Монополия на истину
Плох тот верующий, который не верит в исключительную истинность своей религии. Точнее, не то, чтобы плох - он в этом случае религию он выбирает пользуясь такими критериями как то: «все побежали и я побежал», «так верили мои родители, так буду и я» и т.п., а не основании личной веры или убежденности.
Плоха та религия, которая даже не пытается исправить такое положение вещей. Точнее, не то, чтобы плоха. Просто она в данном случае является не более, чем идеологической надстройкой у кого то на службе. Но здесь пойдет не о церкви и не о религии, а о том, что делать, когда имеются различные взгляды по каким-то вопросам.
Как известно, существуют только две точки зрения - неправильная и моя. И поэтому различные версии объяснения одного факта или события входят в естественное диалектическое противоречие, которое как бы должно являться толчком для прогресса. И тут внимательные наблюдатели и прочие аналитики делают вполне логичный вывод, который показывает кардинальное различие между тем, что получилось в России и что - в Украине.
А вывод состоит именно в естественном существовании в России монополии на истину в руках государства. Или как утверждал один российский поэт: «Любая правильная пуля любит свой пулемет!». Такая позиция безусловно эффективна и оправдана, если цели ставятся по-военному конкретные: «Взять высоту № 139 к 18:00». Здесь очень легко становится органичным «один народ - одна партия - один вождь». Хотя в этой триаде легко меняется партия на церковь (как проводник идеологии).
Все разговоры о необходимости создания единой поместной православной церкви в Украине носят явно вредительский характер, если не более. В настоящее время в Украине достаточно свободно конкурируют несколько крупных конфессий и сотни небольших и пока такой status quo будет сохраняться, наше общество будет защищено от православного фашизма подобного теперешнему российскому. Когда же у нас появится один главный шаман, то довольно быстро появится и главный вождь, чему безусловно будут рады «лучшие представители пассионариев» и что обернется против «гречкосиев». Буквально сегодня прочитал анекдот:
- Хочу створити партію, потрібна назва.
- А які цілі?
- Намагатимусь все забороняти.
- Тоді "Свобода".
- Геніально!
Кстати, Северная Корея с ее чуть ли не самым тоталитарным в мире режимом - это последняя страна на планете, которую можно заподозрить в любви к политической конкуренции. И тем не менее там совершенно легально действуют не одна, не две, а целых три политические партии. Помимо правящей Трудовой, есть еще партия с вполне европейским названием - Социал-демократическая, а также загадочная Партия молодых друзей Чхондогё.
Обе партии в настоящее время устроены по следующему принципу. Численность постоянных членов в них одинаковая - 1 (один) человек, глава партии. Начальника бывшей Демократической, а ныне Социал-демократической партии Кореи (СДПК) зовут Ким Ёндэ, а начальницу Партии молодых друзей Чхондогё (ПМДЧ) - Рю Миён. Ким Ёндэ - это обычный северокорейский бюрократ, а вот судьба Рю Миён куда более интересна. Она - беженка из Южной Кореи, перебравшаяся в КНДР в 1986 году. Рю Миён была замужем за Чхве Токсином, который в 1961-1963 годах занимал пост министра иностранных дел в южнокорейской хунте генерала Пак Чон Хи. Причина побега этой супружеской пары - самых высокопоставленных перебежчиков с Юга на Север - до сих пор остается тайной, встречаются даже утверждения о том, что супругов похитили.
Как бы то ни было, в Северной Корее их приняли с радостью. Поскольку супруги исповедовали религию Чхондогё, то Чхве Токсин был назначен начальником ПМДЧ, а после его смерти в 1989 году этот пост унаследовала его жена. Сейчас ей уже за 90, так что название Партия молодых друзей с определенного момента начало приобретать незапланированный саркастический оттенок.
Естественно, что это что-то очень сильно напоминает.
