Образ соловья в кусте сирени как архетип
Прежде чем говорить об Астраградской кладке и о боженятах, мы хотим сказать пару слов о значении образов, которые отпечатались в суперсистемах Земли Алестры как память о встрече Атлантики с Бражником Денницей.
Образ встречи Соловья-Разбойника и Цветущей Пламенем, произошедшей в незапамятные времена, когда лицо Земли Алестры ещё только формировалось, остался в сознании ойкумены как один из наиболее значимых архетипов. Позже с этой встречей ассоциировались многие явления подобного рода - ну а поскольку вопрос о подобности есть штука весьма субъективная, то свободный бег ассоциаций может уводить очень и очень далеко.
Очевидно, что современный образ "соловья, уловленного кустом сирени", сложился достаточно поздно: архетип пребывает вечным, но перевод его на язык понятий ойкумены постепенно "плывёт". Нынешний "соловей" явно замещает / подразумевает другую птицу - одинокую, хищную, певчую - то самое, что мы называем "Соловей-Разбойник". Наименование "соловей" ("одинокий голос / одинокий путь") напоминает о том, что Бражники - существа исходно одиночные. Образ Бражника как такового может быть связан с любым одиночным, крылатым, хищным, певчим существом - не только с бабочкой или иным подобным верменталом, но и с летучей мышью, крылатой ящерицей, птицей, драконом…
Тема поющего и цветущего огненного куста тоже раскидывается во все стороны - и "корнями", и "ветвями". Вне зависимости от сюжета любовной встречи Атлантики с Денницей образ пения, которым творится мир - один из наиболее значимых в философии древних ЭИС. Напомним о восприятии темы Белых Садов, которой мы касались в связи с историей Центра - "дневной" столицы Арийского государства:
"…Место, где ныне располагается Центр, представляет из себя вершину своеобразной геологической формации - одной из тех, которые именуются Белыми Садами. Белых Садов на нашей планете немного, самые значимые можно пересчитать по пальцам, и место пребывания Центра в их числе. О возникновении Белых Садов легенды рассказывают так. Когда Земля только-только вышла из Рождающего Лона, она была горячая и мягкая, дышала как тесто и струилась как воск. Небеса запели для новорожденной Земли приветственную песнь, и она запела им в ответ - произрастила навстречу Небесам деревья из собственной пламенеющей плоти, пространные леса и малые рощи. Когда песня Небес и Земли завершилась, чудесные леса и рощи остыли и сделались каменными; вокруг них и на них выросли уже обыкновенные деревья и кустарники, такие, какие мы знаем сейчас. Каждое из мест, где кроются под землёю Белые Сады, доныне хранит особую благодать и силу, так что обычно они делаются очагами того или иного служения - благодарения и покаяния, вопрошания и поклонения, прощания и приветствия. Белый камень, слагающий нагорья таких Садов, обладает способностью фиксировать, хранить и передавать информацию; это свойство может проявляться спонтанно, а может быть сознательно использовано при построении суперсистем…"
(отсюда)
Необходимо подчеркнуть, что Светгардовское Нагорье, родившееся в результате общего пения Атлантики и Денницы, является одним из наиболее крупных Белых Садов нашей планеты - после чего следует отступить немного в сторону и поговорить о других аспектах образа цветущего и поющего куста.
Обратим свои взоры к Долине Вереска - к той самой, которая взращивает Священный Вереск, агáспер, и одаряет ойкумену Священным Мёдом (кое-что мы уже рассказывали о ней вот здесь).
Историческая память связанных с этой древней ЭИС гласит, что некогда в объятия Девы Вереск упал "небесный камень агат" - так именуются падающие неизвестно откуда тела (в том числе метеориты, но и не только), приносящие в жизнь принявших их изменения, связанные с любовью. Служители Долины Вереска бережно хранят небольшой камень, который они называют небесной иглой, пронзившей множественные одеяния планеты, чтобы войти в сердце Девы Вереск и призвать её к любовному творчеству - породить Священный Вереск, агаспер. На нынешнем этапе трудно судить о том, в какой мере камень-реликвия сопряжён с тем существом, которое некогда упало в Долину - однако мы не сомневаемся в том, что это был очередной Бражник, и что свершённая этой парой мистерия любви содержит отсылки к истории встречи Атлантики с Бражником Денницей. Образ Священного Вереска - это образ пламенеющего куста, чьё пламя несёт не смерть, но жизнь - возрождает и наполняет новой силой. Нынешний образ куста сирени имеет прямую отсылку на образ Вереска - и то, и другое можно изобразить в виде чаши / букета лилового пламени.
