Струна, звучащая в тумане
Струна, звучащая в тумане....
Настоящий Норштейн, самый волшебный сказочник.. вчера, в Додо. Это было не просто хорошо, это было именно то, чего мне срочно надо было услышать. Мы угостили его печенькой, а он рассказал нам что то очень важное. Про Ёжика, того самого, зайчика и лису, про маленькую душуу маленького человека, о чем не говорят на уроках литературы, и самое-самое главное - про струну, звучащую в тумане. Про маленькую недосказанность искусства. Про не-формулировку. Так лучше, так и надо, всегда.
потому что сформулировать, понять/показать полностью - это конец игры. Выигрыш, да, но конец игры. Все. Куда уж дальше. Эта наука. А искусство не может кончаться.
Он сказал, что сквозь самую точную картину, самую конкретную конкретность, должна просвечивать непойманность.
Да, непойманность.
и хотелось просто подойти и рассказать ему, Волшебнику, Как я смотрела и пересматривала Ёжика, и не только я, и как все, наверное, весь мир теперь, оказавшись в тумане, кричит туда Ёёёёёжииииииииииииик, и как им оттуда отвечают. Как нас таких много. И какое это волшебство. И что он, да да, именно он, что то такое показал каждому, что то бесконечно хорошее, и немножко недосказанное, то самое положительное начало, которое должно быть, он сам так сказал. Как струна, звучащая в тумане, да?
А я просто сказала спасибо.
Спасибо, господин Юрий Норштейн, самый Волшебный Сказочник.
И , кажется, мир лучше всего знают именно сказочники.
Настоящий Норштейн, самый волшебный сказочник.. вчера, в Додо. Это было не просто хорошо, это было именно то, чего мне срочно надо было услышать. Мы угостили его печенькой, а он рассказал нам что то очень важное. Про Ёжика, того самого, зайчика и лису, про маленькую душуу маленького человека, о чем не говорят на уроках литературы, и самое-самое главное - про струну, звучащую в тумане. Про маленькую недосказанность искусства. Про не-формулировку. Так лучше, так и надо, всегда.
потому что сформулировать, понять/показать полностью - это конец игры. Выигрыш, да, но конец игры. Все. Куда уж дальше. Эта наука. А искусство не может кончаться.
Он сказал, что сквозь самую точную картину, самую конкретную конкретность, должна просвечивать непойманность.
Да, непойманность.
и хотелось просто подойти и рассказать ему, Волшебнику, Как я смотрела и пересматривала Ёжика, и не только я, и как все, наверное, весь мир теперь, оказавшись в тумане, кричит туда Ёёёёёжииииииииииииик, и как им оттуда отвечают. Как нас таких много. И какое это волшебство. И что он, да да, именно он, что то такое показал каждому, что то бесконечно хорошее, и немножко недосказанное, то самое положительное начало, которое должно быть, он сам так сказал. Как струна, звучащая в тумане, да?
А я просто сказала спасибо.
Спасибо, господин Юрий Норштейн, самый Волшебный Сказочник.
И , кажется, мир лучше всего знают именно сказочники.