Рождество в мусульманском квартале: arigolda

arigolda

Рождество в мусульманском квартале

Jan 31, 2011 21:46

На Рождество решили ехать в Иерусалим. Решение приняли спонтанно, исходя из обстоятельств. Вначале хотели остановиться в гостинице «Империал» у Яффских ворот. Это старейшая гостиница Старого города. В 1898 году в ней останавливался кайзер Вильгельм, а в 1912 - генерал Алленби. От тех времен у гостиницы остался импозантный фасад в классическом стиле с каменными вазонами на крыше. При реконструкции гостиницы под ее фундаментом был обнаружен тот самый водоем, в котором купалась Вирсавия, что плохо сказалось впоследствии на здоровье ее мужа Урии . Также были обнаружены остатки сооружения римского периода, о которых нам напоминает мраморная колонна у входа в гостиницу, наискосок от бара «Вирсавия», где можно прочесть имена офицеров 10 легиона по предводительством Марка Юлия Максимуса, короче шагу нельзя ступить, чтобы не уткнуться в историю. При ближайшем рассмотрении оказалось, что номер, в котором останавливался Кайзер Вильгельм занят, а на другой мы размениваться не захотели, а посему углубились в мусульманский квартал, вернее базар, где между лавкой со специями и ювелирным магазинчиком находится жемчужина под названием «Хашими», маленькая арабская гостиница, похожая на восточную шкатулку. Не знаю, что означает ее название, но у меня возникла ассоциация с Иорданским королевством, где правит Хашимитская династия. Тем более, что в оформлении и интерьере везде присутствуют короны, даже на брелоке от ключей. Гостиница новая, но расположена в здании, которому более 400 лет.

Четыре этажа-галереи венчает стеклянный купол-крыша, откуда в вестибюль льется дневной свет, вспыхивает разноцветными огнями в окошках-витражах и уютно гаснет на мягких восточных диванах, бронзовых старинных кувшинах и вышивках национальных костюмов. И все это, заметьте, на базаре. Но толстые стены не пропускают ни шума, ни запаха пряностей, а интерьер и тишина приятно радуют гостей. Как и цены: вдвое дешевле, чем в городе. Над стойкой администратора грозная надпись, предупреждающая, что неженатые пары в гостиницу не допускаются. И глядя на заросшего бородой до самых бровей «цербера», прозванного нами за национальный костюм «талибаном», понимаешь, что у такого хозяина не забалуешь. Поднимаемся на третий этаж в свой номер, состоящий из огромной кровати и огромного комода с зеркалом. Все остальное - маленькое. Нам нравится. Правда по телевизору только арабские каналы, но выбор большой - можно смотреть Сирию, Египет, Пакистан, Саудовскую Аравию. Хочешь -изучай диалекты, сравнивай. Певицы все полные, пышногрудые, томные, неторопливые, с бархатными голосами, мужчин без усов или бороды в этом телевизоре вообще не держат. Но главная аттракция - распахнуть атласные занавеси и посмотреть в окно. А там - крыши, минареты, колокольни, крепостные стены , а венчает все это великолепие - золотой купол Аль-Аксы так близко, что кажется: синие изразцы на стенах можно руками потрогать. Прямо сказка «1001 ночь»! Но рассиживаться некогда, у нас намечена обширная программа. До Храма Гроба Господнего очень близко - метров 200. Но когда будет служба узнать не удается: каждый схваченный на бегу за сутану неопределенно машет рукой и называет разное время. Несемся дальше. Следующий пункт программы - Греческая Патриархия, удерживающая под домашним арестом низложенного патриарха Иринея. Носить передачи в тюрьму - первейшее дело для христианина. Да вот незадача. Только сунулись в маленькую деревянную дверку - как нас хвать, и не пущают. Арабский охранник говорит по-английски, «дификалт» ,мол, пройти дальше - и оттесняет нас на улицу. А мы ему : трудно, «дификалт», это ничего, это как раз по-нашенски, мы трудности любим, мы к ним привыкшие. И снова лезем в дверцу. А он нас выпирает. Чует, сторожевой пес, что непростые туристы заблудились, а как раз те самые, кого строго велено не пускать. Но у нас тоже кой-какой опыт имеется: мы за угол - и в засаду. Вскоре на ловца и зверь бежит. Трусит по каменной мостовой монах. Мы к нему и на чисто греческом языке, освоенном за 3 дня пребывания на Родосе, спрашиваем по-английски: « Когда будет служба в Храме Святых Константина и Елены?». Он говорит, что полтретьего, ну и отлично, тут у нас больше шансов просочиться на запретную территорию , а пока у нас есть время прогуляться по армянскому кварталу, а то больно кушать хочется, да и разведать кое-что надо. Вот уже несколько лет подряд мы хотим посетить Армянский кафедральный собор, и он все время закрыт, причем не просто закрыт а еще и одеялом завешен особым, очень меня разбирает