Предпосылки Горбачевщины. Как все начиналось.
О том, что собой представляла Горбачевская перестройка, которая привела к развалу СССР, существует масса разнообразных мнений, ни одно из которых, как мне кажется, не дает достаточно полного понимания причин происшедшего потому, что не учитывает предисторию событий.
Попытаемся восполнить этот пробел.
Давайте начнем с предистории появления на высшем посту в государстве такого человека, как Горби.
До него на этот пост были избраны один за другим два умирающх человека, о каждом из которых еще до избрания было известно, что они уже не работоспособны и вообще долго не протянут. Еще до них на посту до самой смерти был Брежнев, который также в последние годы жизни был практически не работоспособен.
То есть, это не один, а три подряд не работоспособных и умирающих.
Это не случайность, это закономерность.
Поскольку все решалось в Политбюро, то именно оно оставило страну без эффективного руководства за долго до того, как избрало Горби.
Горби был моложе и вполне здоров, но он был из породы партийных хомячков. Эту породу начал выводить еще Сталин и ее основной чертой и ценностью было абсолютное ничтожество и не способность абсолютно ни на что. Но в этом была и их ценность. Они были не опасны.
Горби хорошо запоминал фамилии имена и отчества, произносил бессмысленные ничего не выражавшие фразы, был подкаблучником и абсолютно не был способен ни к какой продуктивной организаторской работе.
Но это не было секретом для тех, кто его выбирал Генсеком. Именно такой на этом посту им был и нужен.
Зачем? Ответ прост. Они не хотели бояться. Они и сами были ничем не лучше и догадывались, что энергичному толковому Генсеку они такие не нужны, а значит в лучшем случае на пенсию. Но на пенсию не хотелось. Кроме того на них давили дети, внуки, окружение, все те, кому нужна была их протекция, а значит и должность, чтобы преуспевать и делать карьеру.
Горби начал свою деятельность на высшем посту с плавных кадровых перестановок во втором и третьем эшелоне. Это было бы правильно, если бы критерии смены кадров были правильными, то есть, если бы обленившиеся и коррумпированные были заменены на деятельных и относительно честных. Но критерии были другими. Люди менялись в соответствии с просьбами и рекомендациями ближнего окружения, то есть членов того же Политбюро и ЦК. Горби, как и три Генсека до него, не хотел ссориться с теми, с кем ссориться не стоило.
Ну а те, в свою очередь часто действовали по рекомендациям представителей каждый своего окружения, часто коррумпированного и деморализованного.
В результате с должностей убрали остатки здоровых сил, а на их место поставили, деградировавших перерожденцев, алкоголиков вроде Ельцина, и коррупционеров.
Кто видел, что представляли собой эти люди и их прихлебатели, (а я видел), знают на сколько жалкое и отвратительное зрелище они собой представляли. Система перестала работать.
Рыночные реформы на самом деле были всего лишь способом создать условия для легализации украденного ранее и возможностей воровать в не сопоставимо больших масштабах.
Во главе всех возникших тогда кооперативов стояли люди из местных элит, их родственники, или зиц-председатели из их окружения. Смысл деятельности сводился к махинациям позволявшим обналичивать безналичные средства государственных предприятий, через созданные при них кооперативы. Наличка тут-же обращалась в доллары и вывозилась из страны.
Обналичка безналички привела к инфляции, разрушению потребительского рынка, дефициту важнейших продуктов, талонам на сахар и прочим признакам перестройки по Горби.
Кроме этого началась компания по борьбе с алкоголизмом, которая свелась к созданию трудностей в приобретении алкоголя в государственной торговой сети. Это привело к расцвету торговли фальшивым алкоголем и тысячам смертей от отравления не качественным пойлом.
Почувствовав, что полностью провалился, как руководитель, Горби решил поставить на Запад и начал проводить политику угодничества и прогиба под Запад, видимо надеясь, что за это ему помогут удержаться на посту.
Горби боялся генералов, поэтому позволил им разворовать армию. Для этого требовалось срочно и беспорядочно вывести войска из ГДР и сдать ГДР Западу.
