Колосова И.О. Улицы Запсковья в источниках XV-XVIII вв. Лубянский всход (съезд)
Микротопонимия старого Запсковья нашла достаточно полное сражение в письменных источниках. К настоящему времени удаюсь выявить более 40 названий существовавших до перепланировки кон. XVIII в. улиц, лавиц, переулков и заулков, всходов и съездов; известны также концы, сотни, слободы, лужи, горы (горки) (Колосова И.O., 2001, с. 131-132; 2002, с. 14-15).
Лубянский всход - один из наиболее ранних микротопонимов в пределах Запсковья. Он известен по двум упоминаниям в Псковской I летописи, датируемым 1487 и 1507 гг. Вопрос о его локализации подробно рассмотрен в работах И.К. Лабутиной и Е.Н. Морозкиной (Лабутина И.К., 1985, с.74, 145; Морозкина Е.Н., 2001, с.76-7).
С.В.Степанов высказал предположение о том, что с летописным Лубянским всходом могут быть отождествлены участки плитняковых мостовых, открытых при раскопках в Примостье в 1992-1993 гг. Степанов СВ., 1992, с.75; Степанов СВ., 1994, с. 14, 16; Степанов С.В., 1997, с.315-318). М.И.Кулакова, определяя часть Запсковья, охваченную пожаром в 1507 г., когда от двора Демешки мыльника нa Лубянском всходе огонь распространился «до Жирковы соуседи, да до половины Мощонки по Тароутин двор» (П1Л, с.91), согласилась с мнением И.К.Лабутиной о локализации всхода на правом бepeгy Псковы, против Крома (Кулакова М.И., 1994, с. 181, 186, рис.5)
По писцовой книге 1585-87 гг. на Запсковье в Лубянском сте жил Федор Давыдов сын Рыков, которому принадлежала лавка в мясном Запсковском ряду и клети в Соляном, Рукавичном, Тверском и Кузнечном рядах, места под амбар в Петровском конце, позади рыбного ряда (Сб. МАМЮ, 1913, с.28, 41, 44, 45, 61). Этот зажиточный пскович назван первым в перечне поручителей в государеве оброке и пошлине (Сб. МАМЮ, 1913, с.79). В Лубянском сте жил также владелец лавки в соляном ряду Торга рыбник Мартемьянко Семенов (Сб. МАМЮ, 1913, с.40). Но эти сведения не содержат дополнительных по сравнению с летописными сообщениями данных о точном месте Лубянского всхода.
Изучение источников, относящихся к раннему Новому времени, позволило получить важную информацию по вопросам топографии средневекового Пскова. Оказалось, что известные по летописным сводам, актам, материалам писцового дела микротопонимы были актуальны вплоть до начавшейся с 1778-80 гг. перепланировки, а в редких случаях сохранялись и позднее. До нашего времени дошли только отдельные подлинные акты XVI - XVIII вв. (купчие, данные, вкладные и пр.) на дворы и другие объекты собственности в городе. Но в составе фонда 615 РГАДА («Крепостные книги местных учреждений XVI - XVIII вв.») сохранились составленные в Псковской провинциальной канцелярии книги, в которые в обязательном порядке записывались документы, фиксировавшие в XVIII в. различные сделки, в том числе - купли-продажи и заклада недвижимой собственности в Пскове, его пригородах и других городах.1
Выявлено 46 книг, содержащих источники по исторической топографии Пскова до перепланировки кон. XVIII в. (более 1500 документов). В dispositio купчих и закладных включались адресные формулы с указанием части города, сотни, прихода; часто называются также улицы, переулки и заулки, всходы, взвозы и съезды, другие объекты топографии.
Так, в купчей, составленной 23 июля 1753 г. (см. Приложение), идет речь о крепостном безоброчном белом месте на Лубянском съезде, проданном посадским человеком Карпом Гавриловым сыном Головневым посадскому же человеку Демиду Иванову сыну Духанину. Дворовое место находилось на Запсковье, в Жирковской сотне у Нижнихъ решеток, у «болшои кругловои башни городовой стене ...». Размеры места: поперечник (обычно измеряемый по стороне двора, выходившей к улице, а также по противоположной ей) « ... ко Псковы реки ...» - 8 сажен; в длину - 15 сажен. В купчей указывается, что на этом месте находятся ветхие каменные погреба. Отметим, что на плане губернского города Пскова близ Высокой башни у Нижних решеток показаны Взвозские ворота (Окулич-Казарин Н.Ф, 2001, вклейка). Таким образом, здесь находился один из взвозов (съездов, всходов) от р.Псковы к улице Званице или Варламской (Варламовской); в купчей 1753 г. он назван Лубянским.