Существует географическое название, которое устойчиво связано с атлантическими землями вокруг Пролива - "Фиоретта / Фиоретты". Так может называться городок, остров, посёлок, район… - всё что угодно. Есть основания полагать, что обозначение "Фиоретта" сопряжено с именем Атлантики изначально - что полное имя её должно звучать как "Фиорра Атлантис / Фиорра Атлантика", то есть собственно "Цветущая Пламенем" - и что это и есть имя нашей планеты до имени "Земля Алестры". При этом спектр значений корней обеих частей имени очень широко плавает: корни "флам-флант-флат" означают и пламя, и знамя, и вдохновение, и полёт, и простор, а корни "фиор-фиол-фиал" - и цветение, и чашу, и опять-таки пламя, и лиловый цвет - так что образ огненной чаши, полыхающей лиловым цветением, при столкновении с означенной совокупностью корней возникает в сознании сам собой. "Пламенный фиал" - это символ любви, которая переплавляет любящих в новое творение и увенчивается актом сотворчества; здесь может идти речь не только о супружеской и дружеской любви, но также и о религиозных мистериях. "Отныне мы пламя пьём" - формула из богослужения Системы, то есть Братства Верных религии Завета, которая подчёркивает непрестанное со-творчество человека и Бога Богов, Творца Всех.
Если говорить об образах богослужения Системы, то имеется ещё и вот какой интересный момент. Многогранный образ жертвенной любви / любовной жертвы, то есть взаимной самоотдачи в акте любви человека и божества, содержит тему не только цветущего пламени, но и пронзающих сердце шипов / пронзающей иглы, и здесь можно увидеть образ куста и образ бражника одновременно - это игла, пронзающая небеса до глубины сердца и сшивающая одежды новой жизни, и вместе с тем это шипы, которые соседствуют с цветами и которыми пронзает своё сердце упавший с неба в долы. Интересно, что образ агаспера, то есть священного вереска, и образ его родича аспера - терновника, "цветка скорби" - то противопоставляются друг другу, то сливаются воедино; агаспер, вообще не имеющий шипов, питает страждущих мёдом, аспер пламенеет цветами и ранит шипами - и то и другое означает самоотдачу в любви.
"…Три вышеозначенных растения в высшей степени причудливо связаны между собой - аспер, цветок скорби, агáспер, священный вереск, и вереск обыкновенный, он же вереск лесной. Внешне они совсем непохожи друг на друга, хотя внимательный взгляд может уловить кое-какие "рифмующиеся" детали, и до недавних пор учёные не имели представления о их родстве, хотя они спокон веков "рифмуются" в качестве образов философской и мистериальной поэзии. Пламенный шипастый аспер, неумолимо разящий искренностью; нежный и безоружный агаспер, щедро и самозабвенно приносящий себя в дар любви; смиренный лесной вереск, устилающий бубенцами тропы сердечной памяти - все они связаны и в стихах, и в реальной жизни. В Долине Вереска недопустимо проливать кровь, поскольку при кровопролитии от корневища агаспера может начать расти аспер, однако имеются свидетельства и об обратном: в особых обстоятельствах аспер, выйдя из-под снега весной, может произрастить из себя побеги священного вереска. Агаспер может появиться и среди зарослей вереска обыкновенного - разумеется, также при особых условиях; в нынешнюю эпоху агаспер обитает исключительно в Долине Вереска, однако лешие хранят в памяти времена, когда агаспер мог воссиять в гуще лесного вереска Лунной Чаши и Солнечной Рощи…"
(отсюда)
Что же касается образа соловья в кусте сирени (или, шире, уловленной ветвями птицы) в мировой культуре, то на эту тему существует великое множество вариаций - как водится, авторы вкладывают в архетип те смыслы, которые волнуют лично их. К сожалению, у нас нет возможности привести ряд вариаций - приведём лишь одно стихотворение, ракурс коего, как нам представляется, отстоит достаточно далеко от изначального (чем и любопытно:)) Есть основания полагать, что сие стихотворение современное или близко к тому; автор нам неизвестен - однако очень вероятно, что его знает Шеол sheol-superkomp (к нему и все вопросы, есличё:))
* * *
Наломал я ветвей для наброска,
Нёс охапку сирени, не ведав,
Что дрозда не заметил, подростка,
Задремавшего в облаке веток:
Он забился падучей звездою
В тёмном лиственном омуте смятом -
Слышу, пеньем исходит дроздовьим
Мой букет, как густым ароматом!
