Кинематограф. Неотменяемая война культов. "Отец Сергий"
В предыдущей своей заметке, я неожиданно для самого себя задал тематику и угол зрения, под которым буду обсуждать все последующие кинопроизведения. Я определил цель кинематографа как такового в воспроизводстве и даже производстве гуманистических культов, а также культов антигуманистических. И что война между этими культами неотменяема. А значит воевать придется или...
В Окленде индивидуалистов раз два и обчелся, и один из них - Мартин Иден.
«Мартин Иден» Джек Лондон.
Фильм Якова Протазанова «Отец Сергий» - экранизация одноименной повести Льва Толстого... В главной роли , как и в «Пиковой даме», снова Иван Мозжухин (князь Касатский). В первую очередь после просмотра фильма очень хочется обсудить даже не его, а само произведение. И даже перечитать его, как говорится, «с карандашом». Но постараюсь всё-таки отозваться о самом фильме.
Первое, что бросается в глаза то, что это точная экранизация повести Л. Н. Толстого. Именно точная, а не вольно интерпретированная режиссером. В фильме нет даже самого легкого намека на желание что-то интерпретировать, а есть стойкая тяга к максимальной экранизации. То есть к тому, о чем хотел сказать именно Лев Николаевич Толстой. А значит, смею предположить, что Протазанов возможно сам в некоторой степени озадачен данной темой. Какой же именно?
Центральным пафосом произведения (и его протазановской экранизации соответственно) является уход обычного светского человека из общества, в котором он родился и вырос, в другой мир. Мир, в котором есть только Бог и этот человек, где он полностью отдается служению Ему, преобразовывая себя. Он остается один на один со своим Богом и больше этому человеку никто не нужен. Ни общество, в котором он раньше жил, ни его уклад.
Протазанов, используя талант и выразительность Ивана Мозжухина, очень точно показывает, как именно главный герой Толстого, возмущенный несправедливостью, двуличием, начинает это видеть повсюду. В своей возлюбленной, в своем императоре, которого он с юности считал своим кумиром и даже идеалом. Касатский видит это и в том обществе, частью которого он является. Немой фильм заставляет «вчитываться» в сцены, лица, мимику, движение губ, в выразительность глаз и даже в то, что там отражено. А музыка, сопровождающая эти сцены и эту актерскую выразительность, помогает точнее оказаться в состоянии со-переживания. Она не просто «играет», а живет как метаактер, то есть, синтезирует всё что происходит в кадре и является звуковой квинтессенцией происходящего.
Я не являюсь яростным поклонником немого кино. Но иногда складывается впечатление, что какие-либо монологи или диалоги именно в таких экранизациях как «Отец Сергий», абсолютно излишни. Кстати, в ХХI столетии немое кино практически отсутствует или, как говорят, «вымерло как класс». Мне кажется, что это огромная утрата для кинематографа и искусства как такового.
А теперь о тематике «войны культов» с помощью кино, которая явилась моим «самозаданием»... И тут нельзя уже говорить только о фильме «Отец Сергий». Так как фильм предельно точно экранизирует произведение Л. Толстого, то думаю, нужно обсуждать их сразу вместе как одно целое. И Толстой, и Протазанов хотели показать нечто.
Во-первых, они конечно же хотели показать саму эту несправедливость, двуличие, лживость, разлитые в обществе. Причем как в элите (сцены балов), так и в простом народе (сцена танцующих простолюдинов в завершающей части фильма). А это культ элитаризма, праздности и культ безмятежной обывательщины соответственно.
Во-вторых, были показаны этапы самого этого ухода из мира, плоть от плоти которого, главный герой князь Касатский, в мир другой, где нет места тем культам, которые открылись ему в своем безобразном и отвратительнейшем виде. Очень ярко и талантливо показаны так же испытания искушениями. Очень драматично передан момент, где Касатскому пришлось отрубить собственный палец чтобы не поддаться искусительнице.
А в-третьих, показано то, что как мне кажется, очень хотел экранизировать Я. Протазанов. Тот самый скрытый посыл Толстого о том, что де мол даже такое черное монашество (полное отсутствие каких-либо отношений с противоположным полом) не избавляет человека от «греховных помыслов». А значит, по мнению Толстого (а возможно и Протазанова) всё это является бессмысленным занятием, мягко говоря.
Здесь можно сказать, что автором произведения и экранизатором осуществлена очень дерзкая попытка не просто воспроизвести некий культ, а взорвать фундамент любой религиозности вообще, а не лишь православной. Мало того, к монашескому служению и самоотречению в каком-то смысле можно отнести и служение воинское в высшем его понимании. А так же служение роду людскому - это ведь тоже разновидность самоотречения! Понимал ли Лев Николаевич, на что именно он посягнул, сказать трудно.
Однако, некая правда тут может иметь место. Ведь главный герой совершил этот уход сперва в другое сообщество с альтернативным укладом, которое его так же не устроило. После чего Касатский ушел в еще большее одиночество и еще большее самоотречение. Но даже оставшись на едине с Богом, он не смог избавиться от «порочных мыслей». Может Толстой хотел этим сказать что Касатский 1, не принявший общество, в котором вырос, лучше Касатского 2, который ушел из этого общества, но не смог справится с его пороками? Может Толстой хотел подобраться к вопросу о том, наработаны ли эти пороки обществом или же они врожденные, от которых в принципе нет избавления?
