Ближний Восток на пороге перемен. (к истории вопроса) Часть 1
Владимир Ахмедов
Ближний Восток на пороге перемен. (к истории вопроса) Сегодня страны Ближнего и Среднего Востока стоят перед выбором пути своего развития. Проблема выбора оптимального курса осложняется масштабностью и комплексностью задач, которые приходится решать лидерам этих государств в условиях весьма непростой ситуации, характеризующейся наличием в регионе сразу нескольких зон нестабильности как на востоке - Ирак, так и на западе - Палестина, Израиль, Ливан.
За всю свою новейшую историю Ближний Восток еще не переживал столь опасного периода. Во многих странах региона зреют внутренние конфликты, которые не только чреваты подрывом существующей системы власти, но угрожают иногда суверенитету и территориальной целостности самих этих государств. Подобное положение во многом определяется экономической ситуацией, последствиями войн в Ираке и Ливане, неурегулированностью арабо-израильского конфликта, отсутствием ясного, согласованного решения по ядерной проблеме Ирана.
Разгорающаяся гражданская война в Ираке на фоне искусственно подогреваемого суннитско-шиитского противостояния способна ускорить процесс дезинтеграции этой страны и привести к росту центробежных тенденций в других ближневосточных государствах.
Успех исламского сопротивления в ходе второй ливанской войны лета 2006 г. пока не удалось конвертировать в изменение формулы власти в этой стране. Поляризация политических сил в Ливане только усиливается, а отсутствие у противоборствующих сторон желания договариваться вновь может поставить Ливан на грань гражданской войны.
Стремление Ирана к региональному доминированию посредством упорного продвижения ядерной программы способно изменить баланс сил на Ближнем и Среднем Востоке и ставит вопрос о пересмотре всей структуры межарабских и региональных отношений, переживающих сегодня системный кризис. Подобный сценарий развития событий не устраивает США и некоторых их европейских союзников, что существенно повышает риск начала новой войны в регионе.
Произошедший в июне 2007 г. раскол между ХАМАС и ФАТХ ставит под сомнение создание в обозримой перспективе единого палестинского государства, способного жить в мире и безопасности с Израилем. Ослабление политических позиций израильского руководства после неудачной войны против «Хезболлы» заставляет его лидеров демонстрировать военные мускулы и периодически «утверждаться» в глазах собственного народа и арабского окружения. Участившиеся демонстрации израильтянами силы в отношении Палестины и Сирии могут привести к «нервному срыву» у одной из противостоящих друг другу сторон и спровоцировать начало нового конфликта в регионе.
Победа в августе 2007 г. на президентских выборах в Турции кандидата исламской Партии справедливости и развития (ПСР) фактически привела к установлению контроля «умеренных» исламистов над основными органами законодательной и исполнительной власти в этой стране. Данный факт вывел на поверхность давно зревший конфликт между военным и гражданским руководством. Очевидно, что такая ситуация долго сохраняться не сможет. Поддержка избирателями на прошедшем в октябре 2007 г. референдуме изменений в Конституцию, инициированных ПСР, знаменует собой начало коренного поворота в развитии Турецкой Республики и, возможно, даст новую модель развития соседним странам региона. Неопределенная, выжидательная позиция, которую занял турецкий офицерский корпус по данному вопросу, привносит дополнительную интригу в возможную перспективу развития ситуации в стране.
Усиливающийся раскол в регионе по конфессиональным и этническим линиям существенно размывает идеологию арабского национализма, и так резко ослабленную, подрывает ее светский характер за счет замещения идеями политического ислама и этно-конфессионального сепаратизма, которые приобретают все более радикальный характер под воздействием происходящих в регионе процессов.
В такой обстановке нынешнее внешнее спокойствие на улицах Каира, Дамаска, Бейрута, Аммана, Эр-Рияда может оказаться обманчивым и внезапно взорваться волной массовых беспорядков и насилия.
Политическая либерализация или экономическая модернизация
Процесс смены правящих элит вполне закономерно ставит вопрос о способности и желании нового поколения арабских правителей осуществлять системные социально-экономические и политические преобразования в условиях обострения борьбы за власть, роста социальной поляризации и нестабильности в регионе. Сегодня в руководстве арабских стран происходит критическая переоценка приоритета демократических преобразований перед решением задач экономической модернизации, который был объявлен в ряде стран под массированным давлением со стороны США и ряда западных государств. Лидеры ближневосточных государств весьма скептически относятся к тому, что установление демократии западного образца обеспечит их странам экономический прогресс, будет способствовать справедливому решению арабо-израильского конфликта и поможет укрепить национальный суверенитет и территориальную целостность государства.
