Laos: Boun Tai - Phicheumay (Phicheu)
продолжение. начало здесь.
День 4. Ночевать довелось в деревне у акха. Сначала меня пугались, но потом, т. к. я остановился в доме у старосты, или не знаю как назвать этого человека, носящего, судя по фото на стене, военную форму, перестали бояться. Хозяин сегодня пришёл с охоты и принёс добычу - лесную белку. Жена быстренько приготовила зверя и подала нам на деревянном подносе на ножках (таков стол). К мясу полагались рис, слегка сброженные бобы и отварная зелень, я так понял, ежедневно - это один и тот же рацион, иногда сдабриваемый удачной охотой. Мы сели, начали трапезу; жена отдельно принесла мужу печёнку зверя - так положено, которой поделились и со мной. Наблюдая, как почтительно в Лаосе относятся к пище, и особенно к мясной, рассуждения европейцев о вегетарианстве кажется наивной брехней. Если лишить Азию употребления мяса и посадить на рис и лопухи, особенно это касается горных областей, то она наполовину вымрет. Курицы и свиньи - вот на ком выносят из леса дрова и с помощью кого возделывают крутые склоны лаосцы. На одном рисе тут долго не протянешь.
Оттрапезничав мы засели за исследование лингвистических тонкостей языков, но так и не пришли в общему выводу: никто из моих новых знакомых, которых к ночи набралось полный дом, так и не смог выговорить слово «бронетрантспортёр», а я в свою очередь не понимал и десятой доли того, чего меня спрашивают, но атмосфера стояла прекрасная. Я чувствовал себя как дома, и уж конечно нечего было бояться. С интересом люди разглядывали мои вещи, когда я стал поочерёдно извлекать их из рюкзака, протестировали все незнакомые им продукты - без спроса, самостоятельно развязывая мешки, будто решив ограбить, а на самом деле испытывая любопытство, скромно пробуя и снова завязывая пакетики (так лаосцы любят поступать и с твоими карманами: вытащат всё на свет, рассмотрят, потом складывают обратно; тут надо понять, что ими движет не жажда наживы, а обыкновенное любопытство, по-детски присущее этим взрослым людям).
Потом наступило некое время, когда нарорд заволновался, что-то обсудил, и один жестами предложил мне. «Опий!» - понял я и согласился. Тут лаосцы совсем перестали меня стесняться и принесли свои трубки. Что тут началось... Мужики накурились, в том числе и староста-полицейский, и быстренько впали в релакс. Я затянулсся раз 5, столько же, сколько и каждый из них, и - ни в одном глазу. Женщины не курили. Оставшись один, я не знал, что мне делать, и лёг спать.
Акха продает зелень
Утро в деревне как и у нас начинается рано. В дом стремительно рвутся курицы и собаки, петухи вопят под самым ухом, как специально пристраиваясь. Первыми просыпаются женщины, начинают кормить зверьё: в чугунных котлах варят какой-то страшный отвар, деревянной дробилкой, напоминающей качели и расположенной здесь же, под крышей, молотят рис. Потом, когда просыпаемся мы, - мужчины, - приходит время завтракать. Женщины едят отдельно, жена с детьми вообще бытует на другой половине дома, и мне с моей точки её за стеной не видно, но у комнатушек есть соединяющая мужскую и женскую половины дверь. После завтрака, - а это часиков в 9, - все разбредаются по окрестностям: кто за дровами и травами, кто на охоту. Хозяин, виноватой улыбкой припоминая вчерашнее, предлагает остаться ещё на денёк, но у меня виза, и я выхожу.
Вот такой бадминтон-теннис, Phongsali province
Чем ближе к местам цивилизованным, тем прочнее вплетается в быт современность, но люди, вот что удивительно, остаются прежними. Как в деревне, так и в городе принято носить длинные юбки; как в деревне, так и в городе вы неожиданно можете оказаться в гостях. При встрече лаосцы прежде всего видят человека, а потом уже фаранга, и только в последнюю очередь оценивают по одежде.
Лаосцы отзывчивы, потому что общество не приучено к денежным отношениям - прочен деревенский быт, где люди привыкли решать насущные проблемы с помощью своих рук - физического труда, и потому не высчитывают свой процент, результат их работы (действия) натуралистичен и нагляден (все видят, сколько ты несешь дров, или каков ты охотник). Отсюда эта непредвзятость отношений к миру вокруг. Пока мы будем размышлять, лаосец уже приспособится, он настроен максимально использовать данный природой шанс быть высшим существом на Земле.
Охотники сохраняют крыс до употребления в пищу живыми, и, чтобы те не кусались, выламывают им зубы, а невинные дети швыряют пойманных бабочек в костёр. В Лаосе, где сохраняются элементы первобытной жизни при достаточно развитых для интенсивных изменений инфраструктуре, интересно задумываться о том, как многое человеку дозволено. В приступах жестокой непосредственности бесчувственно нарушаются нормы этики и слепо приспосабливаются вещи. Как ни прокладывай здесь асфальт, а люди так и будут носить дрова на плечах и жить на земле у костров, как это делали их предки сотни лет назад. Взял кусок железа пошел в лес и принес ужин, - вот их квинтэссенция существования, неразрывно связанная с природой.
