Кризис среднего
- в том числе и в конце концов, возраста - при НЕдостижении мировоззренческого совершеннолетия »»» ...
03/03/17
Юные элиты, дряхлые массы
Виктор Мараховский
У «сверхбогатых» и «сверхбедных» куда больше общих ценностей друг с другом, чем со «средним классом».
Как ни странно - сверхбогатые в нашем продвинутом и современном мире являются носителями весьма архаичных, «до-традиционных» ценностей. Они защищены от современных фобий «основного человечества». Потомственному миллиардеру, чьё богатство увеличивается без особого его участия усилиями специально нанятой высококвалифицированной дворни, нечего бояться, что он потеряет работу, не сможет дать детям пристойного образования и как-то пристроить их в жизни. Дети его «пристроены» изначально (как и в цыганском таборе). С малых лет они включены в жизнь рода и родовую солидарность, и будущее их обеспечено. Не висит на нём и ответственность, угрожающая даже очень квалифицированной дворне.
Для этой «надсоциальной» категории здоровье и численность семьи, рода и клана являются прямыми ценностями. Потому что именно ею обеспечивается могущество, расширение и упрочение социальных связей.
...Разумеется, эта категория является во многом паразитической. Она оседлала цивилизацию и создала (не внутри, но поверх неё) собственные правила, по которым живёт.
То есть «демографические переходы» и прочие неприятности обрушиваются исключительно на т.н. «серую массу», то есть на нас.Доступно здесь »
Вот таким интересным образом увязанные демографический и элитогенный факторы развитя общества.
Насчёт "демографических переходов", - как то: "увеличениие продолжительности жизни идёт параллельно с глобальным сокращением рождаемости", в виду чего, "«растущая седая армия» одновременно является авангардом вымирающего «среднего человечества»" (см. статью на "УМ+" по ссылке). Может, в смысле "средней температуры" по глобально-мировой "больнице" (как это рассматривает автор), оно и как-то так. Но конкретно в нашей стране (которую автор рассматривает неотъемлемо от глобальных стат.тенденций), если смотреть по ситуации на так называемом "рынке труда", наблюдается весьма специфическая тенденция к "нуждаемости стариков в уходе". В уходе за черту достойной жизни и, по возможности, из самой жизни (см. по теме: "старикам" везде у нас "дорога", молодым везде у нас "респект"). При этом принадлежность к "старикам" начинается где-то уже с 45-ти лет, ввиду того, что мерой трудоспособности становится принадлежность к "дженерейшн некст". То есть - к той части населения, которая оказывается более эффективной в освоении "корпоративной культуры" (см. там же, дальше: от каждого по способностям - в "работе лицом" и "рытье земли").
Так вот, с демографическим фактором всё не так однозначно, имея в виду существенные расхождения по стат.показателям. Однако, как можно заметить, даже при этих расхождениях, основной тезис о "дряхлении масс" остаётся в силе.
И уж тем более, что касается озвученных в материале позиций по элитогенному фактору. Вот, мы тут всё о проблемах с консенсусом по поводу традиционных ценностей и их задействования в том или ином нормативном поле (юридическом, моральном и пр., - о чём см. вначале материала по ссылке в подзаголовке), а тут аж "«до-традиционные» ценности". Древне́е и потому "благороднее". То есть жизнеспособнее. Отсюда прямая корреляция между "дряхлением масс" и "юностью элит".
Это значит, что обретение мировоззренческого совершеннолетия, о котором мы также неустанно твердим (см. там же, дальше), сталкивается с супер-препятствием в виде реванша даже не феодального средневековья, а первобытно-общинной архаики.
Вот, что на эту тему говорится в материале, послужившем нам инфо.поводом.
В современном мире «надсоциальные» элиты куда больше похожи на «новую Орду», чем на «новых феодалов». Это нео-архаичное племя, повторимся, лишь эксплуатирует созданную «средним человечеством» индустриальную цивилизацию - не разделяя её судьбы.И это также является темой недавнего материала (см. по ссылке в подзаголовке данного поста):
усредняющая одномерность индустриальной цивилизации - как повод к расчеловечивающему демаршу с прожектами построения пост-индустриальной "цивилизации Сознания, населенной личностями без тел".
И вот, в развитие темы, - о бессилии индустриального мута-патриотизма в условиях постиндустриального мута-капитализма (см. т.ж. по теме), - ещё из материала инфо.повода.
Мы видим потрясающую по-своему картину. В передовых экономиках, созданных в прошлом веке как бы для защиты среднего человека - масса «средних людей» чинно сходит на нет, а если и проявляет агрессию - то только в адрес «низших» кочевников, раздражающих её на улицах своими халатами и чуждой речью. Впрочем, без них всё равно уже не обходясь.
Что тут важно: современный т.н. «национализм» здесь не предоставляет никакой альтернативы. В очень националистическую Польшу за последние пару лет на птичьих правах впустили сотни тысяч украинских батраков. В закрытой Японии, которая официально надеется только на роботов, но не на гастарбайтеров - уже сегодня трудятся от 2 до 3 миллионов так называемых «стажёров» из других стран. Они «стажируются» в подметании улиц, разделке рыбы и других специфических областях. Кстати, в ближайшие годы Японии, вероятно, придётся пережить шокирующий по своим масштабам приток «стажёров» в размере до 12 млн человек.
Наконец, даже Д. Трамп, грозящийся построить стену с Мексикой - оговаривается, что «в этой стене будет большая прекрасная дверь».И далее - об альтернативе, которая, в отличие от двусмысленного лавирования трампнационального проекта, является достойным ответом на вызовы транснационального мульти-мироедства.