На плане 1740 г. показана улочка с каменным строением на ней, ведущая к башне у Нижних решеток (Окулич-Казарин Н.Ф., 1915, цв. вклейка (№ 61); в экспликации (с. 121) - «Воскресенская башня», с примечанием: «в сметных книгах она называется Высокою круглою башней». См. рис. 1).
Но местоположению Взвозских ворот соответствует другая улочка, проходившая севернее и соединявшая берег Псковы со Званицей (Варламской улицей) примерно напротив ц. Воскресения со Стадища; именно здесь мог находиться Лубянский съезд (иначе - взвоз, всход) согласно купчей 1753 г.
Приведенные данные, казалось бы, противоречат сложившемуся мнению о локализации летописного Лубянского всхода в Примостье, против южной части Крома. Рассмотрим в связи с этим аргументацию исследователей более подробно.
И.К. Лабутина и Е.Н. Морозкина привлекли для определения места Лубянского всхода известие о пожаре на Крому 1487 г., когда от молнии загорелся костер, в котором «снет блюли собакам на ядь» (П1Л, с.80). По мнению И.К. Лабутиной, костер известия 1487 г. - это Снетовой костер, названный в сообщении об обрушении крепостной стены в 1517 г.: он находился над Псковой, в восточной части укреплений Крома, южнее Троицкого собора, над Рыбным торгом. Она согласилась с мнением М.Х. Алешковского о том, что Снетовой костер (или иначе - костер на Радчине всходе летописного известия 1399/1400 г.) располагался на месте нынешней Троицкой колокольни (Лабутина И.К., 1985, с.61-62, Н). Отметив, что всход служил для подъема от реки на вторую береговую террасу и располагался на Запсковье, против южной части Крома (рис. 2), И.К. Лабутина не сочла возможным определить его местоположение более точно (Лабутина И.К., 1985, с. 145). Здесь же, в Примостье, ею локализуется корчма немецкая, упомянутая в сообщении о договоре между Псковом, Ригой и Юрьевом (1474 г.), и приезжий двор немецких купцов (до 1564 г.); отмечается, что в отчете послов ливонских городов 1498 г. местность, где купцы арендовали у псковичей дома, названа Немецким берегом (Лабутина И.К., 1985, с.46, 141, 142).
Е.Н. Морозкина попыталась уточнить местоположение всхода, используя данные плана 1740 г. (рис. 1), собственные наблюдения над микрорельефом правого берега р. Псковы и даже сообщения местных жителей.
Так, она отмечает принадлежность Лубянского всхода к Немецко-Любекскому торговому двору на Запсковье; слово «Любекский» трансформировалось, как она считала, у псковичей в более понятное «Лубянский»; ею даже приведено парадоксальное мнение Л.А. Творогова о том, что Лубянка в Москве - это место, куда переселили псковичей (Морозкина Е.Н., 2001, с.76). Она считала, что костер, названный в сообщении о пожаре 1487 г., может быть отождествлен со Снетовым костром (1517 г.), но этот последний локализован ею иначе, чем М.Х. Алешковским и И.К. Лабутиной.
Е.Н. Морозкина отождествила его со Средней башней, известной по документам XVII в., предположив, таким образом, что между двумя угловыми башнями - Кутним костром и Троицкой, была всего одна, а не две башни (Морозкина Е.Н., 2001, с. 73-75; Морозкина Е.Н., 1994, с. 162-164). Она точно указала место Лубянского всхода на плане 1740 г. - почти напротив Средней башни, отметив, что он был широким, неправильной формы, и выводил на улицу Званицу. На плане губернского города Пскова здесь показана улица Козмодемьянская, ведущая к одноименной церкви (Окулич-Казарин Н.Ф., 2001, цв. вклейка №136); от «устья» этого всхода и от Званицы 2 вели улицы к Толокнянским и к Ильинским воротам 3.
Наконец, как решающий аргумент Е.Н. Морозкина привела свидетельство 80-летней жительницы дома № 4 по Советской набережной А.Ф. Михайловой, которая назвала Лубянкой именно безымянную дорогу на месте прежней Козмодемьянской улицы (Морозкина Е.Н., 2001, с. 78).
СВ. Степанов предположил, что название всхода связано с трудностью подъема по плитяной мостовой, особенно в зимнее время 4.
С летописным Лубянским всходом он отождествил открытый при раскопках в Примостье замощенный плитой и щебнем подъем («всхоД») от р.Псковы, существовавший в XV - XVII вв.
