот они - верили, что на Марсе будут яблони цвести, и, похоже, до сих пор верят.