Так, находящийся у власти с 1978 г. президент Йемена А.Салех изменил ранее принятое решение не выдвигать свою кандидатуру на очередных президентских выборах. В сентябре 2006 г он вновь был переизбран на 7-летний срок. Сирийский президент Б.Асад и его команда реформаторов стали меньше говорить о планах экономической модернизации и политической либерализации в САР. Отход Асада от данного им в 2001 г. обещания провести следующие выборы президента на альтернативной основе и фактическое переутверждение в июне 2007 г. сирийского президента на новый 7-летний срок ясно обозначили настроение сирийской правящей элиты и средних слоев общества, которые предпочли стабильность «демократической непредсказуемости».
Куда большую озабоченность сирийского руководства вызывают проблемы продолжения экономических реформ в условиях политической изоляции, навязанной Западом, предотвращения угрозы вооруженной конфронтации с Израилем, поддержания стабильности в стране и сохранения у власти нынешнего режима.
Со времени парламентских и президентских выборов в Египте в 2005 г. власти страны мало продвинулись по пути демократии. Отсрочка на неопределенный срок муниципальных выборов, аресты представителей оппозиции, принятие законов, позволяющих властям контролировать решения судов, и тому подобные меры указывают на отход от прежнего курса. Озвученные Х.Мубараком в ноябре 2006 г. планы изменить 76-ю статью действующей конституции, определяющей порядок смены власти в стране, так и не обрели практических контуров.
Усиливающиеся в последнее время разговоры об ухудшении физического состояния президента Мубарака, которые в сентябре 2007 г. просочились в ряд местных печатных изданий, вызвали резкие меры властей против нескольких египетских газет и журналов. В условиях неопределенности вопроса о преемственности власти и механизме ее передачи жесткие действия египетских властей в отношении «проштрафившихся» журналистов порождают опасения за сохранение стабильности в этой крупнейшей арабской стране.
В феврале 2005 г. в Саудовской Аравии, впервые в истории, были проведены частичные муниципальные выборы, однако избранные в ходе их городские советы так и не смогли полноценно заработать к настоящему времени. Просочившиеся в сентябре 2007 г. на страницы западной и арабской печати слухи о конфликте между представителями различных поколений саудовской королевской семьи по вопросу о путях дальнейшего развития страны косвенно свидетельствуют о том, что устоявшийся порядок власти в королевстве может быть поколеблен, особенно в случае возникновения в регионе нового военного конфликта.
Эволюция политического облика Ближнего и Среднего Востока
Как показывает практика, западные образцы демократии трудно адаптируются на арабо-мусульманской почве. Историческая мусульманская традиции, прочно укоренившиеся здесь, освящают различного рода авторитарные режимы.
После II мировой войны и обретения государствами региона политической независимости пришедшие к власти национальные правительства заимствовали, не без помощи бывших колонизаторов, многие западные демократические институты. Однако поскольку социальная структура бывших колоний и полуколоний имела лишь отдаленное сходство со своими аналогами в бывших метрополиях, пересаженные на почву традиционных обществ демократические институты оказались мало похожими на свои западные прототипы. Как правило, они оказывались неэффективными и служили только прикрытием для установившихся в 1950-1970 гг. в большинстве арабских стран авторитарных по существу режимов, независимо от их идеологической и политической ориентации.
В целях преодоления дезинтеграционных тенденций в условиях существования многоконфессионального и полиэтнического общества национальным правительствам не оставалось ничего другого, как идти по пути концентрации власти. Раздробленность и неоднородность традиционного общества, отсутствие в нем социальных сил, способных повести за собой широкие массы населения, вели к этатизму и авторитаризму.
Однако именно сильное государство и авторитарные методы управления смогли мобилизовать ресурсы, необходимые для создания современных отраслей экономики и обеспечить политическую стабильность в ряде арабских стран в первые десятилетия независимого развития. Начавшиеся в большинстве государств региона в 1970-1980 гг. процессы экономических реформ и частичной, контролируемой политической либерализации «сверху» как ответ на вызовы современного общественно-экономического развития и расширяющихся международных экономических связей способствовали некоторому смягчению прежних авторитарных методов правления.
