av4
in
arch_heritage
Нарышкинский стиль. Часть 2
Здесь было начало.
Сегодня уже не новость, что нарышкинский стиль - это сложный микс самых разных западных форм, пересказаных по-своему, с несколько азиатской любовью к орнаментальности.
Раньше стиль называли московским барокко. Понятно, что барокко в Европе очень разное. Но проще всего принципиальное несоотвествие нарышкинской архитектуры барочной концепции показывать на сопоставлении русского материала с "эталонным" римским барокко, с шедеврами Виньолы, Бернини, Борромини и т.д. У них идущая от Витрувия тектоничность ордерной основы, даже если она и начинает динамично искривляться на глазах и строить разные театральные эффекты. Здесь все крепко сбито, крупно нарисовано, артикулировано и акцентировано основное. Форма к тому же работает в союзе с пространством.
А вот мелкий бисер нарышкинской декорации. Это лишь имитация каркаса, а не он сам. Это сугубо декоративное мышление. Стену осознают как фон для аппликации. С пространством эта архитектура не работает, каждое здание - вещь в себе.
На схожих принципах основана архитектура маньеризма, возникшего еще в 16 веке на излете Ренессанса и продержавшегося в ряде стран Европы до 18 столетия.
Важно помнить, что русские заказчики и мастера в большинстве своем основывались не на собственных визуальных впечатлениях от западных построек (массово поедут только в 1697 г. в составе Великого посольства, что и приведет к быстрой смене стиля уже на основе натурных впечатлений), а на восприятии иностранной печатной продукции - гравированных увражей. Известно, что они были в библиотеках московских бояр, и чем ближе к концу века, тем их привозилось больше.
Пройдемся по некоторым схожим принципам построения формы, как в общем, так и в частях
Здесь впервые упомянем Ханса Вредемана де Фриса - фламандского художника, гравера и архитектора второй половины 16 века. Им были написаны многочисленные архитектурные фантазии в живописи, но самое главное, изданы несколько ставших популярными трактатов с большим количеством изображений всяких разных архитектурных форм - порталов, колонн, капителей, кронштейнов и т.д. Эти самые гравюры Вредемана де Фриса разошлись по всей Европе и сильно повлияли на язык маньеризма не только в Нидерландах, но в Германии и Польше. И, как не так давно выяснила наша наука, в Московии.
По понятным причинам православная Москва не могла использовать гермы с женскими полуфигурами (как и с мужскими тоже). Потому ограничились заимствованием неантропоморфных мотивов. Во всем остальном тоже. Отсюда следует очевидная самостоятельность нарышкинской архитектуры. Она берет из чужого контекста только то, что ей кажется уместным и по-своему эти импортные детали осваивает и переосмысляет. Здесь еще следует вспомнить гравюры немца Венделя Диттерлина, также привлекаемые в качестве источников заимствований.
Еще большое влияние на сам характер деталировки нарышкинских фасадов (особенно каменной резьбы) оказали белорусские и украинские резчики по дереву. Именно деревянная резьба иконостасов из интерьера стремительно перешла на фасады и превратилась в каменную. Тонкость и изящество деталей на фасадах многих церквей заставляют вспоминать именно их деревянные резные прототипы.
Дальше уже непосредственно о наиболее ярких проявлениях нарышкинского стиля, его разных вариациях и следу, оставленному на просторах Российского государства.
Сегодня уже не новость, что нарышкинский стиль - это сложный микс самых разных западных форм, пересказаных по-своему, с несколько азиатской любовью к орнаментальности.
Раньше стиль называли московским барокко. Понятно, что барокко в Европе очень разное. Но проще всего принципиальное несоотвествие нарышкинской архитектуры барочной концепции показывать на сопоставлении русского материала с "эталонным" римским барокко, с шедеврами Виньолы, Бернини, Борромини и т.д. У них идущая от Витрувия тектоничность ордерной основы, даже если она и начинает динамично искривляться на глазах и строить разные театральные эффекты. Здесь все крепко сбито, крупно нарисовано, артикулировано и акцентировано основное. Форма к тому же работает в союзе с пространством.
А вот мелкий бисер нарышкинской декорации. Это лишь имитация каркаса, а не он сам. Это сугубо декоративное мышление. Стену осознают как фон для аппликации. С пространством эта архитектура не работает, каждое здание - вещь в себе.
На схожих принципах основана архитектура маньеризма, возникшего еще в 16 веке на излете Ренессанса и продержавшегося в ряде стран Европы до 18 столетия.
Важно помнить, что русские заказчики и мастера в большинстве своем основывались не на собственных визуальных впечатлениях от западных построек (массово поедут только в 1697 г. в составе Великого посольства, что и приведет к быстрой смене стиля уже на основе натурных впечатлений), а на восприятии иностранной печатной продукции - гравированных увражей. Известно, что они были в библиотеках московских бояр, и чем ближе к концу века, тем их привозилось больше.
Пройдемся по некоторым схожим принципам построения формы, как в общем, так и в частях
Здесь впервые упомянем Ханса Вредемана де Фриса - фламандского художника, гравера и архитектора второй половины 16 века. Им были написаны многочисленные архитектурные фантазии в живописи, но самое главное, изданы несколько ставших популярными трактатов с большим количеством изображений всяких разных архитектурных форм - порталов, колонн, капителей, кронштейнов и т.д. Эти самые гравюры Вредемана де Фриса разошлись по всей Европе и сильно повлияли на язык маньеризма не только в Нидерландах, но в Германии и Польше. И, как не так давно выяснила наша наука, в Московии.
По понятным причинам православная Москва не могла использовать гермы с женскими полуфигурами (как и с мужскими тоже). Потому ограничились заимствованием неантропоморфных мотивов. Во всем остальном тоже. Отсюда следует очевидная самостоятельность нарышкинской архитектуры. Она берет из чужого контекста только то, что ей кажется уместным и по-своему эти импортные детали осваивает и переосмысляет. Здесь еще следует вспомнить гравюры немца Венделя Диттерлина, также привлекаемые в качестве источников заимствований.
Еще большое влияние на сам характер деталировки нарышкинских фасадов (особенно каменной резьбы) оказали белорусские и украинские резчики по дереву. Именно деревянная резьба иконостасов из интерьера стремительно перешла на фасады и превратилась в каменную. Тонкость и изящество деталей на фасадах многих церквей заставляют вспоминать именно их деревянные резные прототипы.
Дальше уже непосредственно о наиболее ярких проявлениях нарышкинского стиля, его разных вариациях и следу, оставленному на просторах Российского государства.