СИРИЙСКИЙ КРИЗИС И БОРЬБА ИРАНА ЗА БЛИЖНИЙ ВОСТОК (1990 - 2020-ые гг.)

[arabesky]

ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК В. М. Ахмедов
СИРИЙСКИЙ КРИЗИС И БОРЬБА ИРАНА ЗА БЛИЖНИЙ ВОСТОК (1990 - 2020-ые гг.)
Москва
2022
Монография В. М. Ахмедова «Сирийский кризис и борьба Ирана за Ближний Восток (1990-2020-е гг.)» представляет собой инновационное комплексное исследование ближневосточной политики ИРИ в контексте иранской вооруженной операции в САР и Ираке в условиях обострения борьбы за Ближний Восток, вызванного сирийским кризисом. В книге всесторонне исследованы причины, характер итоги борьбы Ирана за Ближний Восток на примере политики Ирана в САР, Ираке, Ливане, арабских монархиях Персидского залива. Представленная монография отличается научной новизной, использованием широкого круга источников, документальных, архивных материалов на русском, английском, французском, арабском и персидском языках. Результаты исследования дают представление о новой поведенческой модели Ирана на Ближнем Востоке, в Средней Азии и Закавказье, что важно для обеспечения интересов России на южном направлении. Работа Ахмедова В. М. практически значима для российских внешнеполитических ведомств, может использоваться в курсе профильных лекций. Одновременно, книга рассчитана на широкий круг читателей.
ББК 68.1(4)/68.1(8)
ISBN 978-5-907543-91-1 © Ахмедов В. М., 2022
© ФГБУН ИВ РАН, 2022

Содержание

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
Глава I. Ирано-сирийский альянс и кризис в САР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .19
§ 1. Ирано-сирийский феномен: хроники нетипичного альянса . . . . . . . . . . . . . . 19
2. Сирийский кризис как фактор изменения политики Ирана на Ближнем Востоке . . . . 35
Глава II. Причины и характер военной операции ИРИ в САР и Ираке . . . . . . . . . . .45
1. Факторы вооруженного вмешательства ИРИ в САР. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46
2. Мотивы силовой политики ИРИ в Ираке . 52
3. Динамика иранской операции в САР и Ираке. Состав и задачи силовых структур ИРИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
4. Борьба ИРИ с «Исламским Государством» в Ираке и САР. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 64
Глава III. Специфика взаимодействия Тегерана с Дамаском и Багдадом в кризисных условиях ...... . 73
1. Отношения ИРИ с правящим сирийским режимом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74
2. Очерк иранской политики в отношении Багдада . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83
3. Ливанская «Хезболла» как инструмент политики ИРИ в САР и Ливане. . . . . . . . . 91
4. «Шиитский фактор» в вооруженной операции ИРИ в САР . . . . . . . . . . . . . .103
§ 5. Особенности взаимодействия ИРИ с курдами и шиитскими общинами Ирака...... .118
Глава IV. Основные итоги военной операции ИРИ в Сирии и Ираке: внутренние и геополитические измерения . . . . . . . . . 125
1. Внутренние императивы силовой политики ИРИ на Ближнем Востоке . . . . .126
2. Эволюция военной доктрины ИРИ. . . . .135
3. Укрепление иранских позиций в САР и на Ближнем Востоке . . . . . . . . . . . . .140
Глава V. Специфика взаимодействия ИРИ с региональными и международными участниками сирийского конфликта . . . . . . 154
1. Особенности российско- иранского взаимодействия в САР . . . . . . . . . . . . .154
2. Тегеран - Тель- Авив: «война»до победного . . . . . . . . . . . . . . . . . . .176
3. Турецко-иранские отношения в свете проблемы «сирийской нормализации» . . .186
4. Иран и арабские монархии Персидского залива между сирийским примирением и историческим наследием . . . . . . . . . .194
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 209
Summary . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 219
Аннотация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224
Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232
Об авторе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 266
About the author . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268

Введение