При таком выводе техника и вооружения вышли из под контроля и учета и начали массово продаваться генералами кому угодно, прежде всего в Югославию. Солдат и младших офицеров вывезли в Сибирь и бросили там прямо в снег на абсолютно не подготовленные места.
Потом был путч. Но что это был за путч! Его организовали люди, которыми окружил себя сам Горби. Это был путч ничтожеств. Бунт на коленях. Эти люди при всех своих должностях не имели никакой власти и не проявили никакой решительности. Они не арестовали Горби и Ельцина, хотя вроде это было совсем не трудно. Они просто что-то промямлили, а потом сами испугались тому, что сказали.
Ну а дальше все было просто. Горби запретил партию под предлогом, что она имела отношение к путчу, хотя разумеется не имела и подал в отставку, которую у него никто не принял. Страна исчезла.
Нужно четко понимать, что проблема была не в разделе единой страны, на несколько разных, а в уничтожении системы декларированной, как основанная на общественной собственности и ставящая цель строительство коммунизма.
Так вот, предпосылкой Горбачевщины стал именно декларативный характер ряда ключевых элементов СССРовской системы и отказ от строительства коммунизма, как конкретной цели, внесенной в конкретные планы и обозначенной хотябы примерными сроками.
Начало конца я бы датировал 1964 годом, когда с должности Генсека был снят Н. С. Хрущев, а решения 22 съезда были забыты и даже частично задним числом переписаны.
Хрущев делал много ошибок, но ему нельзя отказать в том, что он искренне пытался строить коммунизм. Он не понимал, как это делать, был человеком малограмотным и недалеким, но он старался, как мог и этого у него не отнять.
В тоже время ему нельзя отказать в природном чутье и умении прислушиваться к толковым советам. Именно этим можно объяснить целый ряд верных решений стратегического уровня, которые он принял и программ, которые он запустил по результатам таких решений.
Прежде всего этот человек смог понять главенствующее значение уровня жизни населения в борьбе систем социалистической и капиталистической, существующих в один исторический период в разных странах.
Нельзя победить капиталистов никаким оружием, если при социализме люди живут хуже, чем при капитализме.
Сталин не ставил фактор уровня жизни всего населения так высоко, а Хрущев поставил и запустил механизмы достижения этой цели.
Прежде всего, конечно, он начал интенсивное решение жилищной проблемы и при чем на совсем ином, чем при Сталине технологическом уровне. Хрущев построил домостроительные комбинаты, на которых жилые дома начали собирать, как из деталей детского конструктора. Это было удобно, дешево и быстро, что, собственно и требовалось.
Миллионы людей смогли оценить преимущества самостоятельной квартиры по сравнению с комнатой в коммуналке, центрального отопления по сравнению с печным, газовой плиты по сравнению с примусом, собственной ванны с горячей водой по сравнению с общей баней.
Почти одновременно с началом массового жилищного строительства в продаже по доступным ценам появились холодильники и телевизоры.
Поколению, которое уже росло в таких условиях не понять тех, кто попал в них в середине жизни. Это был скачек из одной цивилизации в другую, радикальная перемена всего стиля жизни. На столько радикальная, что многие даже не понимали, что произошло и не сразу оценили то, что получили. Все это породило массу курьезов и анекдотов.
Но именно Хрущев вывел жизнь советских людей на уровень среднего класса в развитых капиталистических странах, именно он в определенном смысле привел народ в цивилизацию.
Конечно это было только началом. Полностью программа обеспечения каждой советской семьи отдельной квартирой должна была быть завершена к 1980 году, но последующие события сделали это невозможным.
Менее успешной, хотя и не менее масштабной была его попытка решить продовольственную проблему. Проекты были гигантскими, тут и поднятие целины, и поворот сибирских рек, чтобы эту целину орошать, и пресловутый кукурузный проект и даже закупки зерна за границей впервые за всю историю СССР и Российской империи. К сожалению ни одно из этих начинаний не дало ожидаемого эффекта, хотя качество питания все равно постепенно повышалось и в 1964 году (год снятия Хрущева с должности) было значительно лучше, чем в 1954 году (год когда Хрущев занял высший пост в государстве).
