Швейк и Гашек
«Какие оскорбления наносятся государю императору спьяна?- переспросил Швейк.-- Всякие. Напейтесь, велите сыграть вам австрийский гимн, и сами увидите, сколько наговорите. Столько насочините о государе императоре, что, если бы лишь половина была правда, хватило бы ему позору на всю жизнь.»
После многолетнего перерыва с удовольствием перечитываю «Бравого солдата Швейка», которого при первом прочтении в 12 лет, естественно, не понял и не оценил. Вечно актуальная вещь.
«"Нижеподписавшиеся судебные врачи сошлись в определении полной психической отупелости и врожденного кретинизма представшего перед вышеуказанной комиссией Швейка Йозефа, кретинизм которого явствует из заявления "да здравствует император Франц-Иосиф Первый", какового вполне достаточно, чтобы определить психическое состояние Йозефа Швейка как явного идиота.»
«Мне тоже учинили допрос, спрашивали, кто к нам ходит, не получаем ли денег из-за границы, а потом стали намекать, что я дура, когда я им сказала, что деньги из-за границы поступают только изредка, последний раз от господина управляющего из Брно - помните, шестьдесят крон задатка за ангорскую кошку, вы о ней дали объявление в газету "Национальная политика", а вместо нее послали в Брно в ящике из-под фиников слепого щеночка фокстерьера.»
«Франциск Салеский вопросительно глядел на Швейка. А с другой стороны на Швейка с изумлением взирал какой-то великомученик. В зад ему кто-то вонзил зубья пилы, и какие-то неизвестные римские солдаты усердно распиливали его. На лице мученика не отражалось ни страдания, ни удовольствия, ни сияния мученичества. Его лицо выражало только удивление, как будто он хотел сказать: "Как это я, собственно, дошел до жизни такой и что вы, господа, со мною делаете?"»
«Милый друг,- после небольшой паузы обратился он вполголоса к старшему писарю, сделав при этом непроизвольный жест рукой и опрокинув все стоявшие перед ним на столе стаканы, - существует небытие всех явлений, форм и вещей, - мрачно произнес после всего содеянного повар-оккультист. - Форма есть небытие, а небытие есть форма. Небытие неотделимо от формы, форма неотделима от небытия. То, что является небытием, является и формой, то, что есть форма, есть небытие. Повар-оккультист погрузился в молчание, подпер рукой голову и стал созерцать мокрый, облитый вином стол.»
«Поручик Лукаш повернулся в кресле и увидел, что дверь медленно и тихо открывается. И так же тихо, приложив руку к козырьку, в канцелярию одиннадцатой маршевой роты вступил бравый солдат Швейк. Вероятно, он отдавал честь, еще когда стучал в дверь и разглядывал надпись "Nicht klopfen!"»
Гашек, конечно, гениален - как сатирик и как рассказчик. Я был сначала немного разочарован, узнав его биографию. Но потом решил, что отождествлять автора с его произведением - заблуждение прекраснодушных гимназисток. Известны же хрестоматийные примеры - Лев Толстой, Гоголь, Солженицин, Астафьев. Большие сволочи в жизни и гениальные писатели. Вот и Гашек. Когда он клеймит абсурдность и жестокость войны:«Стрелять в неприятеля и убивать шрапнелью и гранатами находящихся по ту сторону фронта таких же несчастных, как и он сам, сверхштатных преподавателей математики он считал глупым. "Не хочу, чтобы меня ненавидели за насилие",- сказал он себе.»следует понимать, что клеймится не всякая война, а только «империалистическая», и никак не благодатная гражданская война за освобождение рабочего класса. Там можно и нужно убивать сверхштатных преподавателей математики и несверхштатных тоже. Когда осуждается косность и глупость пропаганды, следует понимать, что осуждение касается только плохой австрийской пропаганды. Для хорошей большевицкой пропаганды сам Гашек трудился не покладая рук и достиг на этом поприще большого успеха. Когда Гашек с горькой иронией обнажает звериную жестокость войны, преступления против своих и чужих солдат; следует понимать, что жестокость отвратительна только у австрийских империалистов, а вот революционный, красный террор это оч даже необходимая и полезная вещь.«Ввиду того, что верёвка у нас отменена, предлагаю всех этих предателей иванов ивановичей на месте расстреливать». Это тоже Гашек, уже на посту коменданта города Бугульмы. Между «Будь проклята война!» и «Расстреливать сучью контру на месте!» расстояние, оказывается, небольшое. Тех, кто плохо себе представляет, чем ещё занимались во время гражданки красные коменданты и политработники, отсылаю к «Конармии» Бабеля.
