Сирия - Башар Асад: от рассвета до заката(продолжение)
Владимир Ахмедов
Основные направления внешней политики и национальной безопасности.
Действительно, иранское присутствие особенно сильно чувствовалось в самых болевых точках арабского мира - Палестине, Ливане и Ираке. При этом позиции Дамаска и Тегерана по указанным вопросам во многом были схожи и противоречали подходам Каира и Эр-Рияда. Тем более что Иран существенно укрепил свои связи с Сирией в различных областях и фактически добился установления стратегического союза с этой страной. Тегеран постоянно подчеркивал свою поддержку режима Б. Асада и его политики. Такая позиция Ирана приобретала особое звучание для Сирии в условиях ведущегося международного расследования по делу Р. Харири и непрекращающихся попыток поставить вопрос о разоружении ливанской «Хизбаллы». Иранская поддержка в какой-то степени способствовала локализации политико-пропагандистских последствий отхода от Асада А.Х. Хаддама, открыто выступившего в январе 2005 года за смену правящего в САР режима, а также представляла собой своеобразную реакцию на невнятную позицию по этим вопросам Египта и Саудовской Аравии. В ответ сирийский президент поддержал суверенное право Ирана разрабатывать собственную мирную атомную программу. В основе сирийско-иранского сотрудничества лежала общность региональных интересов и схожесть позиций по ключевым проблемам Ближнего Востока. Ситуация в Ливане находилась в шкале приоритетов сирийских и иранских стратегических интересов в регионе. При поддержке Ирана Сирия рассчитывала ослабить международное давление на Дамаск по Ливану. Одновременно Сирия надеялась таким образом сохранить свое влияние на происходящие в этой стране процессы в условиях вывода сирийских войск. Активная политика Ирана на Ближнем Востоке вызывала серьезную обеспокоенность арабских стран с большинством суннитского населения. Это, прежде всего, касалось Саудовской Аравия, которая рассматривала себя в качестве одного из главных игроков в регионе и считала ближневосточную политику Ирана угрозой своему влиянию и стабильности на Ближнем Востоке. Наиболее ярко саудовско-иранское соперничество проявлялось в Ливане, Палестине и Ираке. В этих странах Эр-Рияд и Тегеран поддерживали стороны с разными интересами. Эр-Рияд опасался, что утрата власти суннитами в Ираке может привести к потере влияния королевства на эту страну. Поэтому Саудовская Аравия весьма скептически отнеслась к выводам доклада американской исследовательской группы по Ираку Бейкера-Гамильтона, где содержались предложения привлечь к решению проблем Ирака Иран и Сирию. В Ливане Саудовская Аравия поддерживала правительство Фуада Синьоры и «коалицию 14 марта», которые считались продолжателями политики Р. Харири, имевшего тесные связи с королевской семьей. Саудовская Аравия выступала против ливанской оппозиции и, прежде всего «Хизбаллы», стремилась ослабить позиции Сирии в Ливане, подорвать сирийско-иранский союз. В Палестине в противовес Ирану, Саудовская Аравия поддерживала президента ПНА Махмуда Аббаса и весьма сдержанно относилась к контактам с Хамасом, особенно после провала саудовской мирной инициативы 2007 г. по налаживанию межпалестинского диалога.
В последние несколько лет Эр-Рияд предпринимал активные шаги с тем, чтобы не допустить усиления иранского влияния в регионе. С этой целью в ходе двусторонних контактов с сирийским руководством саудовские политики пытались убедить Дамаск в бесперспективности долговременного сотрудничества с Ираном в условиях растущей международной изоляции Тегерана и сохраняющейся вероятности нанесения США и Израилем ракетно-бомбового удара по иранской территории. Одновременно в королевстве давали Дамаску понять, что, с одной стороны, Саудовская Аравия может способствовать возобновлению диалога Сирии с США, а с другой - обеспечить интересы Дамаска в Ливане. Ливан играл ключевую роль в этих политических расчетах Эр-Рияда. Именно поэтому в 2006 г. саудовские руководители сделали несколько важных шагов навстречу Сирии. Королевство активизировало поиски мирного решения сирийско-ливанского конфликта. Зимой 2006 г. министр иностранных дел Саудовской Аравии С. Аль-Фейсал выразил заинтересованность королевства в сближении с Дамаском, в том числе и по иракской проблеме.
