Шадыро В.В. Железный век северной Белоруссии в исследованиях А. Г. Митрофанова
Известный советский археолог А. Г. Митрофанов (1912- 1988 гг.) свои исследования в Белоруссии начал с 1949 г.
Послевоенное время было очень тяжелым для белорусской науки. В республике остро ощущалась нехватка научных кадров, большинство которых погибло в результате сталинских репрессий и во время Отечественной войны. Страна всячески помогала многострадальной Белоруссии. В числе тех, кто активно включился в эту помощь, был сотрудник кафедры археологии Ленинградского университета Алексей Григорьевич Митрофанов.
Несмотря на то, что белорусские археологи 20-х - начала 30-х годов проделали большую работу по обследованию и интерпретации археологических памятников разных времен, ситуация сложилась так, что территория северной части республики оставалась по существу terra incognita. Изучение ее стало насущной необходимостью белорусской археологии.
С 1949 г. А. Г. Митрофанов проводит большие разведывательные работы в Полоцкой обл. (совр. Миорский, Полоцкий, Поставский, Верхнедвинский, Россонский р-ны Витебской обл.) и тогда уже высказывает мысль о существовании особой группы верхнеднепровских городищ в пределах Белоруссии. Помимо рекогносцировочных работ в Полоцком Подвинье им были проведены раскопки на городищах Поддубники, Язно, Девички, Горовые, Августово, материалы которых значительно расширили источниковедческую базу исследуемых древностей.
Впоследствии, основываясь на новых материалах городищ Смоленщины и Белорусского Подвинья, А. Г. Митрофанов приходит к выводу, что эти древности отражают один этнокультурный массив, названный им днепродвинской культурой. Эта точка зрения прочно вошла в научный оборот и на сегодня принята всеми исследователями. С целью выяснения северной и северо-западной границ этой культуры А. Г. Митрофанов в 1966 г. производил разведки на юге Псковщины в Себежском р-не. Изучение музейных коллекций из городищ Язбово, Жуки, Себежа позволило сделать ему вслед за В. В. Седовым вывод об идентичности городищ Себежского Поозерья, бассейна правобережья р. Великой с поселениями железного века Среднего Подвинья и Верхнего Поднепровья. Это касалось в первую очередь, керамики, которая как по фактуре, так и по форме и по орнаменту не отличается от керамики северобелорусских и смоленских городищ. А. Г. Митрофанов выделил тогда две хронологические группы керамики - раннюю и позднюю. К ранней он отнес керамику из городища Жуки и соотнес ее с керамикой ранних городищ северной Белоруссии - Поддубники, Урагово (нижний слой) и др. Исследователь отмечает такие общие черты, как преобладание сосудов баночной формы, обилие изделий из кости и камня, обилие костей домашних (бык, свинья, лошадь, овца) и диких (лось, бобр, лисица) животных. Орнаментация редкая с простым узором из ямочных вдавлений и сквозных отверстий. Вторую группу - позднюю составляет керамика из Язбовского, Ульяновского и Себежского городищ. По форме сосуды аналогичны ранним, но преобладают слабопрофилированные, фактура более совершенна, чаще фиксируемая орнаментация в виде ямок, тычков, нарезных линий и т. п. Керамика этой группы, по мнению А. Г. Митрофанова, находит себе точные аналогии в керамике поздних поселений Среднего Подвинья - городища Язно, Горовые, Абрамово, Бураково (верхний слой). Анализ этих материалов позволил А. Г. Митрофанову включить в ареал днепро-двинской культуры территорию Себежского и Опочецкого района Псковской обл.
Граница распространения памятников этой культуры на северо-западе доходила, по мнению А. Г. Митрофанова, до левобережных притоков р. Великой. Исследования В. В. Седова в этих регионах, материалы раскопок Осынского городища, а также автора на Витебщине подтверждают вывод исследователя.
