Человек-огонь Красин спрятал типографию «Искры» под электростанцией в Баку

[arctus]

Интересный эпизод из жизни Леонида Красина* - выдающегося инженера и пламенного большевика. Человек-огонь . Не зря стал атомным ледоходом. Море обаяния и вселенная энергии, континент веселья - при этом каждая секунда его времени  -  только во благо грядущего коммунизма.

...Возникла необходимость печатать «Искру» в России. Где спрятать типографию? Полиция себе такого даже представить не могла - Красин нашёл решение: строящаяся электростанция.

«электрическая станция, да еще строящаяся, была чрезвычайно удобной базой для. хранения литературы, шрифта и т. п. Два-три раза жандармы пробовали производить обыски на электрической станции, но, безнадежно махнув рукой, должны были оставить в покое эту техническую цитадель, ввиду полной невозможности там что-либо сделать».

Как помогали пламенному большевику Леониду Красину российская звезда начала XX века актриса Комиссаржевская, Савва Морозов - в этом отрывке.

«Поскольку в Россию груз с искровской литературой шел долго, издатели решили печатать газету в самой России, где уже существовали подпольные типографии в Баку, Кишиневе и Нижнем Новгороде. Бакинская типография, основанная грузинским социал-демократом В. З. (Ладо) Кецховели и названная «Нина», проработала дольше других.

Огромную организационную и техническую помощь типографии оказывал бывший ссыльный инженер Л. Б. Красин (Никитич). В июне 1900 г. он приехал в Баку, получив приглашение от своего товарища по Петербургскому технологическому институту Р. Э. Классона руководить строительными работами только что основанного акционерного общества «Электросила».

Стараниями Красина на электростанции, где он занимал должность помощника директора, оказались чуть ли не все видные члены Бакинского комитета РСДРП: Н. П. Козеренко стал бухгалтером, Л. Е. Гальперин - статистиком, Авель Енукидзе - чертежником, В. А. Шелгунов и С. А. Аллилуев - монтерами и т. д. Гальперину принадлежала главная роль в налаживании транспорта искровских изданий по маршруту Вена - Тавриз (Персия) - Баку. В Персию литературу слали посылками, а из Тавриза в Баку перевозили на лошадях. Отсюда конспиративное название персидского пути - «лошадиный» и партийный псевдоним Гальперина - Коняга. А потом в целях конспирации в далекой Женеве секретарь «Искры» Н. К. Крупская зарегистрировала всю Бакинскую организацию под именем «лошадей».


В представлении Красина, «электрическая станция, да еще строящаяся, была чрезвычайно удобной базой для. хранения литературы, шрифта и т. п. Два-три раза жандармы пробовали производить обыски на электрической станции, но, безнадежно махнув рукой, должны были оставить в покое эту техническую цитадель, ввиду полной невозможности там что-либо сделать». Сообщив издателям «Искры» о своей готовности печатать газету, бакинцы просили регулярно присылать им макеты набора, с которых можно было отливать металлические матрицы. Чтобы избежать конфискации на таможне, Красину посылали макетные листы внутри технических книг и журналов, которые он специально, как уважающий себя инженер, стал выписывать из-за границы. Кроме того, Красин несколько раз помогал модернизировать печатный станок, доставая в Германии необходимые детали.

После ареста Кецховели и его помощника А. С. Енукидзе в 1902 г. революционеры еще больше засекретили деятельность «Нины», типография несколько раз меняла адреса, в конечном итоге Бакинский комитет решил спрятать ее буквально под землю.

Оборудование типографии находилось в подвале амбара, куда вел потайной ход. В подполье, где размещалась типографская техника, никто из посторонних не допускался. К тому же типография находилась в районе, населенном татарами, которые особенно враждебно относились к полиции, а та в свою очередь сравнительно редко его посещала. Поэтому полиция никак не могла напасть на ее след. Но работать в подпольной типографии было неимоверно трудно: в помещение не проникал солнечный луч и едва поступал свежий воздух, работники не имели права выходить на улицу днем, да и ночью их прогулки ограничивались небольшим квадратом внутреннего дворика дома, в котором была расположена типография. Поэтому напряжение было настолько громадным, что у рабочих иногда сдавали нервы. Много усилий прилагал А. С. Енукидзе, бежавший из-под стражи по пути в сибирскую ссылку, чтобы успокоить, ободрить вконец измотанных людей.

Для постановки издательского дела постоянно требовались финансы, и немалые. Значительная часть средств шла на зарплату наборщикам и печатникам, на покупку техники, шрифтов, бумаги. Кроме того, много средств тратилось на перевозку и хранение литературы. Инженер Л. Б. Красин играл главную роль в добывании денег для типографии. Он развернул бурную деятельность: обращался за помощью к тем представителям либеральной интеллигенции, которые сочувствовали революционерам, устраивал аукционы, организовывал чтение лекций, проводил лотереи. Немалые средства собирались за счет организации музыкальных и вокальных вечеров и показов спектаклей в домах местных богачей-нефтепромышленников. На них, как правило, приходила состоятельная публика, платившая за вход большие деньги, вовсе не подозревая, куда они пойдут. Успех сопутствовал Красину во многом потому, что он, стройный, всегда хорошо одетый, с изысканными манерами, обаятельный, умел произвести впечатление на окружающих.