Слёток-узник рыдает цветисто,
Как Денница вне райского сада:
Обнимают лиловые кисти
Сгусток пуха, рулад и досады.
* * *
Образ встречи Соловья-Разбойника и Цветущей Пламенем, произошедшей в незапамятные времена, когда лицо Земли Алестры ещё только формировалось, остался в сознании ойкумены как один из наиболее значимых архетипов. Позже с этой встречей ассоциировались многие явления подобного рода - ну а поскольку вопрос о подобности есть штука весьма субъективная, то свободный бег ассоциаций может уводить очень и очень далеко.
Очевидно, что современный образ "соловья, уловленного кустом сирени", сложился достаточно поздно: архетип пребывает вечным, но перевод его на язык понятий ойкумены постепенно "плывёт". Нынешний "соловей" явно замещает / подразумевает другую птицу - одинокую, хищную, певчую - то самое, что мы называем "Соловей-Разбойник". Наименование "соловей" ("одинокий голос / одинокий путь") напоминает о том, что Бражники - существа исходно одиночные. Образ Бражника как такового может быть связан с любым одиночным, крылатым, хищным, певчим существом - не только с бабочкой или иным подобным верменталом, но и с летучей мышью, крылатой ящерицей, птицей, драконом…
Тема поющего и цветущего огненного куста тоже раскидывается во все стороны - и "корнями", и "ветвями". Вне зависимости от сюжета любовной встречи Атлантики с Денницей образ пения, которым творится мир - один из наиболее значимых в философии древних ЭИС. Напомним о восприятии темы Белых Садов, которой мы касались в связи с историей Центра - "дневной" столицы Арийского государства:
"…Место, где ныне располагается Центр, представляет из себя вершину своеобразной геологической формации - одной из тех, которые именуются Белыми Садами. Белых Садов на нашей планете немного, самые значимые можно пересчитать по пальцам, и место пребывания Центра в их числе. О возникновении Белых Садов легенды рассказывают так. Когда Земля только-только вышла из Рождающего Лона, она была горячая и мягкая, дышала как тесто и струилась как воск. Небеса запели для новорожденной Земли приветственную песнь, и она запела им в ответ - произрастила навстречу Небесам деревья из собственной пламенеющей плоти, пространные леса и малые рощи. Когда песня Небес и Земли завершилась, чудесные леса и рощи остыли и сделались каменными; вокруг них и на них выросли уже обыкновенные деревья и кустарники, такие, какие мы знаем сейчас. Каждое из мест, где кроются под землёю Белые Сады, доныне хранит особую благодать и силу, так что обычно они делаются очагами того или иного служения - благодарения и покаяния, вопрошания и поклонения, прощания и приветствия. Белый камень, слагающий нагорья таких Садов, обладает способностью фиксировать, хранить и передавать информацию; это свойство может проявляться спонтанно, а может быть сознательно использовано при построении суперсистем…"
(отсюда)
Необходимо подчеркнуть, что Светгардовское Нагорье, родившееся в результате общего пения Атлантики и Денницы, является одним из наиболее крупных Белых Садов нашей планеты - после чего следует отступить немного в сторону и поговорить о других аспектах образа цветущего и поющего куста.
Обратим свои взоры к Долине Вереска - к той самой, которая взращивает Священный Вереск, агáспер, и одаряет ойкумену Священным Мёдом (кое-что мы уже рассказывали о ней вот здесь).
Историческая память связанных с этой древней ЭИС гласит, что некогда в объятия Девы Вереск упал "небесный камень агат" - так именуются падающие неизвестно откуда тела (в том числе метеориты, но и не только), приносящие в жизнь принявших их изменения, связанные с любовью. Служители Долины Вереска бережно хранят небольшой камень, который они называют небесной иглой, пронзившей множественные одеяния планеты, чтобы войти в сердце Девы Вереск и призвать её к любовному творчеству - породить Священный Вереск, агаспер. На нынешнем этапе трудно судить о том, в какой мере камень-реликвия сопряжён с тем существом, которое некогда упало в Долину - однако мы не сомневаемся в том, что это был очередной Бражник, и что свершённая этой парой мистерия любви содержит отсылки к истории встречи Атлантики с Бражником Денницей. Образ Священного Вереска - это образ пламенеющего куста, чьё пламя несёт не смерть, но жизнь - возрождает и наполняет новой силой. Нынешний образ куста сирени имеет прямую отсылку на образ Вереска - и то, и другое можно изобразить в виде чаши / букета лилового пламени.