Сирийский кризис продолжается около 12 лет и приобрел исключительный характер. В условиях развития гражданского противостояния выстроенная Х. аль- Асадом модель государственного управления оказалась серьезно подорванной. Деформация властной конструкции, основанной на сложной системе сдержек и противовесов, ослабила режим и осложнила урегулирование конфликта на ранних этапах. Эскалация вооруженного противостояния фактически разрушила основные институты государства. Значительные жертвы среди гражданского населения, сотни тысяч погибших, миллионы беженцев, колоссальные разрушения привели к изменению мировоззрения широких масс сирийского населения. Многие районы страны сделались легкой добычей экстремистских группировок. Сирия превратилась в источник международного терроризма. Правящий режим смог удержать власть и установил контроль над большей частью сирийской территории. Б. аль- Асад сохранил институт органов безопасности, который был тщательно отстроен его отцом. Именно специальные службы помогли сирийскому президенту удержать бразды правления и умело играть на противоречиях региональных и международных партнеров, проводя свою линию в управлении Сирией. Несмотря на некоторые успехи Б. аль-Асада по нормализации положения в стране, общая ситуация в государстве и обществе остается сложной. Военно- политическая обстановка в Сирийской Арабской Республике (САР) отличается лабильным характером. Сущностное содержание развития страны содержит много элементов непредсказуемости. В Сирии сохраняется политическое соперничество, в основе которого лежат внутренние религиозные, идеологические, этнические противоречия. Сегодня Сирия расколота политически на зоны влияния региональных и международных сил. Под вопросом остается сохранение единства территории и перспективы правящего режима. Отсутствие долговременной стабильности в САР затрудняет процесс политического урегулирования и восстановления страны. Подобное развитие событий сложилось в результате гражданской войны в Сирии, в которую оказались активно вовлечены силовым путем крупные международные и региональные державы. Затянувшийся процесс политического урегулирования и социально-экономического восстановления САР вызывает обеспокоенность ближневосточных государств. Кризис в САР, его характер и последствия нарушили региональный баланс сил. Вызванные сирийским кризисом изменения в системе международных отношений на Ближнем Востоке заострили вопросы национальной безопасности и сохранения целостности региональных государств. Вооруженный конфликт в САР и складывающаяся вокруг Дамаска обстановка повысили конфликтный потенциал региона. Кризис в САР спровоцировал критические изменения в региональной системе безопасности и обозначил переломный этап развития Ближнего Востока. Борьба за Сирию обострила ближневосточный конфликт, участники которого рассматривали сирийские события как новую возможность укрепить свои региональные позиции в рамках начавшегося процесса переформатирования Ближнего Востока. Сегодня сирийское противостояние постепенно отходит на задний план, отдавая приоритет острому соперничеству ведущих мировых держав и крупных региональных игроков за Ближний Восток. Действительно, за последние годы Ближневосточный регион серьезно изменился. Решающим фактором, определявшим в последние годы общие контуры развития политической ситуации на Ближнем Востоке, являлось не столько изменение внешнего антуража ближневосточной политики, сколько региональные  внутриполитические процессы. Сирийский кризис показывал всю степень остроты расколов прежних союзов в регионе. Действительно, ранее созданные альянсы и союзы, подверглись критической ревизии. Исключением, подтверждающим общее правило, служит ирано-сирийский альянс. Его природа кардинально изменилась в результате вооруженного вмешательства Ирана в сирийский конфликт. Однако ирано-сирийский союз сохранил свой стратегический характер. В целом же прежние системы сдержек и противовесов, контролируемый сверху градус конфессиональных и этнических разногласий, привычные инструменты и методы работы больше не действуют и не столь эффективны в плане достижения ожидаемого результата. Оказавшись в фокусе мирового внимания, арабские страны борются за сохранение собственной государственности и национального суверенитета. В ряде стран продолжаются военные действия. Возникновение новых конфликтов, замешанных на старых политических дрожжах, ведет к разрушению политических систем и институтов государства. В результате размываются национальные границы, рушатся суверенитеты, видоизменяется парадигма выстраивания новой государственности, общество обрекается на поиск новой самоидентификации. Попытки заполнения политического и идеологического вакуума идеями воинствующих исламистов формируют общественный запрос