История распада (политическое)
http://keeper-dungeon.livejournal.com/184341.html
Старая тушка компании «Tajik Air», не стесняясь неблагочестивых звуков своего тела, из последних сил набирала скорость и высоту. Пункт назначения Душанбе, Таджикистан. Если Вы думаете, что это клоака цивилизации, посмотрите на карту еще раз: Таджикистан - географический центр Евразии. В этом уверены предположительно 4 млн человек, остальные неподсчитанные блуждают на сочных полях солнечного Таджикистана вместе c молочными козами.
Всевышний Аллах учит, что мусульманин, завидев месяц Рамадана в небе, должен соблюдать пост. Поэтому, отказавшись от жирного ланча, религиозные пассажиры склонялись на колени в проходе и напряженно молились, уткнувшись в пятки соседа. Конец месяца Рамадана - самое радостное и праздничное время, когда вместе с духовной на столе материализуются и другая пища. Тогда даже самый неверный осел получает морковку, а не просто по своим вшивым бокам. Именно этот период - самое гостеприимное время, уверяли меня бледные соседи.
Очень сложно понять в какой момент застенчивые голодные гастробайтеры превращаются в гордых таджиков, но аэропорт столицы Таджикистана точно к этому не располагает. Тесная старая советская коробка-аэропорт, кажется, не выдерживает количества штурмующих. С тюками и крепкими русскими словцами прилетевшие распихивают друг друга, пробивая дорогу к выходу. Здесь начинается родина. Счастливых обладателей «чумадан» встречают с улыбками, объятиями, звонкими поцелуями. Завтра будут новые проблемы, вопросы, а сегодня праздник - сын/муж/отец/дедушка вернулся после нескольких лет рабского труда на российских галерах.
Одна из немногих моих сохранившихся фотографий из Таджикистана сделана в центре Гиссарской долины, самой зеленой и густонаселенной части страны. Со всех сторон поселок окружён горами: с севера - Гиссарским хребтом, с юга - Газималикскими горами, с запада - Бабатагскими. Ученые предполагают, что в Гиссарской долине люди поселились примерно 40 тысяч лет назад.
Мои родители поселились здесь в середине 30-х прошлого столетия.
Моя бабушка - Анисия Пилетски, родом из одноименной деревни, расположенной у реки Висла в Польше, которая в прошлом неоднократно попадала под нож Пруссии, Австрии, и наконец, России. В начале 20 века после взятия «курса на кулак», моя семья, как вымирающая единица дореволюционной России, потеряв земли, начала движение на сибирские просторы. А оттуда еще дальше от советской власти - в солнечный Таджикистан. Как рассказывала моя бабушка, мрачный Берия был в этих краях однажды. После его отъезда в соседнем доме пропала красавица дочь. Кроме этого случая в остальном Таджикистан процветал. Были построены школы, больницы, открыты медицинский, геологический институты, заработала канализационная, водопроводная системы. Была привезена заменившая гладкие камни туалетная бумага.
Мой дедушка работал в Таджикистане вместе с другими геологами в европейском поселке Табошар, отстроенном немцами. До 2 МВ, по его словам, в Табошар добывали уран, которым американцы в 1945 году угостили Японию. А после победного 45го в поселке появился советский комбинат N6 по добыче и переработке все тех же урановых руд. Именно табошарский уран лежал у истоков развития отечественной ядерной энергетики. Однако уже к середине 50 годов запасы урана истощились, и Табошар превратился в город-призрак, как и все подобные места, связанные с добычей.
В моей семье есть традиции. Одна из них довольно интимная. Когда мои предки решались обзавестись ребеночком, то для зачатия выбиралось место, как можно выше к чистому небу, к звездам, как можно дальше от грешной земли. Сейчас с появлением в жизни современного человека небоскребов и самолетов, это традиция как-то утратила свой небесный романтизм, а вот политическая карта звезд приобрела бОльшее значение. Однако, только представьте, насколько этот момент был важен для моих мамы и папы, что они умудрились забраться на Памир. Мама вспоминает, что звезды были такими большими и близкими, что, казалась, их можно было снимать, как гроздьи спелого винограда.