Запоминающимся оказался приезд в Баку в январе 1903 г. знаменитой актрисы В. Ф. Комиссаржевской. Красин воспользовался моментом и организовал бенефис актрисы, причем представление состоялось в доме начальника полиции. Комиссаржевская впоследствии так рассказывала о своем знакомстве с Красиным одному из его ближайших помощников А. Н. Тихонову (А. Сереброву): «Леонид Борисович был там инженером, а я гастролировала. Пришел ко мне - никогда я его прежде и не видела - и с первого слова: " Вы - революционерка? " Я растерялась, ничего не могла ответить, только головой кивнула…» В таком случае сделайте вот что…» И таким тоном, словно я ему подчиненная.
В Баку меня любят. Начальник жандармов - мой поклонник. У него в квартире мы и устроили концерт. Закрытый, только для богатых. Билеты не дешевле пятидесяти рублей. Я пела, читала, даже танцевала тарантеллу. Успех полный. В антракте мне поднесли букет. из сторублевок. Леонид Борисович, красивый, во фраке, понюхал букет, смеется: " Хорошо пахнет ". И - мне на ухо: " Типографской краской пахнет! «… Дело-то в том, что сбор с концерта шел на подпольную типографию. После концерта у меня в уборной - вся местная знать. Благодарят, целуют мне руки. Леонид Борисович стоит в сторонке, ухмыляется. Распорядитель вечера подносит мне на блюде выручку с концерта. Что-то несколько тысяч. Деньги перевязаны розовой ленточкой с бантом. Через несколько дней Леонид Борисович уехал с ними за границу - покупать типографию. Я ему говорю: " Вы бы мне хоть розовую ленточку оставили - на память! ", смеется: " И так не забудете! " Сумасшедший!»


Комиссаржевская прониклась, видимо, симпатией к Красину не только потому, что он был, по ее словам, «щеголеватый мужчина, ловкий, веселый, сразу видно, что привык ухаживать за дамами», но и потому, что он заставил ее вспомнить героев всех революционных романов, прочитанных ею в юности. И в дальнейшем Вера Федоровна помогала революционерам. Причем имя Красина - Никитича действовало как пароль. Г. М. Кржижановский свидетельствует, как в 1905 г., по поручению Красина, он прибыл в Киев, где в то время гастролировала Комиссаржевская. После спектакля, очередного триумфа, к актрисе было не подойти: всюду море цветов, в приемной теснилась огромная толпа «почитателей таланта». Кржижановский волновался, примет ли? Ему неловко - ведь предстояло, по его словам, нечто вроде «ограбления». Он передал лакею «записочку» от Никитича и, к его удивлению, тут же был удостоен аудиенции. Целый час он беседовал с Комиссаржевской о делах, «а больше всего о " Никитиче», внушающем ей искреннее восхищение». Как-то само собой был решен и денежный вопрос. «Ну и Никитич, ну и мастер!» - восхищался Кржижановский про себя после этого «экса».

Деятельность Красина, связанная с типографией «Нина», не оставалась незамеченной. В дальнейшем его роль как добытчика денег на революцию необычайно возросла, и он стал главным финансистом РСДРП. При посредничестве А. М. Горького Бакинский комитет установил связь с А. Д. Цюрупой, управлявшим тогда в Уфимской губернии имениями Кугушева. Цюрупа с этого момента стал систематически помогать Бакинской типографии деньгами. Но особенно «прибыльным» для социал-демократов стало знакомство с известным предпринимателем, владельцем крупнейшей ткацкой фабрики С. Т. Морозовым.