на стабильность и умеренность. Сегодня арабский мир сталкивается с отсутствием сильного системного арабского лидера, который смог бы сплотить арабские народы на основе общенационального эндогенного проекта развития и принять вызовы нового миропорядка, складывающегося на Ближнем Востоке. Действительно, сегодня на Ближнем Востоке идет борьба за влияние между крупными региональными игроками в лице Ирана, Турции, Израиля. Политика этих государств мотивируется задачами капитализации силы, соображениями национальной безопасности, возможностью переформатировать региональный баланс сил в собственных интересах. Исходя из указанных параметров, эти страны принимают решение о вооруженном вмешательстве в «слабые» ближневосточные государства. С этой точки зрения поддержание контролируемой нестабильности в ряде стран Ближнего Востока, таких как Сирия, Ирак, Ливан, Йемен, облегчает им решение указанных задач. Складывающаяся сегодня ситуация на Ближнем и Среднем Востоке диктует необходимость выработки новых подходов к ее оценке и адекватному восприятию быстроменяющихся реалий. Вооруженное вмешательство Ирана в Сирию и Ирак существенно изменило характер борьбы за Ближний Восток. Как показали последние события в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливане, Ливии, Тунисе, Йемене, Тегеран претендует на то, чтобы самостоятельно решать вопросы власти, войны и мира на Ближнем Востоке. Действительно, с укреплением позиций Ирана в регионе важные процессы внутренней политики многих арабских стран получили не только новое измерение, но и обрели иную стратегическую перспективу. Сегодня характер наиболее острых конфликтов на Ближнем Востоке и основные параметры их урегулирования в немалой степени определяются политикой Ирана в этом стратегически важном районе мира. Тегеран традиционно стремился к упрочению своих позиций на Арабском Востоке, исходя из соображений обеспечения своих государственных интересов и национальной безопасности. Проводя активную внешнюю политику в Ближневосточном регионе, правящий в Иране режим демонстрировал успешность развития Исламской Республики Иран (ИРИ). Тегеран доказывал универсальность и эффективность исламской модели развития в новых международных условиях. Активная политика Ирана на Арабском Востоке негативно сказывалась на состоянии арабо- иранских отношений, которые приобрели сегодня характер открытого противостояния. Несомненно, Иран несет немалую долю ответственности за ухудшение отношений с арабскими странами. С другой стороны, исторически сложившееся арабо-иранское соперничество наряду с различиями религиозного, этнического и культурного порядка оказывали влияние на сегодняшний характер арабо-иранского взаимодействия. Сегодня, в условиях противостояния Ирана и арабских стран, арабо-иранское историческое наследие сильно политизировано. Складывающаяся ситуация на Ближнем Востоке формирует новые измерения арабо-иранских разногласий. Иногда они могут имплементироваться в виде острой религиозной вражды и рассматриваться обеими сторонами в плоскости защиты национальной безопасности и сохранения территориальной целостности государств. Дополнительный импульс реализации устремлений Ирана на Ближнем Востоке был во многом придан развитием сирийского конфликта. На протяжении последних десятилетий отношения между САР и ИРИ носили дружественный и партнерский характер. С этой точки зрения сирийско-иранский альянс представлял исключение из общей картины арабо-иранского взаимодействия в регионе на рубеже столетий. В условиях развития сирийского кризиса опорные элементы ирано-сирийского политического конструкта подверглись критическим изменениям или вовсе исчезли. Несмотря на то что Б. аль-Асад укрепился у власти, перспективы президента на властном поприще не были ясны до конца. Они во многом зависели от внешних факторов. В последние десятилетия Иран имел отношения не столько с Сирией, сколько с правящей алавитской элитой. Поэтому в случае ее ухода от власти позиции ИРИ в Сирии могли кардинально измениться и не в пользу Ирана. В течение последних десятилетий Иран проводил активную политику не только в Сирии, но и в Ираке и Ливане. Тегеран внимательно следил за динамикой внутриполитической ситуации в этих странах. Особое внимание уделялось состоянию социума, развитию общественных отношений через призму этнических и конфессиональных признаков. Кризис в САР еще раз подтвердил стратегическую установку ИРИ на то, что Ирак является критическим фактором национальной безопасности Ирана. В Ливане Тегеран уже не мог рассчитывать на прежнюю поддержку Дамаска по защите своих интересов. Многие политические силы Ливана меняли свое отношение к Ирану, пересматривали прежний характер связей с Тегераном. Ирану пришлось по-новому выстраивать отношения с «Хезболлой», которая стала активным участником вооруженного конфликта в Леванте. В этой связи сильным мотивом усиления военного присутствия ИРИ в САР и Ираке были опасения за свою внутреннюю безопасность и территориальную целостность, которые исходили от экстремистских организаций, действовавших на иракской и сирийской территориях. Политика Тегерана была также во многом мотивирована стремлением закрепить характер отношений с Сирией, Ираком и Ливаном как с государствами клиентами. Гражданская война в Сирии, ее характер и последствия меняли прежнюю военно-политическую конфигурацию Ближневосточного региона. С этой точки зрения проблемы региональной и внутренней безопасности послужили мощным драйвером иранского участия в САР. Вовлеченность Ирана в сирийские и иракские события была вызвана стремлением Тегерана переформатировать региональную систему безопасности в собственных интересах. Тегеран рассчитывал на то, что его вмешательство в САР и Ирак не позволит изменить региональный баланс сил в интересах соперников ИРИ на Ближнем Востоке. «Докризисная» ближневосточная политика Ирана могла не справиться с решением указанных задач в новой региональной ситуации. Участие Ирана на равных в начавшейся борьбе за Ближний Восток предполагало изменение его военно-политической стратегии. Методы и средства участия Ирана в вооруженном сирийском конфликте корректировались с учетом изменения ситуации в САР и Ираке. Однако матрицей иранской политики на Ближнем Востоке по-прежнему служила политизированная версия шиизма, которая после исламской революции 1979 г. стала основой государственной идеологии и инструментом внешней политики ИРИ. Действительно, многие расчеты Ирана в его политике в регионе строились помимо военной мощи на факторе религиозной и этнической общности. В военной кампании ИРИ на Ближнем Востоке «шиитский фактор» имел два основных измерения - военное и общественно- политическое. В Ираке Иран старался выстраивать отношения не только с шиитами, но и стремился привлечь к борьбе против «ИГ» суннитов и курдов. В отличие от Ирака, в Сирии Тегеран сделал явный акцент на сотрудничестве с алавитами и шиитами. Внутриполитическая обстановка в САР, в Ираке и Ливане характеризовалась острым политическим соперничеством, основанном на религиозных, идеологических, этнических противоречиях, которые иранская дипломатия и разведка искусно использовали для обеспечения интересов ИРИ. Сравнительный анализ войсковой операции ИРИ в САР и Ираке показал, что важными мотивами вооруженной интервенции служила группа факторов. Они были обусловлены особым характером отношений с местной властью, наличием групп населения, близких в этническом и религиозном отношениях, уровнем внешней угрозы, способностью изменить региональный баланс сил. Силовая политика ИРИ на Арабском Востоке оказывала определенное влияние на внутриполитическую обстановку в ИРИ, развитие иранской политической системы, ситуацию внутри властных структур, состояние иранского общества. Активизация вооруженного вмешательства Ирана в САР и Ирак изменила характер взаимоотношений  ИРИ с Россией, Израилем, Турцией, монархиями Персидского залива. Проблема сирийского примирения во многом определяла параметры внешней политики ИРИ на Ближнем Востоке и служила одним из важных факторов, детерминировавших конфликтный потенциал региона, ключевые параметры ближневосточного урегулирования. Нельзя исключать, что в перспективе политика Ирана в Сирии и Ираке будет во многом определяться характером эволюции политических систем этих стран, динамикой развития политических процессов в них, эволюцией их правящих элит. Заметное влияние на политику ИРИ в Ближневосточном регионе будут оказывать природа трансформации региональных отношений и политика мировых держав на Ближнем Востоке. Возможно, что в случае снижения внимания мировых держав к Ближневосточному региону и ослабления их глубокой вовлеченности в региональные процессы сложатся условия для нормализации арабо-иранских отношений. Эти и многие другие вопросы стали объектом научного исследования в новой монографии