К человеческому, собственно человеческому
- стратегия интерпретационно-конфликтологического противохода духовно-экзистенциальному суициду »»» ...
В материале witeman'а - Гностическая секта "российские либералы" проводится "сравнение определений гностицизма и проповедей современных вождей либерально-гностической секты". Можно представить этот опыт - выделив три уровня проведенного в нём сравнения: онтология и историософия (1), гносеология и аксиология (2), антропология и политика (3).
1."В основе гностического мифа лежало представление, что мир пребывает во зле и это зло никоим образом не могло быть сотворено Богом. Отсюда следовало, что мир был сотворён либо злой, либо ограниченной в своем могуществе силой, которую гностики именуют Демиургом (гностический Демиург не имеет ничего общего с Демиургом (богом-ремесленником) Платона), а Высший Бог обитает в занебесной области, однако из сострадания к человечеству он направляет к людям своего посланца (или посланцев), чтобы научить их, как освободиться из-под власти Демиурга."
Россия пребывает во зле, сотворена злой или бессмысленной силой, а "весь цивилизованный мир" есть обиталище настоящего Бога, из сострадания (и чувства самосохранения) направляющего в Россию своих посланцев (их родимых), чтобы научить тупых аборигенов (анчоусов), как освободиться от власти коммунизма (тоталитаризма, царизма, путинизма и далее по бесконечному списку).
2."Целью гностиков было достижение знания, но поскольку знание о вещах само вовсе ещё не есть вещь, то, следовательно, тот, кто обладает знанием, тем самым свободен от подчинения вещам, а значит, и от подчинения каким бы то ни было запретам - в том числе социальным и нравственным."
Вот она, основа либеральных рассуждений на тему отсутствия необходимости подчиняться решениям "преступной власти" и "моральным нормам" анчоусов.
3."Мир не спасается - спасается (то есть возвращается в область божественного, абсолютного бытия) только духовный элемент, присущий лишь некоторым людям (пневматикам), изначально и по природе принадлежащим к высшей сфере."
Потому бессмысленно спасать то, что не спасётся. Участь России предрешена, а "цивилизованные люди" должны будут вернуться в область обитания настоящего Бога, т.е. на Запад.
"Жизнь материального мира основана только на хаотическом смешении разнородных элементов, и смысл мирового процесса состоит лишь в разделении этих элементов, в возвращении каждого в свою сферу.
Существование России основано на смешении совершенно разнородных элементов - "настоящих белых европейцев", "финно-угров", чукчей и бурят, татар, чеченцев и проч. мусульман. В этом нет никакого смысла и целью процесса расчленения "империи зла" должно быть разделении этих элементов, в возвращении каждого в свою сферу - европейцев к европейцам, мусульман к мусульманам и т.д.
Замечательно проведенная и выраженная параллель. Но, вот, хотелось бы отметить некоторые проблемные моменты, - причем, не столько в самом сопоставлении _гностицизм/либерализм_, сколько во внимании к тому, каковы, в принципе, основания проведения таких сопоставлений. И по ходу осуществления такой проблематизации, вновь предпринять опыт высвечивания ключевого в понимании человеческой сущности и её исторического бытия.
Суть проблемы в том двусмысленном состоянии, что, научаясь глубоко проникать в те или иные формы отчуждения этой сущности, оттачивая вместе с этими интуитивными способностями аналитические методы сопоставления этих форм, вот так совершенствуя свои когнитивные и методологические способности, мы как-то всё время оставляем за кадром вопросы, адресующие к самой этой сущности. Вопросы о том, _что_ и _как_ она есть, и каковы методологические стратегии, позволяющие исходить из этих _что_ и _как_, а т.ж. из понимания самого того, что это значит, что эта сущность _есть_.
Именно: понимание своего _собственно человеческого_ бытия для обретения стратегии в осмыслении фактов, явлений, событий в нынешней, крайне беспокойной и беспокоящей, человеческой реальности - в этом решающее осмысления и поиска путей преодоления вышеозначенной проблемы.
Именно так: на фоне всех этих "сверх-", "слишком-", "обще-" и прочих мерил человеческого, вопрошать, свидетельствовать и снова вопрошать, чтобы снова свидетельствовать _собственно_ человеческое. Вопрошать/свидетельствовать полемически, архи полемически!
Итак.
Сразу заметим, что уподобление либералов гностикам - это, вообще-то, очень натянутая параллель. К гностицизму более тяготеют те, кто, в отличие от либералов, признают нечто трансцендентное. Причем, не обязательно - в религиозном смысле. Светски ориентированное мировоззрение тоже может признавать трансцендентное, - например, в том смысле, в каком Ньютон говорил о человеке как о "ребенке, стоящем на берегу океана непознанного".
Отличительной же чертой гностицизма является ультра-консерватизм и анти-историзм. Дескать: есть некое "примордиальное благо", и есть история как "последовательный уход" от него. Причём, уход, осуществившийся "по ту сторону" самого Творения. Отсюда, радикальное отрицание, которое настолько радикально, насколько требуется "о-потусторониться", чтобы "стать причастным" вне-мирному, вне-историческому, и вообще, представляемому "по ту сторону всяких сторон".
