Как я защищала диссертацию
Был июнь, последняя возможность защититься перед летними каникулами. Два месяца абсолютной нервотрепки - подготовка документов, сбор отзывов, подготовка и рассылка автореферата, поиск оппонентов и представителей ведущей организации и прочая, и прочая. И все, разумеется, параллельно с работой. Меня это совершенно выбило из колеи. И публичные выступления, и тему свою я очень люблю, меня прямо-таки распирало от восторга, когда представлялся случай о ней рассказать, но эта бюрократия, заставляющая чувствовать себя лишним винтиком в большой тяжелой машине… брррр.
Своему научному руководителю, Полякову Валерию Васильевичу, очень умному человеку и настоящему профессионалу, я многим обязана. Взять аспиранта с вольной темой, не ограничивать ни в чем, только вычитывать черновики и направлять исследование, когда случался затык - в то время в аспирантуре такое не часто встречалось.
Валерий Васильевич строго-настрого наказал мне, чтобы свое выступление я выучила наизусть - мол, даже если переволнуюсь, все равно наизусть расскажу, он таких много перевидел. А утром перед защитой посмотрел на действительно переволновавшуюся меня и велел написать на бумажке и выучить наизусть еще и ответ на рецензию оппонента. Причем сказал ни в коем случае в дискуссию не вступать, даже не пытаться, поскольку это не всегда производит благоприятное впечатление на диссертационный совет. Надо просто поблагодарить оппонента за его замечания и пообещать учесть это в дальнейшей работе.
Я написала, выучила. До сих пор эту фразу помню, что, как покажет история, не удивительно. "Я благодарю уважаемого оппонента за сделанные им замечания и обещаю учесть их в своей дальнейшей работе". Кратко, изящно, вежливо, по существу.
Выступление действительно рассказывала наизусть, как стихотворения в школе - в голове от волнения стоял туман и мыслительный процесс застопорился. Главное - старалась не смотреть на отца, который сидел в задних рядах весь белый и шевелил вслед за мной губами, будто суфлируя. Но пытка закончилась, вышел официальный оппонент, в целом похвалил, в чем-то покритиковал. Я еще раз оценила мудрость Валерия Васильевича - вступи я в дискуссию в таком состоянии, ничего хорошего не получилось бы.
Председатель диссертационного совета сказал: "Слово для ответа предоставляется соискателю". Я вышла, максимально вежливо и сердечно произнесла: "Я благодарю уважаемого оппонента за сделанные им замечания и обещаю учесть их в своей дальнейшей работе", и села на место, облегченно вздохнув. Все, что у меня было сказать, я сказала, черт с ним, с результатом, чувство блаженства заливало меня, мыслей в голове не было ровно никаких, все заволокло адреналиновым туманом, сквозь который я и слушала выступление второго официального оппонента… После чего громом прозвучали слова председателя: "Слово для ответа предоставляется соискателю".
Как соискателю?! Я ведь уже все сказала!!! Мне же сказать больше нечего!!! В голове вертелась одна-единственная фраза заезженной пластинкой и ничего больше в мою голову не приходило. Я вышла на трибуну и сказала: "Я благодарю уважаемого N.N. за сделанные им замечания и обещаю обязательно учесть их в своей дальнейшей работе".
Члены совета посмотрели на меня слегка удивленно. Я села на место. На трибуну поднялся представитель ведущей организации. Пока он что-то хвалил и что-то критиковал, я отчаянно пыталась придумать, что мне ответить на его выступление - так чтобы поблагодарить и пообещать учесть, но другими словами. Однако, ничего - НИЧЕГО! - в голову не приходило - стресс полностью блокировал мои мыслительные способности. Поэтому я вышла и сказала: "Я очень благодарна… ээээ… уважаемому профессору за… ээээ… сделанные им замечания и… ээээ… обещаю, что я обязательно их учту в своей дальнейшей работе".
По залу прокатились смешки. Папа делал большие глаза, недоуменно качал головой и крутил у виска пальцем, мол, что же ты такое несешь, Ада! Мыслительные способности ко мне не вернулись, ни одного нового слова в голове не появилось, а на трибуне уже стоял кто-то из диссертационного совета, что-то хваля в моей работе и что-то критикуя. После чего я обреченно поднялась на трибуну и, не глядя на отца, обреченно же сказала: "Спасибо большое уважаемому члену диссертационного совета за замечания, сделанные им, я учту их в своей дальнейшей работе, обещаю". В пятый раз, уже под смех зала, я заезженно сказала ту же фразу в ответ на заключительное выступление своего научного руководителя.
Все. Обсуждения на этом закончились. Диссертационный совет удалился на совещание. Ко мне подходили, тормошили, говорили, молодец, но я еле способна была ответить. В конце концов, совет вернулся, торжественно объявили, что 13 голосами из 13 мне присуждена ученая степень кандидата экономических наук. Отец утирал скупые мужские слезы гордости.