Ахмедова В. М. «Сирийский кризис и борьба Ирана за Ближний Восток (1990-2020-е годы)». Изложенные выше положения объясняют причину избрания автором указанной темы исследования. Целью данной работы является комплексное исследование эволюции внешней политики ИРИ и иранской вооруженной операции в САР и Ираке в условиях обострения борьбы за Ближний Восток, вызванной кризисом в САР. Достижение поставленной цели осуществлялось на основе оригинальной теоретической модели, адаптированной к ближневосточным реалиям. Ведущим методом исследования послужил синтез элементов структуралистского, мотивационного, конструктивистского подходов на междисциплинарной основе с использованием инструментов системного, сравнительного, исторического анализа в рамках теорий международных отношений.1 Для углубленного понимания роли силовых структур в сирийском кризисе и исследования мотивов вооруженного участия Ирана в САР и Ираке автор использовал методологические подходы разных школ военной исторической науки.2 Для достижения поставленной цели автор выделил ряд задач. Их решение объяснило причины иранского вооруженного вмешательства в САР. Особы интерес представляет изучение отношений Ирана с Сирией и Ираком; оценка состояния регионального баланса сил, характера отношений ИРИ с сирийским и иракским режимом; обзор иранских позиций в сирийском и иракском социуме, динамики внутренних процессов в ИРИ; изучение военного потенциала Ирана. Решая поставленные в работе задачи, автор, прежде всего, опирался на уникальный научный опыт и знания Л. М. Кулагиной, которая посвятила более 50 лет своей жизни изучению Ирана. Она неоднократно бывала в Иране. Несколько ее работ переведены на персидский язык. Автор отталкивался от достигнутого уровня научного осмысления истории Ирана в иранском секторе ИВ РАН, политики ИРИ на Ближнем Востоке, общих закономерностей современного развития Исламской Республики. Определенную пользу принесли материалы ближневосточной действительности, хорошо знакомые В. М. Ахмедову в период его учебы и работы в арабских странах. Он также использовал опыт командировок в ряд государств Западной Европы в 2004-2019 гг. Конкретизации некоторых деталей исследуемой темы способствовали личные беседы В. М. Ахмедова с представителями разнообразных профессиональных и общественно- политических групп населения Сирии, Египта, Саудовской Аравии, Ливана, Ирана, Турции. Определенным подспорьем в исследовании роли военных в сирийском кризисе стал опыт личного общения автора с представителями офицерского корпуса ряда арабских стран. В рамках избранного метода исследования автор проанализировал эволюцию политики Ирана на Ближнем Востоке на рубеже столетий. Автор обращает внимание на особенности внутреннего положения в Иране и ряде арабских стран, показывает специфику развития политических и управленческих институтов государства в региональном и международном контексте. Изучение природы эволюции арабской политики ИРИ дается с учетом основных характеристик арабских государств и Ирана, а также факторов, влияющих на их поведение. Автор проанализировал ключевые элементы политической структуры этих стран, их идеологию, географию, исторический опыт, демографию и ресурсную базу. В рамках системного подхода изучены факторы, влияющие на возможности выбора зависимых и слабых государств (Ливан, Сирия, Ирак) в условиях сирийского кризиса. В. М. Ахмедов констатировал, что сложившаяся система международных отношений отличается значительным неравенством государств. Большинству небольших арабских стран приходилось выстраивать «отношения зависимости» от крупных региональных и мировых держав, что подрывало их возможности действовать самостоятельно. В контексте конструктивистского подхода автор акцентировал внимание на исследовании роли идентичности, идеологии, нормативной базы, общественного дискура, в определении поведенческого стереотипа Ирана, Сирии и Ирака. В. М. Ахмедов пришел к выводу, что категории национальной идентичности и идеологии (светской и религиозной) важны с точки зрения изучения некоторых аспектов политики ИРИ в арабских странах, прежде всего в Сирии, Ливане и Ираке. Однако они (категории) сами по себе не могут служить факторами, определявшими характер отношений ИРИ с арабскими государствами, в том числе САР, Ираком, Ливаном в условиях сирийского кризиса. В этой связи автор исследовал внутренние категории, определявшие внешнюю политику Ирана, Сирии, Ливана