Грузчик
Худощавый, лысый. С печальным, очень возрастным взглядом. Я всегда почему-то думал, что он сильно старше меня... оказалось на четыре года моложе.
Правильная, грамотная речь. Без слов-паразитов. "Я ведь свободно ещё на четырех языках говорю, кроме русского...".
Две чеченские, ранение и контузия. Три медали. Фотоальбом с чёрно-белыми снимками. Только улыбающиеся сослуживцы, ни одного "военного" кадра.
"Веришь, никого из ровесников не осталось. Девяностые постарались. Сейчас вот и поговорить не с кем..."
"Когда мой лейтенант погиб, запил я. А потом, думаю, сам сдохнуть могу. Гнусно и безвестно.."
"Ванька, у меня во взводе разом четверо погибли. Я их по домам развозил. В трёх нормально, а в четвертом мне его жена вилкой лицо разодрала... Я только три дня назад с автоматом лежал, как защищаться? От кого?.. Швы наложили потом, и нормально."
"...да вообще не знаю, зачем. По инерции, наверное. Говорить не с кем, это убивает."
А руки не дрожат. Сегодня в шутошном споре бросил меня на два метра вверх, на коробки.
Силен и жилист.
Человек со сломанной душой, но сильный духом.
Стесняющийся говорить о себе.
Никак не попадающий под эти ваши волонтёрские движухи, ибо не инвалид, не старец и не ребенок. И не собачка в питомнике.
Никому не интересный.
Правильная, грамотная речь. Без слов-паразитов. "Я ведь свободно ещё на четырех языках говорю, кроме русского...".
Две чеченские, ранение и контузия. Три медали. Фотоальбом с чёрно-белыми снимками. Только улыбающиеся сослуживцы, ни одного "военного" кадра.
"Веришь, никого из ровесников не осталось. Девяностые постарались. Сейчас вот и поговорить не с кем..."
"Когда мой лейтенант погиб, запил я. А потом, думаю, сам сдохнуть могу. Гнусно и безвестно.."
"Ванька, у меня во взводе разом четверо погибли. Я их по домам развозил. В трёх нормально, а в четвертом мне его жена вилкой лицо разодрала... Я только три дня назад с автоматом лежал, как защищаться? От кого?.. Швы наложили потом, и нормально."
"...да вообще не знаю, зачем. По инерции, наверное. Говорить не с кем, это убивает."
А руки не дрожат. Сегодня в шутошном споре бросил меня на два метра вверх, на коробки.
Силен и жилист.
Человек со сломанной душой, но сильный духом.
Стесняющийся говорить о себе.
Никак не попадающий под эти ваши волонтёрские движухи, ибо не инвалид, не старец и не ребенок. И не собачка в питомнике.
Никому не интересный.