Мне предоставили заключительное слово, в котором полагается благодарить всех, кто помог в написании работы, и членов диссертационного совета. Но кто бы мог сказать, зачем я начала фразу со слов "Я благодарю своего научного руководителя, уважаемых оппонентов, представителей ведущей организации и членов диссертационного совета…"? К собственному ужасу, дальше я себя уже не контролировала, сами по себе, под дружный хохот присутствующих, из меня выскочили слова "…за сделанные ими замечания и обещаю их учесть в своей дальнейшей работе".
Занавес.
Своему научному руководителю, Полякову Валерию Васильевичу, очень умному человеку и настоящему профессионалу, я многим обязана. Взять аспиранта с вольной темой, не ограничивать ни в чем, только вычитывать черновики и направлять исследование, когда случался затык - в то время в аспирантуре такое не часто встречалось.
Валерий Васильевич строго-настрого наказал мне, чтобы свое выступление я выучила наизусть - мол, даже если переволнуюсь, все равно наизусть расскажу, он таких много перевидел. А утром перед защитой посмотрел на действительно переволновавшуюся меня и велел написать на бумажке и выучить наизусть еще и ответ на рецензию оппонента. Причем сказал ни в коем случае в дискуссию не вступать, даже не пытаться, поскольку это не всегда производит благоприятное впечатление на диссертационный совет. Надо просто поблагодарить оппонента за его замечания и пообещать учесть это в дальнейшей работе.
Я написала, выучила. До сих пор эту фразу помню, что, как покажет история, не удивительно. "Я благодарю уважаемого оппонента за сделанные им замечания и обещаю учесть их в своей дальнейшей работе". Кратко, изящно, вежливо, по существу.
Выступление действительно рассказывала наизусть, как стихотворения в школе - в голове от волнения стоял туман и мыслительный процесс застопорился. Главное - старалась не смотреть на отца, который сидел в задних рядах весь белый и шевелил вслед за мной губами, будто суфлируя. Но пытка закончилась, вышел официальный оппонент, в целом похвалил, в чем-то покритиковал. Я еще раз оценила мудрость Валерия Васильевича - вступи я в дискуссию в таком состоянии, ничего хорошего не получилось бы.
Председатель диссертационного совета сказал: "Слово для ответа предоставляется соискателю". Я вышла, максимально вежливо и сердечно произнесла: "Я благодарю уважаемого оппонента за сделанные им замечания и обещаю учесть их в своей дальнейшей работе", и села на место, облегченно вздохнув. Все, что у меня было сказать, я сказала, черт с ним, с результатом, чувство блаженства заливало меня, мыслей в голове не было ровно никаких, все заволокло адреналиновым туманом, сквозь который я и слушала выступление второго официального оппонента… После чего громом прозвучали слова председателя: "Слово для ответа предоставляется соискателю".
Как соискателю?! Я ведь уже все сказала!!! Мне же сказать больше нечего!!! В голове вертелась одна-единственная фраза заезженной пластинкой и ничего больше в мою голову не приходило. Я вышла на трибуну и сказала: "Я благодарю уважаемого N.N. за сделанные им замечания и обещаю обязательно учесть их в своей дальнейшей работе".
Члены совета посмотрели на меня слегка удивленно. Я села на место. На трибуну поднялся представитель ведущей организации. Пока он что-то хвалил и что-то критиковал, я отчаянно пыталась придумать, что мне ответить на его выступление - так чтобы поблагодарить и пообещать учесть, но другими словами. Однако, ничего - НИЧЕГО! - в голову не приходило - стресс полностью блокировал мои мыслительные способности. Поэтому я вышла и сказала: "Я очень благодарна… ээээ… уважаемому профессору за… ээээ… сделанные им замечания и… ээээ… обещаю, что я обязательно их учту в своей дальнейшей работе".
По залу прокатились смешки. Папа делал большие глаза, недоуменно качал головой и крутил у виска пальцем, мол, что же ты такое несешь, Ада! Мыслительные способности ко мне не вернулись, ни одного нового слова в голове не появилось, а на трибуне уже стоял кто-то из диссертационного совета, что-то хваля в моей работе и что-то критикуя. После чего я обреченно поднялась на трибуну и, не глядя на отца, обреченно же сказала: "Спасибо большое уважаемому члену диссертационного совета за замечания, сделанные им, я учту их в своей дальнейшей работе, обещаю". В пятый раз, уже под смех зала, я заезженно сказала ту же фразу в ответ на заключительное выступление своего научного руководителя.
Все. Обсуждения на этом закончились. Диссертационный совет удалился на совещание. Ко мне подходили, тормошили, говорили, молодец, но я еле способна была ответить. В конце концов, совет вернулся, торжественно объявили, что 13 голосами из 13 мне присуждена ученая степень кандидата экономических наук. Отец утирал скупые мужские слезы гордости.
Мне предоставили заключительное слово, в котором полагается благодарить всех, кто помог в написании работы, и членов диссертационного совета. Но кто бы мог сказать, зачем я начала фразу со слов "Я благодарю своего научного руководителя, уважаемых оппонентов, представителей ведущей организации и членов диссертационного совета…"? К собственному ужасу, дальше я себя уже не контролировала, сами по себе, под дружный хохот присутствующих, из меня выскочили слова "…за сделанные ими замечания и обещаю их учесть в своей дальнейшей работе".
Занавес.