В гостях у Юрия Никитина
Продолжение. Ранее запись Из Кызыла в Тоджу
Ночь. И вдруг - сноп света из-за распахнувшейся, оббитой чем попало - лишь бы не просачивался холод, двери. И за ней - линии, выстраивающие реальность. Мягкость черт приветствующих лиц. Анастасия и Юрий улыбаются гостям, и мгновенно темнота отступает, сворачивается в бесформенный комок, а затем и исчезает навсегда. Давний, неизменный мотив. Ведь именно так и творился этот мир: светом, радостью, добром и любовью. Самая древняя заповедь, и чуть ли не единственная вообще. Мы меняем отношение к ней, а она не меняется. Забывая, теряя связь, мы все, каждый - так или иначе, начинаем бредить желанием «как жить». А жизнь - вот она, способна расцвести в простейшем моменте всеми цветами радуги, только научись видеть. И наоборот - останется стылой и чёрной, если не делать тот единственно правильный, а значит только и существующий выбор, шаг навстречу свету, людям, прекрасному. Не уметь читать древние символы Природы: тьма, свет, зло, радость. Любовь. Не верить в них по своему невежеству, отвергая дар жизни как «дар», воспринимая его как обыденность.
Юрий Григорьевич Никитин, по-местному Григорьич, у которого мы неожиданно оказались в гостях, - опытнейший охотовед Тоджинского кожууна, проработавший главным охотоведом района десятки лет, коллекционер уникальных охотничьих трофеев и обладатель престижных премий в этой области, охотник - промысловик. А прежде всего он - Человек, который уже сто раз мог бы «загнать» свою коллекцию и покинуть Тоора-Хем, навсегда оставить его вместе с ледяными зимами, мошкой и глухоманью где подальше. Дом Никитиных, Юрия и Анастасии, интереснейшее место на планете, с одной стороны напоминающее жилище колдуна, с другой - музей естественной истории, а по виду - участок леса. Несколько сараев доверху наполнены охотничьими трофеями. Закопчённые до черноты котлы, большие и маленькие, все как один - для варки черепов, встречаются повсюду. Обстановка незатейлива, но каждый болтик, обрывок рыболовной сетки, горбылёк, кусок проволоки занимает законное место. Поэтому, несмотря на кажущуюся запущенность территории и разруху вокруг пустоватого дома, который рококо отродясь не видел, в нём просторно, светло и уютно. А то, что дырявые сапоги лежат плотной стопкой здесь же, где обыкновенно располагается пуфик, разве это показатель качества жизни? Конечно нет! Вся жизнь - это временная стоянка, отсюда и своеобразный порядок вещей, где каждая вроде бы брошенная палка на самом деле числится в памяти как лиственница или там липа. И если вы об этом забыли, это ваши проблемы.
Весь дом Никитиных, как и сам Юрий Григорьевич, характерный пример жизни именно как смысла: «неладно скроен, да крепко сшит». То, что необходимо, здесь в наличии всегда: свет, вода. Кусок хлеба. Место за столом для усталого путника. А для незванного гостя - пуля. Вот забеги медведь к вам в огород, что будете делать? А уж Григорьич в два счёта с ним разберётся. В целом, именно этот показатель и отличает человека во все времена: профессионал лишь тот, кто принимает оптимально правильный выбор в любой ситуации независимо от профессии. И уж конечно совсем не тот, кто пытается решить всё с помощью денег. Те времянщики, а Никитин справедливый бессеребренник. Тот самый человек, которого мы зовём «настоящий сибиряк». Говорящий на языке именно лесном. Что это за язык? Трудно сказать. Точнее всего определить, что он - свод наблюдений, которые Никитин изучал на протяжении 38 лет. Встречаясь один на один в тайге с медведями, волками и браконьерами.
В интерьере
«Все звери и птицы понимают друг друга. Принцип единства: всё взаимосвязано и не должно пропадать. Вот, ворона показывает охотнику зверя. И каркает, чтобы слышали все. Потому что животные в отличие от нас - не эгоистичные индивидуалисты. Им нет смысла банкинг создавать. Соболь пожрал, пошёл - следы оставил. Другой соболь унюхал - вернулся по следу, тоже пожрал. Кедровка запасает по лесу орехи для всех. Много примеров».
В этом «лесном языке» невольно сравнивается жизнь «таёжная» - звериная, с жизнью людской - «городской». Лесной язык подобен языку сотворения: в нём звучат нотки созидания, отделяющие свет от тьмы, зерна от плевел. Акцентируются ценности, отвергаются заблуждения по одному лишь критерию: жажда жизни и справедливость.
«Жирный волк - это кинологический стриптиз. Почему? Потому что жирным он не бывает - глотает кусками. Наверное - зубы бережёт. Наглотался - поспал. Может отрыгнуть мясо в снег - сделать заначку. Волчица так кормит волчат».