В этом смысле, гностицизм есть как раз антипод либерализма par excellence. Ибо мировоззрение либерала имманентизировано предельно, - уже и в классической парадигме, и особенно, в либероидной, выродившейся версии. Но, именно в силу этого, оно ищет блага "по сю сторону". И, уповая на его обретение через историческое движение к "благоденствию и процветанию", либерализм, - в его кардинальном отличии от гностицизма, - движется к строго противоположному полюсу "о-посюсторонивания" всего и вся.
И что касается знания и совершенствования на его основе, тот самый Ньютонов "ребенок", - по сути, дитя Модерна, - с тех пор, возмужав в смысле роста и реализации научно-технических потенциалов, совершенно не повзрослел духовно. Так и не научившись следовать Кантову призыву пользоваться своим рацио "без руководства со стороны других" (см. в тему), он не слишком далеко уплыл по океану непознанного, и вообще, использовал "плоды просвещения", преимущественно, для обустройства более комфортного пребывания на суше (см. в тему).
Отсюда агностическая позиция либерализма. Причём, в неолибарализме такая позиция предстаёт в виде постмодернизированной версии, когда, демонстрируя "образованность" и всяческую "прогрессивность", можно избегать той ответственности, которую накладывает необходимость занимать позиции в метафизических вопросах о предельных основаниях бытия и познания, сущности человека и смысла его исторического бытия. Если в классическом либерализме плюрализм представлял собой условие возможности достижения такой обязывающей вещи, как общественный договор, то здесь плюрализм предстает как повод ускользнуть от ответственности в мутной воде публичной болтовни, при этом, всячески поддерживая это мутное состояние.
Итак, гностицизм и либерализм как максимально удаленные друг от друга позиции, находящиеся на _кардинально противоположных полюсах_ в понимании блага:
_ультра-потустороннем vs. ультра-посюстороннем_, соответственно.
Конечно, тут напрашиваются диалектизмы про "единство и борьбу противоположностей". Как говорит Дмитрий Карамазов: "Тут берега сходятся, тут все противоречья вместе живут". Нисколько не дистанцируясь от универсальных диалектико-метафизических закономерностей (см. в тему), всё же, будем двигаться своим путём. А там, глядишь, и тоже сойдёмся.
Так вот, продолжая проблематизацию.
Вообще, как-то всё больше убеждаешься, что все эти параллели межу исторически и мировоззренчески далекими друг от друга позициями, зачастую, суть умножение сущностей. Где-то уместны, где-то нет.
Что касается НЕуместности, особенно показательны высказывания Акопяна, приведенные witeman'ом в дополнение к теме (см. дополнение). Дескать: "заело" копаться в сортах регионального говна, душа просит некой аналитики метафизического масштаба. И всё это, очевидно, для того, чтобы, в соответствие с формулой: что внизу, то и вверху (quod est inferius est sicut id quod est superius), спроецировать федерально-региональные "замесы" на политико-метафизические войны.
Да, вот эта тотальная плюрализация, когда можно что угодно с чем угодно сопоставлять, сравнивать, проводить параллели и непременно находить сходные черты.
Или, например, строить концепции, в которых тот же гностицизм, вполне себе ничтоже сумняшеся, сочетается с социализмом и просоветскими позициями (см. материал о такого рода концепции).
И что самое гнусное в такой ситуации, так это те случаи, когда человек, притязая на неогуманистические позиции, начинает демонстрировать нечто аналогичное гностическим или либеральным "классификациям" людей. Вот так вот, ну, совсем никак не сумняшеся, взять то, что собеседник - придерживающийся тех же позиций! - имел сообщить, вот так прям сходу, взять и "ну-всё-понять" в этом сообщенном содержании, при этом, произведя идентификацию личности собеседника на основе заведомо "где-то-так-и-подуманного" про него (см., подробнее, по поводу общения с автором "великодушного" призыва "Пусть малодушные правильно оценят").
И всё-таки, где-то крайне уместны все эти сравнительно-типологические сопоставления мировоззренческих систем, моделей поведения в тех или иных культурно-исторических традициях, существенно различных по своим предельным основаниям. Главное, проводя эти сопоставления, надо учитывать этот самый _гипер-плюрализм_ ситуации, совершенно зашкаливающий с вот этим гипертрофированным стремлением всё и вся обвешивать ярлыками.
Учитывая это, необходимо уделять пристальное внимание методологическому и коммуникативному аспектам осуществления этих компаративных операций с картинами мира, моделями поведения и всем тем, что выступает в качестве _идентифицируемого на предмет идентичностности_ того, кто является субъектом-носителем этих картин мира, поведенческих моделей и т.д. и т.п. (см. в тему).
Вот, из материалов блога, нечто ключевое и наиболее тематически близкое к обозначенной задаче коммуникативно-методологической проблематизации.
Здесь сказываются привычные способы распознавать зло только как некую инородную субстанцию в человеческом естестве. Ту, преимущественно, ментальную субстанцию, которую религиозная традиция свидетельствует как "бесовскую", а традиция научная - как определенные "комплексы", связанные с аномалиями в развитии. Причём, такого рода эссенциальный идентификационизм в своем отправлении уже не исчерпывается даже рамками мировоззренческих убеждений и верований, и уж тем более - рамками сугубо экспертными и институциональными. Сегодня он предельно основополагающе и всеохватывающе составляет, в целом, мировосприятие от самых обыденных до макросоциальных его уровней. Но тем тотальнее становится присутствие фундаментальной двусмысленности во всем происходящем.
