Суть в том, что есть эпохи со своим духом и характером, и есть межэпохальные, переходные состояния с отчуждением от духа, с безвременьем и властью временщиков (всё время вспоминается Высоцкий: Плохо и тоскливо жить без Времени »»» ... ). И есть ценностный стержень, пронизывающий свершившееся прошлое, актуально свершающееся настоящее и проектируемое грядущее... или, в состоянии безвременья, грядущее не проектируемое, ввиду отчужденности от этой стержневой основы в настоящем, и фаталистического сведЕния прошлого к причине этого состояния. Тогда нужно восстанавливать представление о цельности этого процесса, свершающего историю посредством культуротворчества (реализации ценностей, составляющих стержень). Но при этом и к представлению всё не сводится, т.к. только лишь представлять, значит, относиться к времени опосредовано, мысля его по аналогии с пространством. И тем самым закладывать в самом начале (новой эпохи) разрушение, ибо пространство, чем оно наиболее близко к материальному, физическому аспекту реальности, тем дальше оно от духовного, и тем скорее возможность отчуждения от ценностного стержня (к слову о том, почему советский проект как-то быстро "свернулся", при, конечно же, многих факторах, повлиявших на это). Так вот, дело не только в представлении о времени. В определенном смысле, как раз наиболее близком сути того, что такое время (в целом, и физическое, и историческое), мы, человеки, будучи существами историчными (вершащими историю посредством культуротворчества), исходно, НЕ относимся как-то ко времени, чтобы так или сяк (научно, религиозно и т.д.) к нему отнестись и представить его, НО сами есьмы эта историческая временность! И значит, прежде представления о времени, есть его проектирование, энергия которого, собственно, стягивает и собирает целое События исторического времени!
Значит, вот, временнАя цельность, она не только в единстве прошлого/настоящего/будущего (в представлении), но предполагает стержневую основу, которая может отчуждаться, но так же и восстанавливаться (в этом смысле, в историческом времени, в отличие от физического, есть обратимость!); плюс - культуротворческие энергии, среди которых ведущая роль за проектирующей энергией.
Но при этом и к представлению всё не сводится, т.к. только лишь представлять, значит, относиться к времени опосредовано, мысля его по аналогии с пространством. И тем самым закладывать в самом начале (новой эпохи) разрушение, ибо пространство, чем оно наиболее близко к материальному, физическому аспекту реальности, тем дальше оно от духовного, и тем скорее возможность отчуждения от ценностного стержня (к слову о том, почему советский проект как-то быстро "свернулся", при, конечно же, многих факторах, повлиявших на это).
Так вот, дело не только в представлении о времени. В определенном смысле, как раз наиболее близком сути того, что такое время (в целом, и физическое, и историческое), мы, человеки, будучи существами историчными (вершащими историю посредством культуротворчества), исходно, НЕ относимся как-то ко времени, чтобы так или сяк (научно, религиозно и т.д.) к нему отнестись и представить его, НО сами есьмы эта историческая временность!
И значит, прежде представления о времени, есть его проектирование, энергия которого, собственно, стягивает и собирает целое События исторического времени!
Значит, вот, временнАя цельность, она не только в единстве прошлого/настоящего/будущего (в представлении), но предполагает стержневую основу, которая может отчуждаться, но так же и восстанавливаться (в этом смысле, в историческом времени, в отличие от физического, есть обратимость!); плюс - культуротворческие энергии, среди которых ведущая роль за проектирующей энергией.
Reply
Leave a comment