Существует географическое название, которое устойчиво связано с атлантическими землями вокруг Пролива - "Фиоретта / Фиоретты". Так может называться городок, остров, посёлок, район… - всё что угодно. Есть основания полагать, что обозначение "Фиоретта" сопряжено с именем Атлантики изначально - что полное имя её должно звучать как "Фиорра Атлантис / Фиорра Атлантика", то есть собственно "Цветущая Пламенем" - и что это и есть имя нашей планеты до имени "Земля Алестры". При этом спектр значений корней обеих частей имени очень широко плавает: корни "флам-флант-флат" означают и пламя, и знамя, и вдохновение, и полёт, и простор, а корни "фиор-фиол-фиал" - и цветение, и чашу, и опять-таки пламя, и лиловый цвет - так что образ огненной чаши, полыхающей лиловым цветением, при столкновении с означенной совокупностью корней возникает в сознании сам собой. "Пламенный фиал" - это символ любви, которая переплавляет любящих в новое творение и увенчивается актом сотворчества; здесь может идти речь не только о супружеской и дружеской любви, но также и о религиозных мистериях. "Отныне мы пламя пьём" - формула из богослужения Системы, то есть Братства Верных религии Завета, которая подчёркивает непрестанное со-творчество человека и Бога Богов, Творца Всех.
Если говорить об образах богослужения Системы, то имеется ещё и вот какой интересный момент. Многогранный образ жертвенной любви / любовной жертвы, то есть взаимной самоотдачи в акте любви человека и божества, содержит тему не только цветущего пламени, но и пронзающих сердце шипов / пронзающей иглы, и здесь можно увидеть образ куста и образ бражника одновременно - это игла, пронзающая небеса до глубины сердца и сшивающая одежды новой жизни, и вместе с тем это шипы, которые соседствуют с цветами и которыми пронзает своё сердце упавший с неба в долы. Интересно, что образ агаспера, то есть священного вереска, и образ его родича аспера - терновника, "цветка скорби" - то противопоставляются друг другу, то сливаются воедино; агаспер, вообще не имеющий шипов, питает страждущих мёдом, аспер пламенеет цветами и ранит шипами - и то и другое означает самоотдачу в любви.
"…Три вышеозначенных растения в высшей степени причудливо связаны между собой - аспер, цветок скорби, агáспер, священный вереск, и вереск обыкновенный, он же вереск лесной. Внешне они совсем непохожи друг на друга, хотя внимательный взгляд может уловить кое-какие "рифмующиеся" детали, и до недавних пор учёные не имели представления о их родстве, хотя они спокон веков "рифмуются" в качестве образов философской и мистериальной поэзии. Пламенный шипастый аспер, неумолимо разящий искренностью; нежный и безоружный агаспер, щедро и самозабвенно приносящий себя в дар любви; смиренный лесной вереск, устилающий бубенцами тропы сердечной памяти - все они связаны и в стихах, и в реальной жизни. В Долине Вереска недопустимо проливать кровь, поскольку при кровопролитии от корневища агаспера может начать расти аспер, однако имеются свидетельства и об обратном: в особых обстоятельствах аспер, выйдя из-под снега весной, может произрастить из себя побеги священного вереска. Агаспер может появиться и среди зарослей вереска обыкновенного - разумеется, также при особых условиях; в нынешнюю эпоху агаспер обитает исключительно в Долине Вереска, однако лешие хранят в памяти времена, когда агаспер мог воссиять в гуще лесного вереска Лунной Чаши и Солнечной Рощи…"
(отсюда)
Что же касается образа соловья в кусте сирени (или, шире, уловленной ветвями птицы) в мировой культуре, то на эту тему существует великое множество вариаций - как водится, авторы вкладывают в архетип те смыслы, которые волнуют лично их. К сожалению, у нас нет возможности привести ряд вариаций - приведём лишь одно стихотворение, ракурс коего, как нам представляется, отстоит достаточно далеко от изначального (чем и любопытно:)) Есть основания полагать, что сие стихотворение современное или близко к тому; автор нам неизвестен - однако очень вероятно, что его знает Шеол sheol-superkomp (к нему и все вопросы, есличё:))
* * *
Наломал я ветвей для наброска,
Нёс охапку сирени, не ведав,
Что дрозда не заметил, подростка,
Задремавшего в облаке веток:
Он забился падучей звездою
В тёмном лиственном омуте смятом -
Слышу, пеньем исходит дроздовьим
Мой букет, как густым ароматом!
Слёток-узник рыдает цветисто,
Как Денница вне райского сада:
Обнимают лиловые кисти
Сгусток пуха, рулад и досады.
* * *