Самый поздний ярус мостовой был отнесен к XVIII в. Он был представлен участком замощения шириной от 2,1 до 3,4 м представлял собой в северной части раскопа скопление плотно утрамбованного щебня толщиной до 12 см. Полоса щебня залегала с небольшим (до 25 см) уклоном к югу. Эта улица (названная С.В.Степановым «проулком») совпадает с показанной на плане 1740 г. от съезда с моста влево параллельно берегу р. Псковы (рис. 1; рис. 3: 101).
Отмечен также синхронный участок щебневого замощения, проходивший параллельно первому, в южной части раскопа. Датировка верхнего яруса замощения «проулка» основывается на находках керамики с желтой и коричневой поливой (Степанов С.В.,1992а, с. 16, 17, 24; рис. 28, 30, 42; Степанов СВ., 1997, с.318).
Отметим, что в словаре В.И. Даля наряду с основным значением слова «луб» (подкорье; что-либо твердое, прочное), приведены и другие, например, в поговорке: «гола Матрена для всех страшна, а лубком покрыта, для всех ходка» (замерзлая река); лубья у псковских рыбаков - лубяной шалаш на льду; река лубянеет - т.е. мерзнет (Даль В.И., 1979, с.270; Толковый словарь живого великорусского языка, 1979, с.270).
Таким образом, этимологоически «Лубянский» - скользкий, мерзлый, покрытый льдом, или же - прочный, твердый, заскорузлый (залубевший).
Положение трассы улицы в XVI - XVII вв. было несколько иным: она проходила с юга на север, от берега реки, образуя всход (или взвоз, съезд), причем перепад высот в пределах раскопа достигал 1,5 м. Этот всход у моста через Пскову показан на плане 1740 г. (рис. 1). В северной части раскопа наблюдался поворот мостовой; здесь положение замощения второго яруса совпадало с зафиксированным выше, в напластованиях XVIII в. По южному краю этого участка мостовой XVI - XVII вв. прослежено бревно. Максимальная ширина замощения этого времени - 7,8 м; в северной части раскопа - до 3-3,5 м. Щебень залегал слоем мощностью от 12 до 40 см (на нижних участках толщина слоя щебня больше). Керамический материал, связанный с вторым ярусом замощения, датируется в целом XVI-XVII вв. (Степанов СВ., 1993, 4,34,36,66,67; Степанов СВ., 1997, с.315 (рис.2: II), 316-317).
Третий ярус замощения полностью повторяет положение второго и представлен слоем щебня мощностью 10 см; он не разбирался 5.
Остатки застройки, выявленные к востоку и западу от мостовой, ориентированы согласованно с ней. Керамика, происходящая из слоя между вторым и третьим ярусами замощения, датируется в основном XV - 1-й пол. XVI в. (Степанов С.В., 1993, с. 42-43, рис.13, 30, 35а, 60, 84,111,116,136,137,138; Степанов СВ., 1997, с .315 (рис.2:Ш), 317-318). Вдоль северного края раскопа был частично раскрыт участок щебневого замощения четвертого яруса, ориентировка которого совпадала с мостовой XVIII в. При его зачистке встречалась керамика, относящаяся только к XV в. (Степанов СВ., 1993, с. 43).
Таким образом, существование замощенного всхода (взвоза, съезда) против южной части Крома в XV - XVII вв. доказано археологически.
Улица («проулок»), прослеженная в северной части раскопа, как и подъем от реки, показана на плане 1740 г. близ моста через Пскову (рис. 1), но не напротив Средней башни или даже Троицкой колокольни, а значительно южнее. Следовательно, при любой идентификации Снетового костра археологически изученный всход не может быть отождествлен с летописным Лубянским. Не соглашаясь с предложенной С.В.Степановым локализацией летописного Лубянского всхода, отметим все-же, что результаты раскопок очень важны, они позволяют составить представление об особенностях замощения, ширине, застройке подобных улиц и всходов.
Лубянский съезд середины XVIII в. располагался близ Высокой башни, у Нижних решеток (см. Приложение), то есть против Кутнего костра Крома. Может быть, костер известия 1487 г. - это все-таки Кутний костер? В летописях он известен как «возле Великую реку костер», «от Великиа рекы костер» (Лабутина И.К., 1985, с.36), а снедь для собак, охранявших Кром, могли хранить и здесь. Название же Снетового костра, стоявшего над Рыбным торгом, происходило, скорее всего, не от "снети" для собак, а от названия рыбы, которой так славился Псков.