Так, или иначе, важны не столько ошибки роста, сколько то, что страна двигалась в правильном направлении, а значит ошибки были бы исправлены правда при условии,что направление бы не поменялось.
Но вот Хрущева сняли и новое руководство потеряло интерес к продолжению его проектов.
Мы сейчас не будем останавливаться на том, на сколько законно, легитимно и справедливо было отстранение Хрущева от должности. Разумеется это был просто заговор и ни о какой легитимности там речи быть не может, но нас интересует другое.
Важно то, что с этого момента уровень жизни населения снова был отнесен к далеко не самой важной задаче в системе приоритетов нового руководства. Оно взяло курс на создание военно-стратегического паритета с США, проекта чрезвычайно дорогого, требовавшего гигантских экономических усилий, осуществлявшегося за счет свертывания социально значимых программ внутреннего развития. Лучшие умы, лучшие производительные силы, основные ресурсы, все пошло на реализацию этой задачи и она была решена. Действительно в 1967 году Брежнев объявил о том, что ядерный военно-стратегический паритет с США достигнут.
Надо сказать, что сама необходимость такого паритета вызывала большие сомнения. Военная доктрина поддержания уровня необходимой достаточности стратегических сил была куда более логична.
Все бы еще ничего, если бы США не начали быстро наращивать свою военно-стратегическую мощь, а СССР не бросился за ними вдогонку и тем самым сделал задачу поддержания военно-стратегического паритета перманентной и такой, которую советская экономика не могла выдержать без существенных потерь и отставаний в других областях.
Создание возможности уничтожить США десять раз нелепо, вполне достаточно возможности уничтожить один раз, но потеря интереса к программам повышения уровня жизни наводила Брежневское руководство на мысль, что страна вполне может сконцентрироваться именно на военной гонке, а уровень жизни народа и какой есть сойдет.
Конечно жилье продолжало строиться, но темпы строительства были не такими, чтобы очереди на жилье становились короче, а время ожидания меньше. Не улучшались и нормы при которых ставили на квартирный учет поэтому многие люди, чьи жилищные условия были далеки от удовлетворительных даже не ставились в квартирную очередь.
Сельское хозяйство было отодвинуто на задний план и темпы его развития были далеки от необходимых. Нехватку восполняли покупным зерном приобретаемым на деньги вырученные от продажи нефти и газа. Это делало страну зависимой от мировых цен на сырье и в любой момент могло создать кризис.
1980 год прошел не под знаком достижений, которые были намечены к этой дате 22 съездом КПСС (этих достижений не было), а ущербной олимпиадой, омраченной холодной войной и Афганской авантюрой, на которой постаревший Брежнев еле еле смог прочитать приветственную речь.
Но худшее крылось под спудом.
Система утрачивала дееспособность вместе со своим руководителем и его таким же престарелым окружением.
Подобно тому, как в умирающем живом организме отказывают одна система за другой, тоже происходило и в СССР.
Залипуха и очковтирательство вместо реальных достижений в экономике, остановленные стройки, на которых некому было работать, повальное пьянство и разруха в российской глубинке, коррупция и протекционизм, телефонное право, холуйство и пресмыкательство в системе начальственной иерархии.
Квартирные очереди превратились в фикцию потому, что квартиры стали предоставляться почти исключительно по распоряжению, а значит доставались тем, кто имел выход на "решал", а не тем, кто имел на это право.
Шел процесс формирования коррумпированных кланов и сращивания правоохранительной системы с орг-преступностью.
Все это видели и все от этого устали. Поэтому когда пошла речь о переменах, уже не важно каких и куда ведущих, всем показалось, что хуже быть уже не может и поэтом любые перемены будут только к лучшему.
Оказалось, о чем, собственно и предупреждал академик Аганбекян, что хуже быть может, на много хуже и будет, если перемены будут не такими, как надо, а какими угодно.
Его прогноз полностью оправдался, но тогда его никто не захотел услышать.