Однако постепенное нарастание кризисных явлений в экономике и политике арабских стран в последние два десятилетия XX в. на фоне усиления межэтнических и межконфессиональных противоречий, роста межарабских разногласий побудили власти этих стран к пересмотру прежних политических концепций и внесению корректив в планы развития. Лидеры многих государств региона были вынуждены признать, что даже, несмотря на значительные доходы от экспорта нефти, им, причем вне зависимости от декларированной модели развития, не удалось обеспечить быстрый переход к постиндустриальной стадии развития и ликвидировать отставание от ведущих промышленно развитых государств Запада. Более того, экономическая и политическая зависимость многих государств региона от США и ведущих западноевропейских стран значительно возросла после первой войны в Персидском заливе 1991 г. и распада СССР.
В 1990-х - начале 2000-х гг. под воздействием усугубляющихся внутренних экономических трудностей и демонстрационного эффекта демократизации в других регионах мира некоторые арабские правительства попытались укрепить свою легитимность путем выборов. Главный выигрыш от такой либерализации получили, однако, политические движения ислама, чья приверженность демократическим ценностям Запада представляется весьма спорной, если не сказать более.
В течение последних десятилетий организации типа «Братьев-мусульман», «Фронта Исламского Спасения», ХАМАС, «Хезболла» находились либо на положении гонимой оппозиции внутри своих стран (Алжир, Египет, Сирия), либо, придя к власти, столкнулись, как показали недавние события в Палестине и Ливане, с активным неприятием Запада и правящей верхушки ведущих арабских стран.
В отдельных странах региона представители политических движений ислама уже продемонстрировали возможность прихода к власти мирным, демократическим путем. Ряд из них, особенно те, которые выступают внутри своих стран с радикальных позиций, требуя социальной справедливости и равенства, а на международной арене зарекомендовали себя как борцы против «сионистской угрозы и американского империализма», пользуются поддержкой значительной части «арабской улицы». И нельзя исключать, что при определенных условиях они могут оказаться у власти еще в ряде арабских стран.
Однако это не означает, что они обладают возможностью достаточно долго удерживать эту власть, а тем более, самостоятельно справиться с решением сложных внутри- и внешнеполитических задач без существенной собственной трансформации.
Эти организации пока не обладают устойчивыми политическими позициями внутри своих стран. У них нет необходимого опыта государственного управления. Программы развития, которые бы учитывали интересы большинства многоконфессионального и полиэтнического населения этих стран, у них пока отсутствуют. Вероятность легитимации их власти даже внутри собственной страны весьма сомнительна.
Учтя опыт ХАМАС в Палестине и «Хезболлы» в Ливане, руководители подобных им организаций в других арабских странах вынуждены считаться с такими реалиями. Революционный путь прихода к власти представляется им в нынешних условиях весьма рискованным. В случае неудачи они могут надолго оказаться на политической обочине в своих странах. Поэтому они пока склонны к диалогу с действующей властью и поддерживают идею правительств национального единства, о создании которых говорят, сегодня практически во всех странах «Большого Ближнего Востока» (везде - от Марокко до Афганистана). Однако затянувшийся процесс ближневосточного урегулирования и нерешенность палестинской проблемы существенно способствуют радикализации данных движений.
Отказ США, Израиля и ряда стран ЕС от диалога с ними и предпринимаемые американцами и израильтянами попытки решить проблему исламских политических движений силовым путем, заставили их представителей перейти к решительным действиям и бороться уже не столько за власть, сколько за свое политическое, а в ряде случаев и физическое выживание. Как показала недавняя война в Ливане и события в Палестине, сегодня эти движения могут уже самостоятельно определять проблемы войны и мира в регионе. А с победой «умеренных исламистов» в Турции и укреплением регионального влияния Исламской Республики Иран действия политических движений ислама получают стратегическую глубину. Данное обстоятельство способно серьезно изменить политический облик Ближнего и Среднего Востока.
Итоги выборов в Турции и ряде арабских стран показали также, что еще меньшим влиянием на процессы выработки решений располагают светские оппозиционные партии, будь то запрещенные или легальные. Последние, будучи встроены властями в структуру квазиполитических объединений типа «народных фронтов» под эгидой партии власти, служили внешним «демократическим обрамлением» однопартийных по сути режимов. В результате сегодня они испытывают острый кризис политической самоидентификации, а в их руководящих структурах идет ожесточенная борьба за лидерство.
Что касается правящих партий, то они уже давно превратились в «партию одного человека» и не способны воспринимать идеи партийного плюрализма и политической конкуренции без сильной политической «инъекции» извне.
