Вновь - об идейно-концептуальном и организационно-практическом
- в связи с проблемами Субъектного Можествования »»» ... - или ещё о спасительном и пагубном »»» ...
Предлагая очередную заметку на полях к циклу _Тяжбы о Сути Времени_, сразу оговорю, что ничего нового здесь не прозвучит.
Дело в том, что всё то новое, что было изложено в предыдущих постах серии этих заметок, а также в самом этом цикле, не получает полноценного отклика. А значит, оно не усвоено - как собственно новое. То есть: нет обратной связи - нет движения в осмыслении новизны. А если нет этого движения, то нет возможности что-то реально менять. Так что, думайте сами и т.д.
А вот инфо.повод, как всегда, новый!
Никакого "разрыва шаблона" - по поводу когнитивно диссонирующих друг с другом заголовка и фото под ним. Просто фото либероида Л. Гозмана, сопровождающее его отзыв на интервью с С. Кургиняном в "Литературной газете", оказалось первым в ряду других отзывов на это интервью.
А собственно "глашатаем «Красного реванша»" выступает здесь, конечно же, интервьюируемый.
В своей совокупности, предложенные 4-ре отзыва выражают основные позиции, имеющие место в нынешнем российском политикуме:
Славословия в адрес интервьюируемого опустим, акцентируясь на дельных замечаниях или возражениях по существу.
Гозмана, с его дежурными несущественными возражениями, можно было бы пропустить, лишь отметив, что и с его стороны прозвучало определенное славословие и признание позиции Кургиняна имеющей право на существование (попытка изобразить классический либерализм). Но, всё же, уделим этим возражениям внимание, найдя в них повод напомнить о некоторых чрезвычайно важных проблемах в лево-консервативной части рос.политикума (к которой принадлежит Кургинян).
Так, представляя критикуемую позицию как "тоталитарную", вменяющую всем "жить одинаково", в "полном единомыслии" и "отсутствии выбора", Гозман противопоставляет этому своему представлению "идеал", согласно которому, поскольку люди живут и думают по-разному, постольку лишь "система организации либерального общества подталкивает человека к нравственному, моральному, этическому выбору".
И далее, в этом ключе, замечается следующее.Рассуждения Кургиняна о «красном реванше» можно и нужно обсуждать, как можно и нужно обсуждать любые идеи. Но мои возражения здесь не только по сути. Сергей Кургинян предлагает решение, но не говорит о процедуре принятия этого решения. В конце концов, кто решает, что русский народ, как гиперэтнос, должен быть «имперскообразующим» народом? Кто принимает решение о «модерне» или «немодерне», как о пути развития России? Получается, сам Сергей Ервандович или правильное, усвоившее его концепцию руководство страны. Мне же кажется, что люди все решения, в том числе, и о стратегии развития своей страны, должны принимать сами, а иного, кроме демократии, такого совместного принятия решений человечество не придумало. В демократической системе тот же Сергей Кургинян и его сторонники могут пропагандировать свои взгляды, идти на выборы, доказывать свою правоту в дискуссиях.
И каждый из нас, не меньше, чем Сергей Кургинян, имеет право решать и думать по-своему. При диктатуре, прошлой или будущей, к которой призывает Сергей Ервандович, это невозможно. Именно потому, что никто не имеет божественного права решать за человека, я не могу согласиться с концепцией Кургиняна. Уверен, что Россия должна стать светским, либеральным и демократическим государством, где у всех будет полная возможность отстаивать свою точку зрения.
Значит, о том, что единомыслие не имеет ничего общего с "одинаково-мыслием", поскольку второе невозможно, просто в здравом уме и твёрдой памяти, а первое есть способность разно-мыслящих мыслить в одном направлении, просто потому что мир один, народ один и, соответственно, направленность общественно-исторического миро-проекта этого народа может быть только одна, - так вот, об очевидном этом здесь не будем.
Лишь отметим, что проблема, собственно, в присутствии мысли у тех, кто должен быть субъектом этого миро-проекта, а проблематичность присутствия у них мысли, в свою очередь, связана с отсутствием проектной воли в их отношении к миру, и в целом, с отсутствием у них самой субъектности.
То есть совершенно не понятно, о чём беспокоится Гозман - когда, в результате уже произошедшей реализации его "идеала", граждане приведены в состояние полной неспособности помыслить какие-либо миро-проектные перспективы исторического развития своей страны, и решать о чём бы то ни было, кроме сиюминутных проблем в пределах своих непосредственно окружающих мирков.
Но вот, что касается обозначенной Гозманом оппозиции: "процедурная демократия vs. единоначальная диктатура". Здесь, как и в оппозиции "едино- vs. разно- мыслия", тоже имеются передёргивания, но, вместе с тем, здесь уже появляется повод обратиться к сказанному Кургиняном по теме в интервью.
Надо заметить, что интервьюируемый совсем не против диктатуры, но лишь стремится обратить внимание, что диктатура диктатуре рознь. Рассуждая в таком ключе и обращаясь к истории вопроса, он замечает следующее.Вопрос в том, какая это диктатура, кто осуществляет этот проект и какими средствами он это делает...
- ...а главное - какова его цель?
- Конечно, главное - цель. Вот цель красного проекта - совершенно новое существование человека и возможность его восхождения. Мы диктаторски расчищаем препятствия на пути восхождения человека.
- И всё же - вы считаете себя марксистом-ленинцем?
- В каком-то смысле - да. Хотя Маркс допустил фундаментальную ошибку, он почему-то поверил в то, что лишённый собственности пролетарий - природный нестяжатель. Но вот у пролетария появляется возможность стяжательства. И кого мы видим? Классического мещанина! Вы говорите, что не стать стяжателем пролетарию поможет партия? Извините, но партия большевиков, оказавшись у власти, заболела стяжательством ещё быстрее! Когда-нибудь я напишу пьесу о XII съезде ВКП(б). Это был неслыханный образец предательства! Соратники самым хамским образом предали Ленина. Да, он болел, но не настолько, чтобы уже совсем ничего не соображать. Напомню, что в это время Ленин написал замечательные работы, в том числе «Как нам реорганизовать Рабкрин» и другие. Тогда Ленин, ужаснувшись стремительности и масштабам разложения только что победившей партии и растущим комчванством партийной бюрократии, предлагал рассмотреть идею демократизации развращающейся номенклатуры, он говорил о включении рабочих в органы контроля. И что же? Они даже не приняли его предложения к рассмотрению - мол, умирает и пусть умирает. А после кончины те же люди водворили Ленина в мавзолей и сделали из него культовую фигуру. Но ведь то, что предлагал Ленин, могло спасти партию и страну от ухода в тупик. И в конце концов правящая партия, а вместе с ней и вся страна оказались в тупике: деградировавшая партия раскололась, а Советский Союз прекратил существовать.
Да, фиги в кармане в адрес советско-коммунистического миропроекта были не только у прогнившей части интеллигентской прослойки, но и у представителей парто-кратии. Которая, подменив собой советскую демократию, основанную на диктатуре пролетариата, способствовала омещаниванию советского общества. И, направив это общество по нисходящему пути, в конце концов, лишила человечество той спасительной для него перспективы развития, которая открывалась Красным Проектом.