Возможно, впрочем, что Лубянка - древняя улица, проходившая на отдельных участках почти параллельно Званице, ближе к берегу р. Псковы; трассы двух таких улиц прослеживаются на плане 1740 г. (рис. 1).
ЛИТЕРАТУРА
Приложение
Книга записная дворовая в продаже и в закладе дворовъ и дворо¬вых месть и лавок 1753 года (РГАДА, ф. 615, оп. 1, ед. хр. 8799)
Текст издается по упрощенным правилам: и передается как "е"; написание "й" в конце слов передается как "и" и "й" (в зависимости от контекста); слова под титлами расшифровываются. Концы строк отме-чаны знаком /.
Л. 20 об. Лета тысяща седмь сотъ пятдесятъ / третьяго июля ва десять третий день / псковитинъ посадкой человекъ Карпъ / Гавриловъ сынъ Головневъ продалъ онъ Карпъ / псковитину жъ посацкому человеку / Демиду Иванову сыну Духанину кре/постное свое безоброчное белое место имею/щееся во Пскове на Запсковье в Жирковской / сотни подле нижнихъ решотокъ на Лубья/нскомъ съезде у болшой кругловой башни / городовой стене с ветхими каменными / на том месте погребами а мерою того ево / места поперечнику ко Пскове реки восем / а в длину пятнатцать сажень в государеву / трехаршинную меру а взялъ онъ Ка/рпъ у него Духанина за то свое белое / место денегъ семь рублевъ / к той купчей псковитинъ посацкой человекъ / Карпъ Гавриловъ
Л- 21 сынъ Головневъ да и / свидетели псковитинъ посацкой человекъ Иванъ Средней Коноваловъ / псковской купцы Иванъ Харловъ / Григорей Шпагинъ руки приложили писал / и записал писецъ Гаврила Русаковъ запре/щения нетъ и в казну пошлинъ семдесят / от писма десять от записки пять на...ной [?] росход половина копейки итого восемдесят пять копеекъ с половиною, принялъ / и совершилъ надсмотрщик Иванъ Домашневъ /
[ далее - подписи Карпа Головнева и Демида Иванова сына Духанина ]
_____________________________________________________________________
2 Почти точно совпадавшей на этом участке с современной улицей Л.Поземского.
3 Морозкина Е.Н. Древний Псков ..., с.77; далее исследовательница подробно описывает топографическую ситуацию: "слева и справа от него (т.е. Лубянского всхода) на Званице ... показаны два прямоугольных каменных здания. Справа -
поменьше, слева - побольше. Это последнее отступало от Званицы, поскольку от перекрестка отходила еще одна улица, которая шла несколько непараллельно Званице, устремляясь ко двору палат Трубинских. (В месте, где на плане показано
большое здание, ныне из земли выступает старинная плитяная кладка, которая также отходит от бывшей Званицы ... Не остатки ли это Немецкого гостиного двора ?...)". К Немецкому двору, как предположила Е.Н.Морозкина, могли
относиться и показанные на плане 1740 г. небольшие строения (возможно, амбары или клети).
4 Отметим, что в словаре В.И.Даля наряду с основным значением слова "луб" (подкорье; что-либо твердое, прочное), приведены и другие, например, в поговорке: "гола Матрена для всех страшна, а лубком покрыта, для всех ходка" (замерзлая река); лубья у псковских рыбаков - лубяной шалаш на льду; река лубянеет - т.е. мерзнет (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.2.М.,1979, с.270). Таким образом, этимологоически "Лубянский" - скользкий, мерзлый, покрытый льдом, или же - прочный, твердый, заскорузлый (залубевший).
5 Раскоп не был доведен до материка из-за полного прекращения финансирования работ.
АРХЕОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ ПСКОВА И ПСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ
МАТЕРИАЛЫ НАУЧНЫХ СЕМИНАРОВ
2001-2002 год
Лубянский всход - один из наиболее ранних микротопонимов в пределах Запсковья. Он известен по двум упоминаниям в Псковской I летописи, датируемым 1487 и 1507 гг. Вопрос о его локализации подробно рассмотрен в работах И.К. Лабутиной и Е.Н. Морозкиной (Лабутина И.К., 1985, с.74, 145; Морозкина Е.Н., 2001, с.76-7).