В действительности единственной реальной, а не поддельной альтернативой этому социальному устройству является принципиальная смена ориентиров. То есть замена «экономической эффективности населения» - на «человеческую эффективность экономики». Оценка успешности общества не по процентам роста ВВП, а по способности и воле этого общества к самовоспроизводству.
Ибо рост ВВП (а также, например, пенсий и продолжительности жизни) в современности зачастую означает всего лишь комфортность утилизации «средней массы».
Способность же общества к самовоспроизводству - измеряется в семьях, в детях, в рабочих местах для молодёжи и в обороноспособности.
Эти два подхода, как легко заметить - противны друг другу полностью, на уровне идеи. «Цивилизация сиделок и пенсионных фондов» - это, строго говоря, про утилизацию. «Цивилизация нянек и пионерлагерей» - это про воспроизводство.Наконец, о востребуемом для реализации этой альтернативы качестве политической элиты.
Перед нашей страной стоит, как легко заметить, в полный рост тот же самый исторический кризис, что и перед другими.
И вопрос в том, какой, собственно, окажется отечественная элита. «Частью мировой», ориентированной на «экономическую эффективность» подведомственного населения и его мирную самоутилизацию. Или собственно отечественной - видящей высшую свою цель не в цифрах, а в людях.И вновь о специфике государственно-политического курса современной России. В том и проблема, что, затормозив на полпути к "при-чащению мировой элитарности", отечественная элита, толи по инерции, толи "стратегически хитро" планируя это "причащение" на новом витке, продолжает держать в соответствующем функциональном режиме социально-политическую систему России и политико-экономическую основу этой системы.
Поэтому, заявленный автором нашего инфо.повода тренд цивилизации нянек и пионерлагерей, сочетающий, соответственно, ценностно традиционный и социально прогрессивный форматы в функционировании института воспитания, этот правильный тренд оказывается "не по средствам" в данном режиме. При том что такого рода консервативно-модернизационные тренды прочно вошли в арсенал концептуальных средств российской гос.власти, на практике функционирование всех традиционных соц.институтов, начиная с самого государства и, стало быть, распространяясь на всю социально-политическую систему, целиком и полностью строится в режиме экономической эффективности населения (см. в тему: "национальная идея" - в два притопа три прихлопа).
Нет, конечно, в том как раз и задача, чтобы, сначала озвучить твёрдую проектную ставку на человеческую эффективность экономики, и затем, руководствуясь этими проектными позициями, констатировать неэффективность системы и осуществлять соответствующую её трансформацию. Причём - при максимальной поддержке общественного большинства.
Но в том однако и проблема, что российская элита демонстрирует намерение - хоть бы и не становясь частью западной элиты, всё равно играть по тем правилам, которые принадлежат Западному миру. Дескать: играть по этим правилам западные элиты разучились или не хотят, да и вообще, зачастую "не понимают, что творят", а мы сейчас продемонстрируем миру "правильную" игру.
А то, что это не про историческое само-воспроизводство общества, но про его контр-историческую авто-утилизацию, этого российская гос.власть уразуметь неспособна. Очевидно потому неспособна, что она сама сверху до низу укомплектована "средне-массовым" контингентом, у которого эта авто-утилизация уже отпечаталась в подкорке (ср. в тему - "точка зрения человека со стороны: мы все вскоре окажемся на кладбище, и совершенно бесполезно дискутировать, у кого будет кладбище на помойке истории, а у кого нет").
Стало быть, проблема НЕ в том, что российская полит.элита видит высшую цель в цифрах, а не в людях, НО в том, что она, в принципе, неспособна видеть высшую цель в чём бы то ни было. То есть здесь наблюдается, вообще, полное отсутствие всякого присутствия самой интенции дум высокого стремления (см. в тему - о (не)способности управлять теченьем мысли и только потому - страной).
Рассмотрим эту проблему в ключе экзистенциально-метафизической модели предложенной С.Е. Кургиняном в 70-м очерке цикла "О коммунизме и марксизме" в ходе осмысления опыта беспредельности духа изложенного в произведении А. де Сент-Экзюпери "Военный летчик" (см. заключительную часть материала по ссылке в подзаголовке данного поста).
Модель включает в себя два элемента:
- детство-1 - как духовно-экзистенциальное первородство, заключающее в себе бесконечный резервуар новых откровений, живая связь с которым придаёт человеческим мыслям, чувствам и поступкам стратегическую нацеленность на историческое восхождение, позволяя задействовать всё то, чем одаривает переживание внутренней беспредельности, как полноту, судьбу, миссию, счастье, преодоление, путь;
- детство-2 - как опыт расчеловечивающей инфантилизации, в котором детство отрывается от предощущения взрослости и от всех, обретаемых через это предощущение, творческих устремлений и потенциалов.
Творческая энергия масс, будучи питаема токами детства-1, позволила создать индустриальную цивилизацию новейшего периода мировой истории. Наблюдаемое же ныне превращение масс в "почву" постиндустриальной игры по правилам задаваемым доиндустриальной архаикой, очевидно, представляет собой исторически беспрецедентный процесс массового впадения в детство-2. Собственно этот процесс составляет основу превращений, при которых вампирическое омоложение глобальных "миро-устроителей" достигается за счёт духовно-творческого дряхления масс.
Развивая осмысление этой проблематики в 73-м очерке цикла "О коммунизме и марксизме" и прорисовывая общую картину отнюдь не частных кризисов (кризиса великой повествовательной традиции, кризиса государственности, кризиса идеологии, кризиса права), С.Е. Кургинян адресуется к опыту западноевропейских философов ХХ века (Х. Ортега-и-Гассет, К. Ясперс, О. Шпенглер и др.), критиковавших общество новейшего периода истории, преимущественно, с консервативных позиций.