Именно отсюда - потеря миропроектной воли и мысли, необходимых для формирования общественно-исторической субъектности. Однако каковы орг.средства той диктатуры, которую, в целях обретения этой субъектности и возвращения на путь восхождения, предлагает Кургинян, как лидер общественно-политического движения?
По поводу этого вопроса - ещё фрагмент интервью.- «Суть времени» - это секта, некая «третья сила» или альтернативная оппозиция?
- «Суть времени» - не секта, а широкое левоконсервативное движение, которое верит в красный реванш. У нас жёсткая организационная структура, есть лидер, есть политсовет, и при этом есть демократическое обсуждение проблем, и это демократия дела, а не демократия голосований. «Суть времени» - своего рода орден, но прежде всего - это русское движение в имперском духе. Мы не хотим насильственно завоевывать «территории» - как только будет построена империя, к России сами потянутся наши соседи. У нас есть наработки в сфере духовных практик и психологии, но мы никогда не опустимся до плебейских оккультных фокусов. Распад СССР и то, что за этим последовало, мы действительно рассматриваем в категориях спасения и погибели. Погибель - это люмпенско-мещанская исступлённая религия потребления и низменных удовольствий, которая утопит весь мир. Спасение - на путях духа, и наше движение мыслит себя как новая генерация национальной интеллигенции, способной возглавить борьбу за красный реванш. Наше движение - это и попытка создать новую гуманитарную и в имперском смысле слова национально мыслящую интеллигенцию. Это пока только зародыш чего-то нового, и мы пытаемся создать это новое.
Так вот, проблема. Дело в том, что демократическое обсуждение, при жёстко вертикальной структуризации: лидер/политсовет/рядовой состав, это, на деле, что-то типа "мы посовещались, и я решил". И тогда, как показывает трагический опыт СССР, демократия дела, в жёсткой связке с демократией голосований, превращается в совокупность чисто технических процедур, когда "Цели ясны, задачи определены - за работу, товарищи! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)".
Суть проблемы - в крайне распространенной сегодня в российском политикуме аберрации, при которой право-ориентированная позиция представляется как "консерватизм". При том что кардинальное отличие очевидно: консервативная иерархия - это мировоззренческая вертикаль, в основе которой лежат ценности, а правая иерархия - это вертикаль элитных статусов, где основой являются интересы высшего слоя этой вертикали. Конечно, правая и консервативная вертикали могут вполне органично сочетаться, но это будет сословно-монархическая система, которая не только никаким боком не сочетаема с лево-ориентированными позициями, но находится с ними в непримиримом антагонизме.
Попытки создать интеллектуально-политический субъект, руководствуясь правой орг.методологией, не дадут лево-консервативной новизны, присутствующей в заявках на проект СССР 2.0, но лишь воспроизведут фарс партократии СССР 1.0, трагедия которого состояла в скатывании к фарсовому же воспроизводству сословно-монархической системы.
В ключе этих замечаний - к следующим отзывам.
Что интересно, дежурные возражения со стороны либероидно-ориентированного автора, по крайней мере, способны стать поводом к серьёзной проблематизации. А дежурное от охранительства, в иные моменты тоже дававшее пищу для размышлений, в данном случае, не хочется комментировать, от слова совсем. Как говорится, просто оставлю это здесь. Ибо оно само за себя всё сказало.Многое из того, о чем говорит Сергей Кургинян, я не разделяю, но со многим могу и согласиться. Безусловно, согласен с ним в оценке роли Владимира Путина, пришедшего на свой пост в тяжелейшие для нашей страны времена, и поистине спасшего Россию.
Не знаю, можно ли назвать меня сторонником «красного реванша», о котором говорит Сергей Кургинян. Но то, что я сторонник реванша - это правда. Этот реванш - в моей душе. Почему? Да потому, что я тоже был не раз обманут. Меня обдурили - нет моей страны, нет огромной державы, которой мы так гордились, и идея вернуть эту державу, пусть и в новом качестве, меня привлекает. Так что я тоже - реваншист.
Я русский человек, и очень хочу добра всем нам, хочу, чтобы моя страна возродилась в прежнем величии, чтобы в нее вошли все ушедшие от нас народы. Чтобы вошли - сами, без принуждения, зная, что здесь, в России, им будет хорошо и свободно. Но эта моя страна, о возрождении которой я мечтаю, отличается от той, о которой говорит Сергей Кургинян, - она более «травоядная», мягкая, в ней нет «ревущих широт».
Следующая позиция - слева, - на мой взгляд, самое дельное, что прозвучало в отзывах.Знаю, что у Сергея Ервандовича строгое отношение к «левакам», и его никак нельзя сравнить, скажем, с Кантором или Лимоновым, хотя и они тоже называют себя «левыми». Как человек левых социалистических убеждений, я надеюсь, что эти мои убеждения вполне совпадают с идеалами Сергея Кургиняна.
Кургинян заново открывает нам Ленина и Маркса, и говорит об актуальности их учения. Это особенно важно при не прекращающихся попытках некоторых политиков и философов изобразить чужеродность левых идей для России. Такие попытки вызывают у меня только раздражение, - уверен, что именно левые социалистические идеи больше всего подходят нашей стране.
Вот, автор максимально адекватен - уже в самих акцентах, которые он ставит в своём восприятии позиции, как в части её актуальных размежеваний (с анти-левыми и левачествующими), так и в части предлагаемых ею путей объединения и действия (заново открыть марксистско-ленинскую традицию, учитывая новые вызовы и стремясь к той новизне ответов, которая диктуется историософско-аксиологической диалектикой восхождения)!
И при этом, что особенно важно, выражая надежду на совпадение убеждений/идеалов, Прилепин, в отличии от предыдущих авторов, не спешит заявлять о своём "(не)согласии", тем самым оставляя открытой возможность для дальнейшего осмысления и дискуссий.
Кстати, совсем недавно, Прилепин объявил о создании движения "За Правду". Конечно, при всей серьёзности такого рода инициатив, они сегодня превращаются в некую полит.моду, работающую лишь на краткосрочные ажитации. Тем не менее, заявки озвученные на презентационной пресс-конференции по поводу данного начинания очень созвучны наиболее насущным требованиям ситуации.Во вступительном слове Захар Прилепин отметил, что в своей разнообразной, но совершенно не противоречивой политической и творческой биографии он встречал множество различных людей и проектов. То, чем занимался писатель помимо литературы, так или иначе было связано с созданием гражданского общества и поиском тех связей, которые необходимы для того, чтобы слышать собственный народ. В связи с этим Прилепин вспомнил один из первых своих текстов - «Русские люди за длинным столом». Этот образ и может быть воспринят, как первооснова созидательного сообщества единомышленников.
«Требуется организация, которая вместит всех, и в данном случае я создаю не «партию войны», а суперорганизацию мира и созидания» - заявил Прилепин.
Опять-таки, настораживает вот такое "вали кулём - потом разберём", присутствующее уже в составе команды, собравшейся вокруг Прилепина (см. по приведённым выше ссылкам). И всё-таки, чего крайне не достаёт в патриотически-государственнических сегментах современных российских политикума и социума, это общий язык - как язык ответственности, способный сделать договороспособным тот неизбежно разношерстный контингент, который обретается в этих сегментах.