Насколько добросовестно и исправно этот идентификационизм отправляется во взаимо- и само- отношениях, с намерением отследить недостойное, отделив его от должного, настолько прочнее и тотальнее становится внедрение человекопожирательных энергий в нашу жизнь на всех её уровнях и во всех её проявлениях.
Воспроизводя тем самым архаическое действо змеи, кусающей себя за хвост, мы ускользаем от человеческого, попуская его изничтожению, происходящему прямо у нас на глазах, причем, зачастую, вполне себе обыденным и благопристойным образом (см. подробнее).
Да, вот такое намерение быть источником справедливых идентификаций, но, в действительности, при крайне отчужденном состоянии отношений в обществе, именно через эти идентификации отчуждение лишь наращивается.
Для того чтобы найти выход из порочного круга идентификационизма, прежде всего, необходимо уразуметь:
грань, высвечивающая человеческое, экзистенциально исходно обретается не на стыке внешнего с внутренним (телесного - с душевным, поведенческого - с психофизиологическим и т.п.). Но, прежде этого, и для того чтобы сообщить силу действительно истинного свидетельства этим привычным идентификационным подходам, эта грань должна быть усмотрена в простом _вот_ нашей способности быть.
И тогда, что касается возможности увидеть _собственно_ человеческое, дать ему проявиться в отношениях к миру, друг к другу и каждый к самому себе, проявиться так, чтобы отчужденный _некто_ не заслонил собой интенцию этих отношений. Эта возможность заключается в том, чтобы это самое _вот_ не упиралось в самое себя (внутреннее или внешнее) или в наличие для себя мира (внутри или вовне). И чтобы оно всякий раз устремляло за пределы только себя и только наличия. В этом суть миро-проектирующего способа бытия (там же).
Значит, вот, три выделенных элемента в экзистенциальном осмыслении опыта - с целью преодоления чисто эссенциалистского его понимания, бессильного перед отчуждением человеческого из общественных отношений.
Есть _некто_, и это - бессубъектная часть коллективного опыта, неизбывно двусмысленная, ввиду того, что способы поведения, мировосприятия, представления, означивающего выражения принадлежат всем и в то же время никому конкретно. Такое, одновременно, обобществленное и отчужденное состояние.
Далее, есть _вот_ (см. подробнее), и это - субъекто-образующее основание опыта. То есть это опыт ДО его разделения на коллективный vs. индивидуальный, соответственно, это опыт бытийствования всех и каждого теми способами, посредством которых, собственно, формируются все коллективно разделяемые способы поведения, мировосприятия, представления, выражения. И, формируясь, участвуют в воспроизводстве социально-культурных форм исторического бытия человека и наполнении этих форм культурно-идентичностным содержанием.
И, наконец, есть _собственно_ человеческое. Это - бытие субъектом, как бытие в качестве того, _кто решает_ в процессах воспроизводства и задействования этих форм/содержания. Эти решения являются миро-проектирующим бытием-усмотрением смыслов-возможностей в ситуациях деятельности, коммуникации, мышления, переживания. Из этих усмотрений и реализации усмотренных возможностей складывается историческое бытие человеком.
Все три выделенных элемента опыта (бессубъектное/субъектообразующее/субъектное), неотъемлемо составляя его, в то же время являются экзистенциально-метафизически априорным в человеческом бытии. Это значит, что они присутствуют ДО всяких определений, классификаций, типологизаций человека, будучи как раз условием возможности этих идентификационных операций, осуществляемых апостериори, на основе миро-проектирующего бытия человека. Соответственно, задача проблематизации состоит в том, чтобы любые актуально наблюдаемые способы поведения, коммуникации, означивающего выражения были помещены в контекст, в котором можно проследить их фундированность в том, _как_ они получают своё осуществление из опыта в его конститутивных элементах _некто_, _вот_, _собственное_.
Суть в том, чтобы схватить ту арихиполемическую динамику, которая возникает в опыте _вот_ в связи с возможностью посредством него удерживать открытым миро-проектное бытийствование в неизбывном противоборстве _некто_ и _собственного_. Здесь - самое средоточие той экзистенциальной тяжбы, которая происходит внутри исторического бытия человека и пронизывает все прочие, происходящие в нём коллизии и конфронтации ценностно-мировоззренческого, социально-политического, межличностного и прочего характера.
Если же говорить о классификациях, - при этом, упреждая вышеозначенные превращения, связанные с эссенциальным идентификационизмом, и для этого, сосредотачивая внимание на обрисованной экзистенциальной динамике бытия человеком, - тогда, прежде всего, необходимо усвоить следующую классификацию _смыслов_, в которой классификационные критерии задаются различием уникального/универсального в содержании культурно-исторического опыта:
- экзистенциальные смыслы (ЭС) - собственно, вышеозначенные смыслы-возможности, составляющие актуально-исторически уникальное содержание миро-проекта;
- Высшие Смыслы (ВС) - всемирно-исторически универсальное содержание миро-проекта;
- социально-культурные смыслы (СКС), которые, напластовываясь, собственно, на миро-проектном каркасе, составляют универсальное внутри данной культурной традиции (как религиозной, так и светской), но уникальны в смысле её идентичностой специфики.
