Язык языка видит без рыбака
«Почему не на мове?» - это, пожалуй, самый популярный тупиковатный вопрос тупиковатного комментатора. Я эти вопросы просто игнорирую, т.к. задать его может только индивидуум сильно ограниченный, а вступать в диалог с говорящей табуреткой как-то не по феншую.
С другой стороны, мы наблюдаем процессы зеркального характера: «Я русский бы выучил только за то, что нужно допрашивать пленных», типа, истории, претендующие на смешные-поучительные «из жизни» украиноязычных (точнее - говорящих на одном из закарпатско-русинских диалектов) бойцов АТО и русских наемников с лингвоинвалидностью. При этом русского пленного наемника приходится обязательно бить с переходом на общепонятный. Короче говоря, доморощенные пропагандисты не могут обойтись без языкового дискурса. А на самом деле все сводится к морали из бородатого анекдота про бандеровцев: «- Ничего вам не скажу, хоть пытайте. - Ну то ж ми тебе і питаємо!»
Моя языковая история была связана с моим происхождением. Как известно, отец у меня был военным, а мама - русская из Воронежской области. Во времена конца застоя детям военных полагалась льгота по освобождению от уроков украинского языка в школе. Я, завидуя нескольким своим одноклассникам, решил поговорить на эту тему с родителями. К моему несчастью, первой под руку попалась мама. Точнее - под руку попался ей я, т.к. отец-украинец не имел бы такой свободы речи, чтобы описать мне, насколько сильно я становлюсь кацапским вырожденцем, и очень убедительно подкрепить эту мысль живительной … назовем это «оплеухой» (т.к. в этом сообществе, таки, имеются определенные правила).
В результате такое объяснение позволило мне даже регулярно занимать призовые места на районных олимпиадах по украинскому языку и литературе (хотя учился я, таки, в русскоязычной школе). Тем не менее, в семье у нас всегда говорили только по-русски, а на украинский мама в общении с родней отца переходила запросто.
К чему я это все клоню? «Фошыстом можешь ты не быть, но зиговать мацой обязан.» (с)