С.В.Степанов высказал предположение о том, что с летописным Лубянским всходом могут быть отождествлены участки плитняковых мостовых, открытых при раскопках в Примостье в 1992-1993 гг. Степанов СВ., 1992, с.75; Степанов СВ., 1994, с. 14, 16; Степанов С.В., 1997, с.315-318). М.И.Кулакова, определяя часть Запсковья, охваченную пожаром в 1507 г., когда от двора Демешки мыльника нa Лубянском всходе огонь распространился «до Жирковы соуседи, да до половины Мощонки по Тароутин двор» (П1Л, с.91), согласилась с мнением И.К.Лабутиной о локализации всхода на правом бepeгy Псковы, против Крома (Кулакова М.И., 1994, с. 181, 186, рис.5)
По писцовой книге 1585-87 гг. на Запсковье в Лубянском сте жил Федор Давыдов сын Рыков, которому принадлежала лавка в мясном Запсковском ряду и клети в Соляном, Рукавичном, Тверском и Кузнечном рядах, места под амбар в Петровском конце, позади рыбного ряда (Сб. МАМЮ, 1913, с.28, 41, 44, 45, 61). Этот зажиточный пскович назван первым в перечне поручителей в государеве оброке и пошлине (Сб. МАМЮ, 1913, с.79). В Лубянском сте жил также владелец лавки в соляном ряду Торга рыбник Мартемьянко Семенов (Сб. МАМЮ, 1913, с.40). Но эти сведения не содержат дополнительных по сравнению с летописными сообщениями данных о точном месте Лубянского всхода.
Изучение источников, относящихся к раннему Новому времени, позволило получить важную информацию по вопросам топографии средневекового Пскова. Оказалось, что известные по летописным сводам, актам, материалам писцового дела микротопонимы были актуальны вплоть до начавшейся с 1778-80 гг. перепланировки, а в редких случаях сохранялись и позднее. До нашего времени дошли только отдельные подлинные акты XVI - XVIII вв. (купчие, данные, вкладные и пр.) на дворы и другие объекты собственности в городе. Но в составе фонда 615 РГАДА («Крепостные книги местных учреждений XVI - XVIII вв.») сохранились составленные в Псковской провинциальной канцелярии книги, в которые в обязательном порядке записывались документы, фиксировавшие в XVIII в. различные сделки, в том числе - купли-продажи и заклада недвижимой собственности в Пскове, его пригородах и других городах.1
Выявлено 46 книг, содержащих источники по исторической топографии Пскова до перепланировки кон. XVIII в. (более 1500 документов). В dispositio купчих и закладных включались адресные формулы с указанием части города, сотни, прихода; часто называются также улицы, переулки и заулки, всходы, взвозы и съезды, другие объекты топографии.
Так, в купчей, составленной 23 июля 1753 г. (см. Приложение), идет речь о крепостном безоброчном белом месте на Лубянском съезде, проданном посадским человеком Карпом Гавриловым сыном Головневым посадскому же человеку Демиду Иванову сыну Духанину. Дворовое место находилось на Запсковье, в Жирковской сотне у Нижнихъ решеток, у «болшои кругловои башни городовой стене ...». Размеры места: поперечник (обычно измеряемый по стороне двора, выходившей к улице, а также по противоположной ей) « ... ко Псковы реки ...» - 8 сажен; в длину - 15 сажен. В купчей указывается, что на этом месте находятся ветхие каменные погреба. Отметим, что на плане губернского города Пскова близ Высокой башни у Нижних решеток показаны Взвозские ворота (Окулич-Казарин Н.Ф, 2001, вклейка). Таким образом, здесь находился один из взвозов (съездов, всходов) от р.Псковы к улице Званице или Варламской (Варламовской); в купчей 1753 г. он назван Лубянским.
На плане 1740 г. показана улочка с каменным строением на ней, ведущая к башне у Нижних решеток (Окулич-Казарин Н.Ф., 1915, цв. вклейка (№ 61); в экспликации (с. 121) - «Воскресенская башня», с примечанием: «в сметных книгах она называется Высокою круглою башней». См. рис. 1).
Но местоположению Взвозских ворот соответствует другая улочка, проходившая севернее и соединявшая берег Псковы со Званицей (Варламской улицей) примерно напротив ц. Воскресения со Стадища; именно здесь мог находиться Лубянский съезд (иначе - взвоз, всход) согласно купчей 1753 г.
Приведенные данные, казалось бы, противоречат сложившемуся мнению о локализации летописного Лубянского всхода в Примостье, против южной части Крома. Рассмотрим в связи с этим аргументацию исследователей более подробно.