Игра в волчок, Phongsali province
Примеры непосредственности наблюдаешь часто. На развилке дорог времянка дорожных строителей, китайцев. Останавливаюсь у столовой ополоснуться, здесь есть электричество. Кран с водой находится на отдельной бетонной площадке, здесь же моют посуду. Обед готовит китаянка. Я получаю разрешение, подсоединяю к крану шланг и отвожу его в сторонку, за угол, где и привожу себя в порядок. Потом сажусь на солнышке подле крана и жду, когда подсохнет одежда, наблюдаю за происходящим.
Китаянка моет овощи. Тут вдруг появляется лаосец на мотоцикле, спрыгивает и загоняет мотоцикл на площадку под водопроводный кран с намерением вымыть его. Включает воду. Меня почему-то в этот момент разбирает смех: то я, то бабы за водой приходили, теперь этот лаосец - всем что-то надо, проходной двор на рабочей площадке. Китаянка, не зная лаосского языка, стесняется возмущаться, но в последний момент, когда колесо подкатывают к овощам, не выдерживает и хочет прогнать. Лаосец с удивлением смотрит на неё, отвечает что-то вроде «жалко тебе что ли?», равнодушно пожимает плечами и поворачивается обратно к мотоциклу, всем видом давая понять, что, мол, разговор закончен, что вообще с бабой ему не о чем разговаривать. Я смеюсь до слёз. Китаянка тоже тогда улыбнулась, показывая мне руками свою досаду: надо же, да как он не понимает, что здесь еду готовят! И, отодвинув корзинку с зеленью подальше, совсем прекратила работу, ушла. А лаосец и взаправду может не понимать, в чём виноват, ведь овощи, и не только их, возят по пыльным дорогам именно на мотоциклах, которые потом ополоснул - да и все дела, тем более, что воды много. «Что тебе, воды жалко?» - возможно, так сказал он.
Выращивать чай лаосцев научили китайцы лет 400 назад. Плантация чая, Phongsali province
На ночь полез в холм, в темноте выбрел к хижине, крыши у которой не оказалось. Вот он, мой too much star hotel. Хорошо бы с ночным туманом дождя, думаю, не выдалось, но его не было, зато случилось иное.
too much star hotel
Окончание здесь
День 4. Ночевать довелось в деревне у акха. Сначала меня пугались, но потом, т. к. я остановился в доме у старосты, или не знаю как назвать этого человека, носящего, судя по фото на стене, военную форму, перестали бояться. Хозяин сегодня пришёл с охоты и принёс добычу - лесную белку. Жена быстренько приготовила зверя и подала нам на деревянном подносе на ножках (таков стол). К мясу полагались рис, слегка сброженные бобы и отварная зелень, я так понял, ежедневно - это один и тот же рацион, иногда сдабриваемый удачной охотой. Мы сели, начали трапезу; жена отдельно принесла мужу печёнку зверя - так положено, которой поделились и со мной. Наблюдая, как почтительно в Лаосе относятся к пище, и особенно к мясной, рассуждения европейцев о вегетарианстве кажется наивной брехней. Если лишить Азию употребления мяса и посадить на рис и лопухи, особенно это касается горных областей, то она наполовину вымрет. Курицы и свиньи - вот на ком выносят из леса дрова и с помощью кого возделывают крутые склоны лаосцы. На одном рисе тут долго не протянешь.
Оттрапезничав мы засели за исследование лингвистических тонкостей языков, но так и не пришли в общему выводу: никто из моих новых знакомых, которых к ночи набралось полный дом, так и не смог выговорить слово «бронетрантспортёр», а я в свою очередь не понимал и десятой доли того, чего меня спрашивают, но атмосфера стояла прекрасная. Я чувствовал себя как дома, и уж конечно нечего было бояться. С интересом люди разглядывали мои вещи, когда я стал поочерёдно извлекать их из рюкзака, протестировали все незнакомые им продукты - без спроса, самостоятельно развязывая мешки, будто решив ограбить, а на самом деле испытывая любопытство, скромно пробуя и снова завязывая пакетики (так лаосцы любят поступать и с твоими карманами: вытащат всё на свет, рассмотрят, потом складывают обратно; тут надо понять, что ими движет не жажда наживы, а обыкновенное любопытство, по-детски присущее этим взрослым людям).
Потом наступило некое время, когда нарорд заволновался, что-то обсудил, и один жестами предложил мне. «Опий!» - понял я и согласился. Тут лаосцы совсем перестали меня стесняться и принесли свои трубки. Что тут началось... Мужики накурились, в том числе и староста-полицейский, и быстренько впали в релакс. Я затянулсся раз 5, столько же, сколько и каждый из них, и - ни в одном глазу. Женщины не курили. Оставшись один, я не знал, что мне делать, и лёг спать.