Многообразные элементы в этих группах смыслов, отношения между этими группами и между элементами внутри каждой из них, понимание всего этого неизбывно имеет интерпретационно-конфликтологический характер. Плюс - суррогаты этих смыслов, которые, возникая в результате идентичностного отчуждения или полного идентичностного вырождения субъекта, вносят во все эти противоречивые отношения дополнительный проблемный элемент (см. подробнее).
Это - пред-структура идентификаций. В обращении к ней необходимо руководствоваться следующим.
Обращая рефлексию на пред-структурную динамику, выделяя структурообразующие элементы, выстраивая из них контекстные рамки и проникая в интерпретационно-конфликтологические ситуации столкновения между смыслами (между ВС, ЭС и СКС и внутри каждой из этих групп в отдельности), осуществлять путь понимания. Архиполемический путь, опорой на котором - миро-проектная конгениальность, которая достигается на основе укорененности в коллективных идентичностных началах! Укорененность же возникает из опыта движения по этому архиполемическому пути. А условием возможности обретения самого этого опыта является решимость двигаться сквозь тернии этого пути (там же; и дальше, собственно, опыт осуществления пути с дальнейшей проработкой вопросов об уникальном/универсальном в связи человеческой сущностью и её историческим бытием).
Рефлексивное обращение к интерпретационно-конфликтологической пред-структуре - как возможность выхода из порочного круга идентификационизма.
Значит: "утром" - рефлексия, "вечером" - идентификации, сопоставления, параллели и далее везде. Или наоборот: "вечером" - первое, "утром" - второе. Но сначала - рефлексия!
И вот, наконец, - в качестве грубого наброска осуществляемого из такой рефлексии, - о том, что, собственно, сущностно сближает гностицизм и либерализм, не смотря на историософско-метафизически кардинально противоположные позиции.
Вот, все эти самоназначения - в виде полагания себя "пневматиком" в противоположность "психикам/гиликам"; "совестью нации" против "партократов/совков"; "креативным классом" против "ПЖиВ/быдла" и т.п., - всё это представляет собой такое, как можно это ёмко схватить, _самодовлеющее отрицание в себе_.
И это представляет собой такую попытку быть "по ту сторону всяких остранений", ввиду того что они "вменены безблагодатным коллективным опытом". И это именно тот случай, когда отчужденный _некто_ тотально заслонил собой интенцию отношений к миру, другим и самому себе, тем самым, напрочь перекрыв самую возможность проявления _собственно_ человеческого в этих отношениях.
Всякое остранение, - исходит ли оно из притязания на соотнесение с чем-то трансцендентным или отправляет свои притязания сугубо внутри так или иначе понимаемой сферы имманентного, - в любом случае, это предполагает опыт _трансцендирования_ как бытия
- к смыслам (ЭС),
- посредством смыслов (СКС),
- в перспективе Смыслов (ВС).
С отчуждениями, двусмысленностями, недоразумениями, лютой враждой и прочими сколь угодно негативными проявлениями, но трансцендирующее бытие, как источник остраняющих интенции, присутствует. И это, именно экзистенциально-метафизически, _норма_ (см. в тему - о духовно-экзистенциальной инаковости как нормо-образующем основании).
Разумеется, трансцендирование/остранение присутствуют и в бытии нео-гностиков, радикал.либералов и им подобных. Но _ультра-тенденции к о-птусторониванию vs. о-псюсторониванию_, обозначенные вначале нашего разбора, суть такие тенденции, которые маркируют уход от того, чтобы _быть к/посредством/в перспективе_ смыслов (соответственно, остранение, не становится источником раскрытия целостной перспективы осмысливающего объятия, сущностного проникновения и духовно-экзистенциального соприсутствия, - см. подробнее).
Это такой экзистенциально-метафизический дрейф или полное дезертирство (в зависимости от степени проявленности отчужденческих ультра-тенденций) из архиполемического топоса _вот_ как удерживающе-заступающего трансцендирования. Либо в трансцендентно полагаемое ничто, либо в ничто имманентно полагаемое, но, в любом случае, в _ничтожное ничто_ устремляется это бегство от _собственно_ человеческого.
Это - Лейбницева монада наоборот: у той "нет окон и дверей", потому что она существует в качестве "всеотражающе-открытой миру" сущности (стало быть, у неё и "стены" отсутствуют); а здесь, с точностью до наоборот, всё наглухо и беспросветно замуровано от мира, и потому, любые исходящие вовне интенции суть проекции внутреннего мрака на окружающее.
И это - Шопенгауэров "мир как воля и представление", превращенный в _безмирность как вожделение и балаган_.
Именно - Марксов ансамбль общественных отношений, выродившийся в _солирующее один-без-ансам-бля_.
По сути же - Хайдеггерово "миро-проектирующе-удерживающееся-открытым" вот-бытие (Da-sein), которое, отвергнув, собственно, своё вот (Da), само-низверглось в _безмирно-проецирующе-безудержно-схлопнувшееся_.
Речь именно об ультра-тенденциях. Однако, это повод - каждому, независимо от его политических, мировоззренческих и метафизических самоидентификаций, задуматься. А именно, обратить на самого себя интерпретационно-конфликтологическую рефлексию - на предмет присутствия в своем миро- и само- восприятии, а т.ж. в своём восприятии других, пусть и не ультра-, но тенденций к такого рода ничтожащему отчуждению. То, что эти тенденции распространены, свидетельствуется самой ситуацией, в которой сегодня находится мир.
