ПОДКИДНОЙ ДУРАК № 15
Подведем итоги проигранной Россией игровой партии 2008 года, из которой страна вышла без серьезных потерь по счастливой случайности (если можно назвать таковым мировой финансово-экономический кризис). Причем, поскольку российские руководители на этот кризис и ставили, играя в «грузинским болваном» ва-банк и рассчитывая на то, что в случае сложной игровой ситуации «кризис все спишет», то и к самому финансово-экономическому обвалу Россия оказалась готовой лучше остальных развитых стран. Рухнувшие еще в августе показатели капитализации ведущих российских компаний «спасать» было бессмысленно - их падение никак не было связано с экономическими причинами (так, к примеру, рыночная капитализации «Сургутнефтегаза», т.е. стоимость всех акций компании, была на конец 2008 года ниже, чем количество собственных денежных средств на ее корпоративном счету). Россия, обладая значимыми золото-валютными резервами, даже в условиях потери их части в горниле краха американской экономики, сумела не только выполнить все социальные обязательства (типа повышения пенсий), но и простимулировать рост промышленного производства таким образом, что вышла по итогам первого квартала 2010 года по темпам роста ВВП (5,8 %) на 2-е место вреди развитых стран, уступив только Японии.
Кстати - о игре «ва-банк». Забавно, что 12 августа в своем интервью телеканалу ABC госсекретарь Кондолиза Райс заявила, что «в грузинском конфликте на карту поставлена международная репутация России и ее роль в мировом сообществе». Т.е. наша метафора не надуманна и образ мировой политики как карточного турнира не столь парадоксален, как может показаться.
И все же игровой проигрыш также был не случайным. Россия была обречена и чудом полученная отсрочка расплаты по игровым долгам не означала, что платить рано или поздно не придется. Платить главным - своим суверенитетом, своим региональным доминированием и международным статусом.
Опыт 200 годы был воистину уникальным. Прежде всего - Россия увидела своих врагов и более или менее адекватно разобралась в их мотивации.
Соединенным Штатам пока было не до конфронтации, но уже на выходе из нижней точки падения экономики и переходе на стадию послекризисной стагнации (а этот период неизбежно должен был наступить через 2-3 года) им снова понадобится стимул для экономического роста. А лучший стимул такого рода для американцев - это «образ врага»… А лучше России врага им все равно не найти. Тем более, что для подобного отношения к России был и реальный повод - ее инициативы по изменению международной валютно-финансовой системы, будь они реализованы, стали бы столь опасны для США, что американцы не должны были допустить ни малейшей угрозы даже обсуждения подобного рода проектов.
Тем более, нельзя было допустить, чтобы Россия, публично выступившая в 2009 году с подобного рода «вредительской инициативой» и даже проводившая ряд соответствующих консультаций с лидерами других крупнейших стран мира, получила в ходе политики «перезагрузки» какие-либо политические преференции. Напротив - она должна быть наказана, и чем скорее, тем лучше. Отсюда вывод - «перезагрузка» долго не продлится, а очередной игровой 2012 год обязательно подарит миру увлекательную и напряженную партию. Проблема только в том, какая мерзкая личина будет в этот раз сконструирована для России и каким образом эту личину будут к России приколачивать. И кто будет «болваном» в новой игре…
Кроме того, игра 2008 года показала, что американцы - это не принципиальные враги России, вроде поляков или же прибалтов. Отнюдь, тут нет ничего личного, только бизнес. Если оказывается, что дружить с Россией им выгоднее, они начинают дружить со страшной силой, не оглядываясь на вчерашнюю конфронтацию. И наоборот, стремительно переходят к конфронтации без оглядки на вчерашнюю пылкую дружбу, если это полезно для их страны и ее будущего. Подобного рода политика называется прагматизмом и вселяет определенную надежду - с американцами можно договориться, но лишь при условии, если тебе есть что им предложить. В ходе кризиса 2008 года Россия нащупала «ахиллесову пяту» США и попробовала слегка на нее надавить. Эффект был настолько выраженным, что дал российским властям уверенность - что бы ни случилось в будущем у России появилось средство сдерживания Америки, некое тайное слово, произнесение которого (а точнее - отказ от его произнесения) делал грозного врага лучшим другом.
