Протоiерей Левъ ЛЕБЕДЕВЪ (+1998)
«О тайнах не богословствовали, не философствовали, их видели»
Дорогой N!
Давайте все-таки определимся относительно существа споров и методологии подходов к нему.
Ясно, как день, со времени Вселенских Соборов, что гнозис - не инструмент познания божественных вещей. Прежде, чем опровергать Нестория, св. Кирилл Александрийский и некоторые иные призывали отказаться вообще от умовых рассуждений и взглядов на тайну Боговоплощения и принимать ее только верой. Ибо изначала в Церкви так и было: об этом не богословствовали, не философствовали, это видели. Как? Очами веры. «Просвети моя очи мысленныя», или, - «духовные очи сердца». Вы, конечно, знаете, что помимо ума внешнего, иногда определяемого как ratio, в человеке есть еще ум духовный. Его отличие от ума внешнего в том, что он способен видеть сущности вещей в Бозе, без логических рассуждений, сравнений, доказательств, а непосредственно, прямо. Такой ум часто - синоним веры, а ее Спаситель ставит выше опытного, внешнего знания («блаженны не видевшие, но верующие»). Мне кажется, что именно в эпоху арианских и не-сторианских споров (инспирируемых так или иначе гностиками), родилась известная поговорка: nоn intellegere ut credas, sed credere ut intelligas (не от разума - к вере, но от веры - к разуму). Сами того не замечая, мы во всех наших «спорах о благодати» пошли гностическим путем. Себя я прежде всего готов обвинить в этом. Ибо мы попытались именно своим внешним умом (хотя и со ссылками на святых отцов) определить границы Церкви, действия благодати и т.п. И вот итог: ни к чему не пришли! По-прежнему, обе противоположные точки зрения в среде православных имеют право на существование, ни одна не поколеблена и не утверждена в достаточной силе (имею в виду суждения: «экуменические церкви (и МП) безблагодатны», и - «они благодатны, но с оговоркой, что множеству благодать идет в осуждение»). Что же делать? Ведь и святым отцам, как бы против их желания, пришлось трудиться над точным словесным выражением истин, ранее воспринимавшихся верой, т.е. умом духовно-сердечным. Но на то они были не просто и не только «отцами» и «учителями», а - святыми отцами и учителями! Сам Господь в связи с особой чистотой и высотой их духовной жизни просветил их и научил, как и что нужно сказать или написать. Вообще это дело особого Божия смотрения - плеяда святых отцов! Вот если бы таковые явились в наши дни, чтобы разрешить этот относительно новый для Церкви спор - о самой Церкви!.. Ибо только при ясном и правильном видении сути вопроса умом духовно-сердечным (очами веры чистыми) можно, при Божием содействии, непогрешительно выразить все в словах, доступных и пониманию внешнего ума.
Зная нашу церковную жизнь, кажется, трудно допустить, что в ней появятся люди в духе и силе святых отцов. Но я почему-то верю (или лишь надеюсь), что в некоем соборе подлинно православных иерархов может быть верно решен и этот вопрос. Здесь, надо сказать, митрополит Киприан Оропосский сумел склонить меня к мысли, что нужен некий Большой Православный Собор из представителей всех верных Православию Церквей. Правда, он мыслит слишком широко о таком соборе. А я пока склонен ограничиться лишь представлением о соборе только верных Православию, т.е. Русской Православной Церкви заграницей, Синода Противостоящих, других старостильных объединений Греции, Старостильной Церкви Румынии и Болгарии (м.б. и Сербии, если выйдет из ВСЦ). Пусть там, как встарь, будут выслушаны и умеренные, и радикалы, и Духом Святым пусть будет разрешен этот важнейший вопрос.
Предварительно же, в качестве только своего слабого рассуждения, могу сказать вот что. Речь идет не о действиях благодати Божией вообще (она многообразна, действия ее различны и проявляются не только по отношению к людям всех вер, но и к животным, растениям, камням, etc.); речь идет о действиях благодати в Церкви, как теле Христовом, прежде всего - в таинствах Церкви. Это должно сразу же выводить нас на вопрос, что есть Церковь и что не есть она? У апостола Павла в его многократных суждениях о Церкви, как теле Христовом, глава коему Он Сам, а люди суть члены, есть два понятия или представления о теле: 1) - как о корпусе одного человека, и, 2) - как о «теле общим двум» в союзе брака. Второе представление наиболее сложно, мистично («таинство сие велико есть»!), но зато и более соответствует духовной реальности. Оно предполагает наличие двух свободных ипостасей - Христа («Жениха») и Церкви, из людей состоящей (как «Невесты Агнца»). В таком случае их единение в «плоть едину» не является полным смешением, тождеством, но чем-то таким, что подобно (хотя и не тождественно) соединению двух природ - Божественной и человеческой - в личности Иисуса Христа, и давно определенно как неслитное, но и не раздельное. Тогда, по В. Лосскому, ипостасью Церкви, во всяком случае - малой ипостасью, является душа каждого человека, каждая личность, соединенная со Христом в союзе любви («брака»); она, личность человека, - «невеста» Небесного Жениха, любящая Его и любимая Им. Но все дело в том, что и в этом таинственном союзе «в плоть едину» «невеста» должна быть и является свободной личностью! Нет механического подчинения, или порабощения, или поглощения «Женихом» «невесты». В Царстве Небесном их таинственный «брак» пребудет уже нерушим вечно, но тоже на основе свободы, т.е. окончательно испытанного свободного желания «невесты» быть вечно с «Женихом». Однако в земных условиях бытия, когда эта свобода еще подвергается испытаниям, возможны «измены», отпадения от любви и единения со стороны некоторых «невест». В Священном Писании это часто описывается образом «блуда», а отпавшая «изменившая» Церковь называется «блудницей» или «прелюбодеицей». Апокалипсис представляет нам и образ «великой блудницы», как церкви тех, кто свободно отрекся навечно от любви и единения со Христом. Неправы некоторые, утверждающие, что Бог все может. Бог не все может Он не может принудить к любви тех, кто не хочет любить Его. Так Он Сам благоволил создать человека (по образу и подобию Своему, т.е., в частности - абсолютно свободным).