В материале witeman'а - Гностическая секта "российские либералы" проводится "сравнение определений гностицизма и проповедей современных вождей либерально-гностической секты". Можно представить этот опыт - выделив три уровня проведенного в нём сравнения: онтология и историософия (1), гносеология и аксиология (2), антропология и политика (3).
1."В основе гностического мифа лежало представление, что мир пребывает во зле и это зло никоим образом не могло быть сотворено Богом. Отсюда следовало, что мир был сотворён либо злой, либо ограниченной в своем могуществе силой, которую гностики именуют Демиургом (гностический Демиург не имеет ничего общего с Демиургом (богом-ремесленником) Платона), а Высший Бог обитает в занебесной области, однако из сострадания к человечеству он направляет к людям своего посланца (или посланцев), чтобы научить их, как освободиться из-под власти Демиурга."
Россия пребывает во зле, сотворена злой или бессмысленной силой, а "весь цивилизованный мир" есть обиталище настоящего Бога, из сострадания (и чувства самосохранения) направляющего в Россию своих посланцев (их родимых), чтобы научить тупых аборигенов (анчоусов), как освободиться от власти коммунизма (тоталитаризма, царизма, путинизма и далее по бесконечному списку).
2."Целью гностиков было достижение знания, но поскольку знание о вещах само вовсе ещё не есть вещь, то, следовательно, тот, кто обладает знанием, тем самым свободен от подчинения вещам, а значит, и от подчинения каким бы то ни было запретам - в том числе социальным и нравственным."
Вот она, основа либеральных рассуждений на тему отсутствия необходимости подчиняться решениям "преступной власти" и "моральным нормам" анчоусов.
3."Мир не спасается - спасается (то есть возвращается в область божественного, абсолютного бытия) только духовный элемент, присущий лишь некоторым людям (пневматикам), изначально и по природе принадлежащим к высшей сфере."
Потому бессмысленно спасать то, что не спасётся. Участь России предрешена, а "цивилизованные люди" должны будут вернуться в область обитания настоящего Бога, т.е. на Запад.
"Жизнь материального мира основана только на хаотическом смешении разнородных элементов, и смысл мирового процесса состоит лишь в разделении этих элементов, в возвращении каждого в свою сферу.
Существование России основано на смешении совершенно разнородных элементов - "настоящих белых европейцев", "финно-угров", чукчей и бурят, татар, чеченцев и проч. мусульман. В этом нет никакого смысла и целью процесса расчленения "империи зла" должно быть разделении этих элементов, в возвращении каждого в свою сферу - европейцев к европейцам, мусульман к мусульманам и т.д.
Замечательно проведенная и выраженная параллель. Но, вот, хотелось бы отметить некоторые проблемные моменты, - причем, не столько в самом сопоставлении _гностицизм/либерализм_, сколько во внимании к тому, каковы, в принципе, основания проведения таких сопоставлений. И по ходу осуществления такой проблематизации, вновь предпринять опыт высвечивания ключевого в понимании человеческой сущности и её исторического бытия.
Суть проблемы в том двусмысленном состоянии, что, научаясь глубоко проникать в те или иные формы отчуждения этой сущности, оттачивая вместе с этими интуитивными способностями аналитические методы сопоставления этих форм, вот так совершенствуя свои когнитивные и методологические способности, мы как-то всё время оставляем за кадром вопросы, адресующие к самой этой сущности. Вопросы о том, _что_ и _как_ она есть, и каковы методологические стратегии, позволяющие исходить из этих _что_ и _как_, а т.ж. из понимания самого того, что это значит, что эта сущность _есть_.
Именно: понимание своего _собственно человеческого_ бытия для обретения стратегии в осмыслении фактов, явлений, событий в нынешней, крайне беспокойной и беспокоящей, человеческой реальности - в этом решающее осмысления и поиска путей преодоления вышеозначенной проблемы.
Именно так: на фоне всех этих "сверх-", "слишком-", "обще-" и прочих мерил человеческого, вопрошать, свидетельствовать и снова вопрошать, чтобы снова свидетельствовать _собственно_ человеческое. Вопрошать/свидетельствовать полемически, архи полемически!
Итак.
Сразу заметим, что уподобление либералов гностикам - это, вообще-то, очень натянутая параллель. К гностицизму более тяготеют те, кто, в отличие от либералов, признают нечто трансцендентное. Причем, не обязательно - в религиозном смысле. Светски ориентированное мировоззрение тоже может признавать трансцендентное, - например, в том смысле, в каком Ньютон говорил о человеке как о "ребенке, стоящем на берегу океана непознанного".
Отличительной же чертой гностицизма является ультра-консерватизм и анти-историзм. Дескать: есть некое "примордиальное благо", и есть история как "последовательный уход" от него. Причём, уход, осуществившийся "по ту сторону" самого Творения. Отсюда, радикальное отрицание, которое настолько радикально, насколько требуется "о-потусторониться", чтобы "стать причастным" вне-мирному, вне-историческому, и вообще, представляемому "по ту сторону всяких сторон".