Акха продает зелень
Утро в деревне как и у нас начинается рано. В дом стремительно рвутся курицы и собаки, петухи вопят под самым ухом, как специально пристраиваясь. Первыми просыпаются женщины, начинают кормить зверьё: в чугунных котлах варят какой-то страшный отвар, деревянной дробилкой, напоминающей качели и расположенной здесь же, под крышей, молотят рис. Потом, когда просыпаемся мы, - мужчины, - приходит время завтракать. Женщины едят отдельно, жена с детьми вообще бытует на другой половине дома, и мне с моей точки её за стеной не видно, но у комнатушек есть соединяющая мужскую и женскую половины дверь. После завтрака, - а это часиков в 9, - все разбредаются по окрестностям: кто за дровами и травами, кто на охоту. Хозяин, виноватой улыбкой припоминая вчерашнее, предлагает остаться ещё на денёк, но у меня виза, и я выхожу.
Вот такой бадминтон-теннис, Phongsali province
Чем ближе к местам цивилизованным, тем прочнее вплетается в быт современность, но люди, вот что удивительно, остаются прежними. Как в деревне, так и в городе принято носить длинные юбки; как в деревне, так и в городе вы неожиданно можете оказаться в гостях. При встрече лаосцы прежде всего видят человека, а потом уже фаранга, и только в последнюю очередь оценивают по одежде.
Лаосцы отзывчивы, потому что общество не приучено к денежным отношениям - прочен деревенский быт, где люди привыкли решать насущные проблемы с помощью своих рук - физического труда, и потому не высчитывают свой процент, результат их работы (действия) натуралистичен и нагляден (все видят, сколько ты несешь дров, или каков ты охотник). Отсюда эта непредвзятость отношений к миру вокруг. Пока мы будем размышлять, лаосец уже приспособится, он настроен максимально использовать данный природой шанс быть высшим существом на Земле.
Охотники сохраняют крыс до употребления в пищу живыми, и, чтобы те не кусались, выламывают им зубы, а невинные дети швыряют пойманных бабочек в костёр. В Лаосе, где сохраняются элементы первобытной жизни при достаточно развитых для интенсивных изменений инфраструктуре, интересно задумываться о том, как многое человеку дозволено. В приступах жестокой непосредственности бесчувственно нарушаются нормы этики и слепо приспосабливаются вещи. Как ни прокладывай здесь асфальт, а люди так и будут носить дрова на плечах и жить на земле у костров, как это делали их предки сотни лет назад. Взял кусок железа пошел в лес и принес ужин, - вот их квинтэссенция существования, неразрывно связанная с природой.
Игра в волчок, Phongsali province
Примеры непосредственности наблюдаешь часто. На развилке дорог времянка дорожных строителей, китайцев. Останавливаюсь у столовой ополоснуться, здесь есть электричество. Кран с водой находится на отдельной бетонной площадке, здесь же моют посуду. Обед готовит китаянка. Я получаю разрешение, подсоединяю к крану шланг и отвожу его в сторонку, за угол, где и привожу себя в порядок. Потом сажусь на солнышке подле крана и жду, когда подсохнет одежда, наблюдаю за происходящим.
Китаянка моет овощи. Тут вдруг появляется лаосец на мотоцикле, спрыгивает и загоняет мотоцикл на площадку под водопроводный кран с намерением вымыть его. Включает воду. Меня почему-то в этот момент разбирает смех: то я, то бабы за водой приходили, теперь этот лаосец - всем что-то надо, проходной двор на рабочей площадке. Китаянка, не зная лаосского языка, стесняется возмущаться, но в последний момент, когда колесо подкатывают к овощам, не выдерживает и хочет прогнать. Лаосец с удивлением смотрит на неё, отвечает что-то вроде «жалко тебе что ли?», равнодушно пожимает плечами и поворачивается обратно к мотоциклу, всем видом давая понять, что, мол, разговор закончен, что вообще с бабой ему не о чем разговаривать. Я смеюсь до слёз. Китаянка тоже тогда улыбнулась, показывая мне руками свою досаду: надо же, да как он не понимает, что здесь еду готовят! И, отодвинув корзинку с зеленью подальше, совсем прекратила работу, ушла. А лаосец и взаправду может не понимать, в чём виноват, ведь овощи, и не только их, возят по пыльным дорогам именно на мотоциклах, которые потом ополоснул - да и все дела, тем более, что воды много. «Что тебе, воды жалко?» - возможно, так сказал он.
Выращивать чай лаосцев научили китайцы лет 400 назад. Плантация чая, Phongsali province
На ночь полез в холм, в темноте выбрел к хижине, крыши у которой не оказалось. Вот он, мой too much star hotel. Хорошо бы с ночным туманом дождя, думаю, не выдалось, но его не было, зато случилось иное.
too much star hotel
Окончание здесь