В Окленде индивидуалистов раз два и обчелся, и один из них - Мартин Иден.
«Мартин Иден» Джек Лондон.
Фильм Якова Протазанова «Отец Сергий» - экранизация одноименной повести Льва Толстого... В главной роли , как и в «Пиковой даме», снова Иван Мозжухин (князь Касатский). В первую очередь после просмотра фильма очень хочется обсудить даже не его, а само произведение. И даже перечитать его, как говорится, «с карандашом». Но постараюсь всё-таки отозваться о самом фильме.
Первое, что бросается в глаза то, что это точная экранизация повести Л. Н. Толстого. Именно точная, а не вольно интерпретированная режиссером. В фильме нет даже самого легкого намека на желание что-то интерпретировать, а есть стойкая тяга к максимальной экранизации. То есть к тому, о чем хотел сказать именно Лев Николаевич Толстой. А значит, смею предположить, что Протазанов возможно сам в некоторой степени озадачен данной темой. Какой же именно?
Центральным пафосом произведения (и его протазановской экранизации соответственно) является уход обычного светского человека из общества, в котором он родился и вырос, в другой мир. Мир, в котором есть только Бог и этот человек, где он полностью отдается служению Ему, преобразовывая себя. Он остается один на один со своим Богом и больше этому человеку никто не нужен. Ни общество, в котором он раньше жил, ни его уклад.
Протазанов, используя талант и выразительность Ивана Мозжухина, очень точно показывает, как именно главный герой Толстого, возмущенный несправедливостью, двуличием, начинает это видеть повсюду. В своей возлюбленной, в своем императоре, которого он с юности считал своим кумиром и даже идеалом. Касатский видит это и в том обществе, частью которого он является. Немой фильм заставляет «вчитываться» в сцены, лица, мимику, движение губ, в выразительность глаз и даже в то, что там отражено. А музыка, сопровождающая эти сцены и эту актерскую выразительность, помогает точнее оказаться в состоянии со-переживания. Она не просто «играет», а живет как метаактер, то есть, синтезирует всё что происходит в кадре и является звуковой квинтессенцией происходящего.
Я не являюсь яростным поклонником немого кино. Но иногда складывается впечатление, что какие-либо монологи или диалоги именно в таких экранизациях как «Отец Сергий», абсолютно излишни. Кстати, в ХХI столетии немое кино практически отсутствует или, как говорят, «вымерло как класс». Мне кажется, что это огромная утрата для кинематографа и искусства как такового.
А теперь о тематике «войны культов» с помощью кино, которая явилась моим «самозаданием»... И тут нельзя уже говорить только о фильме «Отец Сергий». Так как фильм предельно точно экранизирует произведение Л. Толстого, то думаю, нужно обсуждать их сразу вместе как одно целое. И Толстой, и Протазанов хотели показать нечто.
Во-первых, они конечно же хотели показать саму эту несправедливость, двуличие, лживость, разлитые в обществе. Причем как в элите (сцены балов), так и в простом народе (сцена танцующих простолюдинов в завершающей части фильма). А это культ элитаризма, праздности и культ безмятежной обывательщины соответственно.
Во-вторых, были показаны этапы самого этого ухода из мира, плоть от плоти которого, главный герой князь Касатский, в мир другой, где нет места тем культам, которые открылись ему в своем безобразном и отвратительнейшем виде. Очень ярко и талантливо показаны так же испытания искушениями. Очень драматично передан момент, где Касатскому пришлось отрубить собственный палец чтобы не поддаться искусительнице.
А в-третьих, показано то, что как мне кажется, очень хотел экранизировать Я. Протазанов. Тот самый скрытый посыл Толстого о том, что де мол даже такое черное монашество (полное отсутствие каких-либо отношений с противоположным полом) не избавляет человека от «греховных помыслов». А значит, по мнению Толстого (а возможно и Протазанова) всё это является бессмысленным занятием, мягко говоря.
Здесь можно сказать, что автором произведения и экранизатором осуществлена очень дерзкая попытка не просто воспроизвести некий культ, а взорвать фундамент любой религиозности вообще, а не лишь православной. Мало того, к монашескому служению и самоотречению в каком-то смысле можно отнести и служение воинское в высшем его понимании. А так же служение роду людскому - это ведь тоже разновидность самоотречения! Понимал ли Лев Николаевич, на что именно он посягнул, сказать трудно.
Однако, некая правда тут может иметь место. Ведь главный герой совершил этот уход сперва в другое сообщество с альтернативным укладом, которое его так же не устроило. После чего Касатский ушел в еще большее одиночество и еще большее самоотречение. Но даже оставшись на едине с Богом, он не смог избавиться от «порочных мыслей». Может Толстой хотел этим сказать что Касатский 1, не принявший общество, в котором вырос, лучше Касатского 2, который ушел из этого общества, но не смог справится с его пороками? Может Толстой хотел подобраться к вопросу о том, наработаны ли эти пороки обществом или же они врожденные, от которых в принципе нет избавления?