Но при этом следует учитывать еще и тот факт, что при любой тактической игре с Россией США всегда действуют по единому стратегическому плану, т.н. доктрине «Картера-Бжезинского», модернизированному после окончания «холодной войны» заместителем министра обороны США Полом Вулфовицем (а министром этим, что характерно, был наш знакомый Дик Чейни). Пол Вулфовиц подготовил основополагающий документ - «Руководство по оборонному планированию» (“Defense Planning Guidance” - DPG), который, под кодовым названием «Доктрина Вулфовица», неофициально лежит в основе всех стратегических тенденций американской внешней политики нового тысячелетия. В упрощенном виде эта доктрина была уже представлена мной при анализе предвыборной платформы Джона Маккейна.
Преамбула этого документа гласит: «США должны показать лидерство, необходимое для установления и поддержания нового мирового порядка, который должен убедительно продемонстрировать потенциальным конкурентам, что они не должны стремиться играть более значительную роль или пытаться более настойчиво отстаивать свои законные интересы».
Согласно доктрине, любая власть, достаточно сильная, чтобы не зависеть от влияния Вашингтона, признаётся «врагом», подлежащим силовому сдерживанию: «Наша первая цель - предотвратить повторное появление нового конкурента, на территории бывшего СССР или в любом другом месте, который может представлять ту же угрозу порядку, какую раньше представлял Советский Союз. Это - основной фактор, лежащий в основе новой стратегии национальной обороны. Мы должны приложить все усилия для предотвращения появления сильной и враждебной региональной державы, ресурсов которой хватит для получения глобального контроля в международный отношениях».
А вот что там сказано о России и зоне ее геополитических интересов: «Мы продолжаем осознавать, что общие силы государств, ранее формировавших Советский Союз, остаются самым большим военным потенциалом на территории Евразии и мы не закрываем глаза на угрозу стабильности в Европе, которую представляют всплеск националистических настроений в России и попытки присоединить к России новые независимые республики… Мы должны понимать, что демократические изменения в России не являются необратимыми и что, несмотря на серьезные проблемы, Россия остается сильнейшей военной державой в Евразии и единственным государством, способным разрушить США».
Вывод прост: ничего личного, но Россия - это бывший, нынешний и перспективный враг Америки, ослабление которого и есть главная и перманентная задача внешней политики США, независимо от правящей партии и тактических нюансов текущих американо-российских отношений.
И игровой сезон 2008 года позволил России, наконец-то, понять это и начать реально, вне иллюзий «перезагрузок» и деланной дружбы, выстраивать собственную стратегию взаимоотношений с Соединенными Штатами Америки. И во все глаза присматривать за любыми инициативами американского «разведывательно-оборонного лобби», которое и поныне идейно возглавляет Ричард Брюс Чейни. Это - смертельные враги России как суверенной державы. И их влиятельность не позволяла надеяться, что попытка-2008 не будет в ближайшие годы повторена.
Это был самый важный результат антироссийской игры с «грузинским болваном» сезона 2008 года. Не нужно больше поддаваться на провокации, не нужно спонтанно реагировать, подставляясь под заранее спланированные и неотразимые без существенных потерь враждебные действия. Не надо обижаться на ложь и даже прямую клевету, от врагов ничего другого ждать и не приходится (более того, когда враг лжет - все нормально, а вот когда враг становится правдив и искренен - жди подвоха). Следует просто иметь собственную стратегию и реализовывать ее по принципу: «Собака лает, а караван идет…».
Теперь - что касается Европы. Она, как мы помним, показала себя в 2008 году по-разному, в диапазоне от жесткого антирусского атлантизма Великобритании, Польши и стран Прибалтики, с одной стороны, до призывов к мягкому сдерживанию России и дипломатическому умиротворению ситуации на Кавказе (Италия, Кипр).