Руководителям Алжира, Ливии, арабских монархий Персидского залива пока удается обеспечивать социальный мир, используя высокие цены на энергоносители. Однако большинству нынешних ближневосточных режимов все труднее «покупать» лояльность своего населения. Успехи религиозных политических движений и партий по сравнению с их светскими соперниками на выборах в Ираке, Египте, Палестине, Ливане напугали сторонников форсированной демократизации как на Западе, так и в самих арабских странах. Явные провалы трансатлантической «цивилизаторской» миссии в Афганистане, Ираке, Ливане и Палестине породили в кругах арабской правящей элиты законные опасения за свою собственную судьбу и за будущность их государств.
Стремление Запада навязать государствам Ближнего и Среднего Востока свои либеральные и демократические ценности в качестве универсальной модели общественного устройства, вызывает резкую ответную реакцию, которая воплощается в возрождении традиционализма и стремлении построить общество по отличным от Запада образцам. К тому же, ни на Западе, ни на Востоке пока нет ясного и определенного понимания того, какими должны стать арабо-мусульманские страны в результате демократизации, каким должно быть их новое руководство, и какую политику оно станет проводить.
Усиливающаяся взаимозависимость государств и регионов мира в условиях глобализации и интернационализации общественного развития, ускорения экономических, социальных и политических процессов подталкивает арабские страны к поиску современных моделей развития, к модернизации экономических и политических структур, но при этом - при сохранении специфики, самобытности и многовариантности моделей их развития.
Сегодня большинство стран Ближнего и Среднего Востока переживает переходный этап развития. Это требует не столько демократических режимов, сколько сильного государства, ориентированного на модернизацию экономики и социальное развитие. Действительно, будут ли восприняты «универсальные демократические ценности», например, в большинстве арабских стран, где 30-40% населения живут на 2 долл. в день, а 5-7% владеют 50% национального дохода, где 50% жителей неграмотны, а более 20% трудоспособного населения - безработные.
Из 95 млн экономически активного населения арабских стран 50% заняты в сфере услуг и теневом секторе экономики, 31% - в сельском хозяйстве и только 19% в промышленности. Некоторое увеличение темпов экономического роста к 2005 г. по сравнению с 1990-ми (в среднем 5,6%) стало не столько результатом экономических реформ, сколько вызвано ростом потребления и увеличением государственных расходов в результате выросших цен на нефть.
В то же время сохраняющиеся высокие темпы прироста населения позволяют предположить, что в ближайшие десятилетия в регионе потребуется создать десятки миллионов новых рабочих мест. Решение этих острых социальных вопросов невозможно без структурных реформ экономики и крупных финансовых вливаний.
Таким образом, без достижения в обществе национального согласия, без единства гражданской и военной элит в осуществлении социально-экономической модернизации справиться с указанными трудностями вряд ли удастся. А это предполагает определенную либерализацию действующей политической системы. К тому же внедрение современных технологий и новых знаний, без которых невозможно провести экономическую модернизацию, требует отхода от жестко авторитарного стиля руководства. С другой стороны, «скороспелая демократия» может оказаться контрпродуктивной и затруднить развитие.
Опыт развития Европы, других регионов мира свидетельствует, что устойчивая демократическая система складывается как итог длительного и стабильного социально-экономического развития. Это тем более актуально для Ближнего и Среднего Востока, где уровень политической культуры и общественного сознания в большинстве стран региона дает основания предположить, что демократия здесь может стать, скорее итогом социально ориентированных экономических преобразований, а не опережать их.
На нынешнем этапе развития арабских стран существует острая потребность в эффективном руководстве со стороны государства как за ходом экономических реформ, так и процессом демократизации. Без сильного государства индустриализующиеся арабо-мусульманские страны вряд ли смогут осуществить экономический прорыв и обеспечить постепенный переход от авторитаризма к демократии, избежав при этом серьезных внутренних потрясений.
Роль армии в политических преобразованиях
В этих условиях роль армии как опоры власти, средства достижения поставленных ею политических целей, гаранта сохранения национального суверенитета и территориальной целостности не только не сокращается, но в большинстве стран региона, наоборот, должна возрасти.
Решить проблему перехода от авторитаризма к демократии, как показали недавние события в Ливане, Турции, Пакистане и Йемене, в нынешней непростой военно-политической обстановке в регионе без учета мнения военных и опоры на армию государствам Ближнего и Среднего Востока вряд ли удастся. В ситуации, когда дальнейшее ухудшение экономического положения может привести к социальному взрыву, армия и другие силовые институты становятся, по сути, решающим субъектом политики, главной опорой нынешней власти.