«Блуд» может быть разным, или разного вида (типа). В сущности, каждый раз, когда мы грешим, мы разрываем союз любви со Христом, как бы прелюбодействуем от Него с чем-то или с кем-то. Но в одном случае - не навсегда, т.к. стоит только прийти в покаяние и прибегнуть к таинству (исповеди), названному «вторым крещением», как смывается вновь и вновь скверна греха и восстанавливается союз любви со Христом. А в другом случае, т.е. если раскаяния не происходит и личность (или сообщество личностей) все глубже добровольно уходит в бездну «блуда», этот «блуд» отсекает от Христа навечно, навсегда. Отсюда ясно видно, что упорство в заблуждениях (корень слова - «блуд») безусловно отсекает от Христа и от Церкви как Тела Его всех еретиков, не пожелавших и не желающих отказываться от заблуждений и принимать в полной мере чистое учение Православия.
Попробуем представить себе, что происходит, когда жена изменила мужу? В этом случае, по слову Христа, муж волен «отпустить» ее, т.е. расторгнуть брак навсегда. Волен, но не обязан! Ибо если она покается, а он простит, то брак восстанавливается и сохраняется. Что же это онтологически означает? Брак ведь - это союз двух в плоть едину, так что они уже не двое, но одна плоть. Изменяя мужу, жена становится плотью другого, не переставая быть и плотью первого! Страшное дело! Разрыв неразрываемого! Если этого не разрубить или не уврачевать покаянием, а так и отойти в вечность, то личность будет вечно разрываться на столько частей, сколько было блудных связей, а разрыва полного, т.е. облегчения не будет!.. Можно понять, почему Христос грех блуда ставит всегда рядом с грехом убийства, а иногда - даже на первое место, перед убийством. Однако, для нашего разговора важно отметить, что изменяющая жена продолжает быть в какой-то мере плотью законного мужа. До каких пор? Пока не произойдет законный (церковный) развод.
Подобное происходит и с церковными сообществами, церквами, уклоняющимися в еретические заблуждения. Они какое-то время продолжают быть «удами» Тела Христова - Вселенской Церкви. В течение этого времени их стараются увещевать, призывать к покаянию, обличать, уговаривать и т.д. Так примерно происходило с Римской Церковью в течение нескольких веков (!) из-за ее учений о примате папы Римского и о «Филиокве». Но она не покаялась, не обратилась. И вот - «развод» - 1054 г. Но и «развод», разрыв, отсечение - это еще не полная смерть. Если от дерева отсечь ветку, от человека - руку, даже если от тела человека отделить душу, то какое-то время в ветке, в руке, в теле продолжается жизнь, правда, весьма скоротечная. И все же если в этот скоротечный момент ветку привить, руку прирастить, душу вернуть в тело - может все вновь ожить!
Поэтому нашим «ревнителям» я всегда говорил: процесс отделения еретического сообщества от Церкви есть именно процесс, т.е. явление, длящееся во времени и характерное тем, что, с одной стороны, уже наступает «смерть», а, с другой стороны, еще продолжается «жизнь» (т.е. благодать в Таинствах). Отсюда - не нужно спешить с категорическими суждениями... Кто должен и имеет право определять степень покаяния, сроки и меру отсечения? В глубинном смысле и в конечном счете Сам Христос определяет. Но в реальности это происходит только соборным решением (определением) Церкви. Ибо так Господь благоволил устроить Церковь Свою, что не Он непосредственно, а Церковь, получившая от Него власть «вязать и решить», должна решать вопрос - отсекать или еще не отсекать от себя то или иное заблудившее сообщество. «И аще что связано будет (Церковью) на земли, связано будет и на Небеси».