А отсутствие этого языка, это - минус возможность создания лево-консервативной коалиции, соответственно - минус реальная возможность воздействия общества на власть и её полит.курс.
Вот, например, как Кургинян, в своём интервью "Литературной газете", обрисовывает данную проблему, объясняя своё участие в политических ток-шоу на рос-ТВ.Беда в том, что в подобных ток-шоу нет диалога, а есть монологи, а значит, полноценность дискуссии под вопросом. Но запрос-то на дискуссию огромен. И в иных формах он удовлетворён быть не может. В великой русской культуре мы видим «лакуну дискуссий». Если на Западе и в Византии ещё с античных времён диспут был нормой жизни, то на Руси, так уж сложилось, диспутов не вели. Православная культура, в отличие от католической, оказалась в существенной степени вне этой традиции, - возможно, потому, что полемика у нас не считается конструктивной, ибо расшатывает централизацию, а власть императора у нас всегда была выше власти патриарха.
Конечно, в ХIX веке в России появились суды присяжных и блестящие адвокаты, но и тогда, и в советские времена, да и сейчас, культура дискуссий оставалась сильно «зажатой», она выживала разве только в точных науках, в математике и физике, где есть «демократия интеллекта», «свобода и равенство у грифельной доски», поиск истины, а не попытка «переорать» оппонента. Не случайно же именно методологическая школа логики внесла свой вклад в возрождение у нас хотя бы понятия интеллектуальной дискуссии. Я не отказываюсь от участия в телевизионных ток-шоу, считаю, что глупо было бы не воспользоваться возможностью донести до зрителя идеи движения «Суть времени», высказать свою точку зрения на проблемы страны и мира...
История вопроса, как всегда - на высоте. Но, что касается возможных форм ведения публичных дискуссий по политически значимой повестке - категорически нет. На данный момент, формат публично-политических ТВ-шоу, превратившись в сугубо охранительские действа, имеет нулевую способность в удовлетворении общественного запроса на дискуссию. А утверждения о невозможности иных форм проведения дискуссий выражают лишь неспособность или нежелание создавать такие формы.
Именно так: искать возможности, а не лепить отмазки от их поиска и реализации! А это, конкретнее, значит, что надо НЕ закукливаться в своих орг.структурках, по форме "орденских", а по сути мимикрирующих под среду, сплошь состоящую из сектообразно-корпоративных образований, НО искать возможности разговора с согражданами - "за длинным столом"!
То есть проблема обретения общего языка напрямую связана с вышеупомянутыми правыми уклонами в орг.методологии. По ходу, в ключе обозначенного пересечения публично-коммуникативной и организационно-практической проблем, увязывая их также с упомянутым в отзыве Прилепина "строгим отношением" Кургиняна к левакам, напомним следующее.
Собственно идейно-концептуальное оформление и выражение социально-политического процесса на языке сервисного суррогата выглядит таким образом, что там, где левая и правая идеи должны быть отчётливо зафиксированы в своём непримиримом антагонизме, сталкиваются представления о вариантах материально-технического обустройства безыдейного пространства.
Попытки же построить в этом пространстве идейно заряженный и народно ориентированный коллективный субъект, - как, например, в случае заявок того же Кургиняна на партию орденского типа, - на деле воспроизводят корпоративно-иерархические орг.структуры сектантского типа, с безынициативным "кубарством" на практике и безыдейным "кухарством" в теории. Кстати, именно это и предрекал некогда один мудрый оппонент Кургиняна, говоривший ему о вливании в его движение "ребятишек попроще", которым внятен только упрощенный до лозунгов язык проповеди и не доступен сложный язык притчи, и которые, поэтому, способны вскоре уволочь это движение в направлении, прямо противоположном изначально заявленным идеям. То-то и оно, что язык проповеди, оторванный от языка притчи, неизбежно деградирует до языка сервиса.
И, кстати же, очевидно, для того Кургинян так плотно и занялся леваческой темой, чтобы, помимо прочего, показать, что без жёсткой иерархической, по сути, правого толка структуризации всё вырождается в анархическую вольницу. Однако хрен редьки не слаще. И трагические уроки превращения советской партократии в пост-советскую корпоратократию остаются не усвоенными.
Наконец, что касается последнего отзыва, по форме "консервативного", а по сути...
А по сути - ещё к слову о "право-левых" шизо-конструкциях.
Видимо руководствуясь определением "нового как хорошо забытого старого", Чаплин откапывает "социал.монархические" концепции, изготовленные в пост-революционной эмигрантской среде сто лет назад.С интересом ознакомился и с идеями Сергея Кургиняна о предлагаемой им политической системе. Я всегда выступал за формулу младороссов - «царь и советы». При этом представительная власть формируется снизу вверх, без политических партий и московской «тусовки», и сочетается с сильной персонифицированной властью пожизненно избираемого, а не наследственного императора. Это - в традициях Восточной и Западной Римской империи, в отличие от наследственных монархий Европы.
В общем-то, по этой "формуле", в конце концов, всё и было реализовано. С той, конечно, кардинальной разницей, что Советы были превращены в орг.инструмент правящей партии, но именно потому, что высшие эшелоны этой партии превратились в "модернизированный" аналог царского двора, а местные (само)управленцы - в квази-дворянское сословие. Нынешнее же социально-политическое устройство России, воспроизводя фарс на тему этих превращений, особенно тяготеет к институту "пожизненно избираемого императора". Да-да, Его рука - в руке народной.
Помнится, я тоже что-то говорил о _самодержавном народовластии_. Однако это совсем о другом: о том, что народ - во главе (государства), а царь - в голове (народа). И это - ещё в тему того самого единомыслия, про которое гозманам понимать не обязательно.
Следует упомянуть ещё один консервативный отзыв, который был опубликован отдельно на том же сетевом ресурсе "ЛГ" - за авторством М. Ремизова, политолога, президента Института национальной стратегии.
Точнее, в данном случае, будет говорить о неоконсерватизме, как о доморощенном варианте евро-скептицизма.
Так, выражая сомнение в провозглашаемой Кургиняном перспективе общественно-исторического восхождения к новому человеку, Ремизов отталкивается от противоречий, с которыми сталкивается воплощение марксистских идей разрешения противоречий капитализма путём освобождения труда и утверждения новой модели распределения мат.собственности - в пост.индустриальный период.Чем больше технологии заменяют человеческий труд, тем больше богатство создается так называемым «всеобщим трудом», то есть наукой, знаниями, которые становятся производительной силой. Но если источником богатства являются коллективные знания и коллективный опыт человечества, то и распределяться его плоды должны соответствующим образом. Это по-своему логично, но самым слабым звеном в этой конструкции оказывается сам человек. Скорее всего, в мире освобожденного труда он окажется не ренессансной личностью, свободно сочетающей умственный и физический труд для самореализации, а чем-то вроде обитателей «Матрицы» из одноименного фильма или элоев из «Машины времени» Герберта Уэллса.
Вариации на тему «нового человека» ассоциируются с антиутопией и, с высокой вероятностью, оборачиваются ею. Скажем, сегодня наиболее влиятельные и имеющие наилучшие шансы на реализацию концепции нового человека - это постгуманизм и трансгуманизм.