В этом смысле, гностицизм есть как раз антипод либерализма par excellence. Ибо мировоззрение либерала имманентизировано предельно, - уже и в классической парадигме, и особенно, в либероидной, выродившейся версии. Но, именно в силу этого, оно ищет блага "по сю сторону". И, уповая на его обретение через историческое движение к "благоденствию и процветанию", либерализм, - в его кардинальном отличии от гностицизма, - движется к строго противоположному полюсу "о-посюсторонивания" всего и вся.
И что касается знания и совершенствования на его основе, тот самый Ньютонов "ребенок", - по сути, дитя Модерна, - с тех пор, возмужав в смысле роста и реализации научно-технических потенциалов, совершенно не повзрослел духовно. Так и не научившись следовать Кантову призыву пользоваться своим рацио "без руководства со стороны других" (см. в тему), он не слишком далеко уплыл по океану непознанного, и вообще, использовал "плоды просвещения", преимущественно, для обустройства более комфортного пребывания на суше (см. в тему).
Отсюда агностическая позиция либерализма. Причём, в неолибарализме такая позиция предстаёт в виде постмодернизированной версии, когда, демонстрируя "образованность" и всяческую "прогрессивность", можно избегать той ответственности, которую накладывает необходимость занимать позиции в метафизических вопросах о предельных основаниях бытия и познания, сущности человека и смысла его исторического бытия. Если в классическом либерализме плюрализм представлял собой условие возможности достижения такой обязывающей вещи, как общественный договор, то здесь плюрализм предстает как повод ускользнуть от ответственности в мутной воде публичной болтовни, при этом, всячески поддерживая это мутное состояние.
Итак, гностицизм и либерализм как максимально удаленные друг от друга позиции, находящиеся на _кардинально противоположных полюсах_ в понимании блага:
_ультра-потустороннем vs. ультра-посюстороннем_, соответственно.
Конечно, тут напрашиваются диалектизмы про "единство и борьбу противоположностей". Как говорит Дмитрий Карамазов: "Тут берега сходятся, тут все противоречья вместе живут". Нисколько не дистанцируясь от универсальных диалектико-метафизических закономерностей (см. в тему), всё же, будем двигаться своим путём. А там, глядишь, и тоже сойдёмся.
Так вот, продолжая проблематизацию.
Вообще, как-то всё больше убеждаешься, что все эти параллели межу исторически и мировоззренчески далекими друг от друга позициями, зачастую, суть умножение сущностей. Где-то уместны, где-то нет.
Что касается НЕуместности, особенно показательны высказывания Акопяна, приведенные witeman'ом в дополнение к теме (см. дополнение). Дескать: "заело" копаться в сортах регионального говна, душа просит некой аналитики метафизического масштаба. И всё это, очевидно, для того, чтобы, в соответствие с формулой: что внизу, то и вверху (quod est inferius est sicut id quod est superius), спроецировать федерально-региональные "замесы" на политико-метафизические войны.
Да, вот эта тотальная плюрализация, когда можно что угодно с чем угодно сопоставлять, сравнивать, проводить параллели и непременно находить сходные черты.
Или, например, строить концепции, в которых тот же гностицизм, вполне себе ничтоже сумняшеся, сочетается с социализмом и просоветскими позициями (см. материал о такого рода концепции).
И что самое гнусное в такой ситуации, так это те случаи, когда человек, притязая на неогуманистические позиции, начинает демонстрировать нечто аналогичное гностическим или либеральным "классификациям" людей. Вот так вот, ну, совсем никак не сумняшеся, взять то, что собеседник - придерживающийся тех же позиций! - имел сообщить, вот так прям сходу, взять и "ну-всё-понять" в этом сообщенном содержании, при этом, произведя идентификацию личности собеседника на основе заведомо "где-то-так-и-подуманного" про него (см., подробнее, по поводу общения с автором "великодушного" призыва "Пусть малодушные правильно оценят").
И всё-таки, где-то крайне уместны все эти сравнительно-типологические сопоставления мировоззренческих систем, моделей поведения в тех или иных культурно-исторических традициях, существенно различных по своим предельным основаниям. Главное, проводя эти сопоставления, надо учитывать этот самый _гипер-плюрализм_ ситуации, совершенно зашкаливающий с вот этим гипертрофированным стремлением всё и вся обвешивать ярлыками.
Учитывая это, необходимо уделять пристальное внимание методологическому и коммуникативному аспектам осуществления этих компаративных операций с картинами мира, моделями поведения и всем тем, что выступает в качестве _идентифицируемого на предмет идентичностности_ того, кто является субъектом-носителем этих картин мира, поведенческих моделей и т.д. и т.п. (см. в тему).
Вот, из материалов блога, нечто ключевое и наиболее тематически близкое к обозначенной задаче коммуникативно-методологической проблематизации.
Здесь сказываются привычные способы распознавать зло только как некую инородную субстанцию в человеческом естестве. Ту, преимущественно, ментальную субстанцию, которую религиозная традиция свидетельствует как "бесовскую", а традиция научная - как определенные "комплексы", связанные с аномалиями в развитии. Причём, такого рода эссенциальный идентификационизм в своем отправлении уже не исчерпывается даже рамками мировоззренческих убеждений и верований, и уж тем более - рамками сугубо экспертными и институциональными. Сегодня он предельно основополагающе и всеохватывающе составляет, в целом, мировосприятие от самых обыденных до макросоциальных его уровней. Но тем тотальнее становится присутствие фундаментальной двусмысленности во всем происходящем.
