Донбасс-2034
Абсолютно фантастический рассказ о недалеком будущем Свободного Донбасса.
- Ну ты мне скажи, братэла, ну чё вы нас, донбасян, так ненавидите? Ты ж видишь, документы на троллейбус в порядке, так пропускай!
Украинский лейтенант в форме «Службы охраны Донбасской Зоны» на секунду оторвался от бумаг, в которой указывалось, что данный троллейбус списан муниципалитетом г.Никополь за негодностью и передан в качестве гуманитарной помощи народу Лисичанской народной республики.
- Ну что Вы, что Вы, - на чистом донбасском языке ответил лейтенант, - мы с огромной теплотой и заботой относимся к жителям всех республик Донбасса!
- Не лей тут мне, Жжёного не надуришь! Я вас, хохлов, давно знаю. Ненавидите нас, бо завидуете нашей духовности! Думаете, если автобанов понастраивали и жрете в три горла, так лучше нас стали? А вот и хрен!
Лейтенант вздохнул, отдал документы и махнул рукой, мол, проезжай, бедолага. Жжёный тут же отдал приказ трогаться, и колонна из БТРа и привязанного к нему троллейбуса отправилась в неблизкий путь вглубь Зоны, до родного Лисичанска.
Хохлы остались позади, и на душе Жжёного сразу полегчало. С хохлами всегда тяжело. Хрен поймешь, чего им надо! Например, им жутко не нравилось, что донбасяне ездят на БТРах. Зыркают на тебя, как на прокаженного! А в Донбассе все проще и понятней, по-людски. А то, что убивают почем зря, так и правильно, все равно жрать нечего.
- Братан Президент, - обратился к Жжёному один из двух его сотоварищей, бывалый бандюган Матвей, - подъезжаем к Кураховскому Паханату! Может объедем его, уж больно они нас, демократов, не любят.
Это была правда. Кураховские страсть как не любили лисичанских и других, у которых были выборы. Сами кураховцы мерялись на кулачках и так выявляли нового Пахана.
Жжёный слегка призадумался. Легко сказать, объехать! По одну сторону от Паханата располагалось здоровенное водохранилище, а по другую змеился наземный тоннель-углепровод, охраняемый чеченами. По тоннелю, уходящему в далекую даль, чечены переправляли в Украину добытый в Донбассе уголь. Охрана была злобная, и при попытке приблизиться к тоннелю стреляла на поражение настоящими пулями. Рискованно!
Но и ехать напрямик невозможно, бо отожмут троллейбус. Три вооруженных мужика - сила немалая, но кураховские считались на Донбассе особо лютыми. Решили все-таки свернуть с трассы и объехать водохранилище, тем более что и трассы никакой не было, только память о ней. Да и ехать через развалины Донецка не хотелось из-за огромных крыс, которые могли повредить волам, тащившим БТР и троллейбус.
Караван взял курс на север. Места были унылые, малолюдные, и следующие двое суток прошли спокойно. Лишь однажды мимо БТРа просвистела пара стрел, выпущенных местным фермером, владельцем огромного конопляного поля. Фермера быстро порешили, а недозревшей коноплей затарили почти половину троллейбуса.
Больше происшествий не было. Старый Матвей настолько расслабился, что перебрался в троллейбус, где роскошествовал на мягких сидениях, пожевывая ароматную коноплю. Жжёный тоже с удовольствием покинул бы раскаленный БТР, но не по чину Президенту свободной демократической республики передвигаться по Донбассу как лоху. Конечно, раньше он и сам был лохом, и (страшно вспомнить) работал у чеченов на шахте им. Ахмада Кадырова. Но его выгнали по беспределу, после того как он прирезал и пустил на мясо шахтного осла. С тех пор началась настоящая, вольная жизнь, принесшая Жжёному четыре шрама на теле, ожег на лице и роскошную золотую цепку Президента Лисичанской республики.
Но сейчас приближались новые выборы, и троллейбус должен был стать тем щедрым куском, которым он заткнет пасть стремному электорату и позволит вновь отписать сочный щелбан главному конкуренту, Пузану.
Так, без происшествий, они проехали мирные развалины Дружковского Пацаната, где в давние времена власть захватили малолетние пацанчики и умудрились всего за пару лет перебить всех жителей, а затем и друг друга. Было тихо и безветренно.
А потом пришла беда. Ночью на караван напали волки и крепко погрызли Матвея. Дурень оставил двери открытыми, чтобы не задохнуться ароматом сохнущей конопли, и за это едва не поплатился. Смотреть на умытого юшкой старика было невозможно. Жжёный хотел было пришить доходягу, но второй сотоварищ, Крыса, смекнул, что совсем недалеко, под Славянско-Путинском, работала укропская Миссия, где были настоящие врачи.
Меньше всего Президенту хотелось ехать к заносчивым хохлам на поклон, но и верного подданного терять не хотелось. Тем более, Миссия находилась по пути в родную Республику.