Продолжение следует
Ближний Восток на пороге перемен. (к истории вопроса) Сегодня страны Ближнего и Среднего Востока стоят перед выбором пути своего развития. Проблема выбора оптимального курса осложняется масштабностью и комплексностью задач, которые приходится решать лидерам этих государств в условиях весьма непростой ситуации, характеризующейся наличием в регионе сразу нескольких зон нестабильности как на востоке - Ирак, так и на западе - Палестина, Израиль, Ливан.
За всю свою новейшую историю Ближний Восток еще не переживал столь опасного периода. Во многих странах региона зреют внутренние конфликты, которые не только чреваты подрывом существующей системы власти, но угрожают иногда суверенитету и территориальной целостности самих этих государств. Подобное положение во многом определяется экономической ситуацией, последствиями войн в Ираке и Ливане, неурегулированностью арабо-израильского конфликта, отсутствием ясного, согласованного решения по ядерной проблеме Ирана.
Разгорающаяся гражданская война в Ираке на фоне искусственно подогреваемого суннитско-шиитского противостояния способна ускорить процесс дезинтеграции этой страны и привести к росту центробежных тенденций в других ближневосточных государствах.
Успех исламского сопротивления в ходе второй ливанской войны лета 2006 г. пока не удалось конвертировать в изменение формулы власти в этой стране. Поляризация политических сил в Ливане только усиливается, а отсутствие у противоборствующих сторон желания договариваться вновь может поставить Ливан на грань гражданской войны.
Стремление Ирана к региональному доминированию посредством упорного продвижения ядерной программы способно изменить баланс сил на Ближнем и Среднем Востоке и ставит вопрос о пересмотре всей структуры межарабских и региональных отношений, переживающих сегодня системный кризис. Подобный сценарий развития событий не устраивает США и некоторых их европейских союзников, что существенно повышает риск начала новой войны в регионе.
Произошедший в июне 2007 г. раскол между ХАМАС и ФАТХ ставит под сомнение создание в обозримой перспективе единого палестинского государства, способного жить в мире и безопасности с Израилем. Ослабление политических позиций израильского руководства после неудачной войны против «Хезболлы» заставляет его лидеров демонстрировать военные мускулы и периодически «утверждаться» в глазах собственного народа и арабского окружения. Участившиеся демонстрации израильтянами силы в отношении Палестины и Сирии могут привести к «нервному срыву» у одной из противостоящих друг другу сторон и спровоцировать начало нового конфликта в регионе.
Победа в августе 2007 г. на президентских выборах в Турции кандидата исламской Партии справедливости и развития (ПСР) фактически привела к установлению контроля «умеренных» исламистов над основными органами законодательной и исполнительной власти в этой стране. Данный факт вывел на поверхность давно зревший конфликт между военным и гражданским руководством. Очевидно, что такая ситуация долго сохраняться не сможет. Поддержка избирателями на прошедшем в октябре 2007 г. референдуме изменений в Конституцию, инициированных ПСР, знаменует собой начало коренного поворота в развитии Турецкой Республики и, возможно, даст новую модель развития соседним странам региона. Неопределенная, выжидательная позиция, которую занял турецкий офицерский корпус по данному вопросу, привносит дополнительную интригу в возможную перспективу развития ситуации в стране.
Усиливающийся раскол в регионе по конфессиональным и этническим линиям существенно размывает идеологию арабского национализма, и так резко ослабленную, подрывает ее светский характер за счет замещения идеями политического ислама и этно-конфессионального сепаратизма, которые приобретают все более радикальный характер под воздействием происходящих в регионе процессов.
В такой обстановке нынешнее внешнее спокойствие на улицах Каира, Дамаска, Бейрута, Аммана, Эр-Рияда может оказаться обманчивым и внезапно взорваться волной массовых беспорядков и насилия.
Политическая либерализация или экономическая модернизация
Процесс смены правящих элит вполне закономерно ставит вопрос о способности и желании нового поколения арабских правителей осуществлять системные социально-экономические и политические преобразования в условиях обострения борьбы за власть, роста социальной поляризации и нестабильности в регионе. Сегодня в руководстве арабских стран происходит критическая переоценка приоритета демократических преобразований перед решением задач экономической модернизации, который был объявлен в ряде стран под массированным давлением со стороны США и ряда западных государств. Лидеры ближневосточных государств весьма скептически относятся к тому, что установление демократии западного образца обеспечит их странам экономический прогресс, будет способствовать справедливому решению арабо-израильского конфликта и поможет укрепить национальный суверенитет и территориальную целостность государства.