И.К. Лабутина и Е.Н. Морозкина привлекли для определения места Лубянского всхода известие о пожаре на Крому 1487 г., когда от молнии загорелся костер, в котором «снет блюли собакам на ядь» (П1Л, с.80). По мнению И.К. Лабутиной, костер известия 1487 г. - это Снетовой костер, названный в сообщении об обрушении крепостной стены в 1517 г.: он находился над Псковой, в восточной части укреплений Крома, южнее Троицкого собора, над Рыбным торгом. Она согласилась с мнением М.Х. Алешковского о том, что Снетовой костер (или иначе - костер на Радчине всходе летописного известия 1399/1400 г.) располагался на месте нынешней Троицкой колокольни (Лабутина И.К., 1985, с.61-62, Н). Отметив, что всход служил для подъема от реки на вторую береговую террасу и располагался на Запсковье, против южной части Крома (рис. 2), И.К. Лабутина не сочла возможным определить его местоположение более точно (Лабутина И.К., 1985, с. 145). Здесь же, в Примостье, ею локализуется корчма немецкая, упомянутая в сообщении о договоре между Псковом, Ригой и Юрьевом (1474 г.), и приезжий двор немецких купцов (до 1564 г.); отмечается, что в отчете послов ливонских городов 1498 г. местность, где купцы арендовали у псковичей дома, названа Немецким берегом (Лабутина И.К., 1985, с.46, 141, 142).
Е.Н. Морозкина попыталась уточнить местоположение всхода, используя данные плана 1740 г. (рис. 1), собственные наблюдения над микрорельефом правого берега р. Псковы и даже сообщения местных жителей.
Так, она отмечает принадлежность Лубянского всхода к Немецко-Любекскому торговому двору на Запсковье; слово «Любекский» трансформировалось, как она считала, у псковичей в более понятное «Лубянский»; ею даже приведено парадоксальное мнение Л.А. Творогова о том, что Лубянка в Москве - это место, куда переселили псковичей (Морозкина Е.Н., 2001, с.76). Она считала, что костер, названный в сообщении о пожаре 1487 г., может быть отождествлен со Снетовым костром (1517 г.), но этот последний локализован ею иначе, чем М.Х. Алешковским и И.К. Лабутиной.
Е.Н. Морозкина отождествила его со Средней башней, известной по документам XVII в., предположив, таким образом, что между двумя угловыми башнями - Кутним костром и Троицкой, была всего одна, а не две башни (Морозкина Е.Н., 2001, с. 73-75; Морозкина Е.Н., 1994, с. 162-164). Она точно указала место Лубянского всхода на плане 1740 г. - почти напротив Средней башни, отметив, что он был широким, неправильной формы, и выводил на улицу Званицу. На плане губернского города Пскова здесь показана улица Козмодемьянская, ведущая к одноименной церкви (Окулич-Казарин Н.Ф., 2001, цв. вклейка №136); от «устья» этого всхода и от Званицы 2 вели улицы к Толокнянским и к Ильинским воротам 3.
Наконец, как решающий аргумент Е.Н. Морозкина привела свидетельство 80-летней жительницы дома № 4 по Советской набережной А.Ф. Михайловой, которая назвала Лубянкой именно безымянную дорогу на месте прежней Козмодемьянской улицы (Морозкина Е.Н., 2001, с. 78).
СВ. Степанов предположил, что название всхода связано с трудностью подъема по плитяной мостовой, особенно в зимнее время 4.
С летописным Лубянским всходом он отождествил открытый при раскопках в Примостье замощенный плитой и щебнем подъем («всхоД») от р.Псковы, существовавший в XV - XVII вв.
Самый поздний ярус мостовой был отнесен к XVIII в. Он был представлен участком замощения шириной от 2,1 до 3,4 м представлял собой в северной части раскопа скопление плотно утрамбованного щебня толщиной до 12 см. Полоса щебня залегала с небольшим (до 25 см) уклоном к югу. Эта улица (названная С.В.Степановым «проулком») совпадает с показанной на плане 1740 г. от съезда с моста влево параллельно берегу р. Псковы (рис. 1; рис. 3: 101).
Отмечен также синхронный участок щебневого замощения, проходивший параллельно первому, в южной части раскопа. Датировка верхнего яруса замощения «проулка» основывается на находках керамики с желтой и коричневой поливой (Степанов С.В.,1992а, с. 16, 17, 24; рис. 28, 30, 42; Степанов СВ., 1997, с.318).
Отметим, что в словаре В.И. Даля наряду с основным значением слова «луб» (подкорье; что-либо твердое, прочное), приведены и другие, например, в поговорке: «гола Матрена для всех страшна, а лубком покрыта, для всех ходка» (замерзлая река); лубья у псковских рыбаков - лубяной шалаш на льду; река лубянеет - т.е. мерзнет (Даль В.И., 1979, с.270; Толковый словарь живого великорусского языка, 1979, с.270).