Официально укропский анклав назывался «Гуманитарно-просветительской миссией ЕС» и представлял собой участок земли среди выжженной степи, огороженный высоким железобетонным забором. У металлических ворот охранников не оказалось, но когда Жжёный попытался войти, откуда-то с боку раздался голос невидимого укропа: «Хто вы йе и чёго бажайетэ». Президента передернуло от невыносимого отвращения к «мове», но он нашел в себе силы ответить. Невидимый голос тут же перешел на донбасский и объявил, что они могут пройти, предварительно сдав оружие. Жжёный знал об этом идиотском правиле, но все же покочевряжился немного для понту. Однако оружие снял и положил его в ящик, выехавший прямо из бетонной стены.
- Слышь, сопрете тралик, я всех тут урэкаю, - грозно прикрикнул Жжёный, но невидимый голос даже не ответил. Испугался, наверное.
На территории Миссии оказалось неожиданно зелено. Вдоль аллеи стояли бюсты каких-то мордатых укропских Президентов, имена которых Жжёный даже не запоминал, потому что они не слишком вмешивались в дела Свободной Зоны. «Подумаешь, памятников понаставили», - ничуть не завидуя, подумал Жжёный. На территории Донбасса тоже было целых два памятника. Первый лежал недалеко от кротоводческой фермы в Луганске и изображал конного Жириновского, автора ненаписанной конституции Новороссии. Второй памятник находился недалеко, в Краме, и посвящался героям, сбившим укропский «Град», который, как рассказывали старожилы, некогда подлетал к мирным донбасянам и расстреливал их в упор. Не по-пацански поступал, в общем.
На лужайке сидели донбасские дети и изучали разные языки - донбасский, укропский и пиндосский. Жжёный хотел было выматерить детей-предателей, но в этот момент к нему подъехала самодвижущаяся машина, из которых выскочили дюжие укропы в зеленых халатах и молча схватили Матвея, свисавшего с плеча Президента.
- Слышь, не вылечите пацана, я всех тут урэкаю, - грозно прикрикнул Жжёный, но мужики в зеленом даже не ответили. Испугались, наверное.
Выбравшись с территории Миссии, Жжёный вздохнул полной грудью. Перед ним лежала степь, выжженная и вольная, дарующая свободу и истинную духовность всем, кто не лох.
Поредевший отряд продолжил свой нелегкий путь. Рассусоливать времени не было, успеть бы до выборов! Чтобы волы двигались быстрее, Жжёному пришлось выкинуть нахрен коноплю, тем более что кайфу от нее почти не было. Крыса попытался было вякнуть, но тут же получил прикладом в зубы и затих.
А когда от троллейбуса отодрали пару тяжеленных деталей, волы пошли еще быстрее. Деталей было жаль (металлолом!), но опоздать на выборы было западло!
И они успели!
Народ уже вовсю кучковался на центральной площади Лисичанска, готовясь к свободному волеизъявлению, когда показалась красочная кавалькада: ревущие волы, Жжёный на броне, в сияющей золотой цепке Президента, и диковинный, почти новый троллейбус, расписанный непонятными укропскими словами навроде «Житлобуд» и «Нікопольські ласощі».
Жжёный тут же приметил Пузана, гордо стоявшего в окружении нескольких старух. Настроение Президента тут же улучшилось: возле Пузана лежал лишь одинокий серый мешок. И больше ничего предложить электорату он не мог! Победа была у Жжёного в кармане.
По праву Президента он выступал с выборной речью первый.
- Любимый мой, дорогой народ Лисичанской народной республики! Пять лет я заботился о вас, защищал от северодонецких уродов, взорвал их мост и почистил наш колодец! А теперь я дарю народу ЛНР этот роскошный подарок - настоящий троллейбус, отбитый с боями у хохлов! Теперь вы не будете ютиться в сырых копанках и землянках, а сможете ночевать на его мягких сиденьях! Голосуйте за меня!
Народ яростно захлопал Вождю, но, к удивлению Жжёного, Пузан не только не пришел в уныние, но даже стал улыбаться.
Взойдя на возвышение, торжествующий конкурент произнес:
- Люди Донбасса! Если вы изберете меня, я подарю вам этот мешок гречки! Каждому достанется по килограмму настоящей российской гречки! Это говорю вам я, ваш будущий Президент!
Дальнейшую речь Жжёный уже не слушал. Шансов на победу не было. Это был крах, провал, катастрофа!
Голова стремительно наливалась раскаленным свинцом. Теряя от жары и отчаяния остатки сознания, он даже не почувствовал, как Крыса снимает с него Золотую цепку Президента, чтобы отдать ее новому лидеру Лисичанской народной республики, оплоту демократии Свободного Донбасса.
Петр КАРПОВ, ПДРС, специально для ОБКОМа