Так в моем паспорте появилась ТССР, а в жизни - самый вкусный в мире плов. Мне повезло только отчасти.
В конце 89 года в стране начались беспорядки, в основном затрагивающие белое население: участились грабежи, изнасилования. Страна медленно погружалась в хаос. Мы покинули Таджикистан.
Бабушка, не желая оставлять «нажитое кровью и пОтом» задержалась в Душанбе, спасая не только старое немецкое пианино, но и другие более мещанские безделушки как хрустальные бокалы, шелковые ковры. Все это, по ее мнению, должно было создать уют в нашем московском птичьем гнезде беженца.
Но ситуация резко ухудшилась.Однажды вечером раздался звонок. Из Душанбе звонила бабушка. Она громко что-то кричала в трубку, мама плакала и требовала немедленного ее возвращения. На следующий день бабушка прилетела в Москву, контуженая, без спасенного имущества с впечатлениями на всю жизнь. Несмотря на то, что я не слышала ее историй до зрелого возраста, меня мучили детские кошмары. Мне снился офицер в военной форме, обязательно немецкой. Он нетерпеливо названивал в дверь, переминаясь с ноги на ногу в скрипучих кожаных сапогах. Я открывала дверь, и офицер громко объявлял о начале войны. Потом он резко разворачивался и исчезал, а я оставалась перед черной дырой распахнутой двери. Несколько раз я просыпалась от другого кошмара. Когда у нас во дворе появлялись солдаты, я, чтобы спастись, пряталась под машиной. Лежала и дрожала от страха. Каждый раз кто-то из марширующих мимо моего укрытия солдатов кидал зажженную спичку в бензобак. Машина взрывалась, и перед тем как умереть, я отправлялась к маме - просить прощения. Я умоляла не сообщать бабушке о произошедшем. Мама плакала и просила вернуться. Но я сетовала на недостаток времени и улетала.
Когда подросла, бабуля рассказала, что тогда случилось. Так я узнала, что война - это грязь и боль. И даже не важно, где свои, а где чужие. Русские солдаты тоже не отличались добродетелью в 45 в Берлине или Дрездене. И знаю я это не от Воннегута, а от деда, который прошел всю войну. А потом вернулся в Душанбе, куда во время войны эвакуировали Большой театр.
Мирная жизнь в Таджикистане закончилась в начале 1990-х. Русские, евреи, немцы, спасаясь от войны между ваххабитами и просоветским фронтом - «юрчиками», покидали стремительно исламизирующуюся страну, оставляя дома, хозяйство. Многие из них больше никогда не вернутся обратно. Кто-то живет в России, кто-то переехал в Европу.
Более 100,ооо человек в отчаянии переходили афганскую границу, рассчитывая добраться оттуда до более спокойных мест и оказывались в заложниках у боевиков Ахмад Шах Масуда, который к этому времени возглавлял собственное правительство в 2-миллионном северо-восточном регионе Афганистана (провинции Парван, Тахар, Баглан Бадахшан) со столицей в Талукане, прозванной «Масудистаном» в его честь. Деньги на хорошо вооружённую армию, численность которой была более 60 тысяч человек, Масуда имел от продажи беженцев обратно, одновременно получая у международного сообщества «масштабную помощь беженцам, которые не хотят возвращаться домой». Некоторые беженцы были использованы в качестве «террористического мяса» под угрозой расправы над оставшимися в заложниках членами семей. Последние заложники были освобождены вначале 2000х. Количество убитых и умерших заложников всех национальностей неизвестно. Некоторые из них так и не узнали, что СССР, гражданами которого они себя считали, больше не существует.
http://echo.msk.ru/blog/evgenia_piletski/787885-echo/#comment-3930076
Старая тушка компании «Tajik Air», не стесняясь неблагочестивых звуков своего тела, из последних сил набирала скорость и высоту. Пункт назначения Душанбе, Таджикистан. Если Вы думаете, что это клоака цивилизации, посмотрите на карту еще раз: Таджикистан - географический центр Евразии. В этом уверены предположительно 4 млн человек, остальные неподсчитанные блуждают на сочных полях солнечного Таджикистана вместе c молочными козами.
