Легенды и новеллы Арийского Запада. Князь Преображений
2. О Белом Козлоноге, о храбром Пони и о невзрачном юноше. Легенды и новеллы Арийского Запада
Перво-наперво следует иметь в виду, что устные и письменные формы повествования на Арийском Западе легко и свободно перетекают друг в друга. Легенды и удивительные житейские истории проплывают над страной балладами, оседают в романах и новеллах, извлекаются из книг и пересказываются в качестве бытовых происшествий, на ходу обрастая деталями от других историй, конкретно знакомых повествователям. Вдобавок важно вот что. У нас на Западе - немало грамотных, это раз, и немало чёрных, это два, а ведь многие чёрные обладают даром особого чтения, которое называется "чтением руками". "Читающий руками" воспринимает смысл написанного не через буквы и слова, а непосредственно - "считывая" порою не только пребывающие в глубоком подтексте прообразы-архетипы-прототипы, но и личные судьбы самих авторов, а также переписчиков (если это рукопись) и даже перепечатников. Литература сливается с жизнью, жизнь изливается словом.
Огромную роль в означенном "круговращении сюжетов" играют глобы. Я уже говорил о том, что многие глобы поддерживают давние и устойчивые контакты с обитателями суши, принимая происходящие с их контактёрами события весьма близко к сердцу. А поскольку глобы наблюдают жизнь суши не своими собственными глазами, а через восприятие своих контактёров - то не так редко они получают яркие, красочные, эмоционально насыщенные картины, которые с реальной действительностью соотносятся, так скажем, в высшей степени своеобразно. "Своеобразно" - это означает не то чтобы уж прямо "совсем никак"; однако опознать опосредованный глобовским поэтическим восприятием сюжет иной раз бывает сложновато. Антуражные детали "выпадают" из своих собственных исторических контекстов и "прилипают" к совсем другим, разные события "накладываются" и просвечивают друг сквозь друга, действующие лица и их мотивации образуют подвижные узоры калейдоскопа. Смело можно сказать, что глобы являются подлинными соавторами-сотворцами не только множества художественных произведений, созданных на суше - но и, в некотором смысле, самих событий, порождающих художественные произведения и даже порождённых ими. Соучаствуя в переживаниях людей - героев ли песни-новеллы-романа или героев реальных происшествий - глобы "отзеркаливают" эти переживания в адрес "действующих лиц" и вообще всех, кто имеет какое бы то ни было отношение к делу. Глобы невольно усиливают те эмоции, которые получают через переживание сюжета - прежде всего, эмоции, близкие и понятные им самим - и эти "зрительские" эмоции оказывают сильнейшее влияние на "действующих лиц" (они же - "исполнители"). Охваченные подобными "тайфунами чувств", люди порою совершают такое, чего "на трезвую голову" ну никак не стали бы совершать. Вдобавок с особым вниманием за приключениями обитателей суши следят не взрослые, поднаторевшие, а юные, неопытные глобы - которые не очень отличают происходящее в книжке от происходящего в жизни, да и вообще не больно-то разбираются в том, что является обычным, адекватным ходом вещей - а что нет. Поэтому заинтересованный недобрый советчик может достаточно легко ввести глоба-подростка в заблуждение и побудить его к тому, чтобы он спровоцировал в "нужном" сообществе какие-то "нужные" эмоциональные движения. Постфактум такие явления иногда выглядят вполне "правдоподобно", а иногда - ужасно дико: "что же это давеча на всех нас накатило?!.." Однако это я малость увлёкся и то ли отошёл от темы, то ли, напротив, чересчур углубился в неё. Мне хотелось лишь подчеркнуть, что посредническое участие глобов в творчестве обитателей суши исключительно велико, и многие художественные образы своим широким хождением и своеобразием обязаны именно глобам.
Ну вот, а теперь наконец перейдём к этим самым образам-сюжетам. Я выбрал их немного - так примерно три с половиной.
* * *
Князь Преображений
Тема "Князь Преображений" - одна из наименее осовремененных тотальной войной, именно поэтому я и надумал с неё начать. Тема эта, безусловно, достаточно древняя, хотя, скорее всего, подвергалась на разных этапах очень разному осмыслению. Существует совокупность устных легенд, а также новелл, а также как минимум один знаменитый философско-мистический роман; многочисленные трактаты, использующие этот сюжет, опираются на весьма широкий веер источников. Несть числа стихам, песням, пьесам, проповедям и духовным поучениям - не трактовал тему "Князь Преображений" только ленивый, уж больно много возможностей истолкования она даёт. Присоединюсь к этой компании и я.