и Ирака. Для исследования динамики арабо-иранских отношений автор рассмотрел с позиций реализма системы власти и безопасности в Иране, Сирии и Ираке, а также делал вывод о том, что в условиях обострения борьбы за Ближний Восток Иран прежде всего заботился о сохранении баланса сил и учитывал виртуальность начала масштабного конфликта с США и Израилем. С учетом избранной темы и метода исследования автор разработал оригинальную исследовательскую концепцию и адекватную ей структуру работы. Это позволило избежать всестороннего рассмотрения обстоятельств сирийского кризиса, который был достаточно подробно изучен в более ранних трудах автора.3 В результате автор сосредоточился на решении основного исследовательского вопроса о войсковой операции ИРИ в САР и Ираке в борьбе за Ближний Восток, в контексте которого были рассмотрены основные параметры сирийских событий. Автор подробно исследовал роль и структуру силовых структур Сирии в кризисных условиях, характер их взаимодействия с иранскими вооруженными силами и шиитскими милициями. Сделан подробный анализ мотивов и факторов вооруженного вмешательства ИРИ в САР и Ирак. Подробно изучены особенности иранской вооруженной операции в этих арабских странах. Рассмотрен характер взаимодействия ИРИ с властями Дамаска и Багдада, природа взаимодействия регулярных иранских сил и специальных войск с милицейскими формированиями, в том числе в борьбе с «Исламским Государством» («ИГ» - запрещено в РФ). Особое внимание автор уделил роли этнических и религиозных факторов в проведении войсковой операции ИРИ в САР и Ираке, Автор дал оценку эволюции военной доктрины ИРИ и подвел итоги вооруженной операции Ирана в указанных арабских странах. В. М. Ахмедов констатировал усиление политической роли военных в САР и Иране как следствие политики правящих элит, сделал вывод о том, что высокий уровень участия военных в политике САР и ИРИ определялся расстановкой сил внутри этих государств и их культурно-историческими традициями. Подчеркивается, что в условиях сирийского кризиса в общественном сознании Ирана сложился позитивный образ военных.Большая часть населения ИРИ поддержала военную операцию в САР и Ираке. С позиций теории исследования военно-гражданских отношений4 сделан вывод о том, что в Сирии и Иране сложилась «пенетрантная» модель управления армией. Исследованы инструменты, с помощью которых сирийский режим добивался личной лояльности армии и органов безопасности. Сделан вывод о том, что в результате внедрения в Вооруженные силы САР и ИРИ соответствующей политической, религиозной идеологии они превратились в идеологические армии. Наряду с профессионализмом и личными качествами политический конформизм, конфессиональные признаки определяли продвижение по службе. Повысилась роль спецслужб и специальных войск для контроля над армией. Отмечается, что в течение последних десятилетий в Сирии и Иране многие ключевые посты в партийно-бюрократическом аппарате занимали бывшие военные. Несмотря на относительную самостоятельность военных в условиях кризиса, сирийская армия находилась под жестким контролем спецорганов с сильно выраженными признаками конфессиональной и земляческой общности. В Иране элитные войска (КСИР) контролировались духовенством в лице духовного лидера ИРИ. В Сирии военные проводили в жизнь собственные политические решения с использованием силы оружия или угрозы его применения. Данный факт предопределил характер развития сирийского кризиса. В Иране участие военных в политике протекало в более умеренных формах. Для углубленного понимания мотивов иранской вооруженной операции, выяснения вопроса о вмешательстве армии в политику исследованы особенности социально-политической среды в Иране и САР, в которой действовали военные. Изучение данных вопросов осуществлялось в рамках структуралистского и мотивационного подходов.5 Отмечено, что наряду с социальными и институциональными аспектами активности военных немалую роль играл субъективный фактор и психологическая мотивация действий офицерского корпуса на политической арене. На важность национального характера и национальной модели в поведенческом стереотипе военных указывал Г. Моргентау.6 В Иране и ряде арабских стран консолидация и конституирование наций, защита национальных интересов и ценностей, обеспечение национальной безопасности выступали серьезной мотивацией их военной активности, влияли на содержание военной политики