Таким образом, этимологоически «Лубянский» - скользкий, мерзлый, покрытый льдом, или же - прочный, твердый, заскорузлый (залубевший).
Положение трассы улицы в XVI - XVII вв. было несколько иным: она проходила с юга на север, от берега реки, образуя всход (или взвоз, съезд), причем перепад высот в пределах раскопа достигал 1,5 м. Этот всход у моста через Пскову показан на плане 1740 г. (рис. 1). В северной части раскопа наблюдался поворот мостовой; здесь положение замощения второго яруса совпадало с зафиксированным выше, в напластованиях XVIII в. По южному краю этого участка мостовой XVI - XVII вв. прослежено бревно. Максимальная ширина замощения этого времени - 7,8 м; в северной части раскопа - до 3-3,5 м. Щебень залегал слоем мощностью от 12 до 40 см (на нижних участках толщина слоя щебня больше). Керамический материал, связанный с вторым ярусом замощения, датируется в целом XVI-XVII вв. (Степанов СВ., 1993, 4,34,36,66,67; Степанов СВ., 1997, с.315 (рис.2: II), 316-317).
Третий ярус замощения полностью повторяет положение второго и представлен слоем щебня мощностью 10 см; он не разбирался 5.
Остатки застройки, выявленные к востоку и западу от мостовой, ориентированы согласованно с ней. Керамика, происходящая из слоя между вторым и третьим ярусами замощения, датируется в основном XV - 1-й пол. XVI в. (Степанов С.В., 1993, с. 42-43, рис.13, 30, 35а, 60, 84,111,116,136,137,138; Степанов СВ., 1997, с .315 (рис.2:Ш), 317-318). Вдоль северного края раскопа был частично раскрыт участок щебневого замощения четвертого яруса, ориентировка которого совпадала с мостовой XVIII в. При его зачистке встречалась керамика, относящаяся только к XV в. (Степанов СВ., 1993, с. 43).
Таким образом, существование замощенного всхода (взвоза, съезда) против южной части Крома в XV - XVII вв. доказано археологически.
Улица («проулок»), прослеженная в северной части раскопа, как и подъем от реки, показана на плане 1740 г. близ моста через Пскову (рис. 1), но не напротив Средней башни или даже Троицкой колокольни, а значительно южнее. Следовательно, при любой идентификации Снетового костра археологически изученный всход не может быть отождествлен с летописным Лубянским. Не соглашаясь с предложенной С.В.Степановым локализацией летописного Лубянского всхода, отметим все-же, что результаты раскопок очень важны, они позволяют составить представление об особенностях замощения, ширине, застройке подобных улиц и всходов.
Лубянский съезд середины XVIII в. располагался близ Высокой башни, у Нижних решеток (см. Приложение), то есть против Кутнего костра Крома. Может быть, костер известия 1487 г. - это все-таки Кутний костер? В летописях он известен как «возле Великую реку костер», «от Великиа рекы костер» (Лабутина И.К., 1985, с.36), а снедь для собак, охранявших Кром, могли хранить и здесь. Название же Снетового костра, стоявшего над Рыбным торгом, происходило, скорее всего, не от "снети" для собак, а от названия рыбы, которой так славился Псков.
Возможно, впрочем, что Лубянка - древняя улица, проходившая на отдельных участках почти параллельно Званице, ближе к берегу р. Псковы; трассы двух таких улиц прослеживаются на плане 1740 г. (рис. 1).
ЛИТЕРАТУРА
- Даль В.И., 1979- Толковый словарь живого великорусского языка. Т.2. М.
- Колосова И.О., 2001. Источники по топографии Пскова XVIII в. // Псковская губерния и ее архив: история и современность. Материалы научно-практической конференции. Псков.
- Колосова И.О., 2002. Древние улицы Запсковья // Псков. Научно-практический, историко-краеведческий журнал. №17.
- Кулакова М.И., 1994. Пожары в Пскове XIII-XVIII вв. // АИП. Вып. 2. Псков.
- Лабутипа И.К., 1985- Историческая топография Пскова в XIV-XV вв. М.
- Морозкина Е.Н., 1994. Псковская крепость в конце XVII в.// Псков через века. Памятники Пскова сегодня. Археология. История. Архитектура. СПб.
- Морозкина Е.Н., 2001.Древний Псков. Кром и Довмонтов город. М.
- Окулич-Казарии Н.Ф., 2001. Спутник по древнему Пскову. Изд. 3-е. Псков
- Окулич-Казарин Н.Ф., 1915- Новые данные по-топографии и истории Нскова // Труды ПАО. Вып. 11. Псков.
- Сборник МАМЮ, 1913. T.V. М.