В данном изложении сюжета я ориентируюсь прежде всего на вышеупомянутый роман - опуская для краткости множество деталей, коими по сравнению с устными и новеллическими версиями роман расцвечен.
* * *
Некий князь в поисках невесты обращается за помощью к таинственным колдуньям. Они помогают ему найти необыкновенную невесту - чистую и премудрую пастушку - но по условию получают власть над новорожденным сыном этой пары. Колдуньи превращают младенца в белого козлёнка и поселяют в глухом лесу, произнеся над ним странное заклятие: юному князю предстоит жить и умереть в таком облике - однако, если он сумеет обрести человеческое тело, то он получит власть над своей плотью и сделается господином преображений, то есть сможет превращаться когда угодно и в кого угодно, более того - сможет делиться этим даром с другими (последний момент становится ясен позднее, в момент заклятия-предсказания это не вполне понятно).
Ребёнок растёт в лесу, имея с людьми достаточно своеобразное общение - в пещеру, где он живёт, иногда приходят то охотники, то прекрасные девушки, приносят ему дары и совершают перед ним поклонение. Постепенно он осознаёт себя человеком и после ряда трагических событий выходит к людям в деревню - уже не в виде козлёнка, а в виде особого существа - Белого Козлонога, имеющего в себе и человеческие, и животные внешние черты. Жители деревни поначалу боятся его и брезгуют, но доброе сердце Козлонога обращает к себе души - люди становятся всё более человечными внутренне, а сам он всё более освобождается от внешних звериных черт.
После долгих испытаний юноша наконец обретает полную власть над своим телом и становится Князем Преображений. Однако при этом он теряет своих односельчан: оказывается, что пока он в процессе преображения спал глубоким сном, прошло много лет, и его деревни больше нет. Князь Преображений отправляется в город и занимает в городском социуме особое место - становится чудаком-проповедником, слова которого задевают всех. Он никогда не обличает прилюдно, однако наедине говорит каждому о том, что известно только самому собеседнику Князя и более всего того волнует; он даже может во время разговора предстать перед собеседником в наиболее значимом для того обличье - потерянного друга, умершего близкого, утраченной возлюбленной и пр. Люди воспринимают это очень по-разному - кто-то проникается к Князю Преображений благодарностью и любовью, а кто-то, наоборот, ненавистью.
По ходу дела выясняется, что Князь Преображений может поделиться своей возможностью превращаться и с другими. Это не приносит ему радости: женщина, которую он любит, в момент объятия становится птицей и в восторге полёта улетает от него навсегда, а другая женщина, проведя с ним ночь и почувствовав в себе это свойство, в ужасе бежит к нелюбимому и отдаётся ему, чтобы снова стать "обычной". Ей это удаётся, но способность к преображению получает этот недобрый и корыстный человек (по другому варианту - она отдаётся многим людям подряд, и все они получают дар превращения, которому тоже не больно-то рады).
Князь Преображений отправляется к отшельнику, чтобы узнать свою судьбу и своё предназначение. Отшельник не может сказать ничего о нём лично, но говорит, что есть пророчество: на землю упадёт несчастье, о котором никто не догадывается и к которому невозможно приготовиться, и люди спасутся, только если к этому часу будут иметь способность перевоплощаться: может быть, будет пожар, и люди должны стать птицами, а может, потоп, и люди должны стать рыбами, чтобы пережить бедствие и сохранить свой род.
Князь Преображений возвращается в город, желая научить людей превращаться. Этот этап его проповеди становится критическим - многие жители уже готовы к тому, что Князя необходимо изгнать. Наиболее коварные враги составляют интригу, чтобы не просто изгнать, а погубить его насовсем. Они уговаривают Князя Преображений явить чудо - войти в город в виде прекрасного Белого Козла, а сами тем временем бегут к прочим горожанам и поднимают панику: мол, сейчас с гор придёт белый козёл, принесёт вам чуму и гибель, прячьте детей, спасайте скот, запирайте двери! Им удаётся возбудить в толпе страх и ярость - люди бегут навстречу Белому Козлу с камнями и кольями, зажимают его на мосту над речкой и забрасывают камнями. Его мёртвое тело падает в реку.