любопытство, что там, за эти одеялом, ну просто комплекс Буратино какой-то. И тут опять та же история. Опять закрыто и охранник никуда не пускает. Заранее отмечу, что эти три дня в Иерусалиме напоминают ролевую игру «Полицейские и воры»: как только мы хотим куда-то сунуть свой длинный нос, тут же откуда-то появляется кто-то при исполнении и рявкает «низззя!» А сверху еще «большой брат наблюдает» - везде камеры установленыны. Вот, к примеру. Идем по греческому кварталу, видим ворота старые, облезлые, в них три замочные скважины размером с ладонь, думаю , а какого же размера должен быть ключик? Над этими неприметными, с виду необитаемыми воротами огромная новейшая камера, зачем спрашивается, что охраняет? А створки вроде неплотно, призывно так прикрыты. Ну у меня руки чешутся, давай я их дерг-дерг. Откуда ни возьмись, на совершенно вымершей, безлюдной улочке появляются два кино-пижона в длинных кашемировых пальто, под ним белые рубашки с галстуками, как черти из табакерки выскочили, руками машут, вопят на непонятном языке, и очень быстро ко мне бегут. Ну, я знаю, как в кино в таком случае поступают бесстрашные герои: понеслась я от них вниз по крутой улочке с грацией черепахи Тортиллы. Спрашивается, откуда взялись эти стражи? Ответ простой: электронный глаз никогда не спит! Возвращаемся в армянский квартал. Кафедральный собор как всегда закрыт, но выяснилось, что ежедневно с 15 до 15.30 можно зайти. Эти очень ценные и весьма секретные сведения сообщаю для тех, кто хочет последовать нашему примеру, и оно того стоит, но не будем забегать вперед. Наши голодные взгляды привлекает вывеска «Таверна», но не греческая, с которой мы уже познакомились на Родосе, а армянская. Заходим внутрь, а там… снова сказка, но уже армянский народный эпос: старинные шкафчики, отделанные перламутром, изделий из слоновой кости там много, что кажется она ничего не стоит, ковры, старинная посуда, в общем, есть чем полюбоваться, пока шашлыки принесут. Очень уютно, стильно и тепло, только официанты почему-то арабы, а не армяне, ну куда от них денешься? Не смотря на эту «ложку дегтя», все равно рекомендую посетить таверну, хотя бы взглянуть на интерьер, хотя еда тоже приличная и не очень дорогая. А поесть в Старом городе проблематично, хоть вокруг и базар.
Возвращаемся в Греческий квартал, проходя по улице Святого Дмитрия, что очень позабавило моего сына. Как мы и предполагали, к службе в Греческую патриархию стекаются монахи и монашки и в их толпе мы, приняв суровый и неприступный вид, минуем бдительную охрану и проникаем в заветную дверцу, ведущую на запретную, вроде Ватикана, территорию. Храм Святых Константина и Елены внешне очень простой, незаметный, внутри маленький, как тот золотой самородок, который не заблестит, пока его не очистишь. Электрического света внутри нет: только свечи и лампады, поэтому в полутьме достаточно уголков, где мы можем не привлекать к себе внимания, так как оказывается, что кроме нас других посторонних в храме нет. Интересно, что алтарь расположен как бы за углом, под аркой. И вот сидя тихо, как мыши, и слушая греческое богослужение мы постепенно, когда глаза привыкают к темноте, начинаем различать необыкновенную красоту окружающих нас икон. Без стекла, украшенные изразцами и самоцветами, в неверном свете лампад, они выступают из тени как живые и притягивают так, что глаз не оторвешь. Завороженные этой красотой, мы не замечаем, как служба заканчивается, храм пустеет. Пока служитель тушит лампады, я украдкой делаю несколько снимков, не могу удержаться, так как хочу, чтобы другие верующие тоже увидели эти великолепные иконы, не каждый день сюда можно проникнуть. Выйдя из храма, мы конечно, должны поспешить на выход, чтобы не напрашиваться на неприятности, но успеваем все же сделать несколько интересных кадров - вид на площадь перед Храмом Гроба Господнего с крыши Греческой патриархии. Идем по безлюдному переулку. Узнать за каким из этих зарешеченных окошек томится низложенный патриарх Ириней не представляется возможным - все они выглядят одинаково неприступными. На службу его тоже по понятным причинам не приглашают. Поэтому нам ничего не остается, как покинуть негостеприимные своды и вздохнуть с облегчением по другую сторону крепостной стены. Вечереет, холодно, начинается дождь, мы мечтаем о горячем чае в гостинице. Пробираясь по мокрым узким улочкам, где еще во всю кипит жизнь, натыкаемся на лавчонку, торгующую дореволюционными русскими книгами и старыми открытками и надолго в ней застреваем. Прижимая к груди драгоценные находки, наконец добираемся до гостиницы, где проводим вечер по-домашнему - за чаем и чтением.