Так, находящийся у власти с 1978 г. президент Йемена А.Салех изменил ранее принятое решение не выдвигать свою кандидатуру на очередных президентских выборах. В сентябре 2006 г он вновь был переизбран на 7-летний срок. Сирийский президент Б.Асад и его команда реформаторов стали меньше говорить о планах экономической модернизации и политической либерализации в САР. Отход Асада от данного им в 2001 г. обещания провести следующие выборы президента на альтернативной основе и фактическое переутверждение в июне 2007 г. сирийского президента на новый 7-летний срок ясно обозначили настроение сирийской правящей элиты и средних слоев общества, которые предпочли стабильность «демократической непредсказуемости».
Куда большую озабоченность сирийского руководства вызывают проблемы продолжения экономических реформ в условиях политической изоляции, навязанной Западом, предотвращения угрозы вооруженной конфронтации с Израилем, поддержания стабильности в стране и сохранения у власти нынешнего режима.
Со времени парламентских и президентских выборов в Египте в 2005 г. власти страны мало продвинулись по пути демократии. Отсрочка на неопределенный срок муниципальных выборов, аресты представителей оппозиции, принятие законов, позволяющих властям контролировать решения судов, и тому подобные меры указывают на отход от прежнего курса. Озвученные Х.Мубараком в ноябре 2006 г. планы изменить 76-ю статью действующей конституции, определяющей порядок смены власти в стране, так и не обрели практических контуров.
Усиливающиеся в последнее время разговоры об ухудшении физического состояния президента Мубарака, которые в сентябре 2007 г. просочились в ряд местных печатных изданий, вызвали резкие меры властей против нескольких египетских газет и журналов. В условиях неопределенности вопроса о преемственности власти и механизме ее передачи жесткие действия египетских властей в отношении «проштрафившихся» журналистов порождают опасения за сохранение стабильности в этой крупнейшей арабской стране.
В феврале 2005 г. в Саудовской Аравии, впервые в истории, были проведены частичные муниципальные выборы, однако избранные в ходе их городские советы так и не смогли полноценно заработать к настоящему времени. Просочившиеся в сентябре 2007 г. на страницы западной и арабской печати слухи о конфликте между представителями различных поколений саудовской королевской семьи по вопросу о путях дальнейшего развития страны косвенно свидетельствуют о том, что устоявшийся порядок власти в королевстве может быть поколеблен, особенно в случае возникновения в регионе нового военного конфликта.
Эволюция политического облика Ближнего и Среднего Востока
Как показывает практика, западные образцы демократии трудно адаптируются на арабо-мусульманской почве. Историческая мусульманская традиции, прочно укоренившиеся здесь, освящают различного рода авторитарные режимы.
После II мировой войны и обретения государствами региона политической независимости пришедшие к власти национальные правительства заимствовали, не без помощи бывших колонизаторов, многие западные демократические институты. Однако поскольку социальная структура бывших колоний и полуколоний имела лишь отдаленное сходство со своими аналогами в бывших метрополиях, пересаженные на почву традиционных обществ демократические институты оказались мало похожими на свои западные прототипы. Как правило, они оказывались неэффективными и служили только прикрытием для установившихся в 1950-1970 гг. в большинстве арабских стран авторитарных по существу режимов, независимо от их идеологической и политической ориентации.
В целях преодоления дезинтеграционных тенденций в условиях существования многоконфессионального и полиэтнического общества национальным правительствам не оставалось ничего другого, как идти по пути концентрации власти. Раздробленность и неоднородность традиционного общества, отсутствие в нем социальных сил, способных повести за собой широкие массы населения, вели к этатизму и авторитаризму.
Однако именно сильное государство и авторитарные методы управления смогли мобилизовать ресурсы, необходимые для создания современных отраслей экономики и обеспечить политическую стабильность в ряде арабских стран в первые десятилетия независимого развития. Начавшиеся в большинстве государств региона в 1970-1980 гг. процессы экономических реформ и частичной, контролируемой политической либерализации «сверху» как ответ на вызовы современного общественно-экономического развития и расширяющихся международных экономических связей способствовали некоторому смягчению прежних авторитарных методов правления.