Слова на лесном языке звучат лаконично, не выдавая сложное за простое - не дробя и хитря, а наоборот - упрощая до истины. Объясняя причины явлений и порядок вещей чуть ли не в двух словах. И объяснения эти более тождественны, чем собачий "Булгаковский вариант". Это говорит нам, что не надо романы кроптить, чтобы объяснить природу. И уж тем более не стоит её пытаться изменить. Достаточно лишь скромно жить в ней - и этого будет более, чем достаточно для счастья. Учиться больше наблюдать, чем присваивать. А Буддизм так прямо и заявляет: говорить на лесном языке - это прежде всего исследовать себя.
В Тодже
«Индивидуалист только медведь, тот сторожит добычу. У медведя сложная жизнь именно потому, что он индивидуалист. У волков всё проще. Первый ест самый сильный, потом по иерархии - вот почему слабый однажды обречён. Если вырезать и оперировать - это нарушение системы. Выживание слабых приведёт к уничтожению стаи и вида».
У слушателя «лесного языка» невольно открываются глаза на творящееся вокруг, в мире. Происходит сопоставление с фактами. Проясняется та самая "правда". Почему тайга поредела за последние 15 лет? Почему за 5 лет рыба исчезла в Енисее? Потому что нет закона, а есть вседозволенность, порождающая человеческую жадность. На охоту и рыбалку в Тоджу люди рвутся из других районов и даже областей. Весной измученная стужами, беременная самка марала или косули выбирается из чащи на припёки, где снег сходит раньше, набухают первые почки. И попадает под ствол ружья приезжих. То же происходит с рыбой - сетями перегораживают реку в нерест. И у каждого новоявленного браконьера своё мнение "хозяина тайги".
Зима долгая
Потом эти люди выкладывают свои преступления на ютубе, ещё и гордятся ими. Я мол промысловый охотник! Убил беременную женщину! Или икры напорол - тоже зверски. Лечу в тайгу на вертолёте! И в самом деле, это же даже не волк, а стриптиз. А то и больной человек, маньяк. Предпочитающий ружьё фотоаппарату, серийное убийство - восхищению красотой. Иначе как сопоставить желание убивать с отсутствием необходимости это делать? Особенно когда вокруг столько прекрасных альтернатив, да та же камера. Настоящий промысловик в тайгу ходит лишь затем, чтобы выжить. На вертолёт у него денег скорее всего нет, каждый патрон на счету. И самку на припёке он стрелять не станет, зачем? Потому что знает по крайней мере, что придёт в тайгу через год, и через два, и через пять лет.
Далее Тоора-Хем - врата в Тоджу
Ночь. И вдруг - сноп света из-за распахнувшейся, оббитой чем попало - лишь бы не просачивался холод, двери. И за ней - линии, выстраивающие реальность. Мягкость черт приветствующих лиц. Анастасия и Юрий улыбаются гостям, и мгновенно темнота отступает, сворачивается в бесформенный комок, а затем и исчезает навсегда. Давний, неизменный мотив. Ведь именно так и творился этот мир: светом, радостью, добром и любовью. Самая древняя заповедь, и чуть ли не единственная вообще. Мы меняем отношение к ней, а она не меняется. Забывая, теряя связь, мы все, каждый - так или иначе, начинаем бредить желанием «как жить». А жизнь - вот она, способна расцвести в простейшем моменте всеми цветами радуги, только научись видеть. И наоборот - останется стылой и чёрной, если не делать тот единственно правильный, а значит только и существующий выбор, шаг навстречу свету, людям, прекрасному. Не уметь читать древние символы Природы: тьма, свет, зло, радость. Любовь. Не верить в них по своему невежеству, отвергая дар жизни как «дар», воспринимая его как обыденность.
Юрий Григорьевич Никитин, по-местному Григорьич, у которого мы неожиданно оказались в гостях, - опытнейший охотовед Тоджинского кожууна, проработавший главным охотоведом района десятки лет, коллекционер уникальных охотничьих трофеев и обладатель престижных премий в этой области, охотник - промысловик. А прежде всего он - Человек, который уже сто раз мог бы «загнать» свою коллекцию и покинуть Тоора-Хем, навсегда оставить его вместе с ледяными зимами, мошкой и глухоманью где подальше. Дом Никитиных, Юрия и Анастасии, интереснейшее место на планете, с одной стороны напоминающее жилище колдуна, с другой - музей естественной истории, а по виду - участок леса. Несколько сараев доверху наполнены охотничьими трофеями. Закопчённые до черноты котлы, большие и маленькие, все как один - для варки черепов, встречаются повсюду. Обстановка незатейлива, но каждый болтик, обрывок рыболовной сетки, горбылёк, кусок проволоки занимает законное место. Поэтому, несмотря на кажущуюся запущенность территории и разруху вокруг пустоватого дома, который рококо отродясь не видел, в нём просторно, светло и уютно. А то, что дырявые сапоги лежат плотной стопкой здесь же, где обыкновенно располагается пуфик, разве это показатель качества жизни? Конечно нет! Вся жизнь - это временная стоянка, отсюда и своеобразный порядок вещей, где каждая вроде бы брошенная палка на самом деле числится в памяти как лиственница или там липа. И если вы об этом забыли, это ваши проблемы.