Утро морозное, но не дождливое, и за то спасибо. Начинаем его с завтрака. Он накрыт на застекленной веранде и главное блюдо - великолепный вид на Старый город. Тот, кому этого мало, может взять себе кофе, чай, извечный хумус, сыр, маслины, яйца. Не густо, но и с голода не помрешь, тем более, что «сытое брюхо к искусству глухо», а мы собираемся в музей, в котором ни разу не были, но много раз слышали. За что люблю богатых, так это за то, что они иногда разрешают народу любоваться своими коллекциями. В данном случае речь идет об Археологическом музее Рокфеллера, что в Восточном Иерусалиме, совсем недалеко от Дамасских ворот. Он был построен на деньги знаменитого филантропа еще 1930 году, в период Британского мандата. В архитектуре здания классические черты сочетаются с восточными элементами. Внутренний дворик украшен аркой с синими изразцами и водоемом с горгульей. В арочных проемах вокруг водоема можно любоваться прекрасными образцами греческого искусства. Во внутренних залах представлено все, что найдено археологами на территории Палестины в начале прошлого века и не отправлено в Музей Израиля. Прекрасная, на мой взгляд ,коллекция древностей: посуда, домашняя утварь, саркофаги, мозаичные полы, архитектурные элементы дворцов, синагог, мечетей и церквей, найденных при раскопках в Бейт-Шеане, Иерихоне, Иерусалиме. Очень интересная египетская коллекция позднего Бронзового века из Бейт-Шеанана и выставка золотых изделий разных эпох, включая монеты, украшения и предметы обихода. Особое внимание привлекает коллекция персидского периода: украшенные изображениями зверей и птиц элементы дворцового декора, скульптуры с характерными лицами - выпуклые глаза и сросшиеся брови. Неужели так выглядели персы? Что важно, что это чуть ли не единственные из уцелевших изображений людей и животных этого периода, не уничтоженных в дальнейшем арабскими завоевателями. Очень нравятся мне глиняные саркофаги, с изображением хозяина на верхней крышке . Не знаю насчет портретного сходства, но лягушачьи лапки-руки, обнимающие самого себя, любимого, умиляют. А еще ассуарии ( не путать с писсуарами). Тут интересно получается. Через год после захоронения близкие родственники достают покойника, вернее то, что от него осталось, - кости , тщательно их очищают, моют и складывают в такой небольшой глиняный сосуд - оссуарий. Во время обряда о покойнике вспоминают только хорошее. Отсюда выражение: «перемывать косточки» , т.е. судачить о ком-то, и пословица: «О мертвых или хорошо, или ничего». И опять за нами по пятам ходит охранник - фотографировать внутри музея запрещено, только во внутреннем дворике можно. Вот то, что удалось утаить от его зоркого ока.

На одном из переходов из зала в зал наше внимание привлекает сидящая на полу птица, принятая впопыхах за скульптуру. Оказалась живая, но странная: голубь - не голубь, появляется и исчезает в разных местах незаметно, сидит неподвижно, нездешняя какая-то…

Мы получили большое удовольствие от посещения музея: наконец-то глаз отдохнул на чем-то вечном и не гламурном, тем более вход - бесплатный, так что рекомендую: улица Султана Сулеймана, а там если головой покрутить, то башню музея на холме видно.
