Бегущий по лезвию 20149: прощание с детством
Бегущий по лезвию 2049: прощание с детством
Остановлюсь на новом фильме с Райаном Гослингом: еще свежи впечатления. Не знаю, что такого в этом актере, но на него всегда интересно смотреть. А в этой роли - особенно. К нему присоединяешься и переживаешь вместе с ним все происходящее.
Хороший сценарий, по мне, состоит из действий и планов. Диалоги не включают в себя разговоров о чувствах (для этого есть книги или даже статьи). Эти чувства видны на лицах, в поступках, они пронизывают фильм, создают его фон, подложку, атмосферу, но не помещаются в центр внимания. И именно таким образом в нем оказываются.
Чувства и дети - явления примерно одного порядка. Оба феномена рождаются внутри нас, затем мы выпускаем их наружу, и часто стыдимся их. Кто хорошо заботится о своих чувствах - тот хорошо заботится и о детях. Какой вы родитель своим чувствам? Как вы с ними обращаетесь? Дети - и есть воплощенные чувства родителей.
Картина, где чувства помещаются в центр внимания и подробно обсуждаются, напоминает мне наше детоцентрическое общество. Да, нам нужно пройти этап освоения своих чувств - этим мы и занимаемся в пси-кабинетах - но необходимо помнить, что это только этап. Знания о своих чувствах необходимы нам не для того, чтобы бесконечно говорить о них, а для того, чтобы понимать других. Выход из детоцентризма - это выход из эгоцентризма. Как по мне, "детская болезнь" - это и есть незнание о существовании следующих этапов, и это главная гуманистическая катастрофа современной европейской цивилизации. Он губителен и для взрослых, и для детей, и для всей структуры отношений в целом.
Так вот, "Бегущий по лезвию" им не страдает. Более того - это фильм именно о прощании с ним: и эта тема исподволь раскрывается как в скромном, каком-то смиренном образе героя Гослинга, наполненного чувствами, но молчащего о них, так и в самом сюжете. Весь фильм он лелеет мечты, что искомый уникальный ребенок человека и робота (практически сын бога) - он сам. Но оказывается - нет, не он.
Это нужно пережить каждому на пути взросления. Но не каждый готов это принять. Быть взрослым значит сказать себе: теперь главный герой - не я, а он - ребенок (выход из героического мифа, как назвали бы это юнгианцы). А я - свидетель, наблюдатель его жизни. Ребенок нуждается в том, чтобы "за ним смотрели". Мы постим бесчисленные фото в инстаграме со сценами своей жизни исключительно с этой целью - найти свидетеля, заставить "родителя" смотреть на себя. Это говорит о том, что необходимые отношения такого типа не сложились в свое время: родитель, очевидно, не смог быть свидетелем, не мог вернуться из своего собственного героического похода. Не мог стать хором для нового героя.
А персонаж Гослинга - смог. Он соединяет отца с новоявленным Иисусом в женском теле, и смиренно остается на задворках истории.
Испытывает ли он в этот момент зависть, печаль, смертельное разочарование? А может - облегчение, восторг, счастье единения с миром? Или и то, и другое вместе?
Он никому не скажет. Об этом узнает только снег, ощупывающий его лицо, подобно слепцу.
Свиделеть умер, да здравствует Свидетель.