В тоже время саудовское посредничество в деле нормализации сирийско-ливанских отношений не принесло желаемых для Дамаска результатов. Эр-Рияд не смог убедить Б. Асада в своей способности обеспечить сирийские интересы в Ливане. А вот союз с Тегераном позволял Дамаску реализовывать свою главную идею - сохранять контроль над Ливаном с целью обеспечения собственной безопасности. Эр-Рияд опасался дальнейшей эскалации напряженности в Ливане, где у Саудовской Аравии имелись большие финансово-экономические интересы. В тоже время королевство явно поддерживало одну из сторон конфликта, не желая считаться с интересами оппозиции, которая представляла значительную часть ливанского населения, и не хотело принимать во внимание озабоченности Сирии, связанные с перспективами развития политической ситуации в Ливане. В результате на рубеже 2006-2007 гг. сирийско-саудовские отношения оказались на самом низком уровне за всю их современную историю. Существенно ослаб «треугольник силы» в лице Египта, Саудовской Аравии и Сирии, который традиционно помогал формировать общеарабскую позицию по самым сложным региональным вопросам. В этой связи для Сирии особую важность стали приобретать отношения с так называемыми «периферийными» государствами Ближнего Востока, прежде всего Ираном и Турцией.
Одним из важных итогов войны в Ираке стала трансформация политического облика Ближнего Востока и изменение баланса сил в регионе. Ряд ключевых государств Ближнего Востока обнаружили, что американские войска находятся теперь в непосредственной близости от их национальных границ и не планируют в ближайшей перспективе покидать регион. Это заставило такие государства как Сирия, Турция и Иран пересмотреть прежние позиции в отношении проблемы региональной безопасности и задуматься о необходимости создания новой региональной структуры на Ближнем Востоке. Учитывая то давление, которое оказывали США на Сирию и Иран, становилось очевидным стремление прагматичного руководства этих стран сблизиться для определения единой позиции по острым региональным проблемам. Речь шла, прежде всего, об Ираке и иракской проблеме. Ни Сирия, ни Турция, ни Иран не хотели, чтобы в Багдаде утвердилась враждебная им власть, и стремились не допустить возникновения независимого курдского государства на севере Ирака. Кроме того, эти три страны были заинтересованы в закреплении как двусторонних, так и трехсторонних политических и торгово-экономических отношений. Актуальным представлялось и развитие культурных связей для сглаживания традиционной настороженности, существовавшей между народами. Эти государства стремились к созданию нового баланса сил в регионе с целью заполнения политического вакуума, возникшего после падения режима С. Хусейна. Объединившись, они рассчитывали ослабить политическое давление США на страны региона и не допустить какой-либо провокации со стороны Израиля. Одновременно руководители Сирии, Турции и Ирана занимали ясную и четкую позицию в отношении противодействия международному терроризму, акции которого в последнее время коснулись этих стран.
Как заявляли руководители Турции, Ирана и Сирии, объединяя свои позиции и силы, они не стремились к созданию какого-либо стратегического союза в регионе, а были движимы желанием сделать регион более стабильным в условиях новых политических реалий. Политические деятели этих государств неоднократно выступали против блоковой политики и создания военных союзов и призывали к развитию добрососедских отношений между всеми странами региона.
За последние 5-7 лет были сделаны попытки со стороны трех стран к построению более дружественных отношений и проведена определенная работа по развитию их сотрудничества. Визит президента Сирии Б. Асада в Турцию в начале января 2004 г., основные параметры которого были согласованы с Ираном, способствовал дальнейшей нормализации и всестороннему развитию отношений между странами. В ходе переговоров премьер-министра Турции Р.Т. Эрдогана в Тегеране с президентом Исламской республики Иран (ИРИ) М. Хатами 27 июля 2004 г. обсуждалась возможность более тесного сближения трех стран для решения политических вопросов региона. Последующий визит премьер-министра Турции в САР явился результатом переговоров лидеров трех государств с целью политической координации и безопасности Турции, Сирии и Ирана. Большую роль в налаживании контактов трех государств сыграло улучшение сирийско-турецких отношений, которое получило значительное развитие с начала 2000 г. В Турции хорошо понимали, что без участия Сирии вряд ли возможно добиться успешного и прочного решения региональных проблем. В июне 2002 г. министр обороны САР Х. Туркмани посетил с визитом Турцию. По его итогам были подписаны «Рамочное соглашение об образовательном, техническом и научном сотрудничестве в военной сфере» и «Соглашение о сотрудничестве в военном образовании».