Выйдя на улицу в который раз восхищаемся иерусалимской погодой. Солнце то появляется, то исчезает за тучами, но воздух морозный, свежий, снегом пахнет и бодрит. Возвращаемся к крепостным стенам Старого города. Здесь предмет нашего интереса - пещера Седекии (или Цадкиягу в ивритском варианте). Огромная рукотворная пещера , величиной в 9кв.км и 15 м высотой. Она на 250 м уходит в глубину под мусульманский квартал. Раскопана для посещения только малая часть, но и этих 250 м мне хватило, уж вы мне поверьте, когда надо было карабкаться вверх из-под земли. За «вход в провал» берут 10 шекелей. Почему пещера рукотворная? Да потому что пещера эта - каменоломня царя Соломона, в ней добывали камень для строительства 1 и 2 Храма. Камень этот назывался царским. Им, в частности, выложена площадь на Храмовой горе, так что можно его и сейчас увидеть. Но не здесь, как говорится, собака зарыта, хотя без собаки тут тоже не обошлось. Необычайно интересна история пещеры, причем как уходящая в глубь веков, так и современная. Седекия был последним царем из рода Давида, чье царство пришлось на канун разрушения Первого Храма вавилонским царем Навуходоносором. В 588г. до н.э. Седекия поднял восстание против Вавилона. Войска Навуходоносора 2 года осаждали Иерусалим и наконец взяли город, сожгли Храм, а большинство населения убили или взяли в плен. Через эту самую пещеру Седекии удалось бежать из Иерусалима до самого Иерихона (я же говорю, большая пещера!) Но на Иерихонской равнине он был замечен лазутчиками, схвачен и приведен к царю-завоевателю. Двух сыновей Седекии закололи у него на глазах, а его самого ослепили и увели в Вавилон. Если после этого у вас хватит духу спуститься в чрево пещеры, где темновато, страшновато и встречаются призраки (см.ниже), но в конце вы увидите источник, который называется «Слезы Седекии». В 15 веке в пещере купцы хранили шерсть и хлопок, а в дальнейшем из соображений безопасности вход замуровали, чтобы через него очередные захватчики - их всегда хватало - не проникли в город. Позднее пещерой заинтересовались вольные каменщики - масоны, считающие царя Соломона первым строителем -масоном. Здесь они устраивали свои секретные сборища. И до сих пор масоны из Израиля и Англии раз в год собираются в пещере. Во времена Британского мандата несколько больших каменных блоков были извлечены из пещеры и отправлены в разные страны, где были заложены в фундаменты масонских лож. Существует легенда, что когда римские легионы Тита заняли Иерусалим, первосвященник спрятал в пещере храмовую утварь - эти сокровища до сих пор не найдены. Но эта тема очень привлекает кинематографистов, один фильм «Тайна ордена» с Ван-Даммом чего стоит. Но и это не конец. Не менее интересна история обнаружения пещеры в 1854 году. Один добропорядочный американец, доктор Барклей (по совместительству масон, если вам интересно), прогуливался со своими сыновьями и любимой собакой вдоль крепостных стен Старого города. Вдруг собака охотничьей породы, приученная рыть норы, исчезла. Любопытное животное провалилось в лаз, образованный в скале ливневыми дождями. Истошный лай, раздававшийся из-под земли, привел к тому, что доктор Барклей обнаружил вход в пещеру и спас четвероногого друга. Добропорядочным же я назвала доктора потому, что в ту же ночь, переодевшись бедными арабами, чтобы не привлекать внимания, он со своими сыновьями, прихватив лопатки, проникли в пещеру и немножко там покопались, в надежде найти сокровища Храма, но испугавшись привидений, бежали , а на следующий день обнародовали свою находку. Теперь об этих, не к ночи будь помянутых. Есть! Видели в глубине пещеры стайку котов, которые гонялись и ловили не знамо что. На фотографии, снятой у источника, на скале отразился кто-то старый, согбенный и с клюкой, но не я. Так что судите сами. А пока давайте из пещеры выберемся на свет Божий и вернемся к Дамасским воротам.
