Не СССР, а интернациональное унитарное государство.
СССР представлял собой союз братских республик, каждая из которых имела признаки национального государства с четкими границами, национальной столицей и унифицированным национальным языком, которым стал доминирующий на ее територии диалект, что с самого начала было серьезной ошибкой и очевидным уходом от марксистского учения, в котором не было ни слова о создании союзный национальных государств, а с самого начала шла речь о создании интернационального общества и отмирании государства.
Правильный проект создания СССР должен был представлять собой создание унитарного интернационального государства без деления на национальные республики.
Этот вариант представлялся более соотвествующим базовым установкам марксистской теории и проще реализуемым, но упирался в одну, но существенную проблему.
Этой проблемой был выбор государственного языка.
Сделать государственным языком - русский, означало бы подмену интернационального государства, государством доминирующей нации подавляющем и поглощающим национальные культуры и языки окраин в пользу языка и культуры титульной нации.
Это вызвало бы не только справедливое сопротивление окраин, но и было бы еще большим отклонением от установок теории, чем создание союза национальных республик, поэтому единым языком интенационального государства мог стать только нейтральный язык, не принадлежащий ни одной нации, входящей в государство.
Можно было бы сделать государственным языком - английский.
Он и так уже приобретал характер международного и, одновременно, не являлся языком ни одного из народов страны, но выбор в пользу английского не решал проблемы в отдаленной перспективе.
Интернациональное государство имело смысл только, как такое, которое ставит целью распространиться на весь мир и стать единственной формой организации вытеснив все другие государства. На какомто этапе этого процесса в союз стали бы входить и англоязычные государства. Таким образом проблема доминирования одной из национальных культур снова стала бы на повестку дня, с той лишь разницей, что теперь это была бы не русская, а английская культура.
Действительно продуктивным решением могло стать только принятие в качестве единого государственного искусственный язык "Эсперанто", который имел своих симпатиков и представлял из себя максимально упрощенное для изучения соединение европейских языков с максимальным использованием одинаковых, или похожих слов, встречающихся в разных европейских языках.
Эсперанто следовало сделать обязательным для изучения в школе с постепенным переходом всей системы образования только на этот язык.
Каждый, кто мог быть назначен на руководящую партийную должность, должен был сдать экзамен по языку "Эсперанто" и продемонстрировать свободное владение им.
По мере роста числа граждан, владеющих "Эсперанто" следовало раширять сферу употребления языка, переводя на него делопроизводство и средства массовой информации.
Другим важнейшим вопросом организации унитарного интерцнационального государства был вопрос об управленческих кадрах, которые также должны были утратить национальный характер и не иметь связи с языками и культурами округов, которыми им предстояло руководить.
Ни один из представителей управленческих структур на территории компактного проживания представителей той, или иной национальности не должен был быть представителем этой же национальности. При чем этот человек не должен был даже владеть языком этой местности, чтобы общение с ним было бы возможно только на эсперанто, или через переводчика.
Правильный проект создания СССР должен был представлять собой создание унитарного интернационального государства без деления на национальные республики.
Этот вариант представлялся более соотвествующим базовым установкам марксистской теории и проще реализуемым, но упирался в одну, но существенную проблему.
Этой проблемой был выбор государственного языка.
Сделать государственным языком - русский, означало бы подмену интернационального государства, государством доминирующей нации подавляющем и поглощающим национальные культуры и языки окраин в пользу языка и культуры титульной нации.
Это вызвало бы не только справедливое сопротивление окраин, но и было бы еще большим отклонением от установок теории, чем создание союза национальных республик, поэтому единым языком интенационального государства мог стать только нейтральный язык, не принадлежащий ни одной нации, входящей в государство.
Можно было бы сделать государственным языком - английский.
Он и так уже приобретал характер международного и, одновременно, не являлся языком ни одного из народов страны, но выбор в пользу английского не решал проблемы в отдаленной перспективе.
Интернациональное государство имело смысл только, как такое, которое ставит целью распространиться на весь мир и стать единственной формой организации вытеснив все другие государства. На какомто этапе этого процесса в союз стали бы входить и англоязычные государства. Таким образом проблема доминирования одной из национальных культур снова стала бы на повестку дня, с той лишь разницей, что теперь это была бы не русская, а английская культура.
Действительно продуктивным решением могло стать только принятие в качестве единого государственного искусственный язык "Эсперанто", который имел своих симпатиков и представлял из себя максимально упрощенное для изучения соединение европейских языков с максимальным использованием одинаковых, или похожих слов, встречающихся в разных европейских языках.
Эсперанто следовало сделать обязательным для изучения в школе с постепенным переходом всей системы образования только на этот язык.
Каждый, кто мог быть назначен на руководящую партийную должность, должен был сдать экзамен по языку "Эсперанто" и продемонстрировать свободное владение им.
По мере роста числа граждан, владеющих "Эсперанто" следовало раширять сферу употребления языка, переводя на него делопроизводство и средства массовой информации.
Другим важнейшим вопросом организации унитарного интерцнационального государства был вопрос об управленческих кадрах, которые также должны были утратить национальный характер и не иметь связи с языками и культурами округов, которыми им предстояло руководить.
Ни один из представителей управленческих структур на территории компактного проживания представителей той, или иной национальности не должен был быть представителем этой же национальности. При чем этот человек не должен был даже владеть языком этой местности, чтобы общение с ним было бы возможно только на эсперанто, или через переводчика.