целую неделю копаем канавы, обливаем саранчу из машины “у чуп” ...
Если на рубеже XIX - XX века в России все кроме энтомологов и столичной сельскохозяйственной администрации сомневались в целесообразности применения инсектицидов против саранчи, то к 1910 г. аппараты (пульверизаторы) Вермореля и парижская зелень стали считаться единственной разумной мерой, о чем и кричали журналисты:
«Санкт-Петербургские ведомости» 25 апр. 1910 г.
«Саранчи в окрестностях станции Сыр-Дарьи отродилась … такая масса, что при наличных средствах, которые даны для ее истребления … никак нельзя ее истребить. … Данные для истребления сжигалки Седова совершенно непродуктивны... Из 15 сжигалок ежедневно в работе 10-11, остальные ломаются, слесарю приходится чинить их ежечасно. Они далеко не могут заменить аппарата Вермореля. Ассигнованных средств и материалов на борьбу далеко недостаточно. Те же сетования слышатся по всему Ходженсткому уезду»
«Голос Москвы» 28 апр. 1910 г.
Сиротин. Бич Туркестана
Автор заметки выехал со станции Сыр-Дарья в Чардарьинскую волость. Описывает картину как толпа народу (человек 50) загоняет саранчу в канавки под руководством аульного старшины. Последний в ответ на вопрос автора объясняет: «Чем больше мы уничтожаем её, тем в большем количестве она появляется откуда-то. Вот уже целую неделю копаем канавы, обливаем саранчу из машины “у чуп” (ядовитая трава). Вся волость сбилась с ног… Если бы не начальник, мы давно кончили бы работу. Начальник не знает, что вместо одной убитой саранчи является сразу две».
В заключении автор справшивает: «Какие бедствия грозят посевам хлопка и хлеба, если способы борьбы с саранчой не будут в корне изменены и если борьба будет вестись так же вяло, как она велась в прошлом году?».
«Свет» (Санкт-Петербург) 13 апр. 1910 г.
«В Туркестане для борьбы с саранчой выписывается на десятки тысяч рублей парижская зелень. В настоящее время удостоверено, что парижскую зелень доставляет в огромных количествах одна варшавская фирма за пуд несколько рублей дешевле заграничной. По исследованиям же химической лаборатории оказалось, что эта зелень не имеет ничего общего с настоящей парижской зеленью, а представляет собой просто краску ультрамарин, на саранчу недействующую».
Я уверена, что последнее - журналисткое вранье.
«Санкт-Петербургские ведомости» 25 апр. 1910 г.
«Саранчи в окрестностях станции Сыр-Дарьи отродилась … такая масса, что при наличных средствах, которые даны для ее истребления … никак нельзя ее истребить. … Данные для истребления сжигалки Седова совершенно непродуктивны... Из 15 сжигалок ежедневно в работе 10-11, остальные ломаются, слесарю приходится чинить их ежечасно. Они далеко не могут заменить аппарата Вермореля. Ассигнованных средств и материалов на борьбу далеко недостаточно. Те же сетования слышатся по всему Ходженсткому уезду»
«Голос Москвы» 28 апр. 1910 г.
Сиротин. Бич Туркестана
Автор заметки выехал со станции Сыр-Дарья в Чардарьинскую волость. Описывает картину как толпа народу (человек 50) загоняет саранчу в канавки под руководством аульного старшины. Последний в ответ на вопрос автора объясняет: «Чем больше мы уничтожаем её, тем в большем количестве она появляется откуда-то. Вот уже целую неделю копаем канавы, обливаем саранчу из машины “у чуп” (ядовитая трава). Вся волость сбилась с ног… Если бы не начальник, мы давно кончили бы работу. Начальник не знает, что вместо одной убитой саранчи является сразу две».
В заключении автор справшивает: «Какие бедствия грозят посевам хлопка и хлеба, если способы борьбы с саранчой не будут в корне изменены и если борьба будет вестись так же вяло, как она велась в прошлом году?».
«Свет» (Санкт-Петербург) 13 апр. 1910 г.
«В Туркестане для борьбы с саранчой выписывается на десятки тысяч рублей парижская зелень. В настоящее время удостоверено, что парижскую зелень доставляет в огромных количествах одна варшавская фирма за пуд несколько рублей дешевле заграничной. По исследованиям же химической лаборатории оказалось, что эта зелень не имеет ничего общего с настоящей парижской зеленью, а представляет собой просто краску ультрамарин, на саранчу недействующую».
Я уверена, что последнее - журналисткое вранье.