В контексте разбираемой нами здесь проблематики, вот нечто особенно важное из того, что было замечено в ходе рассмотрения опыта этой критики.
Можно ли свести оценку роли мыслителей, скорбевших, образно говоря, что массы душат и задушат культуру в объятьях, к отрицанию подобной массофобии, порождающей разрушительный высокомерный элитаризм? Конечно, нет. Эти мыслители уловили новую тенденцию, порождающую разрушение классов. Поэтому если осмелиться сводить утверждения этих исследователей к общему знаменателю (а это рискованно, потому что каждый из исследователей совершенно уникален, не сводимый ни к каким общим характеристикам мыслитель), то этим общим знаменателем окажется не презрение к социальным низам как таковым, а крайние формы беспокойства по поводу того, что эти низы теряют социальную структурность, становятся чем-то аморфным и легко управляемым, деклассируются, маргинализируются. И что именно такое превращение народа в массы таит в себе огромную опасность. Повторяю, я не берусь утверждать, что все перечисленные мной исследователи так уж любили народ и противопоставляли его массам. Но в целом, если оно, повторяю, есть, речь идет именно о подобном взгляде на происходящее.
С. Кургинян. О коммунизме и марксизме - 73 // Суть времени. № 217 от 1 марта 2017 г.
Действительно, одно дело - неприемлемость мировоззренческой позиции, для которой не существует народа, как коллективной исторической личности со своей уникальной судьбой и предназначением в судьбе человеческого рода, а есть лишь совокупность людей, предназначенных для "унавоживания" социально-культурной почвы для "произрастания избранных". Другое дело - действительно имеющее место быть состояние, в котором народы теряют качества коллективных исторических личностей. Причём, происходит это под чутким руководством таких "избранных", которые представляют это, учиняемое ими, превращение народов в обезличенную массу как "высокогуманное благо".
Сообщив Христу, который явился во второй раз на землю, что он приходит зря, Великий Инквизитор сообщает далее о том, как именно он и его соратники исправили ошибку Христа, создав вместо мира, требующего от человека слишком многого, мир, который ничего от человека не требует. Вот, что он говорит Христу: «Клянусь, человек слабее и ниже создан, чем ты о нем думал! Может ли, может ли он исполнить то, что и ты? Столь уважая его, ты поступил, как бы перестав ему сострадать, потому что слишком много от него и потребовал, - и это кто же, тот, который возлюбил его более самого себя!»
Мы читаем великую литературу XIX века и фактически обнаруживаем в ней сильно облагороженные суждения творцов новой нынешней модели российского и мирового образования и воспитания.
Сколько бы они ни называли его гуманистическим, щадящим, на самом деле весь подлинный пафос их изуверско-псевдогуманистической жалостливости состоит в том, что человек слабее и ниже того, что ему вменялось мировой гуманистической мыслью. И что надо не уважать человека, требуя, чтобы он восходил, а, преисполнившись псевдосостраданием, обеспечивать его невосхождение. Предлагаемая лжеальтернатива между уважением и состраданием очевидным образом заточена на то, чтобы перестать уважать человека. И всё здание человеческого общества строить в дальнейшем на неуважении к человеку. «Уважай его меньше и будет лучше» - вот что говорит Инквизитор Христу.
С. Кургинян. О коммунизме и марксизме - 68 // Суть времени. № 212 от 25 января 2017 г.
Те же элиты, которые, как российская гос.власть, делают ставку на "устойчивое развитие" и "глобальное равновесие", неизбежно становятся чем-то вроде менеджмента среднего звена, опосредующего отношения народов и глобальных элит, и тем самым, при сколь угодно благих и искренних в своей благости намерениях, собственноручно предуготавливающего реальное воплощение проекта "Великий инквизитор".
Итак, "среднее человечество" и "средняя масса" - как общественная опора модернизационных проектов новейшего периода истории; "средний класс" и "среднее звено" - как опорные группы управления этими проектами; "среднестатистические показатели" - как мера, которой руководствуемо это управление. И "лица́ необщее выраженье", с одной стороны, конрмодернистских хозяев глобальной полит.игры, с другой стороны, постмодернизационных фигур этой игры.
Расклад игры таков, что игроки (классовые и управляющие субъекты), стремясь играть по правилам, держатся консервативно-модернизационной середины. И, всё время приходя к патовой ситуации в столкновении групповых интересов, они тешат себя надеждой "переиграть по новой". Но, в конце концов, лишь воспроизводят ситуации, типа: "хотели как лучше, а получилось как всегда". И далее - по кругу.
Однако на деле получается не как всегда, но игра на понижение (см. по теме). Соответственно, движение по кругу здесь подобно погружению в омут. И именно присутствующее здесь упорство самообмана, сопровождающегося ложными оптимистическими надеждами при реальном движении вниз, является свидетельством последовательного впадения в детство-2, как процесса расчеловечивающей инфантилизации личностей и обществ, народов и человечества. Каковой процесс порождается отказом от первородства, которое детство-1 дарит всем и каждому как возможность вочеловечивающего обретения мировоззренческого совершеннолетия.
Во внимании к понятию среднего и той совокупности значений, которые это понятие приобретает в осмыслении современного общественно- и культурно- исторического кризиса, обратимся к опыту такого крупного философа ХХ века и, в большей мере, мыслителя будущего, как М. Хайдеггер (который также упоминался в цикле "О коммунизме и марксизме", - см. мои пояснения к 72-му очерку данного цикла). Конкретнее, интерес представляет то, что содержится в экзистенциально-аналитической части этого опыта. И, ещё конкретнее, что в этой части говорится о das Man, как способе публичного бытия человека (см. по теме в параграфе 2.1. цикла _Отстоять Хайдеггера_).