Всё так, но с той существенной оговоркой, что пост-индустриальный мир перестаёт быть миром освобожденного труда, поскольку труд в этом мире превращается из созидательно-творческого процесса и ценности в фунционал по оказанию услуг и вещь на рынке.
Все эти превращения суть процессы, обеспечивающие расчеловечивание людей и обществ, чему Кургинян противопоставляет вочеловечивание - как путь сверхмодернизации и сверхиндустриализации, обеспечивающих высвобождение и предельную реализацию творческих потенциалов родовой сущности человека.
"Критик" же элементарно неспособен отличить так представляемую перспективу Нового Человека от перспективы пост-человека. То есть отличить ответ от вызова, соответственно. И поскольку историческая новизна, как таковая, представляется здесь "неприемлемой", постольку, в качестве "решения", предлагаетсяне создание «нового человека», а сохранение «старого человека» или, если угодно, человека как такового. Человека, как он задан в нашей религиозной и культурной системе координат. То есть сопротивление дегуманизации, постмодернистской и антихристианской мутации культурной среды.
Интересно, существует ли для автора человек как то, что есть реально - именно в смысле родовой сущности, предстающей в лице всех и каждого (!), - а не только как то, что "задано в нашей религиозной и культурной системе координат"?...
В любом случае, автору невдомёк, что мутации подвергается сама система ценностно-мировоззренческих и политико-идеологических координат, как и сама идейно-концептуальная методология, предназначенная для выражения этой системы. И то, что такие "критики" не улавливают этих принципиальнейших проблемных моментов в изложении авангардного содержания, также является свидетельством отсутствия языка ответственности (подразумевающего действительное усвоение языка притчи) и недостаточных усилий по его созданию, ввиду чего, это содержание продолжает прочитываться на языке сервиса (=превращенного языка проповеди).
Прочитывая таким образом содержание авангардных идей и не утруждая себя даже рефлексией на суть так обозначившейся насущной проблематики, доморощенные евро-скептики неизбежно приходят к своим вариантам шизо-конструкций. В данном случае - в виде выводов, типа: "нео-консерватизм - это нео-модернизм".
Эти построения Ремизов начинает с попыток опровергнуть утверждения Кургиняна о Западном мире как перво-истоке омещанивания, осуществляющегося в России через реформаторские прожекты про-западных элит. Это опровержение строится на контр-доводе - о том, что за всеми, по видимости, светскими формами пост-модернизирующегося Запада кроется "иная форма религиозного сознания со своей Инквизицией и своими Крестовыми походами". Что, однако, не только не противоречит концепции Кургиняна, но неотъемлемо входит в неё, непротиворечиво сочетаясь с трендами омещанивания. Например - в виде модели "великого Инквизитора", по Достоевскому, где "миллионы младенцев" олицетворяют омещаненное большинство, а сам Инквизитор предстаёт главой элитного меньшинства, которое избавило людей, превращенных в этих младенцев, "от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного".
И вот, игнорируя такое, более полноценное, представление о вызове, Ремизов предлагает свой "ответ" - в виде "консервативно-модернизационной" шизо-конструкции, которая, в конце концов, является лишь вариацией всё того же охранительства.Сопротивление этому дрейфу требует не готовности бежать в будущее быстрее других, а умения творчески держаться за прошлое, которое делает нас тем, что мы есть. То есть - не «красного проекта» (который как раз может оказаться одним из драйверов «нашего постчеловеческого будущего»), а некоего нового консерватизма, нового прочтения социального христианства, нового прочтения ценностей эпохи Модерна.
В целом, «золотым веком» из сегодняшней перспективы видятся послевоенные десятилетия - эпоха зрелого европейского Модерна, когда фашизм был уже побежден, а мультикультурализм еще не восторжествовал. Уже была достигнута широкая свобода личности и индивидуального выбора, но еще не было гей-парадов. Ценности этого зрелого Модерна - суверенитет, солидарность, семья, гражданское достоинство - понятые в их внутренней взаимосвязи, - звучат для нас сегодня вполне актуально. Это не значит, что мы им соответствуем, но мы могли бы примерить на себя роль своего рода ковчега классических европейских ценностей, когда Запад от них отказывается в порыве строительства «экофеминистского трансгендерного халифата». Это стало бы для России не то, чтобы миссией, но выигрышной стратегией.
Что касается миссии России, я вижу ее не в том, чтобы вести человечество в Рай, а в том, чтобы избежать Ада. Ад - это мировое господство, и Россия всегда оказывалась геополитической преградой на пути сил, стремящихся к мировому господству.
Итак, коротко резюмируя, зафиксируем следующее.
Как и прежде, в своей идейно-концептуальной части, позиция С.Е. Кургиняна, выступая предметом критики "по существу" или просто вызывая определенное несогласие в частных моментах, становится тестом - на способность ориентироваться в системе ценностно-мировоззренческих (консерватизм/либерализм) и политико-идеологических (правое/левое) координат. А точнее - на вменяемость в понимании задачи сформировать эту систему в условиях тотальных мутаций, происходящих в бытии общества и сознании граждан.
Однако, в части организационно-практической, а также в аспекте публичной коммуникации, как мы увидели, эта позиция испытывает серьёзные проблемы. А именно: правый уклон в организационно-практической методологии и узкий спектр публично-коммуникативной активности.
Вообще, зря руководство "Сути времени" отказалось от заявленного на первом году существования движения формата с 12-тью направлениями деятельности, где каждый участник самостоятельно определяется с возможностью своего максимального вклада в общее дело, и перешло к строительству вертикали: _лидер/полит.совет/РПО (регулярные первичные организации)_. Каковой формат ведёт к закукливающемуся дистанцированию орг.структуры от общества и статусостяжательской корпоратократии внутри этой структуры. Думаю, руководству движения вполне по силам уразуметь наличие такого рода "подводных камней" в избранной им организационно-практической методологии. Ведь это, по сути, про ту же "слабость силы", которая обстоятельно отрефлексирована лидером данного движения на уровне методологии идейно-концептуальной.
Возможно, инициатива З. Прилепина, благодаря коммуникативной стратегии "длинного стола" и ставке на то, чтобы "слышать собственный народ", поспособствует обретению более аутентичных и полноценных форм общественно-политического взаимодействия. И позволит, наконец, обрести язык ответственности, чтобы полемика по поводу насущных проблем не расшатывала централизацию, а демократия интеллекта была не хуже и даже лучше той, что обеспечивается физмат.формализмами.
С годовщиной Великой Октябрьской Социалистической Революции!
Красному реваншу быть! И посему - до встречи в СССР!
Предлагая очередную заметку на полях к циклу _Тяжбы о Сути Времени_, сразу оговорю, что ничего нового здесь не прозвучит.
Дело в том, что всё то новое, что было изложено в предыдущих постах серии этих заметок, а также в самом этом цикле, не получает полноценного отклика. А значит, оно не усвоено - как собственно новое. То есть: нет обратной связи - нет движения в осмыслении новизны. А если нет этого движения, то нет возможности что-то реально менять. Так что, думайте сами и т.д.
А вот инфо.повод, как всегда, новый!