В промежутке между этими крайностями различные страны выдали весьма различные и не всегда предсказуемые реакции. Так, к примеру, с неожиданно резкими заявлениями в адрес России выступил бывший премьер-министр, а на момент конфликта и до сегодняшнего дня - министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт, сравнивший риторику России о защите своих граждан в Южной Осетии с подобными же заявлениями Гитлера, использованными последним в свое время для того, чтобы захватить значительную территорию Центральной Европы. В Чехии по поводу осуждения России произошел открытый конфликт между президентом Вацлавом Клаусом и министром иностранных дел Карлом Шварценбергом. А скажем Бельгия, устами своего министра иностранных дел, в самый разгар конфликта, когда на саммите НАТО решался вопрос о срочном принятии Грузии в Альянс, открыто заявила, что принимать в члены НАТО «страну, которая иногда проявляет себя не очень контролируемыми действиями, - это само по себе рискованно».
Весьма неожиданно повела себя и Германия, попытавшаяся предотвратить начало конфликта (т.е. вообще сорвать все запланированную антироссийскую игру), предложив свой трехступенчатый план мирного урегулирования ситуации в Южной Осетии. Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, посетивший Тбилиси в середине июля 2008 года, готов был дать Грузии и Южной Осетии германские политические гарантии и значительные денежные средства для организации возвращения беженцев, для восстановления разрушенной инфраструктуры и строительства жилья, а также - предложил посредничество Германии на переговорах о дальнейшем статусе мятежного анклава. После Тбилиси он поехал с Сухуми, где также предложил германское посредничество для начала переговоров с Грузией. И это тоже было неожиданным, поскольку показало, что Германия, как и Россия, пытается восстановить свое традиционное положение центрально-европейской сверхдержавы. И что ее явным образом не устраивает ее нынешний статус «побежденного врага», практически оккупированного войсками Великобритании и США. Она не желает больше участвовать в чужих играх в качестве разменной карты. Она созрела для начала собственной игры.
Довольно-таки неожиданным оказался и внешнеполитический курс Франции, пытающейся посредством активного внедрения в сценарии атлантических антироссийских игр, оттеснить Германию и сохранить за собой статус ведущей европейской континентальной державы.
Короче говоря, оказалось, что Европа отнюдь не едина и в большей своей части склонна если не к уважению геополитических интересов России, то хотя бы к их пониманию и интегрированию в структуру собственных региональных интересов. И учет этого фактора позволил российскому руководству в дальнейшем гораздо грамотнее и адреснее проводить внешнюю политику страны, учитывая проявившиеся в 2008 году нюансы.
Стоит также отметить, что опыт 2008 года стал важным не только для российского руководства, но и для многих действующих и потенциальных лидеров европейских стран. Так, к примеру, министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб, сыгравший важную миротворческую роль в конфликте, работая непосредственно в Тбилиси и Цхинвале, став в 2014 году премьер-министром своей страны, сразу же поставил вопрос об активизации работы по присоединению Финляндии к военно-политическому блоку НАТО.
Немало нового в ходе конфликта 2008 года узнали россияне и о странах т.н. «ближнего зарубежья», традиционно воспринимаемых как зона интересов России.
Продолжение следует …
Кстати - о игре «ва-банк». Забавно, что 12 августа в своем интервью телеканалу ABC госсекретарь Кондолиза Райс заявила, что «в грузинском конфликте на карту поставлена международная репутация России и ее роль в мировом сообществе». Т.е. наша метафора не надуманна и образ мировой политики как карточного турнира не столь парадоксален, как может показаться.
И все же игровой проигрыш также был не случайным. Россия была обречена и чудом полученная отсрочка расплаты по игровым долгам не означала, что платить рано или поздно не придется. Платить главным - своим суверенитетом, своим региональным доминированием и международным статусом.
Опыт 200 годы был воистину уникальным. Прежде всего - Россия увидела своих врагов и более или менее адекватно разобралась в их мотивации.
Соединенным Штатам пока было не до конфронтации, но уже на выходе из нижней точки падения экономики и переходе на стадию послекризисной стагнации (а этот период неизбежно должен был наступить через 2-3 года) им снова понадобится стимул для экономического роста. А лучший стимул такого рода для американцев - это «образ врага»… А лучше России врага им все равно не найти. Тем более, что для подобного отношения к России был и реальный повод - ее инициативы по изменению международной валютно-финансовой системы, будь они реализованы, стали бы столь опасны для США, что американцы не должны были допустить ни малейшей угрозы даже обсуждения подобного рода проектов.