Динамика бытийствования этим способом такова. Чем настойчивей человек стремится "быть как люди", тем неуклоннее он воспроизводит бессубъектное бытие как некто (см. по теме: структурная связка бессубъектное/субъектообразующее/субъектное_). Причём, даже если человек избегает бытия-как-люди, намеренно культивируя поведение и образ жизни "не как у всех", тем прочнее он себя привязывает к бессубъектному как-некто-бытию.
В любом случае, этот способ бытия являет собой ускользание от возможности решать, ответственно внимая смыслам конкретных жизненных ситуаций, опираясь на смыслы своей социально-культурной традиции и заступая в перспективу Высших Смыслов (см. там же классификацию смыслов; плюс - коротко здесь - в связи с культурно-идентичностной тематикой).
Это ускользание упрочивает двусмысленную не-раз-решимость в общественных отношениях и взаимодействии (см. в тему - в связи с демаркацией экзистенциально подлинного/неподлинного). И именно динамика этого ускользания задействуется в игре, где стремление держаться середины направляется в порочно-круговом движении по нисходящей.
При этом надо иметь в виду, что
в качестве экзистенциала, публичное как-некто-бытие неотъемлемо включено в качестве исходного феномена в позитивное устройство бытия человеком. Грубо говоря, можно сказать так: если общественные отношения являются нитями, из которых состоит ткань социума, то экзистенциальная публичность - это самое́ материя, из которой состоят эти нити (см. подробнее).
Но при этом суть в том, что
так же, как физическая материя является субстратом, для своего оформления востребующим творческого воздействия духа, социальная материя нуждается в одухотворяющем воздействии человеческой экзистенции. Соответственно:
либо духовная экзистенция становится суб-станцией, возделывающей публично-экзистенциальный субстрат, совершенствующей его и только через этот опыт исторически восходящей к действительному бытию человека субъектом культурно-исторического творчества;
либо экзистенция отчуждается от этого своего предназначения, тем самым отказываясь от человеко-образующей Заботы и субъекто-образующей Решимости (там же).
Уместно будет провести ещё такую параллель между эссенциальным и экзистенциальным измерениями бытия. Физическая материя, без оформляющего воздействия на неё духовно-идеального начала, представляет собой хаотическое ничто, тот качественно иной материал, из которого состоит адское логово библейского Зверя (см. очерк цикла "Судьба гуманизма в XXI столетии" С.Е. Кургиняна - о связи свидетельств тьма над бездною в Книге Бытия 1:2 и зверь выйдет из бездны в Апокалипсисе 17:8). Аналогичным образом, социальная материя, как некто, потенциально способный составить коллективную субъектность при наличии духовно-экзистенциального воздействия, в отсутствие этого воздействия способен предстать как никто́, служащий материалом для формирования и самоутверждения "субъектности" звериного качества.
И предельнейшим образом - бытийно-исторически, - беспредельности Бездны и её проникновению в общественно-историческую реальность противостоит беспредельность Бытия переживаемая в духовном устремлении человека к Высшим Смыслам свершения Истории (о чём т.ж. см. в заключительной части материала по ссылке в подзаголовке данного поста).
Таким образом, наш критический разбор, фокусирующийся на понятии среднего и высветивший его экзистенциально-метафизические смыслы, сообщает нечто значимое и для историософско-метафизического уровня осмысления.
Здесь - совсем коротко, адресуясь к неоднократно предпринимавшемуся опыту рассмотрения определенных элементов концепций Маркса и Хайдеггера. Тех элементов, которые способны, дополняя друг друга, составить полноценный контекст осмысления всех граней, образующих процесс отчуждения человека.
Так, в 6-м Приложении к циклу _Отстоять Хайдеггера_ (см. фрагмент) были выделены общественно-исторический и бытийно-исторический аспекты этого процесса. Соответственно:
- расслоение внутри человеческих общностей в связи с отношениями по поводу собственности на орудия и продукты труда (Маркс),
- ускользание человека от экзистенциально собственных возможностей быть в мире и соответствующим образом относиться к своему бытию и Бытию в целом (Хайдеггер).
И далее подчёркивалось, что эти аспекты, адресуя к разным сторонам осмысления человека, общества и истории, тем не менее, являются сторонами одного и того же процесса.
Того процесса, в котором родовая сущность человека специфическим образом "приватизируется", представая в качестве средства для поддержания индивидуального существования (Маркс). И всё это лишь для того, чтобы бытие этой сущности "обобществилось", превратившись в дистанцированно-усреднённо-уравнивающее мерило отношений и решений, тем самым обрушив возможности быть человеком в безмерность и бессобытийность (Хайдеггер).
Таковы, в общих чертах, метафизически осмысленные структура и динамика общественно-исторического регресса, происходящего на наших глазах и, ранее, открывшегося гениальным интуициям великих мыслителей прошлых веков.
Резюмируя, заметим следующее.
Описанные выше слагаемые общественно-исторического кризиса, обладая той общей чертой, которая связана с понятием среднего, и имея в своём средоточии единый экзистенциально-метафизический корень в виде бессубъектного как-некто-бытия, целокупно адресуют также к историософско-метафизическому корню. А именно - к кризису среднего возраста человечества (см. в тему - о новом осевом повороте - от времени исторического к времени сверхисторическому).
Этот кризис должен быть осознан всеми и каждым как собственная вина в своём мировоззренческом несовершеннолетии (см. в тему новогодний материал).
Подобно тому опыту, который описан в "Божественной комедии" Данте, - пройдя до половины свой исторический путь и очутившись в сумрачном лесу своего нынешнего состояния, - человечество должно открыть глаза на социально-экзистенциальный ад, которым чревато это состояние. И, ужаснувшись непосредственного лицезрения того, что уготовано этой перспективой, обрести возможность искупления...