Никакого "разрыва шаблона" - по поводу когнитивно диссонирующих друг с другом заголовка и фото под ним. Просто фото либероида Л. Гозмана, сопровождающее его отзыв на интервью с С. Кургиняном в "Литературной газете", оказалось первым в ряду других отзывов на это интервью.
А собственно "глашатаем «Красного реванша»" выступает здесь, конечно же, интервьюируемый.
В своей совокупности, предложенные 4-ре отзыва выражают основные позиции, имеющие место в нынешнем российском политикуме:
- либероидную - в лице вышеозначенного сабжа, психолога, политолога и просто общественного деятеля, позиция которого именно либероидная, в том смысле, что либерализма в чистом виде уже нет в природе;
- охранительскую - в лице В. Мамонтова, журналиста, ген.директора р/ст "Говорит Москва", не так давно лично, но как-то полубезразлично признавшего себя охранителем, и действительно относящегося к этой категории, но, как все ныне охранительствующие в рос.политикуме, являющегося таковым сугубо по отношению к либерально-консервативной шизо-конструкции рос.гос.власти (правый либерализм, выдающий свою правизну за "консерватизм");
- левую - в лице З. Прилепина, писателя, представителя новой медиа-генерации (на мой взгляд, того лучшего, что в ней есть), активного участника народно-освободительного сопротивления на Донбассе, ныне столь же активного общественно-политического деятеля, пока, к сожалению, тоже подверженного шизо-конструкциям, в данном случае, в виде "лево-правого базиса";
- консервативную - в лице В. Чаплина, протоиерея, настоятеля московского храма святого Феодора Студита у Никитских ворот, члена Общественной палаты Союзного Государства России и Беларуси, а также обладателя супер-мерила в различении "настоящих благ & скверн" и покемоно-фоба, тоже нечуждого шизо-конструкциям (о чём, далее по ходу, в разборе).
Славословия в адрес интервьюируемого опустим, акцентируясь на дельных замечаниях или возражениях по существу.
Гозмана, с его дежурными несущественными возражениями, можно было бы пропустить, лишь отметив, что и с его стороны прозвучало определенное славословие и признание позиции Кургиняна имеющей право на существование (попытка изобразить классический либерализм). Но, всё же, уделим этим возражениям внимание, найдя в них повод напомнить о некоторых чрезвычайно важных проблемах в лево-консервативной части рос.политикума (к которой принадлежит Кургинян).
Так, представляя критикуемую позицию как "тоталитарную", вменяющую всем "жить одинаково", в "полном единомыслии" и "отсутствии выбора", Гозман противопоставляет этому своему представлению "идеал", согласно которому, поскольку люди живут и думают по-разному, постольку лишь "система организации либерального общества подталкивает человека к нравственному, моральному, этическому выбору".
И далее, в этом ключе, замечается следующее.Рассуждения Кургиняна о «красном реванше» можно и нужно обсуждать, как можно и нужно обсуждать любые идеи. Но мои возражения здесь не только по сути. Сергей Кургинян предлагает решение, но не говорит о процедуре принятия этого решения. В конце концов, кто решает, что русский народ, как гиперэтнос, должен быть «имперскообразующим» народом? Кто принимает решение о «модерне» или «немодерне», как о пути развития России? Получается, сам Сергей Ервандович или правильное, усвоившее его концепцию руководство страны. Мне же кажется, что люди все решения, в том числе, и о стратегии развития своей страны, должны принимать сами, а иного, кроме демократии, такого совместного принятия решений человечество не придумало. В демократической системе тот же Сергей Кургинян и его сторонники могут пропагандировать свои взгляды, идти на выборы, доказывать свою правоту в дискуссиях.
И каждый из нас, не меньше, чем Сергей Кургинян, имеет право решать и думать по-своему. При диктатуре, прошлой или будущей, к которой призывает Сергей Ервандович, это невозможно. Именно потому, что никто не имеет божественного права решать за человека, я не могу согласиться с концепцией Кургиняна. Уверен, что Россия должна стать светским, либеральным и демократическим государством, где у всех будет полная возможность отстаивать свою точку зрения.
Значит, о том, что единомыслие не имеет ничего общего с "одинаково-мыслием", поскольку второе невозможно, просто в здравом уме и твёрдой памяти, а первое есть способность разно-мыслящих мыслить в одном направлении, просто потому что мир один, народ один и, соответственно, направленность общественно-исторического миро-проекта этого народа может быть только одна, - так вот, об очевидном этом здесь не будем.
Лишь отметим, что проблема, собственно, в присутствии мысли у тех, кто должен быть субъектом этого миро-проекта, а проблематичность присутствия у них мысли, в свою очередь, связана с отсутствием проектной воли в их отношении к миру, и в целом, с отсутствием у них самой субъектности.
То есть совершенно не понятно, о чём беспокоится Гозман - когда, в результате уже произошедшей реализации его "идеала", граждане приведены в состояние полной неспособности помыслить какие-либо миро-проектные перспективы исторического развития своей страны, и решать о чём бы то ни было, кроме сиюминутных проблем в пределах своих непосредственно окружающих мирков.
Но вот, что касается обозначенной Гозманом оппозиции: "процедурная демократия vs. единоначальная диктатура". Здесь, как и в оппозиции "едино- vs. разно- мыслия", тоже имеются передёргивания, но, вместе с тем, здесь уже появляется повод обратиться к сказанному Кургиняном по теме в интервью.
Надо заметить, что интервьюируемый совсем не против диктатуры, но лишь стремится обратить внимание, что диктатура диктатуре рознь. Рассуждая в таком ключе и обращаясь к истории вопроса, он замечает следующее.Вопрос в том, какая это диктатура, кто осуществляет этот проект и какими средствами он это делает...
- ...а главное - какова его цель?
- Конечно, главное - цель. Вот цель красного проекта - совершенно новое существование человека и возможность его восхождения. Мы диктаторски расчищаем препятствия на пути восхождения человека.
- И всё же - вы считаете себя марксистом-ленинцем?
- В каком-то смысле - да. Хотя Маркс допустил фундаментальную ошибку, он почему-то поверил в то, что лишённый собственности пролетарий - природный нестяжатель. Но вот у пролетария появляется возможность стяжательства. И кого мы видим? Классического мещанина! Вы говорите, что не стать стяжателем пролетарию поможет партия? Извините, но партия большевиков, оказавшись у власти, заболела стяжательством ещё быстрее! Когда-нибудь я напишу пьесу о XII съезде ВКП(б). Это был неслыханный образец предательства! Соратники самым хамским образом предали Ленина. Да, он болел, но не настолько, чтобы уже совсем ничего не соображать. Напомню, что в это время Ленин написал замечательные работы, в том числе «Как нам реорганизовать Рабкрин» и другие. Тогда Ленин, ужаснувшись стремительности и масштабам разложения только что победившей партии и растущим комчванством партийной бюрократии, предлагал рассмотреть идею демократизации развращающейся номенклатуры, он говорил о включении рабочих в органы контроля. И что же? Они даже не приняли его предложения к рассмотрению - мол, умирает и пусть умирает. А после кончины те же люди водворили Ленина в мавзолей и сделали из него культовую фигуру. Но ведь то, что предлагал Ленин, могло спасти партию и страну от ухода в тупик. И в конце концов правящая партия, а вместе с ней и вся страна оказались в тупике: деградировавшая партия раскололась, а Советский Союз прекратил существовать.
