Техас.
Лишь только сеньор Рафаэль покинул наш гостеприимный дом, дверь снова распахнулась. На пороге стоял святой отец - и вид у него был... Глаза безумные, глотает воздух ртом, кажется, его трясет мелкой дрожью. Лоб покрыт испариной.
- Что случилось, падре?! Мы можем чем-то помочь вам?
- Нет, дочь моя. Это я пытался вам помочь. Я не знаю, совершенно не знаю, к чему это приведет.
Я - немой вопрос, воплощенное ожидание. Подвигаю священнику стул, жестом предлагаю присесть. Он тяжело опускается, прячет лицо в ладонях. Когда поднимает голову, он уже гораздо спокойнее, но глаза... в глазах плещется смятение, даже ужас.
- Хорошо, дитя мое. Я попробую объяснить. Вы ведь, наверное, уже замечали еще двоих священников. Хотя... вы ведь не выходите в город, не так ли. Тогда, возможно, и не видели их.
- Не видела, но сестра что-то такое рассказывала. Впрочем, я так понимаю, про них толком никто ничего не знает.
- Как же, никто (криво усмехается). Анхелина, вы что-нибудь слышали про орден иезуитов?
- Ннну... Пожалуй, только что есть такой орден. Славны своей... хитростью? Умом? Нет, не знаю.
- Анхелина. Это миссионеры, несущие свет нашей веры язычникам, это воины веры, жестоко карающие еретиков. Не забудьте слово "жестоко". Политика, наука, образование, воспитание юношества - нет сферы, которую они обошли бы вниманием. Дитя мое, вы слышали такую фразу - "цель оправдывает средства"? Это их устав. Допустимо любое преступление во имя "высшей цели" - "вящей славы божьей". Я, не побоюсь признаться, я боюсь этих людей.
- Но что им понадобилось у нас, святой отец? У нас здесь так тихо... Да, грабят время от времени дилижанс. Иногда и убийства в городе совершаются, помилуй нас Боже. Но - это же все так... по-светски. Так по-мирски. Или они ополчились на протестантского священника? Бедный юноша!
- Он тоже... Но погодите тревожиться о других, дочь моя. В непосредственной опасности - вы, вы и ваша семья.
- Я?! Но мы...
- До ордена дошли слухи, что на некой асиенде в окрестностях нашего городка скрывают одержимую дьяволом...
Я молчу. Мне вдруг становится все равно. Одержимая дьяволом. Пусть. Пусть все кончится, хоть как-нибудь. Они убьют меня, у сестры разорвется сердце от боли, Эва останется сиротой... Пусть. Я так устала. Кажется, святой отец что-то говорит...
- ... не так. Я давно здесь, я знаю вашу душу, насколько это дозволено смертному. Она чиста. Измучена, истерзана, истоптана. И - чиста. Вам досталась судьба мученицы, а не дьяволова отродья. Но если у посланцев ордена есть задание найти одержимую дьяволом, они найдут ее. Я взял на себя непростительный грех. Я не пустил их на асиенду, силой задержав в Санта-Сесилье.
Смотрю изумленно. Силой?..
- Именно так. Они не желали выслушать меня, и мне пришлось... Мне пришлось заставить их уделить мне немного времени. Как же я хочу верить, что поступил правильно. Что же, они дали мне обещание обдумать услышанное, но будьте готовы... Будьте готовы в любой момент. Этих людей мало что может остановить. Даже оружие - не всегда. Страх господен сильнее в них, нежели страх чего бы то ни было на земле.
- Я не знаю, что и сказать, святой отец. Я... ошеломлена. И я совершенно не представляю, что могу сделать. Только ждать и веровать. За всеми этими безумными событиями - не узнали ли вы ничего, что открыло бы нам глаза на... причины моего состояния?
- Честно признаюсь, дочь моя, я в замешательстве. Скажите мне, от того клада вашего прадеда осталось ли в семье хоть что-то? Возможно, какое-то украшение, которое вы носите, не снимая?
- Остался золотой кулон, но его носит моя сестра. Вернее, даже не носит, а хранит в шкатулке.
- Еще одна версия рассыпается пеплом. У меня было предположение, что проклят какой-то предмет, что вы храните на себе... Но кулон у вашей сестры, а проклятие избрало вас. Прошу прощения, вы позволите?
Отец о'Брайан встал и подошел ко мне, слегка наклонил мою голову. Я сидела послушно и тихо, пока он распустил мои волосы и легкими прикосновениями разобрал их на пряди. Я слегка покраснела - от воспоминаний не уйти, сколько бы лет ни прошло. Потом зачем-то осмотрел мою шею.
- Нет. Ничего нет. Ни родимых пятен, никаких иных отметин, очевидно свидетельствовавших бы о проклятии. Я буду думать дальше. Молитесь, дитя мое, уповайте на Господа нашего. И - берегитесь незваных гостей.
Вот только что он стоял рядом, внимательный, задумчивый, растерянный. И вот уже нет никого в комнате, только я и мои мысли. Мои тревожные, тяжелые мысли. Господи...
Photo by elena-kirillina, modron.