03/03/17
Юные элиты, дряхлые массы
Виктор Мараховский
У «сверхбогатых» и «сверхбедных» куда больше общих ценностей друг с другом, чем со «средним классом».
Как ни странно - сверхбогатые в нашем продвинутом и современном мире являются носителями весьма архаичных, «до-традиционных» ценностей. Они защищены от современных фобий «основного человечества». Потомственному миллиардеру, чьё богатство увеличивается без особого его участия усилиями специально нанятой высококвалифицированной дворни, нечего бояться, что он потеряет работу, не сможет дать детям пристойного образования и как-то пристроить их в жизни. Дети его «пристроены» изначально (как и в цыганском таборе). С малых лет они включены в жизнь рода и родовую солидарность, и будущее их обеспечено. Не висит на нём и ответственность, угрожающая даже очень квалифицированной дворне.
Для этой «надсоциальной» категории здоровье и численность семьи, рода и клана являются прямыми ценностями. Потому что именно ею обеспечивается могущество, расширение и упрочение социальных связей.
...Разумеется, эта категория является во многом паразитической. Она оседлала цивилизацию и создала (не внутри, но поверх неё) собственные правила, по которым живёт.
То есть «демографические переходы» и прочие неприятности обрушиваются исключительно на т.н. «серую массу», то есть на нас.Доступно здесь »
Вот таким интересным образом увязанные демографический и элитогенный факторы развитя общества.
Насчёт "демографических переходов", - как то: "увеличениие продолжительности жизни идёт параллельно с глобальным сокращением рождаемости", в виду чего, "«растущая седая армия» одновременно является авангардом вымирающего «среднего человечества»" (см. статью на "УМ+" по ссылке). Может, в смысле "средней температуры" по глобально-мировой "больнице" (как это рассматривает автор), оно и как-то так. Но конкретно в нашей стране (которую автор рассматривает неотъемлемо от глобальных стат.тенденций), если смотреть по ситуации на так называемом "рынке труда", наблюдается весьма специфическая тенденция к "нуждаемости стариков в уходе". В уходе за черту достойной жизни и, по возможности, из самой жизни (см. по теме: "старикам" везде у нас "дорога", молодым везде у нас "респект"). При этом принадлежность к "старикам" начинается где-то уже с 45-ти лет, ввиду того, что мерой трудоспособности становится принадлежность к "дженерейшн некст". То есть - к той части населения, которая оказывается более эффективной в освоении "корпоративной культуры" (см. там же, дальше: от каждого по способностям - в "работе лицом" и "рытье земли").
Так вот, с демографическим фактором всё не так однозначно, имея в виду существенные расхождения по стат.показателям. Однако, как можно заметить, даже при этих расхождениях, основной тезис о "дряхлении масс" остаётся в силе.
И уж тем более, что касается озвученных в материале позиций по элитогенному фактору. Вот, мы тут всё о проблемах с консенсусом по поводу традиционных ценностей и их задействования в том или ином нормативном поле (юридическом, моральном и пр., - о чём см. вначале материала по ссылке в подзаголовке), а тут аж "«до-традиционные» ценности". Древне́е и потому "благороднее". То есть жизнеспособнее. Отсюда прямая корреляция между "дряхлением масс" и "юностью элит".
Это значит, что обретение мировоззренческого совершеннолетия, о котором мы также неустанно твердим (см. там же, дальше), сталкивается с супер-препятствием в виде реванша даже не феодального средневековья, а первобытно-общинной архаики.
Вот, что на эту тему говорится в материале, послужившем нам инфо.поводом.
В современном мире «надсоциальные» элиты куда больше похожи на «новую Орду», чем на «новых феодалов». Это нео-архаичное племя, повторимся, лишь эксплуатирует созданную «средним человечеством» индустриальную цивилизацию - не разделяя её судьбы.И это также является темой недавнего материала (см. по ссылке в подзаголовке данного поста):
усредняющая одномерность индустриальной цивилизации - как повод к расчеловечивающему демаршу с прожектами построения пост-индустриальной "цивилизации Сознания, населенной личностями без тел".
И вот, в развитие темы, - о бессилии индустриального мута-патриотизма в условиях постиндустриального мута-капитализма (см. т.ж. по теме), - ещё из материала инфо.повода.
Мы видим потрясающую по-своему картину. В передовых экономиках, созданных в прошлом веке как бы для защиты среднего человека - масса «средних людей» чинно сходит на нет, а если и проявляет агрессию - то только в адрес «низших» кочевников, раздражающих её на улицах своими халатами и чуждой речью. Впрочем, без них всё равно уже не обходясь.
Что тут важно: современный т.н. «национализм» здесь не предоставляет никакой альтернативы. В очень националистическую Польшу за последние пару лет на птичьих правах впустили сотни тысяч украинских батраков. В закрытой Японии, которая официально надеется только на роботов, но не на гастарбайтеров - уже сегодня трудятся от 2 до 3 миллионов так называемых «стажёров» из других стран. Они «стажируются» в подметании улиц, разделке рыбы и других специфических областях. Кстати, в ближайшие годы Японии, вероятно, придётся пережить шокирующий по своим масштабам приток «стажёров» в размере до 12 млн человек.
Наконец, даже Д. Трамп, грозящийся построить стену с Мексикой - оговаривается, что «в этой стене будет большая прекрасная дверь».И далее - об альтернативе, которая, в отличие от двусмысленного лавирования трампнационального проекта, является достойным ответом на вызовы транснационального мульти-мироедства.
