Тогда еще не знали, что придет этот день...
Читали записки нашего родственника, Николая Ульяновича Стасенко. Маленькая записная книжка, как визитка. Бисерный четкий почерк.
Ощущение войны: это сегодня мы знаем, что пришла Победа, а тогда…
19 сентября 1941. Первая бомбежка воронежского авиазавода. Немецкий бомбардировщик вышел из облаков, пролетел над заводом, сбросил бомбы и улетел. Тревогу подняли, когда он был уже далеко. Странно, ни одна бомба не разорвалась. Дали сигнал "непосредственной угрозы" и потушили свет. Рабочие кинулись бежать.
21 сентября. Бомбардировщик сбросил бомбы на наш поселок "Красный октябрь". Разбил два барака. Наши истребители не смогли сбить. Это теперь будет продолжаться.
26 сентября. Сбросил бомбы: одну в бензохранилище, другую у цеха 11. Двое убитых.
5 октября. Директор сообщил, что производство приостанавливается и готовимся к эвакуации. Разбираем станки, укладываем в ящики.
9 октября. Приказ: опять приступить к работе. Разбираем ящики с деталями, вновь собираем станки. Рабочие клянут всех и все.
10 октября. Чертовски грустно выглядит захламленный пустой цех.
11 октября. Отправил с эшелоном Левку, Валентину и Мать-тещу. Оставлено все. Как тяжело смотреть на опустевшую квартиру. Взяли только одежду и постель. Всю свою сознательную жизнь после детского дома я мечтал жить по-человечески и понемногу создал это. А теперь все гибнет. Если останемся живы - опять годы нужды и лишений. Милый мой малыш - Левка. Он не понимает ничего из этой трагедии, радовался, прыгал. Что их ждет впереди? Я уже десятка два лет не ролнял ни одной слезы, а при расставании не выдержал - я плакал.
12 октября. В цехе 100-130 рабочих. Нужно вывозить приспособления и некому! Сброшены две бомбы. Меня волной отбросило на колонну. Счастливая случайность, что нет раненых и убитых у меня в цехе. Но выбиты все стекла на крыше. Выпал снег. Дома пусто, холодно и от этого еще тяжелей. Грею чай. Неизмеримая тяжесть одиночества. Нет! Я теперь не смогу жить один, слишком велика мука без семьи. Пригласил Алешина, Ив.П.Слынина, все веселей. Что-то не идут.
15 октября. Снова распоряжение - грузить весь цех. Оставаться бессмысленно, "жлобье" не выходит на работу даже при содействии НКВД.
19 октября. Приступили к погрузке. Работаем дружно. Грузили центроплан. Это самое тяжелое и ответственное. Туман, облачность. Это хорошо.
Скука смертельная. Ощущаю, как никогда, одиночество. Где вы, мои милые? С каждым днем все меньше надежд. Может, вы будете живы? Желаю вам счастья. Тяжело без вас, но гибнуть вместе тоже глупо. Пью с горя и одиночества.
25 октября. Только спустили аэростаты заграждения, и вот - немецкий самолет. Есть убитые и раненые. Отправляю всех рабочих и можно собираться самому.
26 октября. Я ухожу из дома. Прощай, милое гнездышко, вернусь ли обратно. Как тяжело смотреть на опустевшую квартиру, на увядающие цветы. Вернулся, чтобы взять кое-что. Полил цветы, жаль их. Прощай, Воронеж.
7 ноября. Стоим в Грязях. Ничего радостного, что сегодня праздник. Варим борщ, картошку. Тоскливо сидеть в вагонах без дела.
24 ноября. Прибыли в Куйбышев.
Ощущение войны: это сегодня мы знаем, что пришла Победа, а тогда…
19 сентября 1941. Первая бомбежка воронежского авиазавода. Немецкий бомбардировщик вышел из облаков, пролетел над заводом, сбросил бомбы и улетел. Тревогу подняли, когда он был уже далеко. Странно, ни одна бомба не разорвалась. Дали сигнал "непосредственной угрозы" и потушили свет. Рабочие кинулись бежать.
21 сентября. Бомбардировщик сбросил бомбы на наш поселок "Красный октябрь". Разбил два барака. Наши истребители не смогли сбить. Это теперь будет продолжаться.
26 сентября. Сбросил бомбы: одну в бензохранилище, другую у цеха 11. Двое убитых.
5 октября. Директор сообщил, что производство приостанавливается и готовимся к эвакуации. Разбираем станки, укладываем в ящики.
9 октября. Приказ: опять приступить к работе. Разбираем ящики с деталями, вновь собираем станки. Рабочие клянут всех и все.
10 октября. Чертовски грустно выглядит захламленный пустой цех.
11 октября. Отправил с эшелоном Левку, Валентину и Мать-тещу. Оставлено все. Как тяжело смотреть на опустевшую квартиру. Взяли только одежду и постель. Всю свою сознательную жизнь после детского дома я мечтал жить по-человечески и понемногу создал это. А теперь все гибнет. Если останемся живы - опять годы нужды и лишений. Милый мой малыш - Левка. Он не понимает ничего из этой трагедии, радовался, прыгал. Что их ждет впереди? Я уже десятка два лет не ролнял ни одной слезы, а при расставании не выдержал - я плакал.
12 октября. В цехе 100-130 рабочих. Нужно вывозить приспособления и некому! Сброшены две бомбы. Меня волной отбросило на колонну. Счастливая случайность, что нет раненых и убитых у меня в цехе. Но выбиты все стекла на крыше. Выпал снег. Дома пусто, холодно и от этого еще тяжелей. Грею чай. Неизмеримая тяжесть одиночества. Нет! Я теперь не смогу жить один, слишком велика мука без семьи. Пригласил Алешина, Ив.П.Слынина, все веселей. Что-то не идут.
15 октября. Снова распоряжение - грузить весь цех. Оставаться бессмысленно, "жлобье" не выходит на работу даже при содействии НКВД.
19 октября. Приступили к погрузке. Работаем дружно. Грузили центроплан. Это самое тяжелое и ответственное. Туман, облачность. Это хорошо.
Скука смертельная. Ощущаю, как никогда, одиночество. Где вы, мои милые? С каждым днем все меньше надежд. Может, вы будете живы? Желаю вам счастья. Тяжело без вас, но гибнуть вместе тоже глупо. Пью с горя и одиночества.
25 октября. Только спустили аэростаты заграждения, и вот - немецкий самолет. Есть убитые и раненые. Отправляю всех рабочих и можно собираться самому.
26 октября. Я ухожу из дома. Прощай, милое гнездышко, вернусь ли обратно. Как тяжело смотреть на опустевшую квартиру, на увядающие цветы. Вернулся, чтобы взять кое-что. Полил цветы, жаль их. Прощай, Воронеж.
7 ноября. Стоим в Грязях. Ничего радостного, что сегодня праздник. Варим борщ, картошку. Тоскливо сидеть в вагонах без дела.
24 ноября. Прибыли в Куйбышев.