Вы правы, что ни одна «уважающая себя» (хорошее выражение) ересь не повторяет просто и дословно какой-то ранее бывшей и осужденной, но старается преподнести свое лжеучение в каких-то «новых» словесных выражениях, прикрывающих элементы, по существу, уже бывших ранее, старых ересей. Отсюда, оказывается недостаточным только идентифицировать «новую» ересь как перепев (отголосок) «старой», хотя и это, конечно, нужно сделать! Но необходимо еще побороться за души заблудившихся людей, еще и еще, и еще раз им все разъяснить, объяснить... А потом нужен на «новую» ересь новый Собор Церквей! А точней - Соборный суд (!!), который на основе идентификации осудил бы не только само лжеучение, но и персонально - упорствующих ересиархов, и абстрактно - всех, кто будет следовать их учению или находиться с ними в церковном общении...
Когда возражают, говоря, что поскольку новые еретики или отступники уже своим учением подпали под анафемы древних соборов Церкви, почему и не нужно никакого нового на них суда, т.к. они уже отпали (через ересь) от Церкви и тем самым уже безблагодатны, то это верно лишь наполовину или вовсе неверно. Вполне верно это может быть только по отношению к тем, которые сами, со знательно отделили себя от Церкви, образовав особую свою «новую церковь». Но если иметь в виду случай когда впавшие в отступничество и еретичество вместе с тем заявляют, что они ни во что такое не впали, но продолжают быть православными и причисляют себя к Церкви, то мало, если кто-то из православных обличит их в ереси, нужен соборный суд. Только он и имеет право отсечь упорно заблуждающихся от Тела Христова (как и в случае церковного законного развода мужа и жены). Здесь бывает и такое возражение: если одна из поместных церквей определила новое еретическое сообщество, как таковое, и анафематствовала их «новую» ересь, то она и выражает голос всей православной Полноты, а, значит, и является достаточным судом. Так, часто указывают на анафематствование экуменизма и экуменистов Русской Зарубежной Церковью в 1983 г. Да, верно, что в этом случае Русская Зарубежная Церковь выражает мнение православия. Но одна поместная Церковь не властна отсечь от Церковной Вселенской Полноты другую поместную Церковь; нужен суд и приговор именно Полноты, т.е. Собора Церквей. Но пока такого Собора и суда не состоялось, в действии оказывается знаменитое 15-е правило Двукратного Собора, дозволяющее тем, кто понял, увидел еретическую сущность новых учений тех или иных епископов, отделяться от них, прекращать с ними евхаристическое и молитвенное общение даже прежде соборного о них суждения и приговора, не дожидаясь таковых. Это очень болезненное положение вещей, дающее повод многим «шатаниям» и соблазнам в церквях, каковые мы и видим.
Как это понять или описать с точки зрения понятия о Церкви как «теле», т.е. некоем едином организме? В случае представления о едином для двух теле в союзе брака, это положение вещей соответствует состоянию «бракоразводного процесса», когда брачные отношения прекращены практически, но супруги еще - муж и жена, и еще не ясно, будет ли им дан развод, или, может быть, брак восстановится. В случае же представления о теле, как о корпусе одного человека, сие может соответствовать, например, тому, когда началась гангрена ноги у человека. Гангренный член - это еще член тела, он еще живет за счет тела, но уже угрожает смертью всему телу, если его не отсечь, или если не произойдет чуда исцеления. У меня был случай, когда в итоге совершенных мною (в лоне Московской Патриархии) таинств исповеди, соборования и причащения произошло чудо: до бедра и выше полностью пораженная страшной гангреной правая нога человека, исцелилась за одну ночь (!), тогда как врачи, видя молниеносное развитие газовой гангрены, были убеждены, что жизни человеку осталось 4-5 часов... Возьмем для ясности и еще один образ Церкви, предлагаемый Христом, - образ древа (или - лозы). Если представить себе ветвь, только что отсеченную от древа, то в ней какое-то время еще продолжается жизнь, ее листья так же живы и свежи, как листья ветвей, находящиеся на древе. Спрашивается, является ли эта ветвь ветвью древа? С одной стороны, - да, это ветвь вот этого древа, и в ней еще действуют живые соки этого древа. Но, с другой стороны, она уже собственно к древу не принадлежит, потому что - отсечена и пополнения жизненных соков уже нет. Если ее тотчас же не привить вновь к древу, - она обречена на смерть, она засохнет полностью. Кто в таком случае решает - привить или оставить на засыхание? В конечном счете, в глубинном смысле - Господь («Вертоградарь»), но не непосредственно, а только посредством Своей Церкви, ее суда, что на поверхности бытия выглядит как свободное соборное решение определенного собрания епископов (при участии в той или иной форме и народа).
Все вышеизложенные онтологические рассмотрения и рассуждения позволяют сделать некоторые выводы, среди которых следует отметить, что в целом же настоящий переживаемый период церковной жизни может быть определен как переходный, когда указанные апостасийные Церкви уже отделили себя от единства Тела Христова, но еще не ясно, обратятся ли в покаянии или будут окончательно отсечены анафемой. Тело Христово - таинственно, и в отличие от вещественного тела человека при отсечении от себя безнадежно больных членов, тотчас обретает цельность и прежнюю полноту в лице оставшихся верными членов. Так единство Церкви сохраняется и сохранится до Второго Славного Пришествия Христова.