В действительности единственной реальной, а не поддельной альтернативой этому социальному устройству является принципиальная смена ориентиров. То есть замена «экономической эффективности населения» - на «человеческую эффективность экономики». Оценка успешности общества не по процентам роста ВВП, а по способности и воле этого общества к самовоспроизводству.
Ибо рост ВВП (а также, например, пенсий и продолжительности жизни) в современности зачастую означает всего лишь комфортность утилизации «средней массы».
Способность же общества к самовоспроизводству - измеряется в семьях, в детях, в рабочих местах для молодёжи и в обороноспособности.
Эти два подхода, как легко заметить - противны друг другу полностью, на уровне идеи. «Цивилизация сиделок и пенсионных фондов» - это, строго говоря, про утилизацию. «Цивилизация нянек и пионерлагерей» - это про воспроизводство.Наконец, о востребуемом для реализации этой альтернативы качестве политической элиты.
Перед нашей страной стоит, как легко заметить, в полный рост тот же самый исторический кризис, что и перед другими.
И вопрос в том, какой, собственно, окажется отечественная элита. «Частью мировой», ориентированной на «экономическую эффективность» подведомственного населения и его мирную самоутилизацию. Или собственно отечественной - видящей высшую свою цель не в цифрах, а в людях.И вновь о специфике государственно-политического курса современной России. В том и проблема, что, затормозив на полпути к "при-чащению мировой элитарности", отечественная элита, толи по инерции, толи "стратегически хитро" планируя это "причащение" на новом витке, продолжает держать в соответствующем функциональном режиме социально-политическую систему России и политико-экономическую основу этой системы.
Поэтому, заявленный автором нашего инфо.повода тренд цивилизации нянек и пионерлагерей, сочетающий, соответственно, ценностно традиционный и социально прогрессивный форматы в функционировании института воспитания, этот правильный тренд оказывается "не по средствам" в данном режиме. При том что такого рода консервативно-модернизационные тренды прочно вошли в арсенал концептуальных средств российской гос.власти, на практике функционирование всех традиционных соц.институтов, начиная с самого государства и, стало быть, распространяясь на всю социально-политическую систему, целиком и полностью строится в режиме экономической эффективности населения (см. в тему: "национальная идея" - в два притопа три прихлопа).
Нет, конечно, в том как раз и задача, чтобы, сначала озвучить твёрдую проектную ставку на человеческую эффективность экономики, и затем, руководствуясь этими проектными позициями, констатировать неэффективность системы и осуществлять соответствующую её трансформацию. Причём - при максимальной поддержке общественного большинства.
Но в том однако и проблема, что российская элита демонстрирует намерение - хоть бы и не становясь частью западной элиты, всё равно играть по тем правилам, которые принадлежат Западному миру. Дескать: играть по этим правилам западные элиты разучились или не хотят, да и вообще, зачастую "не понимают, что творят", а мы сейчас продемонстрируем миру "правильную" игру.
А то, что это не про историческое само-воспроизводство общества, но про его контр-историческую авто-утилизацию, этого российская гос.власть уразуметь неспособна. Очевидно потому неспособна, что она сама сверху до низу укомплектована "средне-массовым" контингентом, у которого эта авто-утилизация уже отпечаталась в подкорке (ср. в тему - "точка зрения человека со стороны: мы все вскоре окажемся на кладбище, и совершенно бесполезно дискутировать, у кого будет кладбище на помойке истории, а у кого нет").
Стало быть, проблема НЕ в том, что российская полит.элита видит высшую цель в цифрах, а не в людях, НО в том, что она, в принципе, неспособна видеть высшую цель в чём бы то ни было. То есть здесь наблюдается, вообще, полное отсутствие всякого присутствия самой интенции дум высокого стремления (см. в тему - о (не)способности управлять теченьем мысли и только потому - страной).
Рассмотрим эту проблему в ключе экзистенциально-метафизической модели предложенной С.Е. Кургиняном в 70-м очерке цикла "О коммунизме и марксизме" в ходе осмысления опыта беспредельности духа изложенного в произведении А. де Сент-Экзюпери "Военный летчик" (см. заключительную часть материала по ссылке в подзаголовке данного поста).
Модель включает в себя два элемента:
- детство-1 - как духовно-экзистенциальное первородство, заключающее в себе бесконечный резервуар новых откровений, живая связь с которым придаёт человеческим мыслям, чувствам и поступкам стратегическую нацеленность на историческое восхождение, позволяя задействовать всё то, чем одаривает переживание внутренней беспредельности, как полноту, судьбу, миссию, счастье, преодоление, путь;
- детство-2 - как опыт расчеловечивающей инфантилизации, в котором детство отрывается от предощущения взрослости и от всех, обретаемых через это предощущение, творческих устремлений и потенциалов.
Творческая энергия масс, будучи питаема токами детства-1, позволила создать индустриальную цивилизацию новейшего периода мировой истории. Наблюдаемое же ныне превращение масс в "почву" постиндустриальной игры по правилам задаваемым доиндустриальной архаикой, очевидно, представляет собой исторически беспрецедентный процесс массового впадения в детство-2. Собственно этот процесс составляет основу превращений, при которых вампирическое омоложение глобальных "миро-устроителей" достигается за счёт духовно-творческого дряхления масс.
Развивая осмысление этой проблематики в 73-м очерке цикла "О коммунизме и марксизме" и прорисовывая общую картину отнюдь не частных кризисов (кризиса великой повествовательной традиции, кризиса государственности, кризиса идеологии, кризиса права), С.Е. Кургинян адресуется к опыту западноевропейских философов ХХ века (Х. Ортега-и-Гассет, К. Ясперс, О. Шпенглер и др.), критиковавших общество новейшего периода истории, преимущественно, с консервативных позиций.
В контексте разбираемой нами здесь проблематики, вот нечто особенно важное из того, что было замечено в ходе рассмотрения опыта этой критики.