Однако постепенное нарастание кризисных явлений в экономике и политике арабских стран в последние два десятилетия XX в. на фоне усиления межэтнических и межконфессиональных противоречий, роста межарабских разногласий побудили власти этих стран к пересмотру прежних политических концепций и внесению корректив в планы развития. Лидеры многих государств региона были вынуждены признать, что даже, несмотря на значительные доходы от экспорта нефти, им, причем вне зависимости от декларированной модели развития, не удалось обеспечить быстрый переход к постиндустриальной стадии развития и ликвидировать отставание от ведущих промышленно развитых государств Запада. Более того, экономическая и политическая зависимость многих государств региона от США и ведущих западноевропейских стран значительно возросла после первой войны в Персидском заливе 1991 г. и распада СССР.
В 1990-х - начале 2000-х гг. под воздействием усугубляющихся внутренних экономических трудностей и демонстрационного эффекта демократизации в других регионах мира некоторые арабские правительства попытались укрепить свою легитимность путем выборов. Главный выигрыш от такой либерализации получили, однако, политические движения ислама, чья приверженность демократическим ценностям Запада представляется весьма спорной, если не сказать более.
В течение последних десятилетий организации типа «Братьев-мусульман», «Фронта Исламского Спасения», ХАМАС, «Хезболла» находились либо на положении гонимой оппозиции внутри своих стран (Алжир, Египет, Сирия), либо, придя к власти, столкнулись, как показали недавние события в Палестине и Ливане, с активным неприятием Запада и правящей верхушки ведущих арабских стран.
В отдельных странах региона представители политических движений ислама уже продемонстрировали возможность прихода к власти мирным, демократическим путем. Ряд из них, особенно те, которые выступают внутри своих стран с радикальных позиций, требуя социальной справедливости и равенства, а на международной арене зарекомендовали себя как борцы против «сионистской угрозы и американского империализма», пользуются поддержкой значительной части «арабской улицы». И нельзя исключать, что при определенных условиях они могут оказаться у власти еще в ряде арабских стран.
Однако это не означает, что они обладают возможностью достаточно долго удерживать эту власть, а тем более, самостоятельно справиться с решением сложных внутри- и внешнеполитических задач без существенной собственной трансформации.
Эти организации пока не обладают устойчивыми политическими позициями внутри своих стран. У них нет необходимого опыта государственного управления. Программы развития, которые бы учитывали интересы большинства многоконфессионального и полиэтнического населения этих стран, у них пока отсутствуют. Вероятность легитимации их власти даже внутри собственной страны весьма сомнительна.
Учтя опыт ХАМАС в Палестине и «Хезболлы» в Ливане, руководители подобных им организаций в других арабских странах вынуждены считаться с такими реалиями. Революционный путь прихода к власти представляется им в нынешних условиях весьма рискованным. В случае неудачи они могут надолго оказаться на политической обочине в своих странах. Поэтому они пока склонны к диалогу с действующей властью и поддерживают идею правительств национального единства, о создании которых говорят, сегодня практически во всех странах «Большого Ближнего Востока» (везде - от Марокко до Афганистана). Однако затянувшийся процесс ближневосточного урегулирования и нерешенность палестинской проблемы существенно способствуют радикализации данных движений.
Отказ США, Израиля и ряда стран ЕС от диалога с ними и предпринимаемые американцами и израильтянами попытки решить проблему исламских политических движений силовым путем, заставили их представителей перейти к решительным действиям и бороться уже не столько за власть, сколько за свое политическое, а в ряде случаев и физическое выживание. Как показала недавняя война в Ливане и события в Палестине, сегодня эти движения могут уже самостоятельно определять проблемы войны и мира в регионе. А с победой «умеренных исламистов» в Турции и укреплением регионального влияния Исламской Республики Иран действия политических движений ислама получают стратегическую глубину. Данное обстоятельство способно серьезно изменить политический облик Ближнего и Среднего Востока.
Итоги выборов в Турции и ряде арабских стран показали также, что еще меньшим влиянием на процессы выработки решений располагают светские оппозиционные партии, будь то запрещенные или легальные. Последние, будучи встроены властями в структуру квазиполитических объединений типа «народных фронтов» под эгидой партии власти, служили внешним «демократическим обрамлением» однопартийных по сути режимов. В результате сегодня они испытывают острый кризис политической самоидентификации, а в их руководящих структурах идет ожесточенная борьба за лидерство.
Что касается правящих партий, то они уже давно превратились в «партию одного человека» и не способны воспринимать идеи партийного плюрализма и политической конкуренции без сильной политической «инъекции» извне.
