Журавлиная река (2)
22-й - на север
Как же изменился и одновременно не изменился наш маленький прокуренный заполярный городок! Четырнадцать лет назад я здесь была, однако. Да, сейчас в Апатитах так запросто не скажешь водителю такси: "В церковь!", - как однажды в преддверие Святой ночи по-королевски скомандовал Юра. Потому что церквей стало... много, не помню, три или четыре (в идеале - четыре, чтобы располагались крестом, но вот реализован ли идеал, не помню).
Лето - травы, заросли трав поглощают дорожки, полевые цветы по пояс, во дворах в зарослях борщевика может спрятаться не только ребёнок, убитый асфальт, по дождю в нашем дворе кладут новый. Кроме церквей построили ещё фонтан со скамейками и две (кажется) буддийские ступы на въезде в город (надо бы мечеть, если по-хорошему о культовых постройках. Они здесь хорошие, дети ислама, - церковь строить помогают, потому что надо помочь людям).
Стал наш заполярный городок заметно старше. И не потому, что старше на четырнадцать лет стала я. Город просто перестал быть молодым - те, кто были юны тогда, стали взрослыми, а - былое счастье того города - юных светлых людей нет. Детей стало меньше, а их родителей не хочется видеть и - совсем - слышать. Много испитых лиц, мало - молодых и красивых. Всё просто - нет больше Университета. Те, кто хочет учиться, уезжают, и не возвращаются обычно. Некуда, работы нет. Я слушаю страшное про отсутствие врачей, про то, что все уезжают...
Пару раз встретили меня мои студенты из прошлого. Они повзрослели и по-прежнему красивы, было приятно.
Между тем чувство боли давно привычно - если родина больна гангреной, то это больно, но не умирать же мне. А Север, любовь моя, прекрасен, и роскошные ландшафты Кольского яркие и звенящие, и - лето! И все летние радости для меня!
Обещанный яндексом безнадёжный дождь на всю неделю шёл только первую половину первого дня, часа два шёл. Мы ходили по яркому лишайнику среди редких низких ёлочек и сосёнок и собирали маленькие подосиновики. Пейзаж вполне тундровый, простор до ближайшего леса значительный, мох яркий, как и подосиновики в нём.
Вы знаете, кто такие фэйри? О них я читала, но сама никогда не видела. Зато видела следы - правильные лабиринты из мха постоянно встречаются в этой маленькой здешней тундре. Я не знаю, зачем фэйри их проделали, может быть, это следы их магии или танцев, не знаю. Но красиво получилось!
Кто посадил эти ёлочки?
А вечером можно смотреть на бурлящие волны Имандры - озеро, так похожее на море, штормит, пусть и не в полную силу. Солнце делает небо нежно разноцветным, как на мозаике в римской церкви святых Козмы и Дамиана, только это - не закат и не восход. Заката сегодня не будет, а значит, не будет и восхода - над озёрами, скалами, морем жемчугом светится полярный день.
Ночью на Имандре
Озеро с говорящим названием Каменное - в горах чуть выше Кировска. Оно совсем небольшое, мы обошли его без труда. И абсолютно прозрачное, а издали в этот жаркий день - совсем синее. И небо совсем синее, а в горах полосами - снег, мы взобрались до одной такой полосы. Снег сырой, пропитанный влагой, и жарко. Жарко так, что мне захотелось в тень, но вместо этого я пошла купаться в озеро Каменное.
Вода была такая, как ей и положено быть в июне. Лишь юные безумцы, 12-13 лет от роду, могут добровольно нырять в такую ледяную воду. Но они и были такими безумцами и не думали умирать от этого, а, наоборот, жили и радовались. С ликующими криками бросались они со скал в море, ныряли, плавали, играли и плескались в воде, пока совсем не посинели от холода. Тогда они разожгли костер на подветренной стороне скалы, уселись вокруг огня и почувствовали, что в жилах у них течет кровь всех индейцев, всех охотников, всех первооткрывателей, всех людей каменного века и прочих наших предков, которые вот так же грелись у костра с тех пор, как живет на земле род человеческий...
И пусть на дворе не июнь, так ведь самое начало июля, холодного лета - на Кольском ещё вовсе не было тепла, да и поюжнее их Архипелаговое море существенно. И мне уже несколько больше, чем героям моей любимой книги, но когда светит солнышко и тепло - градусов 18, думаю, - а прозрачная вода обжигает, то как же это здорово! И пусть тапки мешают плавать - озеро-то Каменное - без обуви не зайти, - мне страшно весело. И счастье... И сидеть у костра потом, есть сочное мясо, пахнущее дымом...
Купаться - это совсем особая радость. В Дании я думала, что это море делает меня лучше - здоровее, сильнее, счастливее. Озёра, оказалось, тоже. Как раз сейчас сижу на берегу своего озера в своём лесу на Карельском перешейке, только что искупавшись, так что пишу это со всей ответственностью.
Но море - это совершенно особая жизнь! У нас оно - Белое. И в лучшие-то времена не так, чтобы очень подходящее для купания, но и... прекрасно подходящее, в общем. А что вода обжигает, так это же хорошо!. Этим моим северным летом вода почти везде больше или меньше обжигает.
По федеральной трассе ехать приятно, от Апатитов до Кандалакши ехать очень красиво - здесь везде хочется выйти, так красиво! А на самом краю Кандалакши - старое кладбище с высокими северными деревянными крестами, цветёт чабрец у моря. Рассказали мне, что место это священное, потому что единственное, где растёт... Богородицына травка.
Старое северное село, мыс, уходящий в залив, море на глазах убывает, всё больше, больше становится островов, островков, из-под воды медленно поднимается коса, обнажается миниатюрная морская жизнь, облепившая морские камни. Искупавшись в ледяной воде, мы жарим на костре мясо. Наблюдаем за человеческой странной жизнью. Люди, отчалившие от берега и занимавшиеся какими-то своими загадочными делами в море, возвращаются домой пешком, таща за собой лодку... Человек идёт по косе из морской глубины... Только что не было ни косы, ни человека, а так всё в порядке.
И вот море прибывает, шхер вдали становится меньше, на глазах исчезает каменная коса...