Можно ли свести оценку роли мыслителей, скорбевших, образно говоря, что массы душат и задушат культуру в объятьях, к отрицанию подобной массофобии, порождающей разрушительный высокомерный элитаризм? Конечно, нет. Эти мыслители уловили новую тенденцию, порождающую разрушение классов. Поэтому если осмелиться сводить утверждения этих исследователей к общему знаменателю (а это рискованно, потому что каждый из исследователей совершенно уникален, не сводимый ни к каким общим характеристикам мыслитель), то этим общим знаменателем окажется не презрение к социальным низам как таковым, а крайние формы беспокойства по поводу того, что эти низы теряют социальную структурность, становятся чем-то аморфным и легко управляемым, деклассируются, маргинализируются. И что именно такое превращение народа в массы таит в себе огромную опасность. Повторяю, я не берусь утверждать, что все перечисленные мной исследователи так уж любили народ и противопоставляли его массам. Но в целом, если оно, повторяю, есть, речь идет именно о подобном взгляде на происходящее.
С. Кургинян. О коммунизме и марксизме - 73 // Суть времени. № 217 от 1 марта 2017 г.
Действительно, одно дело - неприемлемость мировоззренческой позиции, для которой не существует народа, как коллективной исторической личности со своей уникальной судьбой и предназначением в судьбе человеческого рода, а есть лишь совокупность людей, предназначенных для "унавоживания" социально-культурной почвы для "произрастания избранных". Другое дело - действительно имеющее место быть состояние, в котором народы теряют качества коллективных исторических личностей. Причём, происходит это под чутким руководством таких "избранных", которые представляют это, учиняемое ими, превращение народов в обезличенную массу как "высокогуманное благо".
Сообщив Христу, который явился во второй раз на землю, что он приходит зря, Великий Инквизитор сообщает далее о том, как именно он и его соратники исправили ошибку Христа, создав вместо мира, требующего от человека слишком многого, мир, который ничего от человека не требует. Вот, что он говорит Христу: «Клянусь, человек слабее и ниже создан, чем ты о нем думал! Может ли, может ли он исполнить то, что и ты? Столь уважая его, ты поступил, как бы перестав ему сострадать, потому что слишком много от него и потребовал, - и это кто же, тот, который возлюбил его более самого себя!»
Мы читаем великую литературу XIX века и фактически обнаруживаем в ней сильно облагороженные суждения творцов новой нынешней модели российского и мирового образования и воспитания.
Сколько бы они ни называли его гуманистическим, щадящим, на самом деле весь подлинный пафос их изуверско-псевдогуманистической жалостливости состоит в том, что человек слабее и ниже того, что ему вменялось мировой гуманистической мыслью. И что надо не уважать человека, требуя, чтобы он восходил, а, преисполнившись псевдосостраданием, обеспечивать его невосхождение. Предлагаемая лжеальтернатива между уважением и состраданием очевидным образом заточена на то, чтобы перестать уважать человека. И всё здание человеческого общества строить в дальнейшем на неуважении к человеку. «Уважай его меньше и будет лучше» - вот что говорит Инквизитор Христу.
С. Кургинян. О коммунизме и марксизме - 68 // Суть времени. № 212 от 25 января 2017 г.
Те же элиты, которые, как российская гос.власть, делают ставку на "устойчивое развитие" и "глобальное равновесие", неизбежно становятся чем-то вроде менеджмента среднего звена, опосредующего отношения народов и глобальных элит, и тем самым, при сколь угодно благих и искренних в своей благости намерениях, собственноручно предуготавливающего реальное воплощение проекта "Великий инквизитор".
Итак, "среднее человечество" и "средняя масса" - как общественная опора модернизационных проектов новейшего периода истории; "средний класс" и "среднее звено" - как опорные группы управления этими проектами; "среднестатистические показатели" - как мера, которой руководствуемо это управление. И "лица́ необщее выраженье", с одной стороны, конрмодернистских хозяев глобальной полит.игры, с другой стороны, постмодернизационных фигур этой игры.
Расклад игры таков, что игроки (классовые и управляющие субъекты), стремясь играть по правилам, держатся консервативно-модернизационной середины. И, всё время приходя к патовой ситуации в столкновении групповых интересов, они тешат себя надеждой "переиграть по новой". Но, в конце концов, лишь воспроизводят ситуации, типа: "хотели как лучше, а получилось как всегда". И далее - по кругу.
Однако на деле получается не как всегда, но игра на понижение (см. по теме). Соответственно, движение по кругу здесь подобно погружению в омут. И именно присутствующее здесь упорство самообмана, сопровождающегося ложными оптимистическими надеждами при реальном движении вниз, является свидетельством последовательного впадения в детство-2, как процесса расчеловечивающей инфантилизации личностей и обществ, народов и человечества. Каковой процесс порождается отказом от первородства, которое детство-1 дарит всем и каждому как возможность вочеловечивающего обретения мировоззренческого совершеннолетия.
Во внимании к понятию среднего и той совокупности значений, которые это понятие приобретает в осмыслении современного общественно- и культурно- исторического кризиса, обратимся к опыту такого крупного философа ХХ века и, в большей мере, мыслителя будущего, как М. Хайдеггер (который также упоминался в цикле "О коммунизме и марксизме", - см. мои пояснения к 72-му очерку данного цикла). Конкретнее, интерес представляет то, что содержится в экзистенциально-аналитической части этого опыта. И, ещё конкретнее, что в этой части говорится о das Man, как способе публичного бытия человека (см. по теме в параграфе 2.1. цикла _Отстоять Хайдеггера_).