Да, фиги в кармане в адрес советско-коммунистического миропроекта были не только у прогнившей части интеллигентской прослойки, но и у представителей парто-кратии. Которая, подменив собой советскую демократию, основанную на диктатуре пролетариата, способствовала омещаниванию советского общества. И, направив это общество по нисходящему пути, в конце концов, лишила человечество той спасительной для него перспективы развития, которая открывалась Красным Проектом.
Именно отсюда - потеря миропроектной воли и мысли, необходимых для формирования общественно-исторической субъектности. Однако каковы орг.средства той диктатуры, которую, в целях обретения этой субъектности и возвращения на путь восхождения, предлагает Кургинян, как лидер общественно-политического движения?
По поводу этого вопроса - ещё фрагмент интервью.- «Суть времени» - это секта, некая «третья сила» или альтернативная оппозиция?
- «Суть времени» - не секта, а широкое левоконсервативное движение, которое верит в красный реванш. У нас жёсткая организационная структура, есть лидер, есть политсовет, и при этом есть демократическое обсуждение проблем, и это демократия дела, а не демократия голосований. «Суть времени» - своего рода орден, но прежде всего - это русское движение в имперском духе. Мы не хотим насильственно завоевывать «территории» - как только будет построена империя, к России сами потянутся наши соседи. У нас есть наработки в сфере духовных практик и психологии, но мы никогда не опустимся до плебейских оккультных фокусов. Распад СССР и то, что за этим последовало, мы действительно рассматриваем в категориях спасения и погибели. Погибель - это люмпенско-мещанская исступлённая религия потребления и низменных удовольствий, которая утопит весь мир. Спасение - на путях духа, и наше движение мыслит себя как новая генерация национальной интеллигенции, способной возглавить борьбу за красный реванш. Наше движение - это и попытка создать новую гуманитарную и в имперском смысле слова национально мыслящую интеллигенцию. Это пока только зародыш чего-то нового, и мы пытаемся создать это новое.
Так вот, проблема. Дело в том, что демократическое обсуждение, при жёстко вертикальной структуризации: лидер/политсовет/рядовой состав, это, на деле, что-то типа "мы посовещались, и я решил". И тогда, как показывает трагический опыт СССР, демократия дела, в жёсткой связке с демократией голосований, превращается в совокупность чисто технических процедур, когда "Цели ясны, задачи определены - за работу, товарищи! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)".
Суть проблемы - в крайне распространенной сегодня в российском политикуме аберрации, при которой право-ориентированная позиция представляется как "консерватизм". При том что кардинальное отличие очевидно: консервативная иерархия - это мировоззренческая вертикаль, в основе которой лежат ценности, а правая иерархия - это вертикаль элитных статусов, где основой являются интересы высшего слоя этой вертикали. Конечно, правая и консервативная вертикали могут вполне органично сочетаться, но это будет сословно-монархическая система, которая не только никаким боком не сочетаема с лево-ориентированными позициями, но находится с ними в непримиримом антагонизме.
Попытки создать интеллектуально-политический субъект, руководствуясь правой орг.методологией, не дадут лево-консервативной новизны, присутствующей в заявках на проект СССР 2.0, но лишь воспроизведут фарс партократии СССР 1.0, трагедия которого состояла в скатывании к фарсовому же воспроизводству сословно-монархической системы.
В ключе этих замечаний - к следующим отзывам.
Что интересно, дежурные возражения со стороны либероидно-ориентированного автора, по крайней мере, способны стать поводом к серьёзной проблематизации. А дежурное от охранительства, в иные моменты тоже дававшее пищу для размышлений, в данном случае, не хочется комментировать, от слова совсем. Как говорится, просто оставлю это здесь. Ибо оно само за себя всё сказало.Многое из того, о чем говорит Сергей Кургинян, я не разделяю, но со многим могу и согласиться. Безусловно, согласен с ним в оценке роли Владимира Путина, пришедшего на свой пост в тяжелейшие для нашей страны времена, и поистине спасшего Россию.
Не знаю, можно ли назвать меня сторонником «красного реванша», о котором говорит Сергей Кургинян. Но то, что я сторонник реванша - это правда. Этот реванш - в моей душе. Почему? Да потому, что я тоже был не раз обманут. Меня обдурили - нет моей страны, нет огромной державы, которой мы так гордились, и идея вернуть эту державу, пусть и в новом качестве, меня привлекает. Так что я тоже - реваншист.
Я русский человек, и очень хочу добра всем нам, хочу, чтобы моя страна возродилась в прежнем величии, чтобы в нее вошли все ушедшие от нас народы. Чтобы вошли - сами, без принуждения, зная, что здесь, в России, им будет хорошо и свободно. Но эта моя страна, о возрождении которой я мечтаю, отличается от той, о которой говорит Сергей Кургинян, - она более «травоядная», мягкая, в ней нет «ревущих широт».
Следующая позиция - слева, - на мой взгляд, самое дельное, что прозвучало в отзывах.Знаю, что у Сергея Ервандовича строгое отношение к «левакам», и его никак нельзя сравнить, скажем, с Кантором или Лимоновым, хотя и они тоже называют себя «левыми». Как человек левых социалистических убеждений, я надеюсь, что эти мои убеждения вполне совпадают с идеалами Сергея Кургиняна.
Кургинян заново открывает нам Ленина и Маркса, и говорит об актуальности их учения. Это особенно важно при не прекращающихся попытках некоторых политиков и философов изобразить чужеродность левых идей для России. Такие попытки вызывают у меня только раздражение, - уверен, что именно левые социалистические идеи больше всего подходят нашей стране.
Вот, автор максимально адекватен - уже в самих акцентах, которые он ставит в своём восприятии позиции, как в части её актуальных размежеваний (с анти-левыми и левачествующими), так и в части предлагаемых ею путей объединения и действия (заново открыть марксистско-ленинскую традицию, учитывая новые вызовы и стремясь к той новизне ответов, которая диктуется историософско-аксиологической диалектикой восхождения)!
И при этом, что особенно важно, выражая надежду на совпадение убеждений/идеалов, Прилепин, в отличии от предыдущих авторов, не спешит заявлять о своём "(не)согласии", тем самым оставляя открытой возможность для дальнейшего осмысления и дискуссий.
Кстати, совсем недавно, Прилепин объявил о создании движения "За Правду". Конечно, при всей серьёзности такого рода инициатив, они сегодня превращаются в некую полит.моду, работающую лишь на краткосрочные ажитации. Тем не менее, заявки озвученные на презентационной пресс-конференции по поводу данного начинания очень созвучны наиболее насущным требованиям ситуации.Во вступительном слове Захар Прилепин отметил, что в своей разнообразной, но совершенно не противоречивой политической и творческой биографии он встречал множество различных людей и проектов. То, чем занимался писатель помимо литературы, так или иначе было связано с созданием гражданского общества и поиском тех связей, которые необходимы для того, чтобы слышать собственный народ. В связи с этим Прилепин вспомнил один из первых своих текстов - «Русские люди за длинным столом». Этот образ и может быть воспринят, как первооснова созидательного сообщества единомышленников.