Тем более, нельзя было допустить, чтобы Россия, публично выступившая в 2009 году с подобного рода «вредительской инициативой» и даже проводившая ряд соответствующих консультаций с лидерами других крупнейших стран мира, получила в ходе политики «перезагрузки» какие-либо политические преференции. Напротив - она должна быть наказана, и чем скорее, тем лучше. Отсюда вывод - «перезагрузка» долго не продлится, а очередной игровой 2012 год обязательно подарит миру увлекательную и напряженную партию. Проблема только в том, какая мерзкая личина будет в этот раз сконструирована для России и каким образом эту личину будут к России приколачивать. И кто будет «болваном» в новой игре…
Кроме того, игра 2008 года показала, что американцы - это не принципиальные враги России, вроде поляков или же прибалтов. Отнюдь, тут нет ничего личного, только бизнес. Если оказывается, что дружить с Россией им выгоднее, они начинают дружить со страшной силой, не оглядываясь на вчерашнюю конфронтацию. И наоборот, стремительно переходят к конфронтации без оглядки на вчерашнюю пылкую дружбу, если это полезно для их страны и ее будущего. Подобного рода политика называется прагматизмом и вселяет определенную надежду - с американцами можно договориться, но лишь при условии, если тебе есть что им предложить. В ходе кризиса 2008 года Россия нащупала «ахиллесову пяту» США и попробовала слегка на нее надавить. Эффект был настолько выраженным, что дал российским властям уверенность - что бы ни случилось в будущем у России появилось средство сдерживания Америки, некое тайное слово, произнесение которого (а точнее - отказ от его произнесения) делал грозного врага лучшим другом.
Но при этом следует учитывать еще и тот факт, что при любой тактической игре с Россией США всегда действуют по единому стратегическому плану, т.н. доктрине «Картера-Бжезинского», модернизированному после окончания «холодной войны» заместителем министра обороны США Полом Вулфовицем (а министром этим, что характерно, был наш знакомый Дик Чейни). Пол Вулфовиц подготовил основополагающий документ - «Руководство по оборонному планированию» (“Defense Planning Guidance” - DPG), который, под кодовым названием «Доктрина Вулфовица», неофициально лежит в основе всех стратегических тенденций американской внешней политики нового тысячелетия. В упрощенном виде эта доктрина была уже представлена мной при анализе предвыборной платформы Джона Маккейна.
Преамбула этого документа гласит: «США должны показать лидерство, необходимое для установления и поддержания нового мирового порядка, который должен убедительно продемонстрировать потенциальным конкурентам, что они не должны стремиться играть более значительную роль или пытаться более настойчиво отстаивать свои законные интересы».
Согласно доктрине, любая власть, достаточно сильная, чтобы не зависеть от влияния Вашингтона, признаётся «врагом», подлежащим силовому сдерживанию: «Наша первая цель - предотвратить повторное появление нового конкурента, на территории бывшего СССР или в любом другом месте, который может представлять ту же угрозу порядку, какую раньше представлял Советский Союз. Это - основной фактор, лежащий в основе новой стратегии национальной обороны. Мы должны приложить все усилия для предотвращения появления сильной и враждебной региональной державы, ресурсов которой хватит для получения глобального контроля в международный отношениях».
А вот что там сказано о России и зоне ее геополитических интересов: «Мы продолжаем осознавать, что общие силы государств, ранее формировавших Советский Союз, остаются самым большим военным потенциалом на территории Евразии и мы не закрываем глаза на угрозу стабильности в Европе, которую представляют всплеск националистических настроений в России и попытки присоединить к России новые независимые республики… Мы должны понимать, что демократические изменения в России не являются необратимыми и что, несмотря на серьезные проблемы, Россия остается сильнейшей военной державой в Евразии и единственным государством, способным разрушить США».
Вывод прост: ничего личного, но Россия - это бывший, нынешний и перспективный враг Америки, ослабление которого и есть главная и перманентная задача внешней политики США, независимо от правящей партии и тактических нюансов текущих американо-российских отношений.
И игровой сезон 2008 года позволил России, наконец-то, понять это и начать реально, вне иллюзий «перезагрузок» и деланной дружбы, выстраивать собственную стратегию взаимоотношений с Соединенными Штатами Америки. И во все глаза присматривать за любыми инициативами американского «разведывательно-оборонного лобби», которое и поныне идейно возглавляет Ричард Брюс Чейни. Это - смертельные враги России как суверенной державы. И их влиятельность не позволяла надеяться, что попытка-2008 не будет в ближайшие годы повторена.