Другим важным событием стал официальный визит в Турцию министра иностранных дел Сирии Ф. Шараа в январе 2003 г., в ходе которого были рассмотрены двусторонние отношения, а также региональные и международные вопросы. В феврале 2003 г. был заключен договор о развитии экономических отношений между Сирией и Турцией. Новый импульс сирийско-турецкие отношения получили в связи с войной в Ираке. Визит сирийского премьер-министра в Турцию после 17-летнего перерыва был призван продемонстрировать уровень развития двусторонних отношений и определить общую позицию в отношении иракской войны и присутствия американских войск в регионе. С момента прихода к власти в САР Б. Асада в отношениях Сирии и Турции произошли заметные сдвиги в сторону сближения, взаимопонимания, доверия и укрепления экономического сотрудничества.
В значительной степени этому способствовал исторический визит в Турцию сирийского президента Б. Асада в январе 2004 г. Это был первый визит сирийского президента со времени завоевания Сирией независимости 1945 г., в результате которого удалось разбить лед, сковывавший отношения двух стран в течении более чем полувека. В результате удалось создать новый климат доверия между руководителями и положить начало складыванию новой геополитической ситуации на Ближнем Востоке. В интервью арабским СМИ Б. Асад подчеркнул, что «нынешние сирийско-турецкие отношения отличаются переходным состоянием от обоюдного недоверия к атмосфере полного взаимного доверия». 19 июля 2004 г. в Дамаске прошло заседание совместной сирийско-турецкой технико-экономической комиссии, посвященное вопросу создания сирийско-турецкой зоны свободного торговли. В ходе визита премьер-министра Сирии Н. Отри в июле 2004 г. в Анкару, Турция заявила о своей поддержке сирийской позиции по Голанским высотам и согласилась посредничать в возобновлении мирных переговоров между Сирией и Израилем. Была также достигнута договоренность об открытии 4-х новых воздушных коридоров между САР и Турцией и дополнительных консульств на сирийско-турецкой границе. Всего с 2000 по 2004 г.г. между Сирией и Турцией состоялся обмен 50 визитами на уровне министров двух стран.
Основные направления внешней политики и национальной безопасности.
Действительно, иранское присутствие особенно сильно чувствовалось в самых болевых точках арабского мира - Палестине, Ливане и Ираке. При этом позиции Дамаска и Тегерана по указанным вопросам во многом были схожи и противоречали подходам Каира и Эр-Рияда. Тем более что Иран существенно укрепил свои связи с Сирией в различных областях и фактически добился установления стратегического союза с этой страной. Тегеран постоянно подчеркивал свою поддержку режима Б. Асада и его политики. Такая позиция Ирана приобретала особое звучание для Сирии в условиях ведущегося международного расследования по делу Р. Харири и непрекращающихся попыток поставить вопрос о разоружении ливанской «Хизбаллы». Иранская поддержка в какой-то степени способствовала локализации политико-пропагандистских последствий отхода от Асада А.Х. Хаддама, открыто выступившего в январе 2005 года за смену правящего в САР режима, а также представляла собой своеобразную реакцию на невнятную позицию по этим вопросам Египта и Саудовской Аравии. В ответ сирийский президент поддержал суверенное право Ирана разрабатывать собственную мирную атомную программу. В основе сирийско-иранского сотрудничества лежала общность региональных интересов и схожесть позиций по ключевым проблемам Ближнего Востока. Ситуация в Ливане находилась в шкале приоритетов сирийских и иранских стратегических интересов в регионе. При поддержке Ирана Сирия рассчитывала ослабить международное давление на Дамаск по Ливану. Одновременно Сирия надеялась таким образом сохранить свое влияние на происходящие в этой стране процессы в условиях вывода сирийских войск. Активная политика Ирана на Ближнем Востоке вызывала серьезную обеспокоенность арабских стран с большинством суннитского населения. Это, прежде всего, касалось Саудовской Аравия, которая рассматривала себя в качестве одного из главных игроков в регионе и считала ближневосточную политику Ирана угрозой своему влиянию и стабильности на Ближнем Востоке. Наиболее ярко саудовско-иранское соперничество проявлялось в Ливане, Палестине и Ираке. В этих странах Эр-Рияд и Тегеран поддерживали стороны с разными интересами. Эр-Рияд опасался, что утрата власти суннитами в Ираке может привести к потере влияния королевства на эту страну. Поэтому Саудовская Аравия весьма скептически отнеслась к выводам доклада американской исследовательской группы по Ираку Бейкера-Гамильтона, где содержались предложения привлечь к решению проблем Ирака Иран и Сирию. В Ливане Саудовская Аравия поддерживала правительство Фуада Синьоры и «коалицию 14 марта», которые считались продолжателями политики Р. Харири, имевшего тесные связи с королевской семьей. Саудовская Аравия выступала против ливанской оппозиции и, прежде всего «Хизбаллы», стремилась ослабить позиции Сирии в Ливане, подорвать сирийско-иранский союз. В Палестине в противовес Ирану, Саудовская Аравия поддерживала президента ПНА Махмуда Аббаса и весьма сдержанно относилась к контактам с Хамасом, особенно после провала саудовской мирной инициативы 2007 г. по налаживанию межпалестинского диалога.