Весь дом Никитиных, как и сам Юрий Григорьевич, характерный пример жизни именно как смысла: «неладно скроен, да крепко сшит». То, что необходимо, здесь в наличии всегда: свет, вода. Кусок хлеба. Место за столом для усталого путника. А для незванного гостя - пуля. Вот забеги медведь к вам в огород, что будете делать? А уж Григорьич в два счёта с ним разберётся. В целом, именно этот показатель и отличает человека во все времена: профессионал лишь тот, кто принимает оптимально правильный выбор в любой ситуации независимо от профессии. И уж конечно совсем не тот, кто пытается решить всё с помощью денег. Те времянщики, а Никитин справедливый бессеребренник. Тот самый человек, которого мы зовём «настоящий сибиряк». Говорящий на языке именно лесном. Что это за язык? Трудно сказать. Точнее всего определить, что он - свод наблюдений, которые Никитин изучал на протяжении 38 лет. Встречаясь один на один в тайге с медведями, волками и браконьерами.
В интерьере
«Все звери и птицы понимают друг друга. Принцип единства: всё взаимосвязано и не должно пропадать. Вот, ворона показывает охотнику зверя. И каркает, чтобы слышали все. Потому что животные в отличие от нас - не эгоистичные индивидуалисты. Им нет смысла банкинг создавать. Соболь пожрал, пошёл - следы оставил. Другой соболь унюхал - вернулся по следу, тоже пожрал. Кедровка запасает по лесу орехи для всех. Много примеров».
В этом «лесном языке» невольно сравнивается жизнь «таёжная» - звериная, с жизнью людской - «городской». Лесной язык подобен языку сотворения: в нём звучат нотки созидания, отделяющие свет от тьмы, зерна от плевел. Акцентируются ценности, отвергаются заблуждения по одному лишь критерию: жажда жизни и справедливость.
«Жирный волк - это кинологический стриптиз. Почему? Потому что жирным он не бывает - глотает кусками. Наверное - зубы бережёт. Наглотался - поспал. Может отрыгнуть мясо в снег - сделать заначку. Волчица так кормит волчат».
Слова на лесном языке звучат лаконично, не выдавая сложное за простое - не дробя и хитря, а наоборот - упрощая до истины. Объясняя причины явлений и порядок вещей чуть ли не в двух словах. И объяснения эти более тождественны, чем собачий "Булгаковский вариант". Это говорит нам, что не надо романы кроптить, чтобы объяснить природу. И уж тем более не стоит её пытаться изменить. Достаточно лишь скромно жить в ней - и этого будет более, чем достаточно для счастья. Учиться больше наблюдать, чем присваивать. А Буддизм так прямо и заявляет: говорить на лесном языке - это прежде всего исследовать себя.
В Тодже
«Индивидуалист только медведь, тот сторожит добычу. У медведя сложная жизнь именно потому, что он индивидуалист. У волков всё проще. Первый ест самый сильный, потом по иерархии - вот почему слабый однажды обречён. Если вырезать и оперировать - это нарушение системы. Выживание слабых приведёт к уничтожению стаи и вида».
У слушателя «лесного языка» невольно открываются глаза на творящееся вокруг, в мире. Происходит сопоставление с фактами. Проясняется та самая "правда". Почему тайга поредела за последние 15 лет? Почему за 5 лет рыба исчезла в Енисее? Потому что нет закона, а есть вседозволенность, порождающая человеческую жадность. На охоту и рыбалку в Тоджу люди рвутся из других районов и даже областей. Весной измученная стужами, беременная самка марала или косули выбирается из чащи на припёки, где снег сходит раньше, набухают первые почки. И попадает под ствол ружья приезжих. То же происходит с рыбой - сетями перегораживают реку в нерест. И у каждого новоявленного браконьера своё мнение "хозяина тайги".
Зима долгая
Потом эти люди выкладывают свои преступления на ютубе, ещё и гордятся ими. Я мол промысловый охотник! Убил беременную женщину! Или икры напорол - тоже зверски. Лечу в тайгу на вертолёте! И в самом деле, это же даже не волк, а стриптиз. А то и больной человек, маньяк. Предпочитающий ружьё фотоаппарату, серийное убийство - восхищению красотой. Иначе как сопоставить желание убивать с отсутствием необходимости это делать? Особенно когда вокруг столько прекрасных альтернатив, да та же камера. Настоящий промысловик в тайгу ходит лишь затем, чтобы выжить. На вертолёт у него денег скорее всего нет, каждый патрон на счету. И самку на припёке он стрелять не станет, зачем? Потому что знает по крайней мере, что придёт в тайгу через год, и через два, и через пять лет.
Далее Тоора-Хем - врата в Тоджу