От них начиналась древняя дорога на Север - в Шхем, поэтому арабы называют ворота Шхемскими. Когда-то это был парадный въезд в город. Под нынешними воротами обнаружено основание ворот, построенных при царе Ироде. От них начинается улица Пророков. Мусульмане верят, что вдоль этой улицы похоронены библейские пророки. А мы поворачиваем направо и углубляемся в торговые ряды, которые выводят прямиком к нашей гостинице. Беглый осмотр по сторонам приводит к неутешительной мысли, что без чадры тут только я. Но на следующий день на нашем этаже поселились итальянцы и я несколько расслабилась. Между прочим, всегда удивляюсь, когда вижу, что заграничные «интеллигентные дамы в приличных шляпках», как говорила моя бабушка, и «сопровождающие их джентльмены»,останавливаются в тех местах, где мы поселяемся только из бедности, едва прикрытой любовью к экзотике. Вид из окна вечером тоже чарующий: в бархатной темноте золотой Купол Скалы сияет, кое-где под нами огоньки уютно светятся - тут, на базаре, оказывается люди живут, а над всем этим мохнатые звезды и морозный, ни с чем не сравнимый, новогодний воздух Иерусалима, приправленный дымком от дровяных печей - просто сказочная рождественская ночь. Мы собирались пойти в полночь на службу в Храм Гроба, но , честно говоря проспали, да и дождь зарядил не на шутку. А утром погода была неплохая и мы продолжили свои путешествия.
Сегодня наш путь лежит в Еврейский квартал. Чем ближе мы подбираемся к Святая Святых - Стене Плача- тем больше меняется окружающий пейзаж. Нет , базар продолжается, но все чаще попадаются общественные туалеты - наконец-то! - и ассортимент сувениров в лавках другой - восточные платки сменяют предметы иудаики. Хотя продавцы - все те же арабы. На неприметной горбатой улочке в середине Еврейского квартала построен…Третий Храм! Да, да, все настоящее: и жертвенники, и золотые сосуды для вина и масла и одежда первосвященника и лютни, и шофары. Правда найти Третий Храм не просто, вход только для посвященных, ну и для любопытных вроде нас. Вы бы точно прошли мимо и никогда не догадались, что в подвале обычной сувенирной лавчонки, за спиной продавца, за занавеской находится не кладовка папы Карло , не кукольный цирк Карабаса-Барабаса, а самое настоящее, живое сердце еврейского народа - его Будущий Третий Храм. Итак, съемка скрытой камерой. За разглашение - расстрел, или как минимум, повторное обрезание бензопилой.

В маленьком кинозале показывают фильм, где рассказывается, как все это будет - когда будет. Масштаб и суровая простота древних церемоний вызывают благоговейный трепет. А вот черного козла жалко. За что спрашивается бедному животному выпал такой печальный жребий? В прямом смысле слова, между прочим. На витрине -коробочка для жеребьевки, избирательная урна, как теперь говорят, в которой две таблички: «Богу» - значит на жертвенный костер, и «Дьяволу» - значит к черту на кулички ( это недалеко, по дороге на Иерихон). Как ни крути - и так, и так погибать животине. В конце с нас «На храм» 50 шекелей содрали, и поделом нам, не суйся за занавеску! Но это еще цветочки, нас ждут еще более завораживающие церемонии. За мной, читатель, нас ждет Армянский квартал.
Сразу скажу, об армянах я раньше ничего не знала, хотя жила с ними когда-то в одной дружной многонациональной стране. Поэтому очень удивилась, когда узнала, что армяне были первой нацией в мире, принявшей христианство как государственную религию. В Армянском квартале Иерусалима проживает армянская община и находятся три монастыря: монастырь Свв. Иаковов, монастырь Свв.Архангелов и монастырь Святого Спасителя. Армянская Патриархия является одним из трех братств, которые вместе делят ответственность и бесценную привилегию быть попечителями Святых мест в Иерусалиме. На протяжении столетий Патриархия была убежищем для армянских беженцев. Во время геноцида армян в 20в. более 1,5 миллионов представителей этого народа было истреблено Оттоманской Турцией и тысячи бездомных беженцев и сирот были взяты под защиту и опеку Патриархата. Кафедральный Собор Свв.Иаковов , куда мы наконец надеемся попасть, - это трон армянских патриархов. Он был построен еще до периода Крестоносцев над гробницами первого архиепископа Христианской Церкви в Иерусалиме, Святого Иакова, названного в Библии «Братом Господа» и Святого Иакова, известного как «сын Зеведеев» и брат Иоанна Евангелиста. Вот такие святыни, а мы ничего о них не знали. На внешних стенах собора все еще можно увидеть армянские кресты - хачкары, которые оставляли паломники, в память своего пребывания на Святой Земле. В армянском обществе считалось большой честью совершить паломничество в Иерусалим. По возвращении домой , паломник получал специальный статус «махтеса» - «видевшего смерть, т.