Зимой 1903 г. инженер Красин приехал к Горькому, который жил в это время на курорте в Сестрорецке, просить его от имени Ленина и марксистов организовать встречу с Саввой Морозовым. Свидание состоялось через три дня. А. М. Горький вспоминал: «Деловая беседа фабриканта с профессиональным революционером, разжигавшим классовую вражду, была так же интересна, как и коротка. Вначале Леонид заговорил пространно и в «популярной» форме, но Морозов, взглянув на него острыми глазами, тихо произнес:
- Это я читал, знаю-с. С этим я согласен. Ленин - человек зоркий-с.
И красноречиво посмотрел на свои… часы… Затем произошло приблизительно следующее:
- В какой же сумме нуждаетесь? - спросил Савва.
- Давайте больше. Савва быстро заговорил.
- Личный мой доход ежегодно в среднем шестьдесят тысяч, бывает, конечно, и больше, до ста. Но треть обыкновенно идет на разные мелочи, стипендии и прочее такое. Двадцать тысяч в год - довольно-с?
- Двадцать четыре - лучше! - сказал Красин.
- По две в месяц? Хорошо-с.
Леонид усмехнулся, взглянув на меня, и спросил: нельзя ли получить сразу за несколько месяцев?
- Именно?
- За пять, примерно?
- Подумаем.
И, широко улыбаясь, пошутил:
- Вы с Горького больше берите, а то он извозчика нанимает за двугривенный, а на чай извозчику полтинник дает»
***
Человек-огонь! И атомный ледокол.
_________________________________
* Леонид Борисович Красин (1870-1926) родился в семье чиновника. Он окончил реальное училище в Тюмени, учился в Петербургском и Харьковском технологических институтах. Уже студентом, в 1890 г. вошел в марксистский кружок, в 1892 г. арестован, но выпущен на поруки. В 1895 г. опять арестован за революционную пропаганду и выслан в Иркутск на три года. Однако ему разрешили продолжить учебу. В период обучения в Харькове (1897-1900) он трижды исключался из института за участие в студенческих беспорядках, но, несмотря на это, успешно окончил его.

Свою инженерную деятельность и служебное положение Красин всегда использовал в интересах революции. Биби-Эйбатская ТЭС в Баку, на которой он с 1900 г. служил заместителем директора, сразу стала местом работы для партийных активистов (Аллилуева, Енукидзе и других) и прикрытием для типографии, печатавшей листовки, прокламации и газету «Искра». Исключительные способности проявил Красин в деле добывания средств для этой типографии: он, например, организовал серию благотворительных концертов Комиссаржевской, которые проходили в особняке начальника бакинской полиции. В 1904 г. Красин переехал в Орехово-Зуево и возглавил там, по приглашению известного фабриканта Морозова, строительство фабричной ТЭС. Вскоре после его приезда в этом тихом уголке возникла подпольная типография, наводнившая своей продукцией Москву и ее окрестности.

После II съезда РСДРП Красин примкнул к большевикам, был даже рекомендован в состав ЦК. Весной 1905 г. Ленин поручил ему возглавить техническую подготовку вооруженного восстания в России. С этого времени Красин занимал должность ведущего инженера в электрокомпании «Общество 1886 года» (Санкт-Петербург), одновременно возглавляя «Боевую техническую группу» питерского комитета РСДРП.

В 1905 Красин заведовал Петербург, кабельной сетью, используя служебное положение и личные средства для подготовки вооруженного восстания. В дек. 1905 Красин возглавил Боевую техническую группу при ЦК РСДРП. В 1908 был арестован в Финляндии, но за отсутствием улик через месяц выпущен и эмигрировал.

От политической деятельности Красин отошел и работал инженером в фирме "Симменс и Шуккерт" в Берлине. В 1913 Красин был переведен заведующим отделением фирмы в Петербург, где и был свидетелем Октябрьского переворота.

По приглашению Ленина и Троцкого Красин принял активное участие в Брест-Литовских мирных переговорах с немцами. В 1918 Красин был председателем Чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии, одновременно являясь членом Президиума ВСНХ, членом Совета Обороны, наркомом торговли и промышленности; в 1919 был назначен наркомом путей сообщения.

Вскоре по предложению Ленина Красин перешел на дипломатическую работу: в 1920 - 1923 был торгпредом и полпредом в Англии и одновременно являлся наркомом внешней торговли и много сделал для возобновления торговых отношений со странами Антанты. В 1922 Красин участвовал в Генуэзской и Гаагской конференциях. Красин не верил в мировую рев. и поэтому считал нужным договариваться с иностранцами "всерьез" - предлагал удовлетворить претензии бывших владельцев национализированных иностранных предприятий, был убежденным сторонником монополии внешней торговли. Перед XII съездом партии Красин дискутировал с Лениным, считавшим необходимым усилить гос. контроль. Красин полагал, что контроль необходим лишь постольку, поскольку несовершенна организация производства, т.к. "обилие всяких инспектирующих и наблюдающих органов есть главная причина невыносимого бюрократизма". Красин получил отповедь в "Правде": "Если бы мы доверились автоматической работе нашего хозяйственного аппарата, отказавшись от регулятора пролетарской диктатуры, он бы скоро начал работать по-буржуазному". На съезде была признана правильной точка зрения Ленина. Красин снова был избран членом ЦК. В 1924 направлен полпредом во Францию, в сент. 1926 - в Англию. Умер от паралича сердца. Похоронен на Красной площади Москвы. Красин - автор воспоминаний "Дела давно минувших дней" (М. 1934).
___________________________
Источники: «Подлинная история РСДРП-РКПб-ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций» Гл 10. Типография «Нина», Леонид Красин и деньги, деньги, деньги…
Биография - из http://www.hrono.info/biograf/bio_k/krasin_lb.php
=Arctus=