(no subject)
* * *
В глуши лесной играют Баха
(Не на рояле - клавесине!),
И старый Бах встает из праха -
И снова в славе, снова в силе.
Звучит средь хвои неземная -
Не знаю - фуга ли, соната,
А наша глухомань лесная
Уверена, что так и надо.
Сквозь ветки до небесной тверди
Воскресшие доходят звуки,
Не это ли и есть бессмертье,
Преодоленье смертной муки,
Преодоленье притяженья
Земли, и времени, и долга?..
И замер я от приближенья
ПолЁта, волшебства, восторга!
За стенкою играют Баха,
И радости моей нет краю,
И взмокла на спине рубаха,
Как будто это я играю,
Как будто я уже причислен -
От музыки окрепший духом! -
К высоким самым, самым чистым
Надеждам, помыслам и звукам.
Гоняет старость и усталость
Бах, заиграв на клавесине.
Такие чудеса остались
Лишь в решете и лишь в России.
Владимир Корнилов
В глуши лесной играют Баха
(Не на рояле - клавесине!),
И старый Бах встает из праха -
И снова в славе, снова в силе.
Звучит средь хвои неземная -
Не знаю - фуга ли, соната,
А наша глухомань лесная
Уверена, что так и надо.
Сквозь ветки до небесной тверди
Воскресшие доходят звуки,
Не это ли и есть бессмертье,
Преодоленье смертной муки,
Преодоленье притяженья
Земли, и времени, и долга?..
И замер я от приближенья
ПолЁта, волшебства, восторга!
За стенкою играют Баха,
И радости моей нет краю,
И взмокла на спине рубаха,
Как будто это я играю,
Как будто я уже причислен -
От музыки окрепший духом! -
К высоким самым, самым чистым
Надеждам, помыслам и звукам.
Гоняет старость и усталость
Бах, заиграв на клавесине.
Такие чудеса остались
Лишь в решете и лишь в России.
Владимир Корнилов