е. испытавшего и преодолевшего смертельные трудности на пути к Гробу Господнему». В прошлом монастырь Свв.Иаковов мог приютить свыше 8тыс. паломников. Наконец и перед нами открывается дверь собора, завешенная специальным «одеялом», которое, когда ворота закрыты, скатывается наверх как плащ-палатка. Наверное, в этом есть какой-то смысл, но мы об этом не знаем. Собор внутри огромный, высокий, своды покрыты копотью и не удивительно: электрического света нет, свет или дневной, или от свеч и лампад, свисающих с высокого купола. Эти лампады- первое, что бросается в глаза при входе. Их множество, это настоящие произведения искусства, изготовленные армянскими мастерами. И все же их свет с трудом разгоняет темноту, окутывающую церковь, и придает особую мистическую значимость армянскому церковному ритуалу, на котором нам удалось присутствовать. Но пока служба не началась, у нас есть время осмотреться по сторонам. Слева от входа мы видим маленькие часовни. В первой от входа -гробница Святого Макария - архи епископа Иерусалима в 4 веке. В следующей - захоронена голова Святого Апостола Иакова Зеведеева, которого в 1 веке казнил правитель Ирод Агриппа. За оградой перед алтарем находятся два трона. Тот, что с навесом - трон Святого Иакова, «Брата Господа», и первого епископа Иерусалима, который захоронен под главным алтарем. На нем никто не сидит, только раз в год , на праздник Святого Иакова, Патриарх поднимается на возвышенность трона, символизируя этим преемственность владычества епископов Иерусалима, а садится он на другой трон, который находится справа. В современной истории собор служил и бомбоубежищем, так как метровая толщина стен надежно защищала армян от бомбардировок войны 1948 года. Несметное количество снарядов упало на собор и вокруг него, но никто из находящихся внутри не пострадал. Многие верующие уверяют , что спаслись благодаря вмешательству Святого Иакова, чью фигуру в белом одеянии видели стоящий на страже на крыше собора. Служба в армянской церкви сильно отличается от привычной нам. Даже одеяния священнослужителей другие. На голове - черные капюшоны, а полы ряс подбиты алым или фиолетовым шелком, при ходьбе они красиво развеваются . Но вот хождение и шум смолкает, из маленькой дверцы начинают выходить ученики духовной семинарии - так я думаю - одетые в красные одеяния с белыми крестами. Они в молчании идут и идут друг за другом, каждый несет перед собой зажженную свечу. Я уже начинаю опасаться, что передо мной проходит весь уцелевший от геноцида армянский народ. Потом появляются священники в рясах с капюшонами и начинается удивительная служба. Может потому, что литургические церемонии и служба в армянской церкви сохранили молитвы, песнопения и традиции раннего христианства, может из-за внешнего сходства всего происходящего с тайными обрядами тамплиеров или масонов, как их изображают в фильмах, но служба произвела на нас незабываемое впечатление. Особенно вдохновенно и торжественно пел хор молодых послушников. Служба закончилась быстро и нас попросили покинуть храм. Но напоследок мы еще успели отдать дань уважения первому армянскому патриарху Иерусалима Абрааму, который служил с 638 г. и похоронен в церковном дворе. Ему удалось получить хартию от арабского халифа Омара Ибн-Аль-Хаттаба, гарантирующую безопасность армянской церкви на Святой Земле. У входа выгравирована на арабском языке надпись, предостерегающая всех завоевателей от нанесения вреда собору Св. Иаковов, а не то «секир башка» и т.п. всему их роду. Витиеватые восточные проклятия способствовали тому, что все последующие завоеватели обходили армянский квартал стороной. Мы тоже аккуратно ретируемся, чтобы не тревожить пыль столетий.
Как ни не хочется покидать Старый город, но наш отпуск заканчивается и нам пора уезжать из Иерусалима. Уже выйдя из Яффских ворот, мы никак не может оторвать глаз от крепостных стен и башен города Давида, которые в быстро сгущающихся сумерках кажутся вырезанными из жести. Иногда самые банальные выражения как нельзя лучше передают душевное состояние. Вот и мы в который уже раз чувствуем, что оставляем за воротами Старого города частицу своего сердца. Мы не прощаемся, мы еще вернемся сюда, чтобы прочесть неизвестные ветхие страницы истории.