Вспоминая Иракли Андроникова ...
Выступлени Иракли Андроникова по телевизору мы всегда смотрели с огромным интересом.
Писатель, литературовед, исследователь жизни и творчества М.Ю.Лермонтова -
он умел превратить литературные изыскания в захватывающую и интригующую историю.
И его выступления на телевидении пользовались невероятным успехом....
"Эльбрус. Вид с Бермамыта" - С картины Лермонтова
"Когда впервые летишь из Москвы в Тбилиси на ТУ-144, то сперва видишь словно на гигантской географической карте равнину России, потом степи Северного Кавказа, потом на краю их появляется Шат-гора, или Эльбрус, величавый даже с этой великой высоты, и как на рельефном макете открывается взору гранитный, сверкающий серебром снегов Кавказский хребет - ледяные вершины Донгузоруна, Шхельды, Ушбы, Тетнульда, Безенгийской стены... И вдруг среди них возникает Казбек - в одном ранге с Эльбрусом! И приходишь в радостное волнение, потому что видишь еще невиданное и тем не менее уже предвосхищенное лермонтовским стихом:
Как-то раз перед толпою
Соплеменных гор
У Казбека с Шат-горою
Был великий спор.
«Берегись! - сказал Казбеку
Седовласый Шат, -
Покорился человеку
Ты недаром, брат!
Он настроит дымных келий
По уступам гор;
В глубине твоих ущелий
Загремит топор,
И железная лопата
В каменную грудь,
Добывая медь и злато,
Врежет страшный путь.
Каким же великим даром воображения обладал он, какою силою поэтического прозрения, если в ту пору, когда почтовая повозка влекла его по каменистой дороге по самому дну сумрачной пропасти, он сумел увидеть Кавказ с орлиной заоблачной высоты и описать его таким, каким видим его мы, - с двумя снежными вершинами, застывшими в вечном споре перед толпой соплеменных гор!
Откуда знал Лермонтов, создавая своего «Демона», как выглядят сверху Дарьял и Казбек?
И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял;
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял...
Именно такими видим их мы сейчас из окна сбрасывающего скорость и высоту самолета, под крылом которого уже мелькают зеленеющие долины Грузии, слияние Куры и Арагвы, одинокий монастырь на вершине, в котором томился гордый Мцыри, Тбилиси со сверкнувшей излучиной Куры и узкими улочками старых кварталов, куда вернулся из семилетних странствований бедный Ашик-Кериб, - весь лермонтовский Кавказ, впервые открывшийся русской поэзии с такой достоверностью и полнотой в его бессмертных творениях. Тот Кавказ, о котором Белинский сказал, что, будучи колыбелью поэзии Пушкина, он стал потом и колыбелью поэзии Лермонтова.
Нет, время бессильно состарить могучий дух лермонтовской поэзии! Вот почему, собравшись для дружеской непринужденной беседы, мы можем заговорить о Лермонтове как о живом явлении искусства, как о своем, нечаянно привести его стих, его метафору или строфу из его бессмертной поэмы."
Ираклий Андроников:
Лермонтов. Исследования и находки. Издательство "Художественна литература", Москва 1968 год
Отрывок из главы "СУДЬБА ЛЕРМОНТОВА"