начало.
То, что это произойдет, я знала сразу, еще по фотографиям и видео. Я всматривалась в мимику, жесты, движение губ, морщинки вокруг глаз. Вслушивалась в звук голоса и отчетливо понимала - встречаться нельзя. Мне нельзя. Что это будет удар с размаху и навылет, что я не смогу закрыться, и меня сразят. Так и вышло.
Помню, что в день встречи я поставила все очевидное мне ранее под сомнение. Решила, что да ну, мне просто кажется, я давно это переросла и переболела. Даже не красилась, нацепила длинное черное платье и джинсовку, кроссовки и рюкзак. Как же без рюкзака, я же всегда с тренировки. В нем кроссовки, вода, книжка и косметичка с горой таблеток. Волосы затянула в пучок на затылке и серьги-кольца, совсем на меня не похоже. Обычно волосы вьются в разные стороны и гвоздики в ушах. Приближаясь к месту встречи в груди сдавило, знакомая такая рука, которая управляет мной откуда-то извне, словно предупреждала: сама напросилась, сейчас будет больно.
Напротив кафе было всего человека три, и сначала я прошла мимо. Побуксовав в переулке, сделала пару шагов назад, и уперлась в реальность - в ней сидела ты. Вокруг какие-то люди, жара, машины текут мимо, скрипят и гладят шинами камни, но я уже провалилась. Твоя энергия ошпарила меня, я словно стою под водопадом, не отдышаться ни на секунду. Потом бар, ожидание полной группы - как в тумане. Кажется, в тот день я начала задыхаться еще с утра, предчувствуя неминуемое, поэтому алкоголя боялась, хоть и отчаянно хотела. Это могло бы стать символом всех моих эмоций - бояться и хотеть. Ты тоже в этом спектре. От тех, кого я боюсь, сразу отгораживаюсь, если в реальности я тактильная, легкая, и между прочим, с отличным чувством юмора, то стоит мне захотеть общения - я становлюсь деревяшкой, каменным истуканом, который смотрит перед собой и не может связать двух слов. Мне захотелось сразу узнать о тебе все, и рассказать - все. Но я онемела, это мучительное чувство, когда пытаешься хоть что-то промычать, и не в состоянии признать свою несостоятельность и уйти. Я никогда не могу смириться, я хочу завоевывать, доказывать, драться. И я начинаю свой путь неправильно: отмалчиваюсь на встречах, пишу в личку, комментирую, привлекаю внимание, стараюсь пошутить, из-за того, что стараюсь - получается натужно и плохо. Я словно заколдована, это наваждение вновь и вновь накрывает меня.
Там, где мне все равно, я легко завязываю разговор, мы бы шли бок о бок по переулкам Сретенки, и к сегодняшнему дню уже бы считались друзьями, но как только я попадаю в сети харизмы и превозношу тебя - все: в статусе фанатки я нема и бессильна.
Я смотрю на тебя и понимаю, что смотрю неприлично: пристально и жадно. Так неправильно, девушки так не должны смотреть. Это вообще уже законом запрещено. Но я смотрю и считываю, смотрю и забираю тебя себе, вникаю, поглощаю. Знаю, почему ты спотыкаешься о мой взгляд, я смотрю серьезно, прямо и требовательно, смотрю и вижу тебя от и до, тайны, сомнения, грусть, страхи - мне все нравится, и я продолжаю смотреть. Читаю тебя как книгу, замечаю интроверта, там, где все признают только шумный балаган. Области, в которые я не могу проникнуть сводят с ума, хочется прочесть все, но часть от меня скрыта. Как ты живешь, где и с кем, как выглядит твоя комната, какого цвета подушка, что видишь из окна, любишь ли готовить и что предпочитаешь есть, какая самая постыдная песня в плей-листе и какой лучший фильм, ты умеешь плавать, горы или море, из-за чего ты плакала в последний раз. Вопросы множатся и клубятся в голове. Я требую тебя в свою жизнь, требую быть заметной, значимой, хочу признания и внимания. Повезло, что ты лев, львам льстит такая жажда, и ты считываешь ее, поэтому позволяешь вновь и вновь приближаться, может это щекочет нервы.
