А если пожар - гори.
Здесь, милый, суровые правила.
По горной реке вместе с лесом сплавила
меня сердобольная матушка.
Она приходила к ратуше,
просила совета,
огня…
Просила его для меня,
но сама была им согрета -
дражайшая матушка,
ведьма.
Я жду пожара.
И за обедней
кладу на клинок ладонь,
как будто желая рубиться
за право ещё хоть немножечко находиться
на этом свете.
Я тоже пришёл к той ратуше за советом.
«Если пожар - гори».
Так мне сказали.
Ведьмин сын, я всегда
не любил эти своды правил,
но всегда им, увы, подчинялся
так безропотно и бессловесно.
Матушка-ведьма пела мне песни,
сгорая на том костре
перед славной ратушей.
Говорила:
- Беги - быстрей,
бей сильнее,
люби - но скупо.
С тех пор мои губы
чувствуют копоть,
чего бы они не коснулись.
Меня и брата топили -
но мы не тонули.
Нас в детстве сплавляли с лесом -
и мы разучились тонуть.
Мы - ведьмины дети, и,
как известно,
мы тоже умеем гореть.
Такие тут правила, брат.
Я был бессловесен и слишком покорен,
и спину давал под плеть.
Мой брат - удалился в горы
и прожил там долгую жизнь.
Меня же застал пожар,
и я бессловесно горю,
чтоб знали, что ведьмины дети
тоже могут - вот так, как все.
Мой брат научился летать
и ставить охотничьи сети,
ведь он никогда не знал
что бывают те своды правил,
средь которых -
гореть в пожар.
Я знал.
Я его оставил,
чтобы глупо сгореть.
Мне жаль.
Но такие здесь правила, брат.