Всевышний Аллах учит, что мусульманин, завидев месяц Рамадана в небе, должен соблюдать пост. Поэтому, отказавшись от жирного ланча, религиозные пассажиры склонялись на колени в проходе и напряженно молились, уткнувшись в пятки соседа. Конец месяца Рамадана - самое радостное и праздничное время, когда вместе с духовной на столе материализуются и другая пища. Тогда даже самый неверный осел получает морковку, а не просто по своим вшивым бокам. Именно этот период - самое гостеприимное время, уверяли меня бледные соседи.
Очень сложно понять в какой момент застенчивые голодные гастробайтеры превращаются в гордых таджиков, но аэропорт столицы Таджикистана точно к этому не располагает. Тесная старая советская коробка-аэропорт, кажется, не выдерживает количества штурмующих. С тюками и крепкими русскими словцами прилетевшие распихивают друг друга, пробивая дорогу к выходу. Здесь начинается родина. Счастливых обладателей «чумадан» встречают с улыбками, объятиями, звонкими поцелуями. Завтра будут новые проблемы, вопросы, а сегодня праздник - сын/муж/отец/дедушка вернулся после нескольких лет рабского труда на российских галерах.
Одна из немногих моих сохранившихся фотографий из Таджикистана сделана в центре Гиссарской долины, самой зеленой и густонаселенной части страны. Со всех сторон поселок окружён горами: с севера - Гиссарским хребтом, с юга - Газималикскими горами, с запада - Бабатагскими. Ученые предполагают, что в Гиссарской долине люди поселились примерно 40 тысяч лет назад.
Мои родители поселились здесь в середине 30-х прошлого столетия.
Моя бабушка - Анисия Пилетски, родом из одноименной деревни, расположенной у реки Висла в Польше, которая в прошлом неоднократно попадала под нож Пруссии, Австрии, и наконец, России. В начале 20 века после взятия «курса на кулак», моя семья, как вымирающая единица дореволюционной России, потеряв земли, начала движение на сибирские просторы. А оттуда еще дальше от советской власти - в солнечный Таджикистан. Как рассказывала моя бабушка, мрачный Берия был в этих краях однажды. После его отъезда в соседнем доме пропала красавица дочь. Кроме этого случая в остальном Таджикистан процветал. Были построены школы, больницы, открыты медицинский, геологический институты, заработала канализационная, водопроводная системы. Была привезена заменившая гладкие камни туалетная бумага.
Мой дедушка работал в Таджикистане вместе с другими геологами в европейском поселке Табошар, отстроенном немцами. До 2 МВ, по его словам, в Табошар добывали уран, которым американцы в 1945 году угостили Японию. А после победного 45го в поселке появился советский комбинат N6 по добыче и переработке все тех же урановых руд. Именно табошарский уран лежал у истоков развития отечественной ядерной энергетики. Однако уже к середине 50 годов запасы урана истощились, и Табошар превратился в город-призрак, как и все подобные места, связанные с добычей.
В моей семье есть традиции. Одна из них довольно интимная. Когда мои предки решались обзавестись ребеночком, то для зачатия выбиралось место, как можно выше к чистому небу, к звездам, как можно дальше от грешной земли. Сейчас с появлением в жизни современного человека небоскребов и самолетов, это традиция как-то утратила свой небесный романтизм, а вот политическая карта звезд приобрела бОльшее значение. Однако, только представьте, насколько этот момент был важен для моих мамы и папы, что они умудрились забраться на Памир. Мама вспоминает, что звезды были такими большими и близкими, что, казалась, их можно было снимать, как гроздьи спелого винограда.