Это был самый важный результат антироссийской игры с «грузинским болваном» сезона 2008 года. Не нужно больше поддаваться на провокации, не нужно спонтанно реагировать, подставляясь под заранее спланированные и неотразимые без существенных потерь враждебные действия. Не надо обижаться на ложь и даже прямую клевету, от врагов ничего другого ждать и не приходится (более того, когда враг лжет - все нормально, а вот когда враг становится правдив и искренен - жди подвоха). Следует просто иметь собственную стратегию и реализовывать ее по принципу: «Собака лает, а караван идет…».
Теперь - что касается Европы. Она, как мы помним, показала себя в 2008 году по-разному, в диапазоне от жесткого антирусского атлантизма Великобритании, Польши и стран Прибалтики, с одной стороны, до призывов к мягкому сдерживанию России и дипломатическому умиротворению ситуации на Кавказе (Италия, Кипр).
В промежутке между этими крайностями различные страны выдали весьма различные и не всегда предсказуемые реакции. Так, к примеру, с неожиданно резкими заявлениями в адрес России выступил бывший премьер-министр, а на момент конфликта и до сегодняшнего дня - министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт, сравнивший риторику России о защите своих граждан в Южной Осетии с подобными же заявлениями Гитлера, использованными последним в свое время для того, чтобы захватить значительную территорию Центральной Европы. В Чехии по поводу осуждения России произошел открытый конфликт между президентом Вацлавом Клаусом и министром иностранных дел Карлом Шварценбергом. А скажем Бельгия, устами своего министра иностранных дел, в самый разгар конфликта, когда на саммите НАТО решался вопрос о срочном принятии Грузии в Альянс, открыто заявила, что принимать в члены НАТО «страну, которая иногда проявляет себя не очень контролируемыми действиями, - это само по себе рискованно».
Весьма неожиданно повела себя и Германия, попытавшаяся предотвратить начало конфликта (т.е. вообще сорвать все запланированную антироссийскую игру), предложив свой трехступенчатый план мирного урегулирования ситуации в Южной Осетии. Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, посетивший Тбилиси в середине июля 2008 года, готов был дать Грузии и Южной Осетии германские политические гарантии и значительные денежные средства для организации возвращения беженцев, для восстановления разрушенной инфраструктуры и строительства жилья, а также - предложил посредничество Германии на переговорах о дальнейшем статусе мятежного анклава. После Тбилиси он поехал с Сухуми, где также предложил германское посредничество для начала переговоров с Грузией. И это тоже было неожиданным, поскольку показало, что Германия, как и Россия, пытается восстановить свое традиционное положение центрально-европейской сверхдержавы. И что ее явным образом не устраивает ее нынешний статус «побежденного врага», практически оккупированного войсками Великобритании и США. Она не желает больше участвовать в чужих играх в качестве разменной карты. Она созрела для начала собственной игры.
Довольно-таки неожиданным оказался и внешнеполитический курс Франции, пытающейся посредством активного внедрения в сценарии атлантических антироссийских игр, оттеснить Германию и сохранить за собой статус ведущей европейской континентальной державы.
Короче говоря, оказалось, что Европа отнюдь не едина и в большей своей части склонна если не к уважению геополитических интересов России, то хотя бы к их пониманию и интегрированию в структуру собственных региональных интересов. И учет этого фактора позволил российскому руководству в дальнейшем гораздо грамотнее и адреснее проводить внешнюю политику страны, учитывая проявившиеся в 2008 году нюансы.
Стоит также отметить, что опыт 2008 года стал важным не только для российского руководства, но и для многих действующих и потенциальных лидеров европейских стран. Так, к примеру, министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб, сыгравший важную миротворческую роль в конфликте, работая непосредственно в Тбилиси и Цхинвале, став в 2014 году премьер-министром своей страны, сразу же поставил вопрос об активизации работы по присоединению Финляндии к военно-политическому блоку НАТО.
Немало нового в ходе конфликта 2008 года узнали россияне и о странах т.н. «ближнего зарубежья», традиционно воспринимаемых как зона интересов России.
Продолжение следует …