«Требуется организация, которая вместит всех, и в данном случае я создаю не «партию войны», а суперорганизацию мира и созидания» - заявил Прилепин.
Опять-таки, настораживает вот такое "вали кулём - потом разберём", присутствующее уже в составе команды, собравшейся вокруг Прилепина (см. по приведённым выше ссылкам). И всё-таки, чего крайне не достаёт в патриотически-государственнических сегментах современных российских политикума и социума, это общий язык - как язык ответственности, способный сделать договороспособным тот неизбежно разношерстный контингент, который обретается в этих сегментах.
А отсутствие этого языка, это - минус возможность создания лево-консервативной коалиции, соответственно - минус реальная возможность воздействия общества на власть и её полит.курс.
Вот, например, как Кургинян, в своём интервью "Литературной газете", обрисовывает данную проблему, объясняя своё участие в политических ток-шоу на рос-ТВ.Беда в том, что в подобных ток-шоу нет диалога, а есть монологи, а значит, полноценность дискуссии под вопросом. Но запрос-то на дискуссию огромен. И в иных формах он удовлетворён быть не может. В великой русской культуре мы видим «лакуну дискуссий». Если на Западе и в Византии ещё с античных времён диспут был нормой жизни, то на Руси, так уж сложилось, диспутов не вели. Православная культура, в отличие от католической, оказалась в существенной степени вне этой традиции, - возможно, потому, что полемика у нас не считается конструктивной, ибо расшатывает централизацию, а власть императора у нас всегда была выше власти патриарха.
Конечно, в ХIX веке в России появились суды присяжных и блестящие адвокаты, но и тогда, и в советские времена, да и сейчас, культура дискуссий оставалась сильно «зажатой», она выживала разве только в точных науках, в математике и физике, где есть «демократия интеллекта», «свобода и равенство у грифельной доски», поиск истины, а не попытка «переорать» оппонента. Не случайно же именно методологическая школа логики внесла свой вклад в возрождение у нас хотя бы понятия интеллектуальной дискуссии. Я не отказываюсь от участия в телевизионных ток-шоу, считаю, что глупо было бы не воспользоваться возможностью донести до зрителя идеи движения «Суть времени», высказать свою точку зрения на проблемы страны и мира...
История вопроса, как всегда - на высоте. Но, что касается возможных форм ведения публичных дискуссий по политически значимой повестке - категорически нет. На данный момент, формат публично-политических ТВ-шоу, превратившись в сугубо охранительские действа, имеет нулевую способность в удовлетворении общественного запроса на дискуссию. А утверждения о невозможности иных форм проведения дискуссий выражают лишь неспособность или нежелание создавать такие формы.
Именно так: искать возможности, а не лепить отмазки от их поиска и реализации! А это, конкретнее, значит, что надо НЕ закукливаться в своих орг.структурках, по форме "орденских", а по сути мимикрирующих под среду, сплошь состоящую из сектообразно-корпоративных образований, НО искать возможности разговора с согражданами - "за длинным столом"!
То есть проблема обретения общего языка напрямую связана с вышеупомянутыми правыми уклонами в орг.методологии. По ходу, в ключе обозначенного пересечения публично-коммуникативной и организационно-практической проблем, увязывая их также с упомянутым в отзыве Прилепина "строгим отношением" Кургиняна к левакам, напомним следующее.
Собственно идейно-концептуальное оформление и выражение социально-политического процесса на языке сервисного суррогата выглядит таким образом, что там, где левая и правая идеи должны быть отчётливо зафиксированы в своём непримиримом антагонизме, сталкиваются представления о вариантах материально-технического обустройства безыдейного пространства.
Попытки же построить в этом пространстве идейно заряженный и народно ориентированный коллективный субъект, - как, например, в случае заявок того же Кургиняна на партию орденского типа, - на деле воспроизводят корпоративно-иерархические орг.структуры сектантского типа, с безынициативным "кубарством" на практике и безыдейным "кухарством" в теории. Кстати, именно это и предрекал некогда один мудрый оппонент Кургиняна, говоривший ему о вливании в его движение "ребятишек попроще", которым внятен только упрощенный до лозунгов язык проповеди и не доступен сложный язык притчи, и которые, поэтому, способны вскоре уволочь это движение в направлении, прямо противоположном изначально заявленным идеям. То-то и оно, что язык проповеди, оторванный от языка притчи, неизбежно деградирует до языка сервиса.
И, кстати же, очевидно, для того Кургинян так плотно и занялся леваческой темой, чтобы, помимо прочего, показать, что без жёсткой иерархической, по сути, правого толка структуризации всё вырождается в анархическую вольницу. Однако хрен редьки не слаще. И трагические уроки превращения советской партократии в пост-советскую корпоратократию остаются не усвоенными.
Наконец, что касается последнего отзыва, по форме "консервативного", а по сути...
А по сути - ещё к слову о "право-левых" шизо-конструкциях.
Видимо руководствуясь определением "нового как хорошо забытого старого", Чаплин откапывает "социал.монархические" концепции, изготовленные в пост-революционной эмигрантской среде сто лет назад.С интересом ознакомился и с идеями Сергея Кургиняна о предлагаемой им политической системе. Я всегда выступал за формулу младороссов - «царь и советы». При этом представительная власть формируется снизу вверх, без политических партий и московской «тусовки», и сочетается с сильной персонифицированной властью пожизненно избираемого, а не наследственного императора. Это - в традициях Восточной и Западной Римской империи, в отличие от наследственных монархий Европы.
В общем-то, по этой "формуле", в конце концов, всё и было реализовано. С той, конечно, кардинальной разницей, что Советы были превращены в орг.инструмент правящей партии, но именно потому, что высшие эшелоны этой партии превратились в "модернизированный" аналог царского двора, а местные (само)управленцы - в квази-дворянское сословие. Нынешнее же социально-политическое устройство России, воспроизводя фарс на тему этих превращений, особенно тяготеет к институту "пожизненно избираемого императора". Да-да, Его рука - в руке народной.
Помнится, я тоже что-то говорил о _самодержавном народовластии_. Однако это совсем о другом: о том, что народ - во главе (государства), а царь - в голове (народа). И это - ещё в тему того самого единомыслия, про которое гозманам понимать не обязательно.
Следует упомянуть ещё один консервативный отзыв, который был опубликован отдельно на том же сетевом ресурсе "ЛГ" - за авторством М. Ремизова, политолога, президента Института национальной стратегии.
Точнее, в данном случае, будет говорить о неоконсерватизме, как о доморощенном варианте евро-скептицизма.
Так, выражая сомнение в провозглашаемой Кургиняном перспективе общественно-исторического восхождения к новому человеку, Ремизов отталкивается от противоречий, с которыми сталкивается воплощение марксистских идей разрешения противоречий капитализма путём освобождения труда и утверждения новой модели распределения мат.собственности - в пост.индустриальный период.Чем больше технологии заменяют человеческий труд, тем больше богатство создается так называемым «всеобщим трудом», то есть наукой, знаниями, которые становятся производительной силой. Но если источником богатства являются коллективные знания и коллективный опыт человечества, то и распределяться его плоды должны соответствующим образом. Это по-своему логично, но самым слабым звеном в этой конструкции оказывается сам человек. Скорее всего, в мире освобожденного труда он окажется не ренессансной личностью, свободно сочетающей умственный и физический труд для самореализации, а чем-то вроде обитателей «Матрицы» из одноименного фильма или элоев из «Машины времени» Герберта Уэллса.