Так в моем паспорте появилась ТССР, а в жизни - самый вкусный в мире плов. Мне повезло только отчасти.
В конце 89 года в стране начались беспорядки, в основном затрагивающие белое население: участились грабежи, изнасилования. Страна медленно погружалась в хаос. Мы покинули Таджикистан.
Бабушка, не желая оставлять «нажитое кровью и пОтом» задержалась в Душанбе, спасая не только старое немецкое пианино, но и другие более мещанские безделушки как хрустальные бокалы, шелковые ковры. Все это, по ее мнению, должно было создать уют в нашем московском птичьем гнезде беженца.
Но ситуация резко ухудшилась.Однажды вечером раздался звонок. Из Душанбе звонила бабушка. Она громко что-то кричала в трубку, мама плакала и требовала немедленного ее возвращения. На следующий день бабушка прилетела в Москву, контуженая, без спасенного имущества с впечатлениями на всю жизнь. Несмотря на то, что я не слышала ее историй до зрелого возраста, меня мучили детские кошмары. Мне снился офицер в военной форме, обязательно немецкой. Он нетерпеливо названивал в дверь, переминаясь с ноги на ногу в скрипучих кожаных сапогах. Я открывала дверь, и офицер громко объявлял о начале войны. Потом он резко разворачивался и исчезал, а я оставалась перед черной дырой распахнутой двери. Несколько раз я просыпалась от другого кошмара. Когда у нас во дворе появлялись солдаты, я, чтобы спастись, пряталась под машиной. Лежала и дрожала от страха. Каждый раз кто-то из марширующих мимо моего укрытия солдатов кидал зажженную спичку в бензобак. Машина взрывалась, и перед тем как умереть, я отправлялась к маме - просить прощения. Я умоляла не сообщать бабушке о произошедшем. Мама плакала и просила вернуться. Но я сетовала на недостаток времени и улетала.
Когда подросла, бабуля рассказала, что тогда случилось. Так я узнала, что война - это грязь и боль. И даже не важно, где свои, а где чужие. Русские солдаты тоже не отличались добродетелью в 45 в Берлине или Дрездене. И знаю я это не от Воннегута, а от деда, который прошел всю войну. А потом вернулся в Душанбе, куда во время войны эвакуировали Большой театр.
Мирная жизнь в Таджикистане закончилась в начале 1990-х. Русские, евреи, немцы, спасаясь от войны между ваххабитами и просоветским фронтом - «юрчиками», покидали стремительно исламизирующуюся страну, оставляя дома, хозяйство. Многие из них больше никогда не вернутся обратно. Кто-то живет в России, кто-то переехал в Европу.
Более 100,ооо человек в отчаянии переходили афганскую границу, рассчитывая добраться оттуда до более спокойных мест и оказывались в заложниках у боевиков Ахмад Шах Масуда, который к этому времени возглавлял собственное правительство в 2-миллионном северо-восточном регионе Афганистана (провинции Парван, Тахар, Баглан Бадахшан) со столицей в Талукане, прозванной «Масудистаном» в его честь. Деньги на хорошо вооружённую армию, численность которой была более 60 тысяч человек, Масуда имел от продажи беженцев обратно, одновременно получая у международного сообщества «масштабную помощь беженцам, которые не хотят возвращаться домой». Некоторые беженцы были использованы в качестве «террористического мяса» под угрозой расправы над оставшимися в заложниках членами семей. Последние заложники были освобождены вначале 2000х. Количество убитых и умерших заложников всех национальностей неизвестно. Некоторые из них так и не узнали, что СССР, гражданами которого они себя считали, больше не существует.
http://echo.msk.ru/blog/evgenia_piletski/787885-echo/#comment-3930076