А. Г. Митрофанова постоянно привлекало исследование древностей третьей четверти I тыс. н. э. банцеровской или тушемлинско-банцеровской культуры. Работая, главным образом, в Средней Белорусии (Поднепровье, Понеманье) А. Г. Митрофанов эпизодически проводил исследования поселений второй половины 1 тыс. н. э. в Западнодвинском бассейне. Это городище Боровно (Лепельский р-н), Свила I (Глубокский р-н), селище Прудники (Миорский р-н). Особый интерес представляют материалы городища-убежища Свила I, которые отражают процесс ассимиляции балтоязычного населения культуры типа Банцеровщины славянами-кривичами.
Весьма существенен вклад А. Г. Митрофанова в разработку сложных вопросов этнической интерпретации банцеровско-тушемлинских древностей. Концепция А. Г. Митрофанова состояла в том, что древности третьей четверти Средней и Северной Белоруссии сформировались на базе местных культур раннего железного века: Штрихованной керамики и днепро-двинской при активном участии культур почепской, а также типа Адаменки и среднего слоя Тушемли. На основе этого симбиоза и сложилась единая культура типа Верхнего слоя Банцеровского и Тушемлинского городищ, характеризующаяся открытыми поселениями, наземными и полуземляночными типами жилищ, слабопрофилированными и тюльпановидными сосудами, своеобразным погребальным обрядом. А поскольку новая культура сложилась на базе местных бесспорно балтских культур, то она по своему происхождению является балтской.
Рассматривая банцеровско-тушемлинскую культуру в пределах всего ее ареала как единый культурно-археологический массив, принадлежащий одной восточнобалтской этнической общности, А. Г. Митрофанов подчеркивал, что, несмотря на некоторые различия, этот массив нельзя расчленять на самостоятельные культуры. Можно лишь говорить о выделении отдельных вариантов в рамках одной культуры, т. к. сама она складывалась на основе нескольких культурно-исторических компонентов.
А. Г. Митрофанов закончил свою археологическую деятельность, как и начал, на севере Белоруссии раскопками селища Прудники (1978-1981 гг.), расположенного на белорусско-латышском пограничье. Обладая тонким чутьем профессионала, будучи прирожденным наставником, А. Г. Митрофанов оставил после себя много идей, гипотез и последователей.
АРХЕОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ ПСКОВА И ПСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ
Краткие тезисы докладов к предстоящей научно-практической конференции
1989 год
Послевоенное время было очень тяжелым для белорусской науки. В республике остро ощущалась нехватка научных кадров, большинство которых погибло в результате сталинских репрессий и во время Отечественной войны. Страна всячески помогала многострадальной Белоруссии. В числе тех, кто активно включился в эту помощь, был сотрудник кафедры археологии Ленинградского университета Алексей Григорьевич Митрофанов.
Несмотря на то, что белорусские археологи 20-х - начала 30-х годов проделали большую работу по обследованию и интерпретации археологических памятников разных времен, ситуация сложилась так, что территория северной части республики оставалась по существу terra incognita. Изучение ее стало насущной необходимостью белорусской археологии.
С 1949 г. А. Г. Митрофанов проводит большие разведывательные работы в Полоцкой обл. (совр. Миорский, Полоцкий, Поставский, Верхнедвинский, Россонский р-ны Витебской обл.) и тогда уже высказывает мысль о существовании особой группы верхнеднепровских городищ в пределах Белоруссии. Помимо рекогносцировочных работ в Полоцком Подвинье им были проведены раскопки на городищах Поддубники, Язно, Девички, Горовые, Августово, материалы которых значительно расширили источниковедческую базу исследуемых древностей.