Я странная, интроверт с хлесткими замечаниями, голос которого тонет среди других. От бессилия я запишу все в свой старый дневник. Словами я могу прикасаться к тебе сколько угодно, текст - это кусочек моей свободы.
Помню, что в день встречи я поставила все очевидное мне ранее под сомнение. Решила, что да ну, мне просто кажется, я давно это переросла и переболела. Даже не красилась, нацепила длинное черное платье и джинсовку, кроссовки и рюкзак. Как же без рюкзака, я же всегда с тренировки. В нем кроссовки, вода, книжка и косметичка с горой таблеток. Волосы затянула в пучок на затылке и серьги-кольца, совсем на меня не похоже. Обычно волосы вьются в разные стороны и гвоздики в ушах. Приближаясь к месту встречи в груди сдавило, знакомая такая рука, которая управляет мной откуда-то извне, словно предупреждала: сама напросилась, сейчас будет больно.
Напротив кафе было всего человека три, и сначала я прошла мимо. Побуксовав в переулке, сделала пару шагов назад, и уперлась в реальность - в ней сидела ты. Вокруг какие-то люди, жара, машины текут мимо, скрипят и гладят шинами камни, но я уже провалилась. Твоя энергия ошпарила меня, я словно стою под водопадом, не отдышаться ни на секунду. Потом бар, ожидание полной группы - как в тумане. Кажется, в тот день я начала задыхаться еще с утра, предчувствуя неминуемое, поэтому алкоголя боялась, хоть и отчаянно хотела. Это могло бы стать символом всех моих эмоций - бояться и хотеть. Ты тоже в этом спектре. От тех, кого я боюсь, сразу отгораживаюсь, если в реальности я тактильная, легкая, и между прочим, с отличным чувством юмора, то стоит мне захотеть общения - я становлюсь деревяшкой, каменным истуканом, который смотрит перед собой и не может связать двух слов. Мне захотелось сразу узнать о тебе все, и рассказать - все. Но я онемела, это мучительное чувство, когда пытаешься хоть что-то промычать, и не в состоянии признать свою несостоятельность и уйти. Я никогда не могу смириться, я хочу завоевывать, доказывать, драться. И я начинаю свой путь неправильно: отмалчиваюсь на встречах, пишу в личку, комментирую, привлекаю внимание, стараюсь пошутить, из-за того, что стараюсь - получается натужно и плохо. Я словно заколдована, это наваждение вновь и вновь накрывает меня.
Там, где мне все равно, я легко завязываю разговор, мы бы шли бок о бок по переулкам Сретенки, и к сегодняшнему дню уже бы считались друзьями, но как только я попадаю в сети харизмы и превозношу тебя - все: в статусе фанатки я нема и бессильна.
Я смотрю на тебя и понимаю, что смотрю неприлично: пристально и жадно. Так неправильно, девушки так не должны смотреть. Это вообще уже законом запрещено. Но я смотрю и считываю, смотрю и забираю тебя себе, вникаю, поглощаю. Знаю, почему ты спотыкаешься о мой взгляд, я смотрю серьезно, прямо и требовательно, смотрю и вижу тебя от и до, тайны, сомнения, грусть, страхи - мне все нравится, и я продолжаю смотреть. Читаю тебя как книгу, замечаю интроверта, там, где все признают только шумный балаган. Области, в которые я не могу проникнуть сводят с ума, хочется прочесть все, но часть от меня скрыта. Как ты живешь, где и с кем, как выглядит твоя комната, какого цвета подушка, что видишь из окна, любишь ли готовить и что предпочитаешь есть, какая самая постыдная песня в плей-листе и какой лучший фильм, ты умеешь плавать, горы или море, из-за чего ты плакала в последний раз. Вопросы множатся и клубятся в голове. Я требую тебя в свою жизнь, требую быть заметной, значимой, хочу признания и внимания. Повезло, что ты лев, львам льстит такая жажда, и ты считываешь ее, поэтому позволяешь вновь и вновь приближаться, может это щекочет нервы.
Я странная, интроверт с хлесткими замечаниями, голос которого тонет среди других. От бессилия я запишу все в свой старый дневник. Словами я могу прикасаться к тебе сколько угодно, текст - это кусочек моей свободы.