Двадцать 6-го одиннадцатого двепятого
Конец марта 2005 года перевернул мою картину мира. В один из дней в Санкт-Петербурге распустились лужи: я была носима на руках как дорогая флейта. Не очень понимая, что вообще происходит, я слушала знаменитого на весь мир шотландского музыканта. В какой-то момент это стало напоминать сильно запущенное ОКР: в качестве мучающей мысли было - Ян Андерсон здесь и я здесь, в качестве ритуальной - я беременна и я здесь. Это была точка невозврата. Теперь, через пятнадцать лет, точка написала красивое английское письмо, и собралась без меня за границу. Варя выросла. До свидания, мой ребенок, здравствуй, мой взрослый человек.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов.
Это были длинные годы. Нет, время вовсе не пронеслось. Помню много. В 2005-м вышли «Босиком по мостовой» Швайгера и «Ангел-А» Бессона. Об этих прекрасных вещах я узнала в лучшем случае через год, что уж там. И «Труп невесты»! В прошлом году все прогрессивные подростки носили эти коллекционные кеды - а я пожалела денег, и кеды ребенку не купила. Настояла на платье. В 2005-м не было айфона. Новый Орлеан утонул после урагана Катрина, евро стоил 35 рублей. Джетро Талл выпустил на dvd два концерта, в том числе Акваланг, записанный в Вашингтоне.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов, это что-то около 710 миллиардов ударов сердца.
Я не скучаю по прошлому. Это уже выработанные кирпичики. Да, они в кладке, они во мне, и часть моего я. Нельзя сказать: не плачь, брось слушать Кренберис, смотри вперед. Но я же просто человек женского рода, во мне много воды - молоко, слезы, кровь, - как тут не плачь, не слушай. Палата была за деньги, чтобы с комфортом. Стены - облезлые, как на старом пивзаводе. Я пришла на сестринский пост и потребовала ребенка, мне сказали «женщина, подберитесь». Нас таких - рать, тележка. В старых, прожаренных в автоклаве рубашках, луже крови, с молитвами, похожими на отборную сапожничью ругань. Нянька катила перед собой поднос с детьми, и из пятнадцати штук, желтеньких, лиловых, разноцветных, туго спелёнатых, я видела, и узнавала свою хрупкую косточку. Ошибиться было нельзя.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов, это что-то около 710 миллиардов ударов сердца, это примерно 158 миллиардов свободных вдохов воздуха.
Мой любимый альбом у Джетро Талл, - понимаю, Орион и все дела, но! - это, конечно, Songs from the Wood. И пусть это эталонное фолк-звучание, но здесь нет никакой бородульной фольклористики, тяжелого бремени чистого жанра. Это элегантная, прогрессивная концепция пластинки с заделом на будущее. Боже, сколько дорог я ни колесила, ни один диск не крутился так же плавно, в такт реверсивному движению и бесконечным выездам на встречку. Иногда мне даже кажется, что в звуке поворотника присутствует сильная доля, хотя это выдумки. А Ян Андерсон как глаза выпучит, как лягнет ногой! Я не знала тогда, в том зале на двадцатом ряду, что мохнатый человек-аист в смешной шелковой жилетке из самой дождливой страны будет мне в помощь. В утренний туман, когда нужно уехать одной, чтобы никого не разбудить, в раскаленный день, когда сорву ручник, подъезжая к папиной кардиологии, в день, когда меня зальет каким-то камазом на московской трассе, и не справятся дворники. Дудки Джетро Талл всегда будут рядом. Когда Варя сядет за парту, окончит музыкальную школу, проглотит батарейку от «Зенита», первый раз возьмет на руки Еву. Тогда, в 2005-м я ничего такого не знала. Я слушала, и не могла понять, кем я была до того, как это увидела. Но в тот день я прожила целый мир.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов, это что-то около 710 миллиардов ударов сердца, это примерно 158 миллиардов свободных вдохов. У меня заведено рожать детей по субботам. Акушерка сказала, что мной недовольна.
Родильные дни - это какое-то счастье. У этих крутых горок - невероятная способность обрастать туманом забвения, оставляя в памяти то, что не сотрет ни время, ни беды. Варе не было трех лет, когда мы потеряли ее отца. Началось сложное. Оно никуда не делось, но мы решили придумать себе такой мир, который считаем взаправдашным, решили поселиться в нем. Для меня нет проблемы выбора: сознание определяет мое бытие. Я нахожусь в том мире вещей, людей и дел, которые рождаю системой установок на будущее, силой воли, фантазией и молитвой. Моя молитва всегда обращена в будущее. И будущее - короткое ли, длинное - оно всегда любовь. Каждый день, засыпая, я чувствую, как моя душа обнимает сущность, которая не видима глазом. Я получаю и обратную связь, от макушки до пяток что-то такое щекочет все мои протоки, впадины и родинки, помогая каждому эндорфину найти укромный уголок, подушку с одеялом, горячую кружку молока с медом, и веточку мелиссы в книжный корешок. Это произошло тогда, в 2005-м. В одно мгновение стало ясно: Ты есть. И Ты всегда со мной. Это нужно было измениться так, чтобы назад дороги не стало. И вот это случилось. Произошло. И идет до сих пор. В виде тех ортопедических котофеев на крошечную лапку, обгоняющую теперь, как камаз, даже завтрашний день. Потому что первый шаг ребенка - он каждый день, и каждый день будущее - в этих лицах, любимых и родных до изнеможения.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов.