По поводу избавления от опасности в городе устаивается праздник. Не празднуют только несколько человек, близкие Князя Преображений - его верные подруги, его кровные братья, двое его сыновей, то есть люди, в жилах которых течёт его волшебная кровь, несущая дар преображения. Все остальные веселятся и пируют, от изобилия их одолевает жажда, так что в итоге в городе не остаётся ни одного человека, кто, спустившись к реке, не выпил бы пригоршни воды - той самой воды, которая приняла в свои объятия тело Белого Козла. Посмертный дар Князя Преображений получают таким образом абсолютно все жители города - но как они сумеют распорядиться этим даром?..
* * *
В своих комментариях мне бы не хотелось чрезмерно уподобляться авторам трактатов, исследующих тему "Князь Преображений" кто во что горазд - поэтому я постараюсь быть не слишком многословным.
Прежде всего, в глаза буквально бросается то самое, о чём я говорил в подглавке про Восток: речь идёт об утрате так называемыми "обычными людьми" чёрных дарований и о тотальном страхе перед их возвращением. Первая же мысль, которая напрашивается в таком случае - что, стало быть, роман следует относить к пост-стелламарской эпохе, эпохе повсеместных гонений на чёрную кровь. Однако не стоит полагаться на это соображение чересчур доверчиво: история открывает нам, что социально-психологические проблемы такого свойства имелись и гораздо ранее стелламарской войны - иначе противостояния между белыми и чёрными этносами попросту не возникло бы, стелламарская война как таковая была бы невозможной.
Далее. Отметим особо тот образ действий, который описан, так сказать, в аспекте "индивидуальной психотерапевтической деятельности" героя. Князь Преображений никого не обличает публично - однако наедине обращается к собеседнику с отсылкой на важные для того отношения, напоминает о любви или о предательстве, может даже обратиться к тому от лица потерянного им близкого. Это - приблизительное описание одного из важных атлантических погребальных служений. Если внезапная смерть отрывала близких друг от друга, если они не успевали выяснить отношения, примириться и проститься - то всегда находились особые люди, которые природно, по крови своей, имели дар войти в соприкосновение с душами разлучённых, принять на себя образ умершего и поговорить с близким от лица того, дать прощение и принять прощение. Бывало даже, что такому служителю приходилось провести в облике умершего достаточно долгое время, чтобы исполнить последнюю волю покойного, которую тот не успел никому передать - например, найти кого-то, о ком близким покойного не было известно, и от лица умершего оказать ему помощь, сообщить нечто важное и т.д. Я рассказываю об этом столь подробно по той причине, что на Арийском Западе последних столетий обитало великое множество людей, несущих в себе эту кровь и этот дар - что для эпохи тотальной войны было, как вы сами понимаете, более чем актуально. Последний из приводимых ниже сюжетов (о невзрачном юноше и о погибшем отряде) рассказывает именно об этом.
Ещё один момент. Наименование "Князь Преображений" естественным образом вызывает ассоциацию с наименованием "демон преображения" - так называет фольклор всей ойкумены одну из самых загадочных категорий шаманов, неуловимых Сáдовых, служителей Райского Сада. Сáдовы обитают в кронах высоких деревьев, Сáдовы поют самозабвенно, как утренние птицы - и тот, кому посчастливится ухватить такое почти что ирреальное существо за край одежды, может просить об исполнении желания; но не любого. "Кем ты хочешь стать?" - спросит Садов, и тогда можно назвать то служение, к которому влечёт тебя сердце. Это может быть самое необыкновенное, самое неизвестное, самое забытое, утраченное, канувшее вглубь веков служение - Садовы хранят память обо всём, что растёт на ветвях Райского Сада, и нет такого творческого делания, нет такой молитвы, нет такого искусства или ремесла, которого они не могли бы преподать просящему. Нужно только искренне желать, а также иметь терпение и смирение - ведь принять просимое может оказаться гораздо труднее, чем преподать его; быть может, просящему придётся очень многое в себе менять, чтобы просимое нашло себе место в его душе, укоренилось и произросло в ней дивным древом Райского Сада. Такое вот особенное служение носят те, кто именуется "демонами преображения" - и, как мне представляется, смысл служения легендарного Князя Преображения к этому очень близок.
И наконец, не утерплю - позволю себе добавить в обсуждаемую тему кое-что прикольное. О том, в какой мере на Арийском Западе распространена легенда о Князе Преображений, можно судить по присловью, бытующему среди придорожных разбойников и являющему собою приветствие проходящему путнику: "Мир тебе, добрый человек! Я - Князь Преображений. А ну-ка быстро отдавай кошелёк, не то щас как преображу - мама родная не узнает!"