Впоследствии, основываясь на новых материалах городищ Смоленщины и Белорусского Подвинья, А. Г. Митрофанов приходит к выводу, что эти древности отражают один этнокультурный массив, названный им днепродвинской культурой. Эта точка зрения прочно вошла в научный оборот и на сегодня принята всеми исследователями. С целью выяснения северной и северо-западной границ этой культуры А. Г. Митрофанов в 1966 г. производил разведки на юге Псковщины в Себежском р-не. Изучение музейных коллекций из городищ Язбово, Жуки, Себежа позволило сделать ему вслед за В. В. Седовым вывод об идентичности городищ Себежского Поозерья, бассейна правобережья р. Великой с поселениями железного века Среднего Подвинья и Верхнего Поднепровья. Это касалось в первую очередь, керамики, которая как по фактуре, так и по форме и по орнаменту не отличается от керамики северобелорусских и смоленских городищ. А. Г. Митрофанов выделил тогда две хронологические группы керамики - раннюю и позднюю. К ранней он отнес керамику из городища Жуки и соотнес ее с керамикой ранних городищ северной Белоруссии - Поддубники, Урагово (нижний слой) и др. Исследователь отмечает такие общие черты, как преобладание сосудов баночной формы, обилие изделий из кости и камня, обилие костей домашних (бык, свинья, лошадь, овца) и диких (лось, бобр, лисица) животных. Орнаментация редкая с простым узором из ямочных вдавлений и сквозных отверстий. Вторую группу - позднюю составляет керамика из Язбовского, Ульяновского и Себежского городищ. По форме сосуды аналогичны ранним, но преобладают слабопрофилированные, фактура более совершенна, чаще фиксируемая орнаментация в виде ямок, тычков, нарезных линий и т. п. Керамика этой группы, по мнению А. Г. Митрофанова, находит себе точные аналогии в керамике поздних поселений Среднего Подвинья - городища Язно, Горовые, Абрамово, Бураково (верхний слой). Анализ этих материалов позволил А. Г. Митрофанову включить в ареал днепро-двинской культуры территорию Себежского и Опочецкого района Псковской обл.
Граница распространения памятников этой культуры на северо-западе доходила, по мнению А. Г. Митрофанова, до левобережных притоков р. Великой. Исследования В. В. Седова в этих регионах, материалы раскопок Осынского городища, а также автора на Витебщине подтверждают вывод исследователя.
А. Г. Митрофанова постоянно привлекало исследование древностей третьей четверти I тыс. н. э. банцеровской или тушемлинско-банцеровской культуры. Работая, главным образом, в Средней Белорусии (Поднепровье, Понеманье) А. Г. Митрофанов эпизодически проводил исследования поселений второй половины 1 тыс. н. э. в Западнодвинском бассейне. Это городище Боровно (Лепельский р-н), Свила I (Глубокский р-н), селище Прудники (Миорский р-н). Особый интерес представляют материалы городища-убежища Свила I, которые отражают процесс ассимиляции балтоязычного населения культуры типа Банцеровщины славянами-кривичами.
Весьма существенен вклад А. Г. Митрофанова в разработку сложных вопросов этнической интерпретации банцеровско-тушемлинских древностей. Концепция А. Г. Митрофанова состояла в том, что древности третьей четверти Средней и Северной Белоруссии сформировались на базе местных культур раннего железного века: Штрихованной керамики и днепро-двинской при активном участии культур почепской, а также типа Адаменки и среднего слоя Тушемли. На основе этого симбиоза и сложилась единая культура типа Верхнего слоя Банцеровского и Тушемлинского городищ, характеризующаяся открытыми поселениями, наземными и полуземляночными типами жилищ, слабопрофилированными и тюльпановидными сосудами, своеобразным погребальным обрядом. А поскольку новая культура сложилась на базе местных бесспорно балтских культур, то она по своему происхождению является балтской.
Рассматривая банцеровско-тушемлинскую культуру в пределах всего ее ареала как единый культурно-археологический массив, принадлежащий одной восточнобалтской этнической общности, А. Г. Митрофанов подчеркивал, что, несмотря на некоторые различия, этот массив нельзя расчленять на самостоятельные культуры. Можно лишь говорить о выделении отдельных вариантов в рамках одной культуры, т. к. сама она складывалась на основе нескольких культурно-исторических компонентов.
А. Г. Митрофанов закончил свою археологическую деятельность, как и начал, на севере Белоруссии раскопками селища Прудники (1978-1981 гг.), расположенного на белорусско-латышском пограничье. Обладая тонким чутьем профессионала, будучи прирожденным наставником, А. Г. Митрофанов оставил после себя много идей, гипотез и последователей.
АРХЕОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ ПСКОВА И ПСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ
Краткие тезисы докладов к предстоящей научно-практической конференции
1989 год