В последние несколько лет Эр-Рияд предпринимал активные шаги с тем, чтобы не допустить усиления иранского влияния в регионе. С этой целью в ходе двусторонних контактов с сирийским руководством саудовские политики пытались убедить Дамаск в бесперспективности долговременного сотрудничества с Ираном в условиях растущей международной изоляции Тегерана и сохраняющейся вероятности нанесения США и Израилем ракетно-бомбового удара по иранской территории. Одновременно в королевстве давали Дамаску понять, что, с одной стороны, Саудовская Аравия может способствовать возобновлению диалога Сирии с США, а с другой - обеспечить интересы Дамаска в Ливане. Ливан играл ключевую роль в этих политических расчетах Эр-Рияда. Именно поэтому в 2006 г. саудовские руководители сделали несколько важных шагов навстречу Сирии. Королевство активизировало поиски мирного решения сирийско-ливанского конфликта. Зимой 2006 г. министр иностранных дел Саудовской Аравии С. Аль-Фейсал выразил заинтересованность королевства в сближении с Дамаском, в том числе и по иракской проблеме.
В тоже время саудовское посредничество в деле нормализации сирийско-ливанских отношений не принесло желаемых для Дамаска результатов. Эр-Рияд не смог убедить Б. Асада в своей способности обеспечить сирийские интересы в Ливане. А вот союз с Тегераном позволял Дамаску реализовывать свою главную идею - сохранять контроль над Ливаном с целью обеспечения собственной безопасности. Эр-Рияд опасался дальнейшей эскалации напряженности в Ливане, где у Саудовской Аравии имелись большие финансово-экономические интересы. В тоже время королевство явно поддерживало одну из сторон конфликта, не желая считаться с интересами оппозиции, которая представляла значительную часть ливанского населения, и не хотело принимать во внимание озабоченности Сирии, связанные с перспективами развития политической ситуации в Ливане. В результате на рубеже 2006-2007 гг. сирийско-саудовские отношения оказались на самом низком уровне за всю их современную историю. Существенно ослаб «треугольник силы» в лице Египта, Саудовской Аравии и Сирии, который традиционно помогал формировать общеарабскую позицию по самым сложным региональным вопросам. В этой связи для Сирии особую важность стали приобретать отношения с так называемыми «периферийными» государствами Ближнего Востока, прежде всего Ираном и Турцией.
Одним из важных итогов войны в Ираке стала трансформация политического облика Ближнего Востока и изменение баланса сил в регионе. Ряд ключевых государств Ближнего Востока обнаружили, что американские войска находятся теперь в непосредственной близости от их национальных границ и не планируют в ближайшей перспективе покидать регион. Это заставило такие государства как Сирия, Турция и Иран пересмотреть прежние позиции в отношении проблемы региональной безопасности и задуматься о необходимости создания новой региональной структуры на Ближнем Востоке. Учитывая то давление, которое оказывали США на Сирию и Иран, становилось очевидным стремление прагматичного руководства этих стран сблизиться для определения единой позиции по острым региональным проблемам. Речь шла, прежде всего, об Ираке и иракской проблеме. Ни Сирия, ни Турция, ни Иран не хотели, чтобы в Багдаде утвердилась враждебная им власть, и стремились не допустить возникновения независимого курдского государства на севере Ирака. Кроме того, эти три страны были заинтересованы в закреплении как двусторонних, так и трехсторонних политических и торгово-экономических отношений. Актуальным представлялось и развитие культурных связей для сглаживания традиционной настороженности, существовавшей между народами. Эти государства стремились к созданию нового баланса сил в регионе с целью заполнения политического вакуума, возникшего после падения режима С. Хусейна. Объединившись, они рассчитывали ослабить политическое давление США на страны региона и не допустить какой-либо провокации со стороны Израиля. Одновременно руководители Сирии, Турции и Ирана занимали ясную и четкую позицию в отношении противодействия международному терроризму, акции которого в последнее время коснулись этих стран.