Это были длинные годы. Нет, время вовсе не пронеслось. Помню много. В 2005-м вышли «Босиком по мостовой» Швайгера и «Ангел-А» Бессона. Об этих прекрасных вещах я узнала в лучшем случае через год, что уж там. И «Труп невесты»! В прошлом году все прогрессивные подростки носили эти коллекционные кеды - а я пожалела денег, и кеды ребенку не купила. Настояла на платье. В 2005-м не было айфона. Новый Орлеан утонул после урагана Катрина, евро стоил 35 рублей. Джетро Талл выпустил на dvd два концерта, в том числе Акваланг, записанный в Вашингтоне.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов, это что-то около 710 миллиардов ударов сердца.
Я не скучаю по прошлому. Это уже выработанные кирпичики. Да, они в кладке, они во мне, и часть моего я. Нельзя сказать: не плачь, брось слушать Кренберис, смотри вперед. Но я же просто человек женского рода, во мне много воды - молоко, слезы, кровь, - как тут не плачь, не слушай. Палата была за деньги, чтобы с комфортом. Стены - облезлые, как на старом пивзаводе. Я пришла на сестринский пост и потребовала ребенка, мне сказали «женщина, подберитесь». Нас таких - рать, тележка. В старых, прожаренных в автоклаве рубашках, луже крови, с молитвами, похожими на отборную сапожничью ругань. Нянька катила перед собой поднос с детьми, и из пятнадцати штук, желтеньких, лиловых, разноцветных, туго спелёнатых, я видела, и узнавала свою хрупкую косточку. Ошибиться было нельзя.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов, это что-то около 710 миллиардов ударов сердца, это примерно 158 миллиардов свободных вдохов воздуха.
Мой любимый альбом у Джетро Талл, - понимаю, Орион и все дела, но! - это, конечно, Songs from the Wood. И пусть это эталонное фолк-звучание, но здесь нет никакой бородульной фольклористики, тяжелого бремени чистого жанра. Это элегантная, прогрессивная концепция пластинки с заделом на будущее. Боже, сколько дорог я ни колесила, ни один диск не крутился так же плавно, в такт реверсивному движению и бесконечным выездам на встречку. Иногда мне даже кажется, что в звуке поворотника присутствует сильная доля, хотя это выдумки. А Ян Андерсон как глаза выпучит, как лягнет ногой! Я не знала тогда, в том зале на двадцатом ряду, что мохнатый человек-аист в смешной шелковой жилетке из самой дождливой страны будет мне в помощь. В утренний туман, когда нужно уехать одной, чтобы никого не разбудить, в раскаленный день, когда сорву ручник, подъезжая к папиной кардиологии, в день, когда меня зальет каким-то камазом на московской трассе, и не справятся дворники. Дудки Джетро Талл всегда будут рядом. Когда Варя сядет за парту, окончит музыкальную школу, проглотит батарейку от «Зенита», первый раз возьмет на руки Еву. Тогда, в 2005-м я ничего такого не знала. Я слушала, и не могла понять, кем я была до того, как это увидела. Но в тот день я прожила целый мир.
Сегодня Варе исполнилось 131 400 часов, это что-то около 710 миллиардов ударов сердца, это примерно 158 миллиардов свободных вдохов. У меня заведено рожать детей по субботам. Акушерка сказала, что мной недовольна.
Родильные дни - это какое-то счастье. У этих крутых горок - невероятная способность обрастать туманом забвения, оставляя в памяти то, что не сотрет ни время, ни беды. Варе не было трех лет, когда мы потеряли ее отца. Началось сложное. Оно никуда не делось, но мы решили придумать себе такой мир, который считаем взаправдашным, решили поселиться в нем. Для меня нет проблемы выбора: сознание определяет мое бытие. Я нахожусь в том мире вещей, людей и дел, которые рождаю системой установок на будущее, силой воли, фантазией и молитвой. Моя молитва всегда обращена в будущее. И будущее - короткое ли, длинное - оно всегда любовь. Каждый день, засыпая, я чувствую, как моя душа обнимает сущность, которая не видима глазом. Я получаю и обратную связь, от макушки до пяток что-то такое щекочет все мои протоки, впадины и родинки, помогая каждому эндорфину найти укромный уголок, подушку с одеялом, горячую кружку молока с медом, и веточку мелиссы в книжный корешок. Это произошло тогда, в 2005-м. В одно мгновение стало ясно: Ты есть. И Ты всегда со мной. Это нужно было измениться так, чтобы назад дороги не стало. И вот это случилось. Произошло. И идет до сих пор. В виде тех ортопедических котофеев на крошечную лапку, обгоняющую теперь, как камаз, даже завтрашний день. Потому что первый шаг ребенка - он каждый день, и каждый день будущее - в этих лицах, любимых и родных до изнеможения.