Исповедь Сидорова.
или откровения из семейного заповедника.
- Прости меня, Святой отец, ибо грешен я.
- И в чем же грех твой, сын божий?
- Да вот и не знаю. Чувствую, что грешен, а в чем грех-то и неведомо мне. А это тоже, наверное, большой грех.
- Бог милостив. Расскажи сын мой, где закон божий преступил ты.
- Да вроде и не преступал я. По правде сказать, и законов я всех не знаю - только заповеди, а вдруг какой и преступил?
- Тогда поведай мне о жизне твоей, может ты жену бьешь?
- Что Вы, святой отец? Как же можно? Я жену свою пальцем не тронул. Разве что тогда...но не пальцем... на первом курсе института... тогда и жениться пришлось.
- А может тещу словом недобрым обидел?
- Нет, батюшка, тещу я свою на руках ношу. Вот как придет домой, сразу на руки и несу куда ей нужно. Это чтоб не натоптала, а то мне потом убирать. Жена-то сроду швабру в руках не держала. Потому у нее и ручки нежные. Да я ей вообще запрещаю хозяйством заниматься. Где это видано, чтоб жена стиркой занималась или чтоб на кухне стряпней... Может в этом грех мой?
- Не грех это. Может ты позарился на добро чужое, али помыслы алчные допустил?
- Чего ж, святой отец, зариться, когда добра и своего хватает. Я ж на трех работах работаю и везде зарплаты хорошие платят. А если вдруг нужда какая...ну там на машину новую для тещиного племянника, так я и на четвертую работу могу устроится. А что? Дома вон ремонт какой сделал - пойду в прорабы на стройку в ночную смену.
- Может, сын мой, ты с вином переусердствуешь?
- Нет, батюшка, не пью я вообще и не курю. От меня и мужики на работах шарахаются. Все после работы в пивную или чебуречную с дружками, а я быстро по магазинам и домой - ужин готовить да посуду мыть, что с обеда после жены и тещи осталась. Когда выпивать-то, если жить нужно.
- А что ты делаешь, коли обиду дерзкую кто нанесет тебе?
- Я, святой отец, на обиды внимания не обращаю. И вообще не обижаюсь я на убогих. Ну а если жена или теща обидит, так я тогда мусор выношу. Бывает уже и на мусорнике места нет, а я все выношу и выношу. Может в этом грех мой?
- Может ты, сын мой, зарплату от жены утаил?
- Окстись, святой отец! Я от этих соблазнов давно избавился. Когда себе шью брюки, я там даже карманов не делаю - чтоб зарплату в руках домой нести и сразу жене и теще. Так сказать, из рук в руки.
- А может ты жену свою в прелюбодеяниях заметил, да мысль грешную затаил?
- Такого вообще не бывает, святой отец. Это все байки народ придумывает. Да и по телефону звоню каждый раз, как домой иду. всегда спрашиваю - может надо на часик задержаться. Так я всегда - только польза: капустки куплю заквасить или овощей - консервации сделаю.
- Может ты, сын мой, сам прелюбодействуешь, али зрелищами богомерзкими какими увлекаешься?
- Нет, отче, прелюбодействовать-то и времени нет. Вон сколько работы по дому: дочке с уроками помочь, побелку на потолке обновить, чайник залудить, педирюр жене и теще сделать, колготки жене заштопать, унитаз помыть, утюг починить да белье погладить, пирожки испечь да торты приготовить, цветы полить... да и жены мне трижды в день хватает. А вот про зрелища - это точно. Вот он грех мой: страсть как проникся к сериалам. Бывает жена на футбол переключает, так я мусор вынесу два раза и опять на сериал переключу. Так переживаю о судьбе Хуаниты и Кати Пушкаревой. Отпусти, святой отец, грех этот.
- Помолюсь за тебя. Ступай и не беспокойся ни о чем.
Сидоров вышел из церкви подпрыгивая, невзирая на три хозяйственные сумки и четыре пакета супермаркета, из которых торчал зеленый лук и несколько французких багетов. Радостную походку Сидорова провожал грустный и задумчивый взгляд служителя культа. А когда мощная спина хозяйственного мужчины скрылась за дверями магазина "Хозтовары", святой отец перекрестил его и чуть слышно произнес: "Храни тебя Господь", а потом глубоко вздохнув, добавил: "Блажены чистые сердцем ибо они бога узрят".
* * *
С Праздником дорогие, любимые, желанные, очаровательные женщины!