Руководителям Алжира, Ливии, арабских монархий Персидского залива пока удается обеспечивать социальный мир, используя высокие цены на энергоносители. Однако большинству нынешних ближневосточных режимов все труднее «покупать» лояльность своего населения. Успехи религиозных политических движений и партий по сравнению с их светскими соперниками на выборах в Ираке, Египте, Палестине, Ливане напугали сторонников форсированной демократизации как на Западе, так и в самих арабских странах. Явные провалы трансатлантической «цивилизаторской» миссии в Афганистане, Ираке, Ливане и Палестине породили в кругах арабской правящей элиты законные опасения за свою собственную судьбу и за будущность их государств.
Стремление Запада навязать государствам Ближнего и Среднего Востока свои либеральные и демократические ценности в качестве универсальной модели общественного устройства, вызывает резкую ответную реакцию, которая воплощается в возрождении традиционализма и стремлении построить общество по отличным от Запада образцам. К тому же, ни на Западе, ни на Востоке пока нет ясного и определенного понимания того, какими должны стать арабо-мусульманские страны в результате демократизации, каким должно быть их новое руководство, и какую политику оно станет проводить.
Усиливающаяся взаимозависимость государств и регионов мира в условиях глобализации и интернационализации общественного развития, ускорения экономических, социальных и политических процессов подталкивает арабские страны к поиску современных моделей развития, к модернизации экономических и политических структур, но при этом - при сохранении специфики, самобытности и многовариантности моделей их развития.
Сегодня большинство стран Ближнего и Среднего Востока переживает переходный этап развития. Это требует не столько демократических режимов, сколько сильного государства, ориентированного на модернизацию экономики и социальное развитие. Действительно, будут ли восприняты «универсальные демократические ценности», например, в большинстве арабских стран, где 30-40% населения живут на 2 долл. в день, а 5-7% владеют 50% национального дохода, где 50% жителей неграмотны, а более 20% трудоспособного населения - безработные.
Из 95 млн экономически активного населения арабских стран 50% заняты в сфере услуг и теневом секторе экономики, 31% - в сельском хозяйстве и только 19% в промышленности. Некоторое увеличение темпов экономического роста к 2005 г. по сравнению с 1990-ми (в среднем 5,6%) стало не столько результатом экономических реформ, сколько вызвано ростом потребления и увеличением государственных расходов в результате выросших цен на нефть.
В то же время сохраняющиеся высокие темпы прироста населения позволяют предположить, что в ближайшие десятилетия в регионе потребуется создать десятки миллионов новых рабочих мест. Решение этих острых социальных вопросов невозможно без структурных реформ экономики и крупных финансовых вливаний.
Таким образом, без достижения в обществе национального согласия, без единства гражданской и военной элит в осуществлении социально-экономической модернизации справиться с указанными трудностями вряд ли удастся. А это предполагает определенную либерализацию действующей политической системы. К тому же внедрение современных технологий и новых знаний, без которых невозможно провести экономическую модернизацию, требует отхода от жестко авторитарного стиля руководства. С другой стороны, «скороспелая демократия» может оказаться контрпродуктивной и затруднить развитие.
Опыт развития Европы, других регионов мира свидетельствует, что устойчивая демократическая система складывается как итог длительного и стабильного социально-экономического развития. Это тем более актуально для Ближнего и Среднего Востока, где уровень политической культуры и общественного сознания в большинстве стран региона дает основания предположить, что демократия здесь может стать, скорее итогом социально ориентированных экономических преобразований, а не опережать их.
На нынешнем этапе развития арабских стран существует острая потребность в эффективном руководстве со стороны государства как за ходом экономических реформ, так и процессом демократизации. Без сильного государства индустриализующиеся арабо-мусульманские страны вряд ли смогут осуществить экономический прорыв и обеспечить постепенный переход от авторитаризма к демократии, избежав при этом серьезных внутренних потрясений.
Роль армии в политических преобразованиях
В этих условиях роль армии как опоры власти, средства достижения поставленных ею политических целей, гаранта сохранения национального суверенитета и территориальной целостности не только не сокращается, но в большинстве стран региона, наоборот, должна возрасти.
Решить проблему перехода от авторитаризма к демократии, как показали недавние события в Ливане, Турции, Пакистане и Йемене, в нынешней непростой военно-политической обстановке в регионе без учета мнения военных и опоры на армию государствам Ближнего и Среднего Востока вряд ли удастся. В ситуации, когда дальнейшее ухудшение экономического положения может привести к социальному взрыву, армия и другие силовые институты становятся, по сути, решающим субъектом политики, главной опорой нынешней власти.
Продолжение следует