Динамика бытийствования этим способом такова. Чем настойчивей человек стремится "быть как люди", тем неуклоннее он воспроизводит бессубъектное бытие как некто (см. по теме: структурная связка бессубъектное/субъектообразующее/субъектное_). Причём, даже если человек избегает бытия-как-люди, намеренно культивируя поведение и образ жизни "не как у всех", тем прочнее он себя привязывает к бессубъектному как-некто-бытию.
В любом случае, этот способ бытия являет собой ускользание от возможности решать, ответственно внимая смыслам конкретных жизненных ситуаций, опираясь на смыслы своей социально-культурной традиции и заступая в перспективу Высших Смыслов (см. там же классификацию смыслов; плюс - коротко здесь - в связи с культурно-идентичностной тематикой).
Это ускользание упрочивает двусмысленную не-раз-решимость в общественных отношениях и взаимодействии (см. в тему - в связи с демаркацией экзистенциально подлинного/неподлинного). И именно динамика этого ускользания задействуется в игре, где стремление держаться середины направляется в порочно-круговом движении по нисходящей.
При этом надо иметь в виду, что
в качестве экзистенциала, публичное как-некто-бытие неотъемлемо включено в качестве исходного феномена в позитивное устройство бытия человеком. Грубо говоря, можно сказать так: если общественные отношения являются нитями, из которых состоит ткань социума, то экзистенциальная публичность - это самое́ материя, из которой состоят эти нити (см. подробнее).
Но при этом суть в том, что
так же, как физическая материя является субстратом, для своего оформления востребующим творческого воздействия духа, социальная материя нуждается в одухотворяющем воздействии человеческой экзистенции. Соответственно:
либо духовная экзистенция становится суб-станцией, возделывающей публично-экзистенциальный субстрат, совершенствующей его и только через этот опыт исторически восходящей к действительному бытию человека субъектом культурно-исторического творчества;
либо экзистенция отчуждается от этого своего предназначения, тем самым отказываясь от человеко-образующей Заботы и субъекто-образующей Решимости (там же).
Уместно будет провести ещё такую параллель между эссенциальным и экзистенциальным измерениями бытия. Физическая материя, без оформляющего воздействия на неё духовно-идеального начала, представляет собой хаотическое ничто, тот качественно иной материал, из которого состоит адское логово библейского Зверя (см. очерк цикла "Судьба гуманизма в XXI столетии" С.Е. Кургиняна - о связи свидетельств тьма над бездною в Книге Бытия 1:2 и зверь выйдет из бездны в Апокалипсисе 17:8). Аналогичным образом, социальная материя, как некто, потенциально способный составить коллективную субъектность при наличии духовно-экзистенциального воздействия, в отсутствие этого воздействия способен предстать как никто́, служащий материалом для формирования и самоутверждения "субъектности" звериного качества.
И предельнейшим образом - бытийно-исторически, - беспредельности Бездны и её проникновению в общественно-историческую реальность противостоит беспредельность Бытия переживаемая в духовном устремлении человека к Высшим Смыслам свершения Истории (о чём т.ж. см. в заключительной части материала по ссылке в подзаголовке данного поста).
Таким образом, наш критический разбор, фокусирующийся на понятии среднего и высветивший его экзистенциально-метафизические смыслы, сообщает нечто значимое и для историософско-метафизического уровня осмысления.
Здесь - совсем коротко, адресуясь к неоднократно предпринимавшемуся опыту рассмотрения определенных элементов концепций Маркса и Хайдеггера. Тех элементов, которые способны, дополняя друг друга, составить полноценный контекст осмысления всех граней, образующих процесс отчуждения человека.
Так, в 6-м Приложении к циклу _Отстоять Хайдеггера_ (см. фрагмент) были выделены общественно-исторический и бытийно-исторический аспекты этого процесса. Соответственно:
- расслоение внутри человеческих общностей в связи с отношениями по поводу собственности на орудия и продукты труда (Маркс),
- ускользание человека от экзистенциально собственных возможностей быть в мире и соответствующим образом относиться к своему бытию и Бытию в целом (Хайдеггер).
И далее подчёркивалось, что эти аспекты, адресуя к разным сторонам осмысления человека, общества и истории, тем не менее, являются сторонами одного и того же процесса.
Того процесса, в котором родовая сущность человека специфическим образом "приватизируется", представая в качестве средства для поддержания индивидуального существования (Маркс). И всё это лишь для того, чтобы бытие этой сущности "обобществилось", превратившись в дистанцированно-усреднённо-уравнивающее мерило отношений и решений, тем самым обрушив возможности быть человеком в безмерность и бессобытийность (Хайдеггер).
Таковы, в общих чертах, метафизически осмысленные структура и динамика общественно-исторического регресса, происходящего на наших глазах и, ранее, открывшегося гениальным интуициям великих мыслителей прошлых веков.
Резюмируя, заметим следующее.
Описанные выше слагаемые общественно-исторического кризиса, обладая той общей чертой, которая связана с понятием среднего, и имея в своём средоточии единый экзистенциально-метафизический корень в виде бессубъектного как-некто-бытия, целокупно адресуют также к историософско-метафизическому корню. А именно - к кризису среднего возраста человечества (см. в тему - о новом осевом повороте - от времени исторического к времени сверхисторическому).
Этот кризис должен быть осознан всеми и каждым как собственная вина в своём мировоззренческом несовершеннолетии (см. в тему новогодний материал).
Подобно тому опыту, который описан в "Божественной комедии" Данте, - пройдя до половины свой исторический путь и очутившись в сумрачном лесу своего нынешнего состояния, - человечество должно открыть глаза на социально-экзистенциальный ад, которым чревато это состояние. И, ужаснувшись непосредственного лицезрения того, что уготовано этой перспективой, обрести возможность искупления...