- Прости меня, Святой отец, ибо грешен я.
- И в чем же грех твой, сын божий?
- Да вот и не знаю. Чувствую, что грешен, а в чем грех-то и неведомо мне. А это тоже, наверное, большой грех.
- Бог милостив. Расскажи сын мой, где закон божий преступил ты.
- Да вроде и не преступал я. По правде сказать, и законов я всех не знаю - только заповеди, а вдруг какой и преступил?
- Тогда поведай мне о жизне твоей, может ты жену бьешь?
- Что Вы, святой отец? Как же можно? Я жену свою пальцем не тронул. Разве что тогда...но не пальцем... на первом курсе института... тогда и жениться пришлось.
- А может тещу словом недобрым обидел?
- Нет, батюшка, тещу я свою на руках ношу. Вот как придет домой, сразу на руки и несу куда ей нужно. Это чтоб не натоптала, а то мне потом убирать. Жена-то сроду швабру в руках не держала. Потому у нее и ручки нежные. Да я ей вообще запрещаю хозяйством заниматься. Где это видано, чтоб жена стиркой занималась или чтоб на кухне стряпней... Может в этом грех мой?
- Не грех это. Может ты позарился на добро чужое, али помыслы алчные допустил?
- Чего ж, святой отец, зариться, когда добра и своего хватает. Я ж на трех работах работаю и везде зарплаты хорошие платят. А если вдруг нужда какая...ну там на машину новую для тещиного племянника, так я и на четвертую работу могу устроится. А что? Дома вон ремонт какой сделал - пойду в прорабы на стройку в ночную смену.
- Может, сын мой, ты с вином переусердствуешь?
- Нет, батюшка, не пью я вообще и не курю. От меня и мужики на работах шарахаются. Все после работы в пивную или чебуречную с дружками, а я быстро по магазинам и домой - ужин готовить да посуду мыть, что с обеда после жены и тещи осталась. Когда выпивать-то, если жить нужно.
- А что ты делаешь, коли обиду дерзкую кто нанесет тебе?
- Я, святой отец, на обиды внимания не обращаю. И вообще не обижаюсь я на убогих. Ну а если жена или теща обидит, так я тогда мусор выношу. Бывает уже и на мусорнике места нет, а я все выношу и выношу. Может в этом грех мой?
- Может ты, сын мой, зарплату от жены утаил?
- Окстись, святой отец! Я от этих соблазнов давно избавился. Когда себе шью брюки, я там даже карманов не делаю - чтоб зарплату в руках домой нести и сразу жене и теще. Так сказать, из рук в руки.
- А может ты жену свою в прелюбодеяниях заметил, да мысль грешную затаил?
- Такого вообще не бывает, святой отец. Это все байки народ придумывает. Да и по телефону звоню каждый раз, как домой иду. всегда спрашиваю - может надо на часик задержаться. Так я всегда - только польза: капустки куплю заквасить или овощей - консервации сделаю.
- Может ты, сын мой, сам прелюбодействуешь, али зрелищами богомерзкими какими увлекаешься?
- Нет, отче, прелюбодействовать-то и времени нет. Вон сколько работы по дому: дочке с уроками помочь, побелку на потолке обновить, чайник залудить, педирюр жене и теще сделать, колготки жене заштопать, унитаз помыть, утюг починить да белье погладить, пирожки испечь да торты приготовить, цветы полить... да и жены мне трижды в день хватает. А вот про зрелища - это точно. Вот он грех мой: страсть как проникся к сериалам. Бывает жена на футбол переключает, так я мусор вынесу два раза и опять на сериал переключу. Так переживаю о судьбе Хуаниты и Кати Пушкаревой. Отпусти, святой отец, грех этот.
- Помолюсь за тебя. Ступай и не беспокойся ни о чем.
Сидоров вышел из церкви подпрыгивая, невзирая на три хозяйственные сумки и четыре пакета супермаркета, из которых торчал зеленый лук и несколько французких багетов. Радостную походку Сидорова провожал грустный и задумчивый взгляд служителя культа. А когда мощная спина хозяйственного мужчины скрылась за дверями магазина "Хозтовары", святой отец перекрестил его и чуть слышно произнес: "Храни тебя Господь", а потом глубоко вздохнув, добавил: "Блажены чистые сердцем ибо они бога узрят".
* * *
С Праздником дорогие, любимые, желанные, очаровательные женщины!