К оглавлению написанной части "Черты Мира"
Перво-наперво следует иметь в виду, что устные и письменные формы повествования на Арийском Западе легко и свободно перетекают друг в друга. Легенды и удивительные житейские истории проплывают над страной балладами, оседают в романах и новеллах, извлекаются из книг и пересказываются в качестве бытовых происшествий, на ходу обрастая деталями от других историй, конкретно знакомых повествователям. Вдобавок важно вот что. У нас на Западе - немало грамотных, это раз, и немало чёрных, это два, а ведь многие чёрные обладают даром особого чтения, которое называется "чтением руками". "Читающий руками" воспринимает смысл написанного не через буквы и слова, а непосредственно - "считывая" порою не только пребывающие в глубоком подтексте прообразы-архетипы-прототипы, но и личные судьбы самих авторов, а также переписчиков (если это рукопись) и даже перепечатников. Литература сливается с жизнью, жизнь изливается словом.
Огромную роль в означенном "круговращении сюжетов" играют глобы. Я уже говорил о том, что многие глобы поддерживают давние и устойчивые контакты с обитателями суши, принимая происходящие с их контактёрами события весьма близко к сердцу. А поскольку глобы наблюдают жизнь суши не своими собственными глазами, а через восприятие своих контактёров - то не так редко они получают яркие, красочные, эмоционально насыщенные картины, которые с реальной действительностью соотносятся, так скажем, в высшей степени своеобразно. "Своеобразно" - это означает не то чтобы уж прямо "совсем никак"; однако опознать опосредованный глобовским поэтическим восприятием сюжет иной раз бывает сложновато. Антуражные детали "выпадают" из своих собственных исторических контекстов и "прилипают" к совсем другим, разные события "накладываются" и просвечивают друг сквозь друга, действующие лица и их мотивации образуют подвижные узоры калейдоскопа. Смело можно сказать, что глобы являются подлинными соавторами-сотворцами не только множества художественных произведений, созданных на суше - но и, в некотором смысле, самих событий, порождающих художественные произведения и даже порождённых ими. Соучаствуя в переживаниях людей - героев ли песни-новеллы-романа или героев реальных происшествий - глобы "отзеркаливают" эти переживания в адрес "действующих лиц" и вообще всех, кто имеет какое бы то ни было отношение к делу. Глобы невольно усиливают те эмоции, которые получают через переживание сюжета - прежде всего, эмоции, близкие и понятные им самим - и эти "зрительские" эмоции оказывают сильнейшее влияние на "действующих лиц" (они же - "исполнители"). Охваченные подобными "тайфунами чувств", люди порою совершают такое, чего "на трезвую голову" ну никак не стали бы совершать. Вдобавок с особым вниманием за приключениями обитателей суши следят не взрослые, поднаторевшие, а юные, неопытные глобы - которые не очень отличают происходящее в книжке от происходящего в жизни, да и вообще не больно-то разбираются в том, что является обычным, адекватным ходом вещей - а что нет. Поэтому заинтересованный недобрый советчик может достаточно легко ввести глоба-подростка в заблуждение и побудить его к тому, чтобы он спровоцировал в "нужном" сообществе какие-то "нужные" эмоциональные движения. Постфактум такие явления иногда выглядят вполне "правдоподобно", а иногда - ужасно дико: "что же это давеча на всех нас накатило?!.." Однако это я малость увлёкся и то ли отошёл от темы, то ли, напротив, чересчур углубился в неё. Мне хотелось лишь подчеркнуть, что посредническое участие глобов в творчестве обитателей суши исключительно велико, и многие художественные образы своим широким хождением и своеобразием обязаны именно глобам.
Ну вот, а теперь наконец перейдём к этим самым образам-сюжетам. Я выбрал их немного - так примерно три с половиной.
* * *
Князь Преображений
Тема "Князь Преображений" - одна из наименее осовремененных тотальной войной, именно поэтому я и надумал с неё начать. Тема эта, безусловно, достаточно древняя, хотя, скорее всего, подвергалась на разных этапах очень разному осмыслению. Существует совокупность устных легенд, а также новелл, а также как минимум один знаменитый философско-мистический роман; многочисленные трактаты, использующие этот сюжет, опираются на весьма широкий веер источников. Несть числа стихам, песням, пьесам, проповедям и духовным поучениям - не трактовал тему "Князь Преображений" только ленивый, уж больно много возможностей истолкования она даёт. Присоединюсь к этой компании и я.