Насколько добросовестно и исправно этот идентификационизм отправляется во взаимо- и само- отношениях, с намерением отследить недостойное, отделив его от должного, настолько прочнее и тотальнее становится внедрение человекопожирательных энергий в нашу жизнь на всех её уровнях и во всех её проявлениях.
Воспроизводя тем самым архаическое действо змеи, кусающей себя за хвост, мы ускользаем от человеческого, попуская его изничтожению, происходящему прямо у нас на глазах, причем, зачастую, вполне себе обыденным и благопристойным образом (см. подробнее).
Да, вот такое намерение быть источником справедливых идентификаций, но, в действительности, при крайне отчужденном состоянии отношений в обществе, именно через эти идентификации отчуждение лишь наращивается.
Для того чтобы найти выход из порочного круга идентификационизма, прежде всего, необходимо уразуметь:
грань, высвечивающая человеческое, экзистенциально исходно обретается не на стыке внешнего с внутренним (телесного - с душевным, поведенческого - с психофизиологическим и т.п.). Но, прежде этого, и для того чтобы сообщить силу действительно истинного свидетельства этим привычным идентификационным подходам, эта грань должна быть усмотрена в простом _вот_ нашей способности быть.
И тогда, что касается возможности увидеть _собственно_ человеческое, дать ему проявиться в отношениях к миру, друг к другу и каждый к самому себе, проявиться так, чтобы отчужденный _некто_ не заслонил собой интенцию этих отношений. Эта возможность заключается в том, чтобы это самое _вот_ не упиралось в самое себя (внутреннее или внешнее) или в наличие для себя мира (внутри или вовне). И чтобы оно всякий раз устремляло за пределы только себя и только наличия. В этом суть миро-проектирующего способа бытия (там же).
Значит, вот, три выделенных элемента в экзистенциальном осмыслении опыта - с целью преодоления чисто эссенциалистского его понимания, бессильного перед отчуждением человеческого из общественных отношений.
Есть _некто_, и это - бессубъектная часть коллективного опыта, неизбывно двусмысленная, ввиду того, что способы поведения, мировосприятия, представления, означивающего выражения принадлежат всем и в то же время никому конкретно. Такое, одновременно, обобществленное и отчужденное состояние.
Далее, есть _вот_ (см. подробнее), и это - субъекто-образующее основание опыта. То есть это опыт ДО его разделения на коллективный vs. индивидуальный, соответственно, это опыт бытийствования всех и каждого теми способами, посредством которых, собственно, формируются все коллективно разделяемые способы поведения, мировосприятия, представления, выражения. И, формируясь, участвуют в воспроизводстве социально-культурных форм исторического бытия человека и наполнении этих форм культурно-идентичностным содержанием.
И, наконец, есть _собственно_ человеческое. Это - бытие субъектом, как бытие в качестве того, _кто решает_ в процессах воспроизводства и задействования этих форм/содержания. Эти решения являются миро-проектирующим бытием-усмотрением смыслов-возможностей в ситуациях деятельности, коммуникации, мышления, переживания. Из этих усмотрений и реализации усмотренных возможностей складывается историческое бытие человеком.
Все три выделенных элемента опыта (бессубъектное/субъектообразующее/субъектное), неотъемлемо составляя его, в то же время являются экзистенциально-метафизически априорным в человеческом бытии. Это значит, что они присутствуют ДО всяких определений, классификаций, типологизаций человека, будучи как раз условием возможности этих идентификационных операций, осуществляемых апостериори, на основе миро-проектирующего бытия человека. Соответственно, задача проблематизации состоит в том, чтобы любые актуально наблюдаемые способы поведения, коммуникации, означивающего выражения были помещены в контекст, в котором можно проследить их фундированность в том, _как_ они получают своё осуществление из опыта в его конститутивных элементах _некто_, _вот_, _собственное_.
Суть в том, чтобы схватить ту арихиполемическую динамику, которая возникает в опыте _вот_ в связи с возможностью посредством него удерживать открытым миро-проектное бытийствование в неизбывном противоборстве _некто_ и _собственного_. Здесь - самое средоточие той экзистенциальной тяжбы, которая происходит внутри исторического бытия человека и пронизывает все прочие, происходящие в нём коллизии и конфронтации ценностно-мировоззренческого, социально-политического, межличностного и прочего характера.
Если же говорить о классификациях, - при этом, упреждая вышеозначенные превращения, связанные с эссенциальным идентификационизмом, и для этого, сосредотачивая внимание на обрисованной экзистенциальной динамике бытия человеком, - тогда, прежде всего, необходимо усвоить следующую классификацию _смыслов_, в которой классификационные критерии задаются различием уникального/универсального в содержании культурно-исторического опыта:
- экзистенциальные смыслы (ЭС) - собственно, вышеозначенные смыслы-возможности, составляющие актуально-исторически уникальное содержание миро-проекта;
- Высшие Смыслы (ВС) - всемирно-исторически универсальное содержание миро-проекта;
- социально-культурные смыслы (СКС), которые, напластовываясь, собственно, на миро-проектном каркасе, составляют универсальное внутри данной культурной традиции (как религиозной, так и светской), но уникальны в смысле её идентичностой специфики.