Как заявляли руководители Турции, Ирана и Сирии, объединяя свои позиции и силы, они не стремились к созданию какого-либо стратегического союза в регионе, а были движимы желанием сделать регион более стабильным в условиях новых политических реалий. Политические деятели этих государств неоднократно выступали против блоковой политики и создания военных союзов и призывали к развитию добрососедских отношений между всеми странами региона.
За последние 5-7 лет были сделаны попытки со стороны трех стран к построению более дружественных отношений и проведена определенная работа по развитию их сотрудничества. Визит президента Сирии Б. Асада в Турцию в начале января 2004 г., основные параметры которого были согласованы с Ираном, способствовал дальнейшей нормализации и всестороннему развитию отношений между странами. В ходе переговоров премьер-министра Турции Р.Т. Эрдогана в Тегеране с президентом Исламской республики Иран (ИРИ) М. Хатами 27 июля 2004 г. обсуждалась возможность более тесного сближения трех стран для решения политических вопросов региона. Последующий визит премьер-министра Турции в САР явился результатом переговоров лидеров трех государств с целью политической координации и безопасности Турции, Сирии и Ирана. Большую роль в налаживании контактов трех государств сыграло улучшение сирийско-турецких отношений, которое получило значительное развитие с начала 2000 г. В Турции хорошо понимали, что без участия Сирии вряд ли возможно добиться успешного и прочного решения региональных проблем. В июне 2002 г. министр обороны САР Х. Туркмани посетил с визитом Турцию. По его итогам были подписаны «Рамочное соглашение об образовательном, техническом и научном сотрудничестве в военной сфере» и «Соглашение о сотрудничестве в военном образовании».
Другим важным событием стал официальный визит в Турцию министра иностранных дел Сирии Ф. Шараа в январе 2003 г., в ходе которого были рассмотрены двусторонние отношения, а также региональные и международные вопросы. В феврале 2003 г. был заключен договор о развитии экономических отношений между Сирией и Турцией. Новый импульс сирийско-турецкие отношения получили в связи с войной в Ираке. Визит сирийского премьер-министра в Турцию после 17-летнего перерыва был призван продемонстрировать уровень развития двусторонних отношений и определить общую позицию в отношении иракской войны и присутствия американских войск в регионе. С момента прихода к власти в САР Б. Асада в отношениях Сирии и Турции произошли заметные сдвиги в сторону сближения, взаимопонимания, доверия и укрепления экономического сотрудничества.
В значительной степени этому способствовал исторический визит в Турцию сирийского президента Б. Асада в январе 2004 г. Это был первый визит сирийского президента со времени завоевания Сирией независимости 1945 г., в результате которого удалось разбить лед, сковывавший отношения двух стран в течении более чем полувека. В результате удалось создать новый климат доверия между руководителями и положить начало складыванию новой геополитической ситуации на Ближнем Востоке. В интервью арабским СМИ Б. Асад подчеркнул, что «нынешние сирийско-турецкие отношения отличаются переходным состоянием от обоюдного недоверия к атмосфере полного взаимного доверия». 19 июля 2004 г. в Дамаске прошло заседание совместной сирийско-турецкой технико-экономической комиссии, посвященное вопросу создания сирийско-турецкой зоны свободного торговли. В ходе визита премьер-министра Сирии Н. Отри в июле 2004 г. в Анкару, Турция заявила о своей поддержке сирийской позиции по Голанским высотам и согласилась посредничать в возобновлении мирных переговоров между Сирией и Израилем. Была также достигнута договоренность об открытии 4-х новых воздушных коридоров между САР и Турцией и дополнительных консульств на сирийско-турецкой границе. Всего с 2000 по 2004 г.г. между Сирией и Турцией состоялся обмен 50 визитами на уровне министров двух стран.