Счастливые люди
Это городок Розето-Вафорторе, расположенный в 160 км на юго-восток от Рима в итальянской провинции Фоджа.
Парочка колоритных фотографий из Гугля:
Как видим, чудесный патриархальный итальянский городишко.
Местные жители на протяжении столетий вкалывали на мраморных карьерах в горах (город расположен у самого подножия Апеннин) и занимались сельским хозяйством в долине. Труд был тяжелый, особенно это касалось добычи мрамора, и рассчитывать на легкую жизнь не приходилось. Пока в конце XIX в. до них не дошел слух о благословенной Америке и о тех возможностях, которые она сулила.
Первые 11 жителей Розето (десять мужчин и один мальчик) отправились в Нью-Йорк в январе 1882 г., и чуть позднее обосновались на работе в сланцевом карьере - город Бангор, штат Пенсильвания, 150 км на запад от статуи Свободы.
Через год из итальянского Розето в Америку уехали еще 15 человек, часть из них - опять же в Бангор, к уже закрепившимся здесь соотечественникам. И так постепенно ручеек из первых иммигрантов превратился в мощный поток. За один только 1894 г. около 1200 розетонцев обратились за американскими паспортами, оставив целые улицы в родной деревне опустевшими.
Вновь прибывшие принялись скупать землю по соседству от Бангора и вскоре там вырос новый город. Вполне себе традиционный небольшой итальянский город - церковь Девы Марии горы Кармель, разбегающиеся в разные стороны узкие улочки с тесно прижавшимися друг к другу каменными дома с шиферными крышами. Всё как полагается.
Поначалу свою новую малую родину ее жители окрестили Новой Италией. Но вскоре название сменили, выбрав то, что показалось им наиболее уместным, учитывая, что все они происходили из одной итальянской деревни. Новая Италия превратилась в Розето.
С назначением в 1896 г. настоятелем местной церкви энергичного молодого священника, отца Паскуаля де Ниско, связывают начало относительно бурного развития Розето, в котором словно проснулась жизнь.
Розетонцы начали разводить свиней, выращивать виноград, из которого делали домашнее вино. Были построены школы, монастырь, разбит парк и создано кладбище. На центральной улице, Гарибальди-авеню, открывались маленькие магазинчики, булочные, рестораны и бары. Появилось около дюжины швейных фабрик.
На протяжении десятилетий Розето оставался городом, закрытым для внешнего мира.
В соседнем Бангоре проживали преимущественно валлийцы и англичане, в другом близлежащем городке - в основном немцы. Из-за натянутых отношений между мигрантами британского, немецкого и итальянского происхождения жители поселений замыкались на жизни в рамках своей общины. В первые несколько десятилетий XX в. на улицах города можно было услышать только итальянскую речь, и не просто итальянскую, а южный диалект Фоджи.
Для жителей Розето в их городке заключался весь мир, пусть крошечный, но вполне самодостаточный.
В конце 1950-х годов внимание врача Стюарта Вульфа было привлечено удивительным феноменом - ни у одного пациента из Розето моложе 65 лет не было зафиксировано заболеваний сердца, что явно выбивалось в кардинально лучшую сторону из общей медицинской статистики по стране.
Вульф решил разобраться, в чем тут дело, и после масштабного исследования, начавшегося в 1961 г. непосредственно в Розето, пришел к выводу, что поразившая его статистика не мистификация, хоть полученные результаты и выглядели более чем странно.
Ни один житель Розето моложе 55 лет не умер от инфаркта и не имел никаких сердечных заболеваний. Среди людей старше 65 лет смертность от болезней сердца составляла половину от средних показателей по стране. Смертность от всех других причин была на 30-35 % ниже, чем, по идее, должна была бы быть.
Вульф позвал на помощь своего друга, социолога из Оклахомы Джона Бруна. Вот что он вспоминает:
«Я нанял студентов-медиков и аспирантов-социологов в качестве интервьюеров, и мы ходили из дома в дом, опрашивая всех людей старше двадцати одного года. Ни самоубийств, ни алкоголизма, ни наркотической зависимости и крайне мало преступлений. У них не было ни одного человека на пособии. Тогда мы стали искать кого-нибудь с язвой желудка. Ни одного случая. Местные жители умирали от старости. Вот так вот».
