Сердце Редкостей. Хива 2
По правде, безмерна удача твоя,
Но только ведь горя не знаю и я.
Саади
Ханские дворцы Куня-Арк (Старая Цитадель) и Таш-Хаули (Каменный двор) - крепости внутри Ичан-Калы. То, что мы сейчас видим, - самое начало XIX века, но это неважно. Самое главное в искусстве Хивы - небесная майолика и резьба по дереву - самые красивые именно в айванах хивинских дворцов.
Мастер изразцов Хивы - гончар Абдулла по прозвищу Джинн, работавший в начале XIX века. И роскошный гарем в Тауш-Хаули. Майолика Абдуллы Джинна, великолепные потолки и резные колонны, роспись по дереву…
Потолки в гаремах
В Хиве есть такая улица, на которой оказываешься в любом случае, гуляя по компактной, но насыщенной Ичан-Кале. Эта улица соединяет два дворца, а также двое крепостных ворот, вдоль неё куча всего интересного, на ней самый большой базар и вся, практически, туристическая Хива. И на ней плясали женщины в наш первый вечер здесь. Это улица Пахлаван-Махмуда, и она вряд ли длиннее пятисот метров.
Двое городских ворот - западные Ата-Дарваза, рядом с которыми огромная туристическая стоянка, так сказать, для туристов, и восточные - Пахлаван-Дарваза - у базара, для людей. Мы вошли в город, приехав, в Пахлаван-Дарваза (к ним приходишь с вокзала, рядом с ними наша гостиница) - в ворота для людей, а многократно выходили в недостопримечательную Хиву в ворота для туристов. У туристических ворот и билетная касса, где можно купить только общий билет во многочисленные музеи (которые часто бестолковы, но смотреть то, что внутри дворцов и многочисленных медресе, очень надо). В собственно Ичан-Калу вход свободный (у нас однажды на западных воротах попробовали спросить билет, но это была странная и робкая попытка).
Ещё фота из окна нашей гостиницы. С синими башенками - ворота Пахлван-Дарваза
Итак, мы вошли в Хиву в Пахлаван-Дарваза и пошли по улице Пахлаван-Махмуд. Пахлаван Махмуд (1247-1326) - любимый герой Хорезма и Персии, непобедимый борец, поэт, суфий и философ и Пир - покровитель города. Он родился в кишлаке недалеко от Хивы в семье скорняка. Кстати, о скорняках. На базаре, тянущемся вдоль улицы Пахлаван-Махмуда, можно увидеть то, что я не видела в других городах среди прочей торговли ремеслом: меховые шапки. Есть огромные, есть вполне обычные, меха разные. Видела я и мужчин, покупающих эти огромные шапки, а потом разгуливающих в них. Выделка меха и создание шапки - традиционный промысел Хивы. Читала, что летом такая шапка спасает от жары (не хотелось бы проверить на себе), а зимой - от холода (не сомневаюсь).
Пахлаван Махмуд стал борцом, самым сильным борцом времени, прославившимся как непобедимый на весь мир Хорезма и Персии. Был он побеждён один раз - уступил победу индийцу, которого в случае поражения ждала смертная казнь. А однажды, чтобы посмотреть поединок с участием Пахлаван Махмуда, два воющих султана заключили короткое перемирие. В Иране он известен как поэт Пурья-ийе-Вали. И могилы у него две - в городе Хой, в Иране, и в Хиве. Мы же понимаем, что настоящая - в Хиве. Потому что, когда Пахлаван Махмуд умер, его похоронили во дворе его скорняжной мастерской. Могила стала местом поклонения, там был построен величественный и прекрасный мавзолей, который впоследствии стал местом упокоения хивинских ханов. Улица и восточные ворота Ичан-Калы, канал в Хиве носят его имя. А кочевники-туркмены, кочевавшие рядом с Хивой, сделали литературный псевдоним поэта, суфия, мудреца Перья-вали своим боевым кличем.
Рубаи Перья-вали заплетаются, как орнамент, храня свою тайну: расположенные в определённом порядке, они образуют цикл. Строки из его рубаи - на стенах мавзолея. Я же здесь процитирую мне полюбившееся:
Мы свободны от пут, нас в стенаниях не уличали,
Хоть вкушаем, как все, ежедневную пищу печали.
Ибо трезвости нам неизвестен ни запах, ни вкус,
И глаза веселы, что свидания нам назначали…
Да, Пахлаван - это просто борец, так что борец Махмуд (только борец, Пахлаван, - это скорее титул, чем род занятий).
На улице Пахлаван-Махмуда - Джума-мечеть. Джума - это просто Пятничная, то есть что-то вроде кафедрального собора. Про её здание я ничего не скажу, оно какое-то невнятное, и, верно, довольно позднее, но сама мечеть, её внутренняя часть, известна более тысячи лет, и всё это время внутри неё вырастали, подобно деревьям в лесу, резные колонны. Всего сейчас их 212, они разного времени, каждая выглядит по-своему, у каждой - своя сказка, и всё вместе это… уносит мозг куда-то вдаль. Одну, к слову, привёз из своих странствий Пахлаван Махмуд. Он победил всех борцов индийского султана, выкупив таким образом из плена хорезмийцев и получив в дар колонну, которую ещё не хотели ставить, углядев в орнаменте изображение слонов. Мы, к слову, не раз сталкивались с тем, что здесь в орнаменте видят нечто, что неискушённому глазу европейца увидеть нелегко. Нам казалось это экскурсоводческой легендой, но, видимо, читать особо тайнопись орнамента - в здешней культуре важное знание, самые поверхностные и забавные моменты из которого попали в экскурсоводческий текст.
Резьба по дереву - ещё один традиционный хивинский промысел (первый был скорняжный). Сначала - о промыслах. Ими скорее славна Бухара, чем Хива, если вас не интересуют шапки. Есть керамика Хорезма, её можно отличить по звуку, как керамику Бухары, Самарканда, Ташкента… звук зависит от глины. Замечательные куклы-марионетки, их делают и в Бухаре, и в Хиве из папье-маше, лица рисуют в местных мастерских, и, как всегда бывает в ручных ремесленных промыслах, нет двух одинаковых кукол (как и пиал, чайников, тарелок, изразцов, платков, ковров и даже, наверное, шапок))). Кукольные театры - здешнее искусство, в Бухаре есть музей кукол, но мы туда не попали.
Эта женщина вышивает. А мастеров кукол я почему-то не сфотографировала, хотя можно увидеть, как они их разрисовывают, и в мастерских, и просто на улицах
Куклы-марионетки - моя слабость, но всё же именно резьба по дереву - один из двух или трёх, если считать керамику, - хивинский промысел. Древняя традиционная резьба, превосходящая всё, что я когда-то видела по дереву (да простят меня соотечественники, но русской резьбе никак до резьбы Хорезма, даже самой моей любимой глухой нижегородской). Резьба по дереву здесь подобна резьбе по камню, и иногда продолжает её - деревянные колонны продолжают свой каменный постамент. По искусности они равны, может быть, деревянная даже богаче.
Джума-мечеть, лес колонн, - прекраснейшая красота!