Вариации на тему «нового человека» ассоциируются с антиутопией и, с высокой вероятностью, оборачиваются ею. Скажем, сегодня наиболее влиятельные и имеющие наилучшие шансы на реализацию концепции нового человека - это постгуманизм и трансгуманизм.
Всё так, но с той существенной оговоркой, что пост-индустриальный мир перестаёт быть миром освобожденного труда, поскольку труд в этом мире превращается из созидательно-творческого процесса и ценности в фунционал по оказанию услуг и вещь на рынке.
Все эти превращения суть процессы, обеспечивающие расчеловечивание людей и обществ, чему Кургинян противопоставляет вочеловечивание - как путь сверхмодернизации и сверхиндустриализации, обеспечивающих высвобождение и предельную реализацию творческих потенциалов родовой сущности человека.
"Критик" же элементарно неспособен отличить так представляемую перспективу Нового Человека от перспективы пост-человека. То есть отличить ответ от вызова, соответственно. И поскольку историческая новизна, как таковая, представляется здесь "неприемлемой", постольку, в качестве "решения", предлагаетсяне создание «нового человека», а сохранение «старого человека» или, если угодно, человека как такового. Человека, как он задан в нашей религиозной и культурной системе координат. То есть сопротивление дегуманизации, постмодернистской и антихристианской мутации культурной среды.
Интересно, существует ли для автора человек как то, что есть реально - именно в смысле родовой сущности, предстающей в лице всех и каждого (!), - а не только как то, что "задано в нашей религиозной и культурной системе координат"?...
В любом случае, автору невдомёк, что мутации подвергается сама система ценностно-мировоззренческих и политико-идеологических координат, как и сама идейно-концептуальная методология, предназначенная для выражения этой системы. И то, что такие "критики" не улавливают этих принципиальнейших проблемных моментов в изложении авангардного содержания, также является свидетельством отсутствия языка ответственности (подразумевающего действительное усвоение языка притчи) и недостаточных усилий по его созданию, ввиду чего, это содержание продолжает прочитываться на языке сервиса (=превращенного языка проповеди).
Прочитывая таким образом содержание авангардных идей и не утруждая себя даже рефлексией на суть так обозначившейся насущной проблематики, доморощенные евро-скептики неизбежно приходят к своим вариантам шизо-конструкций. В данном случае - в виде выводов, типа: "нео-консерватизм - это нео-модернизм".
Эти построения Ремизов начинает с попыток опровергнуть утверждения Кургиняна о Западном мире как перво-истоке омещанивания, осуществляющегося в России через реформаторские прожекты про-западных элит. Это опровержение строится на контр-доводе - о том, что за всеми, по видимости, светскими формами пост-модернизирующегося Запада кроется "иная форма религиозного сознания со своей Инквизицией и своими Крестовыми походами". Что, однако, не только не противоречит концепции Кургиняна, но неотъемлемо входит в неё, непротиворечиво сочетаясь с трендами омещанивания. Например - в виде модели "великого Инквизитора", по Достоевскому, где "миллионы младенцев" олицетворяют омещаненное большинство, а сам Инквизитор предстаёт главой элитного меньшинства, которое избавило людей, превращенных в этих младенцев, "от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного".
И вот, игнорируя такое, более полноценное, представление о вызове, Ремизов предлагает свой "ответ" - в виде "консервативно-модернизационной" шизо-конструкции, которая, в конце концов, является лишь вариацией всё того же охранительства.Сопротивление этому дрейфу требует не готовности бежать в будущее быстрее других, а умения творчески держаться за прошлое, которое делает нас тем, что мы есть. То есть - не «красного проекта» (который как раз может оказаться одним из драйверов «нашего постчеловеческого будущего»), а некоего нового консерватизма, нового прочтения социального христианства, нового прочтения ценностей эпохи Модерна.
В целом, «золотым веком» из сегодняшней перспективы видятся послевоенные десятилетия - эпоха зрелого европейского Модерна, когда фашизм был уже побежден, а мультикультурализм еще не восторжествовал. Уже была достигнута широкая свобода личности и индивидуального выбора, но еще не было гей-парадов. Ценности этого зрелого Модерна - суверенитет, солидарность, семья, гражданское достоинство - понятые в их внутренней взаимосвязи, - звучат для нас сегодня вполне актуально. Это не значит, что мы им соответствуем, но мы могли бы примерить на себя роль своего рода ковчега классических европейских ценностей, когда Запад от них отказывается в порыве строительства «экофеминистского трансгендерного халифата». Это стало бы для России не то, чтобы миссией, но выигрышной стратегией.
Что касается миссии России, я вижу ее не в том, чтобы вести человечество в Рай, а в том, чтобы избежать Ада. Ад - это мировое господство, и Россия всегда оказывалась геополитической преградой на пути сил, стремящихся к мировому господству.
Итак, коротко резюмируя, зафиксируем следующее.
Как и прежде, в своей идейно-концептуальной части, позиция С.Е. Кургиняна, выступая предметом критики "по существу" или просто вызывая определенное несогласие в частных моментах, становится тестом - на способность ориентироваться в системе ценностно-мировоззренческих (консерватизм/либерализм) и политико-идеологических (правое/левое) координат. А точнее - на вменяемость в понимании задачи сформировать эту систему в условиях тотальных мутаций, происходящих в бытии общества и сознании граждан.
Однако, в части организационно-практической, а также в аспекте публичной коммуникации, как мы увидели, эта позиция испытывает серьёзные проблемы. А именно: правый уклон в организационно-практической методологии и узкий спектр публично-коммуникативной активности.
Вообще, зря руководство "Сути времени" отказалось от заявленного на первом году существования движения формата с 12-тью направлениями деятельности, где каждый участник самостоятельно определяется с возможностью своего максимального вклада в общее дело, и перешло к строительству вертикали: _лидер/полит.совет/РПО (регулярные первичные организации)_. Каковой формат ведёт к закукливающемуся дистанцированию орг.структуры от общества и статусостяжательской корпоратократии внутри этой структуры. Думаю, руководству движения вполне по силам уразуметь наличие такого рода "подводных камней" в избранной им организационно-практической методологии. Ведь это, по сути, про ту же "слабость силы", которая обстоятельно отрефлексирована лидером данного движения на уровне методологии идейно-концептуальной.
Возможно, инициатива З. Прилепина, благодаря коммуникативной стратегии "длинного стола" и ставке на то, чтобы "слышать собственный народ", поспособствует обретению более аутентичных и полноценных форм общественно-политического взаимодействия. И позволит, наконец, обрести язык ответственности, чтобы полемика по поводу насущных проблем не расшатывала централизацию, а демократия интеллекта была не хуже и даже лучше той, что обеспечивается физмат.формализмами.
С годовщиной Великой Октябрьской Социалистической Революции!
Красному реваншу быть! И посему - до встречи в СССР!