Вульф пытался найти объяснения этому маленькому чуду, но ни диета, ни спорт и активный образ жизни, ни гены, ни местный климат, ничто не могло претендовать на статус причины столь отменного здоровья розетонцев. Доходило до смешного. По соседству с Розето, чуть ниже по склону, располагался, как мы уже знаем, Бангор и всего в нескольких километрах - Назарет. Эти два городка были такого же размера, как Розето, и проживали в них такие же трудолюбивые религиозные европейские иммигранты. Вульф перелопатил медицинские карты в обоих городках. Среди жителей старше 65 лет смертность от сердечных заболеваний была в три раза выше, чем у жителей Розето.
Постепенно Вульф пришел к выводу, что секрет Розето был не в диете и не спорте, не в генах и не в благоприятной для жизни местности. Разгадка тайны крылась в самом городе.
Бродя по нему и общаясь с его жителями, Вульф и Брун начали замечать отпечаток, который история наложила на Розето. Они наблюдали, как розетонцы ходят в гости, болтают по-итальянски на улицах и готовят угощение друг для друга. Познакомились с огромными кланами, составляющими социальную структуру города. Видели, как под одной крышей живут три поколения и каким уважением пользуются пожилые люди. Посетили мессу и прочувствовали, как церковь успокаивает и сплачивает собравшихся в ней людей. Насчитали 22 общественные организации в городке с населением в 2000 человек. Прониклись царившим здесь духом равноправия: богатые не выставляли напоказ свое богатство и помогали менее удачливым справляться с невзгодами.
Перенеся из Южной Италии в горы восточной Пенсильвании культуру землячества, розетонцы создали стабильную и надежную социальную структуру, защищавшую их от напастей современного мира. Они сохраняли здоровье благодаря тому, откуда они были родом, благодаря миру, который создали для себя в крошечном горном городке.
Рассказывает социолог Брун: «Ты приезжаешь в Розето в первый раз и видишь, как за обеденным столом собираются три поколения, видишь булочные, людей, прогуливающихся по улицам или сидящих на крыльце и болтающих друг с другом, видишь фабрики по пошиву блуз, где женщины работают днем, пока их мужчины трудятся в сланцевых карьерах. То же самое ты бы увидел в сельской местности в Италии. Удивительное зрелище».
Нетрудно представить, с каким недоверием к результатам исследования двух специалистов отнеслись в медицинском сообществе.
Они участвовали в конференциях, где их коллеги представляли многостраничные данные, оформленные в сложные таблицы, ссылаясь то на такой-то ген, то на такой-то физиологический процесс. А Брун и Вульф говорили о загадочной и волшебной силе людей, останавливающихся поболтать на улице и тремя поколениями живущих под одной крышей.
Традиционные теории убеждают нас: долголетие зависит от того, кто мы есть, - от наших генов, от принимаемых нами решений, от того, что мы едим, насколько регулярно занимаемся спортом, качественным ли медицинским обслуживанием пользуемся.
Мы не привыкли рассматривать здоровье в контексте культуры.
Бруно и Вульф предложили взглянуть на здоровье и болезни сердца под новым углом зрения, чтобы осознать, что выяснить причины долголетия невозможно, если руководствоваться лишь отдельно взятыми решениями и поступками. Нельзя ограничиваться изучением одного человека. Необходимо понять, к какой культуре он принадлежит, кто его друзья и родственники, из каких мест он родом.
Необходимо принять идею о том, что ценности того мира, в котором мы живем, и люди, которые нас окружают, оказывают глубочайшее влияние на нашу личность.
--------------------------------------------------
Данная история позаимствована из введения в книгу Малкольма Гладуэлла "Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего".
Рекомендую, кстати, почитать.
P.S.
"Национализм есть принцип, согласно которому мы должны жить сообразно этим своим национальным чертам, ибо только создавая жизнь, с ними сообразную, мы можем руководить ею и жить счастливо, можем работать энергично и производительно, возвышая свою нацию и в ее работе давая кое-что полезное для человечества вообще.
Для тех, кто понимает это содержание принципа национализма, совершенно ясно, что мы можем быть националистами лишь постольку, поскольку проникнуты знанием и духом своего исторического бытия, знанием и духом своего народа в его прошлом и настоящем, знанием и духом своих вековых учреждений и всего, что нашей нацией вырабатывалось.
Вот только будучи таким образом русскими по духу и содержанию, мы способны национально создавать свое настоящее и свое будущее". // Л.А. Тихомиров, "Что такое национализм", 1910 г.