государств. На примере сирийской армии и иранского опыта использования шиитской милиции показано, как национальные особенности людей оказывали влияние на армию. Речь идет прежде всего о порядке комплектования войск, способах их боевых действий, о боевых качествах личного состава, моральном духе армии. Трансформация сирийских Вооруженных сил в условиях кризиса доказала, что этот показатель не остается неизменным. В процессе развития он утрачивает одни и приобретает другие особенности. В ряде случаев определяющее влияние на формирование военной политики ближневосточных государств мог оказывать и личностный фактор. Политическая воля крупных военачальников (Х. аль- Асад в Сирии, К. Сулеймани в Иране) выступала в качестве относительно самостоятельной и важной стороны военного фактора геополитики. Готовность и способность лидера прибегнуть к поддержке проводимого им курса вооруженными методами и применить имеющиеся в его распоряжении вооруженные силы оказывали серьезное влияние на степень политической активности армии и проблемы региональной безопасности. Констатируется, что в Сирии и Иране природа правящей элиты определяла военно-политический курс и выбор военной силы, методы вооруженной борьбы. В контексте сформировавшихся в военной политологии направлений («структурно-функционального», «институционального», «социопсихологического») сделан вывод о том, что наряду с обеспечением безопасности и интересов на Ближнем Востоке мотивация иранских военных определялась также потребностью совершенствования боеспособности национальных вооруженных сил в условиях реального боя. В работе также рассмотрена политика Ирана в Ливане; исследована роль «Хезболлы» в Ливане и сирийских событиях; дан анализ внутренних факторов политики ИРИ на Ближнем Востоке и влияние военной операции на внутреннюю политику ИРИ; изучены последствия иранской вооруженной активности в регионе в контексте эволюции отношений ИРИ с Россией, Израилем, Турцией, арабскими монархиями Персидского залива. Сказанное выше указывает на неслучайный выбор автором заявленной темы исследования. В сегодняшних условиях развития Ближнего Востока предложенная тема отличается актуальностью, новизной, имеет практическую значимость. В последние годы в отечественном и зарубежном востоковедении появилось несколько научных трудов, посвященных кризису в САР, политике Ирана в Сирии и на Ближнем Востоке.7 Проблемы эволюции внешней политики ИРИ в условиях  сирийского кризиса и вооруженной операции ИРИ в САР и Ираке в рамках борьбы Ирана за Ближний Восток остаются практически неисследованными. Вопросы, касающиеся истинных мотивов и причин иранского вмешательства в сирийский кризис, не получили объяснения в отечественном востоковедении. С учетом исключительного характера сирийского кризиса изучение мотивов и политики ИРИ в Сирии и Ираке в кризисных условиях может дать представление о новой поведенческой модели Ирана на Ближнем Востоке. Исследование феномена ирано- сирийского альянса, анализ его сущностного содержания способствует более глубокому пониманию арабо-иранской политической перспективы в регионе. Изучение причин и мотивов Ирана, определивших его решение о вооруженной интервенции в третьи страны, может помочь спрогнозировать поведение ИРИ с учетом складывающейся ситуации не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в Средней Азии и Закавказье. Анализ эволюции феномена иранской модели государственного устройства в условиях кризиса в САР облегчает вычисление алгоритмов иранской политики в регионе. В монографии обоснованы выводы о причинах и характере эволюции внешней политики ИРИ в условиях борьбы за Ближний Восток. Выявлены и обоснованы мотивы и особенности иранского вооруженного участия в САР и в Ираке в условиях сирийского кризиса. Работа В. М. Ахмедова отличается новизной, использованием широкого круга источников на русском, английском, французском, арабском и персидском языках. Монография имеет практическую значимость для российских внешнеполитических ведомств и может быть использована в курсе лекций по востоковедной проблематике.


https://book.ivran.ru/book?id=5376&from=1061
https://www.academia.edu/95780528/%D0%A1%D0%98%D0%A0%D0%98%D0%99%D0%A1%D0%9A%D0%98%D0%99_%D0%9A%D0%A0%D0%98%D0%97%D0%98%D0%A1_%D0%98_%D0%91%D0%9E%D0%A0%D0%AC%D0%91%D0%90_%D0%98%D0%A0%D0%90%D0%9D%D0%90_%D0%97%D0%90_%D0%91%D0%9B%D0%98%D0%96%D0%9D%D0%98%D0%99_%D0%92%D0%9E%D0%A1%D0%A2%D0%9E%D0%9A