В данном изложении сюжета я ориентируюсь прежде всего на вышеупомянутый роман - опуская для краткости множество деталей, коими по сравнению с устными и новеллическими версиями роман расцвечен.
* * *
Некий князь в поисках невесты обращается за помощью к таинственным колдуньям. Они помогают ему найти необыкновенную невесту - чистую и премудрую пастушку - но по условию получают власть над новорожденным сыном этой пары. Колдуньи превращают младенца в белого козлёнка и поселяют в глухом лесу, произнеся над ним странное заклятие: юному князю предстоит жить и умереть в таком облике - однако, если он сумеет обрести человеческое тело, то он получит власть над своей плотью и сделается господином преображений, то есть сможет превращаться когда угодно и в кого угодно, более того - сможет делиться этим даром с другими (последний момент становится ясен позднее, в момент заклятия-предсказания это не вполне понятно).
Ребёнок растёт в лесу, имея с людьми достаточно своеобразное общение - в пещеру, где он живёт, иногда приходят то охотники, то прекрасные девушки, приносят ему дары и совершают перед ним поклонение. Постепенно он осознаёт себя человеком и после ряда трагических событий выходит к людям в деревню - уже не в виде козлёнка, а в виде особого существа - Белого Козлонога, имеющего в себе и человеческие, и животные внешние черты. Жители деревни поначалу боятся его и брезгуют, но доброе сердце Козлонога обращает к себе души - люди становятся всё более человечными внутренне, а сам он всё более освобождается от внешних звериных черт.
После долгих испытаний юноша наконец обретает полную власть над своим телом и становится Князем Преображений. Однако при этом он теряет своих односельчан: оказывается, что пока он в процессе преображения спал глубоким сном, прошло много лет, и его деревни больше нет. Князь Преображений отправляется в город и занимает в городском социуме особое место - становится чудаком-проповедником, слова которого задевают всех. Он никогда не обличает прилюдно, однако наедине говорит каждому о том, что известно только самому собеседнику Князя и более всего того волнует; он даже может во время разговора предстать перед собеседником в наиболее значимом для того обличье - потерянного друга, умершего близкого, утраченной возлюбленной и пр. Люди воспринимают это очень по-разному - кто-то проникается к Князю Преображений благодарностью и любовью, а кто-то, наоборот, ненавистью.
По ходу дела выясняется, что Князь Преображений может поделиться своей возможностью превращаться и с другими. Это не приносит ему радости: женщина, которую он любит, в момент объятия становится птицей и в восторге полёта улетает от него навсегда, а другая женщина, проведя с ним ночь и почувствовав в себе это свойство, в ужасе бежит к нелюбимому и отдаётся ему, чтобы снова стать "обычной". Ей это удаётся, но способность к преображению получает этот недобрый и корыстный человек (по другому варианту - она отдаётся многим людям подряд, и все они получают дар превращения, которому тоже не больно-то рады).
Князь Преображений отправляется к отшельнику, чтобы узнать свою судьбу и своё предназначение. Отшельник не может сказать ничего о нём лично, но говорит, что есть пророчество: на землю упадёт несчастье, о котором никто не догадывается и к которому невозможно приготовиться, и люди спасутся, только если к этому часу будут иметь способность перевоплощаться: может быть, будет пожар, и люди должны стать птицами, а может, потоп, и люди должны стать рыбами, чтобы пережить бедствие и сохранить свой род.
Князь Преображений возвращается в город, желая научить людей превращаться. Этот этап его проповеди становится критическим - многие жители уже готовы к тому, что Князя необходимо изгнать. Наиболее коварные враги составляют интригу, чтобы не просто изгнать, а погубить его насовсем. Они уговаривают Князя Преображений явить чудо - войти в город в виде прекрасного Белого Козла, а сами тем временем бегут к прочим горожанам и поднимают панику: мол, сейчас с гор придёт белый козёл, принесёт вам чуму и гибель, прячьте детей, спасайте скот, запирайте двери! Им удаётся возбудить в толпе страх и ярость - люди бегут навстречу Белому Козлу с камнями и кольями, зажимают его на мосту над речкой и забрасывают камнями. Его мёртвое тело падает в реку.