- Степанов СВ., 1992. Раскопки в Примостье// АИППЗ. Материалы семинара.
- И.О. Колосова, Степанов СВ., 1992а. Отчет об археологических раскопках в Пскове на набе¬режной р.Псковы (Лубянский раскоп) в 1992 г. ПГОИАХМЗ. НПАО. Архив. Д.67, с.16, 17, 24; рис.28, 30, 42.
- Степанов С.В.,-1993. Отчет об археологических раскопках в г. Пскове в При-мостье (Лубянский раскоп) в 1993 г. ПГОИАХМЗ. НПАО. Архив. Д.83.
- Степанов СВ., 1994. Раскопки в Примостье// АИППЗ. 1993. Материалы се¬минара. Псков.
- Степанов С.В.,1997. Раскопки в Примостье// Памятники старины. Концеп¬ции. Открытия. Версии. Т. II. СПб.
Приложение
Книга записная дворовая в продаже и в закладе дворовъ и дворо¬вых месть и лавок 1753 года (РГАДА, ф. 615, оп. 1, ед. хр. 8799)
Текст издается по упрощенным правилам: и передается как "е"; написание "й" в конце слов передается как "и" и "й" (в зависимости от контекста); слова под титлами расшифровываются. Концы строк отме-чаны знаком /.
Л. 20 об. Лета тысяща седмь сотъ пятдесятъ / третьяго июля ва десять третий день / псковитинъ посадкой человекъ Карпъ / Гавриловъ сынъ Головневъ продалъ онъ Карпъ / псковитину жъ посацкому человеку / Демиду Иванову сыну Духанину кре/постное свое безоброчное белое место имею/щееся во Пскове на Запсковье в Жирковской / сотни подле нижнихъ решотокъ на Лубья/нскомъ съезде у болшой кругловой башни / городовой стене с ветхими каменными / на том месте погребами а мерою того ево / места поперечнику ко Пскове реки восем / а в длину пятнатцать сажень в государеву / трехаршинную меру а взялъ онъ Ка/рпъ у него Духанина за то свое белое / место денегъ семь рублевъ / к той купчей псковитинъ посацкой человекъ / Карпъ Гавриловъ
Л- 21 сынъ Головневъ да и / свидетели псковитинъ посацкой человекъ Иванъ Средней Коноваловъ / псковской купцы Иванъ Харловъ / Григорей Шпагинъ руки приложили писал / и записал писецъ Гаврила Русаковъ запре/щения нетъ и в казну пошлинъ семдесят / от писма десять от записки пять на...ной [?] росход половина копейки итого восемдесят пять копеекъ с половиною, принялъ / и совершилъ надсмотрщик Иванъ Домашневъ /
[ далее - подписи Карпа Головнева и Демида Иванова сына Духанина ]
_____________________________________________________________________
- Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ проекта 01-01-00173а «Улицы Пскова XI-XVIII вв.».
2 Почти точно совпадавшей на этом участке с современной улицей Л.Поземского.
3 Морозкина Е.Н. Древний Псков ..., с.77; далее исследовательница подробно описывает топографическую ситуацию: "слева и справа от него (т.е. Лубянского всхода) на Званице ... показаны два прямоугольных каменных здания. Справа -
поменьше, слева - побольше. Это последнее отступало от Званицы, поскольку от перекрестка отходила еще одна улица, которая шла несколько непараллельно Званице, устремляясь ко двору палат Трубинских. (В месте, где на плане показано
большое здание, ныне из земли выступает старинная плитяная кладка, которая также отходит от бывшей Званицы ... Не остатки ли это Немецкого гостиного двора ?...)". К Немецкому двору, как предположила Е.Н.Морозкина, могли
относиться и показанные на плане 1740 г. небольшие строения (возможно, амбары или клети).
4 Отметим, что в словаре В.И.Даля наряду с основным значением слова "луб" (подкорье; что-либо твердое, прочное), приведены и другие, например, в поговорке: "гола Матрена для всех страшна, а лубком покрыта, для всех ходка" (замерзлая река); лубья у псковских рыбаков - лубяной шалаш на льду; река лубянеет - т.е. мерзнет (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.2.М.,1979, с.270). Таким образом, этимологоически "Лубянский" - скользкий, мерзлый, покрытый льдом, или же - прочный, твердый, заскорузлый (залубевший).
5 Раскоп не был доведен до материка из-за полного прекращения финансирования работ.
АРХЕОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ ПСКОВА И ПСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ
МАТЕРИАЛЫ НАУЧНЫХ СЕМИНАРОВ
2001-2002 год