В общем, всегда надо проводить черту. Книга отдельно, автор отдельно. А то так и в людях разочароваться можно.
После многолетнего перерыва с удовольствием перечитываю «Бравого солдата Швейка», которого при первом прочтении в 12 лет, естественно, не понял и не оценил. Вечно актуальная вещь.
«"Нижеподписавшиеся судебные врачи сошлись в определении полной психической отупелости и врожденного кретинизма представшего перед вышеуказанной комиссией Швейка Йозефа, кретинизм которого явствует из заявления "да здравствует император Франц-Иосиф Первый", какового вполне достаточно, чтобы определить психическое состояние Йозефа Швейка как явного идиота.»
«Мне тоже учинили допрос, спрашивали, кто к нам ходит, не получаем ли денег из-за границы, а потом стали намекать, что я дура, когда я им сказала, что деньги из-за границы поступают только изредка, последний раз от господина управляющего из Брно - помните, шестьдесят крон задатка за ангорскую кошку, вы о ней дали объявление в газету "Национальная политика", а вместо нее послали в Брно в ящике из-под фиников слепого щеночка фокстерьера.»
«Франциск Салеский вопросительно глядел на Швейка. А с другой стороны на Швейка с изумлением взирал какой-то великомученик. В зад ему кто-то вонзил зубья пилы, и какие-то неизвестные римские солдаты усердно распиливали его. На лице мученика не отражалось ни страдания, ни удовольствия, ни сияния мученичества. Его лицо выражало только удивление, как будто он хотел сказать: "Как это я, собственно, дошел до жизни такой и что вы, господа, со мною делаете?"»
«Милый друг,- после небольшой паузы обратился он вполголоса к старшему писарю, сделав при этом непроизвольный жест рукой и опрокинув все стоявшие перед ним на столе стаканы, - существует небытие всех явлений, форм и вещей, - мрачно произнес после всего содеянного повар-оккультист. - Форма есть небытие, а небытие есть форма. Небытие неотделимо от формы, форма неотделима от небытия. То, что является небытием, является и формой, то, что есть форма, есть небытие. Повар-оккультист погрузился в молчание, подпер рукой голову и стал созерцать мокрый, облитый вином стол.»
«Поручик Лукаш повернулся в кресле и увидел, что дверь медленно и тихо открывается. И так же тихо, приложив руку к козырьку, в канцелярию одиннадцатой маршевой роты вступил бравый солдат Швейк. Вероятно, он отдавал честь, еще когда стучал в дверь и разглядывал надпись "Nicht klopfen!"»
Гашек, конечно, гениален - как сатирик и как рассказчик. Я был сначала немного разочарован, узнав его биографию. Но потом решил, что отождествлять автора с его произведением - заблуждение прекраснодушных гимназисток. Известны же хрестоматийные примеры - Лев Толстой, Гоголь, Солженицин, Астафьев. Большие сволочи в жизни и гениальные писатели. Вот и Гашек. Когда он клеймит абсурдность и жестокость войны:«Стрелять в неприятеля и убивать шрапнелью и гранатами находящихся по ту сторону фронта таких же несчастных, как и он сам, сверхштатных преподавателей математики он считал глупым. "Не хочу, чтобы меня ненавидели за насилие",- сказал он себе.»следует понимать, что клеймится не всякая война, а только «империалистическая», и никак не благодатная гражданская война за освобождение рабочего класса. Там можно и нужно убивать сверхштатных преподавателей математики и несверхштатных тоже. Когда осуждается косность и глупость пропаганды, следует понимать, что осуждение касается только плохой австрийской пропаганды. Для хорошей большевицкой пропаганды сам Гашек трудился не покладая рук и достиг на этом поприще большого успеха. Когда Гашек с горькой иронией обнажает звериную жестокость войны, преступления против своих и чужих солдат; следует понимать, что жестокость отвратительна только у австрийских империалистов, а вот революционный, красный террор это оч даже необходимая и полезная вещь.«Ввиду того, что верёвка у нас отменена, предлагаю всех этих предателей иванов ивановичей на месте расстреливать». Это тоже Гашек, уже на посту коменданта города Бугульмы. Между «Будь проклята война!» и «Расстреливать сучью контру на месте!» расстояние, оказывается, небольшое. Тех, кто плохо себе представляет, чем ещё занимались во время гражданки красные коменданты и политработники, отсылаю к «Конармии» Бабеля.
В общем, всегда надо проводить черту. Книга отдельно, автор отдельно. А то так и в людях разочароваться можно.