Многообразные элементы в этих группах смыслов, отношения между этими группами и между элементами внутри каждой из них, понимание всего этого неизбывно имеет интерпретационно-конфликтологический характер. Плюс - суррогаты этих смыслов, которые, возникая в результате идентичностного отчуждения или полного идентичностного вырождения субъекта, вносят во все эти противоречивые отношения дополнительный проблемный элемент (см. подробнее).
Это - пред-структура идентификаций. В обращении к ней необходимо руководствоваться следующим.
Обращая рефлексию на пред-структурную динамику, выделяя структурообразующие элементы, выстраивая из них контекстные рамки и проникая в интерпретационно-конфликтологические ситуации столкновения между смыслами (между ВС, ЭС и СКС и внутри каждой из этих групп в отдельности), осуществлять путь понимания. Архиполемический путь, опорой на котором - миро-проектная конгениальность, которая достигается на основе укорененности в коллективных идентичностных началах! Укорененность же возникает из опыта движения по этому архиполемическому пути. А условием возможности обретения самого этого опыта является решимость двигаться сквозь тернии этого пути (там же; и дальше, собственно, опыт осуществления пути с дальнейшей проработкой вопросов об уникальном/универсальном в связи человеческой сущностью и её историческим бытием).
Рефлексивное обращение к интерпретационно-конфликтологической пред-структуре - как возможность выхода из порочного круга идентификационизма.
Значит: "утром" - рефлексия, "вечером" - идентификации, сопоставления, параллели и далее везде. Или наоборот: "вечером" - первое, "утром" - второе. Но сначала - рефлексия!
И вот, наконец, - в качестве грубого наброска осуществляемого из такой рефлексии, - о том, что, собственно, сущностно сближает гностицизм и либерализм, не смотря на историософско-метафизически кардинально противоположные позиции.
Вот, все эти самоназначения - в виде полагания себя "пневматиком" в противоположность "психикам/гиликам"; "совестью нации" против "партократов/совков"; "креативным классом" против "ПЖиВ/быдла" и т.п., - всё это представляет собой такое, как можно это ёмко схватить, _самодовлеющее отрицание в себе_.
И это представляет собой такую попытку быть "по ту сторону всяких остранений", ввиду того что они "вменены безблагодатным коллективным опытом". И это именно тот случай, когда отчужденный _некто_ тотально заслонил собой интенцию отношений к миру, другим и самому себе, тем самым, напрочь перекрыв самую возможность проявления _собственно_ человеческого в этих отношениях.
Всякое остранение, - исходит ли оно из притязания на соотнесение с чем-то трансцендентным или отправляет свои притязания сугубо внутри так или иначе понимаемой сферы имманентного, - в любом случае, это предполагает опыт _трансцендирования_ как бытия
- к смыслам (ЭС),
- посредством смыслов (СКС),
- в перспективе Смыслов (ВС).
С отчуждениями, двусмысленностями, недоразумениями, лютой враждой и прочими сколь угодно негативными проявлениями, но трансцендирующее бытие, как источник остраняющих интенции, присутствует. И это, именно экзистенциально-метафизически, _норма_ (см. в тему - о духовно-экзистенциальной инаковости как нормо-образующем основании).
Разумеется, трансцендирование/остранение присутствуют и в бытии нео-гностиков, радикал.либералов и им подобных. Но _ультра-тенденции к о-птусторониванию vs. о-псюсторониванию_, обозначенные вначале нашего разбора, суть такие тенденции, которые маркируют уход от того, чтобы _быть к/посредством/в перспективе_ смыслов (соответственно, остранение, не становится источником раскрытия целостной перспективы осмысливающего объятия, сущностного проникновения и духовно-экзистенциального соприсутствия, - см. подробнее).
Это такой экзистенциально-метафизический дрейф или полное дезертирство (в зависимости от степени проявленности отчужденческих ультра-тенденций) из архиполемического топоса _вот_ как удерживающе-заступающего трансцендирования. Либо в трансцендентно полагаемое ничто, либо в ничто имманентно полагаемое, но, в любом случае, в _ничтожное ничто_ устремляется это бегство от _собственно_ человеческого.
Это - Лейбницева монада наоборот: у той "нет окон и дверей", потому что она существует в качестве "всеотражающе-открытой миру" сущности (стало быть, у неё и "стены" отсутствуют); а здесь, с точностью до наоборот, всё наглухо и беспросветно замуровано от мира, и потому, любые исходящие вовне интенции суть проекции внутреннего мрака на окружающее.
И это - Шопенгауэров "мир как воля и представление", превращенный в _безмирность как вожделение и балаган_.
Именно - Марксов ансамбль общественных отношений, выродившийся в _солирующее один-без-ансам-бля_.
По сути же - Хайдеггерово "миро-проектирующе-удерживающееся-открытым" вот-бытие (Da-sein), которое, отвергнув, собственно, своё вот (Da), само-низверглось в _безмирно-проецирующе-безудержно-схлопнувшееся_.
Речь именно об ультра-тенденциях. Однако, это повод - каждому, независимо от его политических, мировоззренческих и метафизических самоидентификаций, задуматься. А именно, обратить на самого себя интерпретационно-конфликтологическую рефлексию - на предмет присутствия в своем миро- и само- восприятии, а т.ж. в своём восприятии других, пусть и не ультра-, но тенденций к такого рода ничтожащему отчуждению. То, что эти тенденции распространены, свидетельствуется самой ситуацией, в которой сегодня находится мир.