По поводу избавления от опасности в городе устаивается праздник. Не празднуют только несколько человек, близкие Князя Преображений - его верные подруги, его кровные братья, двое его сыновей, то есть люди, в жилах которых течёт его волшебная кровь, несущая дар преображения. Все остальные веселятся и пируют, от изобилия их одолевает жажда, так что в итоге в городе не остаётся ни одного человека, кто, спустившись к реке, не выпил бы пригоршни воды - той самой воды, которая приняла в свои объятия тело Белого Козла. Посмертный дар Князя Преображений получают таким образом абсолютно все жители города - но как они сумеют распорядиться этим даром?..
* * *
В своих комментариях мне бы не хотелось чрезмерно уподобляться авторам трактатов, исследующих тему "Князь Преображений" кто во что горазд - поэтому я постараюсь быть не слишком многословным.
Прежде всего, в глаза буквально бросается то самое, о чём я говорил в подглавке про Восток: речь идёт об утрате так называемыми "обычными людьми" чёрных дарований и о тотальном страхе перед их возвращением. Первая же мысль, которая напрашивается в таком случае - что, стало быть, роман следует относить к пост-стелламарской эпохе, эпохе повсеместных гонений на чёрную кровь. Однако не стоит полагаться на это соображение чересчур доверчиво: история открывает нам, что социально-психологические проблемы такого свойства имелись и гораздо ранее стелламарской войны - иначе противостояния между белыми и чёрными этносами попросту не возникло бы, стелламарская война как таковая была бы невозможной.
Далее. Отметим особо тот образ действий, который описан, так сказать, в аспекте "индивидуальной психотерапевтической деятельности" героя. Князь Преображений никого не обличает публично - однако наедине обращается к собеседнику с отсылкой на важные для того отношения, напоминает о любви или о предательстве, может даже обратиться к тому от лица потерянного им близкого. Это - приблизительное описание одного из важных атлантических погребальных служений. Если внезапная смерть отрывала близких друг от друга, если они не успевали выяснить отношения, примириться и проститься - то всегда находились особые люди, которые природно, по крови своей, имели дар войти в соприкосновение с душами разлучённых, принять на себя образ умершего и поговорить с близким от лица того, дать прощение и принять прощение. Бывало даже, что такому служителю приходилось провести в облике умершего достаточно долгое время, чтобы исполнить последнюю волю покойного, которую тот не успел никому передать - например, найти кого-то, о ком близким покойного не было известно, и от лица умершего оказать ему помощь, сообщить нечто важное и т.д. Я рассказываю об этом столь подробно по той причине, что на Арийском Западе последних столетий обитало великое множество людей, несущих в себе эту кровь и этот дар - что для эпохи тотальной войны было, как вы сами понимаете, более чем актуально. Последний из приводимых ниже сюжетов (о невзрачном юноше и о погибшем отряде) рассказывает именно об этом.
Ещё один момент. Наименование "Князь Преображений" естественным образом вызывает ассоциацию с наименованием "демон преображения" - так называет фольклор всей ойкумены одну из самых загадочных категорий шаманов, неуловимых Сáдовых, служителей Райского Сада. Сáдовы обитают в кронах высоких деревьев, Сáдовы поют самозабвенно, как утренние птицы - и тот, кому посчастливится ухватить такое почти что ирреальное существо за край одежды, может просить об исполнении желания; но не любого. "Кем ты хочешь стать?" - спросит Садов, и тогда можно назвать то служение, к которому влечёт тебя сердце. Это может быть самое необыкновенное, самое неизвестное, самое забытое, утраченное, канувшее вглубь веков служение - Садовы хранят память обо всём, что растёт на ветвях Райского Сада, и нет такого творческого делания, нет такой молитвы, нет такого искусства или ремесла, которого они не могли бы преподать просящему. Нужно только искренне желать, а также иметь терпение и смирение - ведь принять просимое может оказаться гораздо труднее, чем преподать его; быть может, просящему придётся очень многое в себе менять, чтобы просимое нашло себе место в его душе, укоренилось и произросло в ней дивным древом Райского Сада. Такое вот особенное служение носят те, кто именуется "демонами преображения" - и, как мне представляется, смысл служения легендарного Князя Преображения к этому очень близок.
И наконец, не утерплю - позволю себе добавить в обсуждаемую тему кое-что прикольное. О том, в какой мере на Арийском Западе распространена легенда о Князе Преображений, можно судить по присловью, бытующему среди придорожных разбойников и являющему собою приветствие проходящему путнику: "Мир тебе, добрый человек! Я - Князь Преображений. А ну-ка быстро отдавай кошелёк, не то щас как преображу - мама родная не узнает!"
К оглавлению написанной части "Черты Мира"