Конь, колесо и колесница, или Как предки русских создали современный мир (окончание)
Начало
КОЛЕСНИЦА
Абашевская культура (2500-1900 гг.) была распространена в основном в лесостепи, от верхнего Дона на западе до реки Белой на востоке, где в юго-западных предгорьях Урала находился центр абашевской металлообработки и производства изделий из меди и мышьяковой бронзы. Ранняя керамика Абашевской культуры была похожа на фатьяновскую и балановскую, однако, как и в степных культурах, захоронения производились в курганах, также степное влияние проявлялось в керамике и оружии. В целом в абашевцах можно видеть индоиранцев Полтавкинской культуры, попавших под влияние фатьяновско-балановских балтославян.
Полтавкинская культура представляла собой распространение Ямного горизонта в восточном направлении. Полтавкинские пастухи пришли в уральско-тобольские степи около 2800-2600 гг. Их южными соседями были поздние ботайцы, уже отчасти тоже скотоводы и металлурги, ещё дальше - к югу, западу и востоку от Аральского моря - обитали рыбаки, охотники и собиратели Кельтеминарской культуры.
После 2500 г. в евразийских степях начался засушливый период, пик которого пришёлся примерно на 2000 г. Ухудшившиеся природные условия должны были вызвать борьбу за пастбища, сопровождавшуюся военными столкновениями. Возможным отражением этой борьбы является Пепкинский могильник на нижней Суре (северная граница Абашевской культуры), сооружённый около 2200 г. Под общим курганом были погребены тела 28 молодых мужчин, из них 18 были обезглавлены, а остальные имели следы нанесённых топорами ран. В бою, в ходе которого они погибли, должны были участвовать несколько сотен воинов. Подобная тревожная обстановка помогает лучше понять последовавшую вскоре милитаризацию степных культур.
Около 2200 г. выходцы из областей Абашевской и Полтавкинской культур начинают мигрировать на южный Урал и селиться там в укреплённых городах. Всего археологами было обнаружено более 20 крепостей, построенных в степи между реками Уралом на западе и Тоболом на востоке. Эта культура получила название Синташтинской по названию первой из исследованных археологами крепостей.
Мужчина и женщина Синташтинской культуры
Синташта, раскопанная в 1972-1987 гг., представляла собой круглую крепость диаметром 140 м, внутри которой находилось 50-60 домов, в каждом из которых были обнаружены следы обработки металла. Таким образом, Синташта представляла собой укреплённый металлургический центр. За пределами поселения были обнаружены пять погребальных комплексов, которые сопровождались жертвоприношениями целых коней (до восьми в одной могиле), топорами и кинжалами из меди и бронзы и каменными булавами. Древесина из главного погребения большого кургана была датирована при помощи радиокарбонного метода периодом около 2100-1800 гг., такие же даты дали другие синташтинские погребения, погребения типа Потаповка на средней Волге и Аркаим.
Внешний вид Аркаимской крепости
От своих предшественниц Синташтинская культура отличалась высокой милитаризацией общества. Большинство синташтинских захоронений мужчин (54%) сопровождаются оружием, в то время как в Катакомбной, Абашевской и Полтавкинской культурах оружие присутствует лишь в 10% мужских захоронений. Появляются новые виды вооружений, такие как дротики. В этот момент в уральско-тобольских степях и происходит изобретение новой грозной машины войны - колесницы.
Одно из Синташтинских колесничных погребений и реконструкция колесницы
В 9 могильниках Синташтинской и родственной ей Петровской культур (существовавшей в Северном Казахстане около 1900-1750 гг.) археологи обнаружили не менее 16 погребений с колесницами, самые ранние из которых датируются временем не позднее 2000 г. до н.э. Подчеркнём, что это первые в истории настоящие колесницы, т.е. лёгкие повозки с двумя спицевыми колёсами, запрягавшиеся конями, которыми управляли при помощи кольцевых удил, и предназначавшиеся для быстрой езды.
В качестве «опровержения» колесничного первенства Синташты иногда указывают на более ранние боевые повозки, использовавшиеся на Ближнем Востоке в 2900-2000 гг. (периоды Раннединастический, Аккадский и III династии Ура). Однако это были тяжёлые повозки со сплошными колёсами, запрягавшиеся ослами, онаграми или их гибридами, которыми управляли при помощи колец, вдетых в нос или губы. Древнейшее ближневосточное изображение повозки с двумя спицевыми колёсами обнаружено на печатях из Канеша II - ассирийской торговой колонии в Анатолии (около 1900 г.), а самые ранние изображения настоящих колесниц на Ближнем Востоке появляются лишь около 1800 г. на сирийских печатях.
Доколесничные повозки Ближнего Востока
(а) Медная модель повозки со сплошными колёсами, запряжённой ослами или онаграми. Тель-Аграб, 2700-2500 гг.
(b) и (с) Выгравированные на печатях изображения повозок на колёсах с четырьмя спицами, запряжённых эквидами, управляемыми при помощи продетых в носы или губы колец. Канеш II, 1900 г.
Что касается коней, то их первые изображения на Ближнем Востоке встречаются в Аккадскую эпоху (XXIV-XXII вв.), но они ещё воспринимаются как редкие и экзотические животные. В период III династии Ура (XXI в.), когда шумеры вели ожесточённые войны с эламитами, на Иранском плато впервые появляются кости коней со следами удил на зубах. К этому же времени относятся и первые лошадиные кости, обнаруженные в городах Месопотамии. Тогда же в шумерских письменных памятниках появляются слова для обозначения коня, иногда - ANSHE.ZI.ZI, буквально «быстрый осёл», чаще - ANSHE.KUR, буквально «горный осёл», из чего можно заключить, что в Месопотамию первые кони попали со стороны гор западного Ирана и/или восточной Анатолии. В повозки лошади там пока не запрягались - цари III династии Ура, уничтоженной эламитами около 2000 г., в качестве экзотического развлечения скармливали их львам.
Ранние ближневосточные и среднеазиатские изображения людей верхом на эквидах
Вверху: Отпечаток аккадской печати из Киша, 2350-2200 гг.
В середине: Отпечаток бактрийско-маргианской печати из Афганистана, 2100-1800 гг.
Внизу: Отпечаток шумерской печати периода III династии Ура. Печать Аббакаллы, поставщика животных для нужд царя Шу-Суэна, 2050-2040 гг.
(Посадка на крестце характерна для езды верхом на осле)
Чтобы проследить, каким же именно образом колесницы попали на Ближний Восток, вернёмся временно в более северные области. Как уже говорилось, около 1900 г. в степях Северного Казахстана возникла культура Петровка - восточный вариант Синташтинской. Её носители поддерживали связи с Окунёвской культурой, наследовавшей Афанасьевской на Западном Алтае. В отличие от синташтинской мышьяковой бронзы, бронза Петровки была оловянистой, олово для её производство доставлялось с востока - с гор Алтая и с юга - из долины Зеравшана. В XVII в. петровская традиция обработки металлов легла в основу металлургического производства Сейминско-Турбинской культуры, центр которой находился в таёжных массивах по верхнему и среднему Иртышу и верхней Оби к западу от Алтая. «Сейминско-Турбинский феномен» просуществовал всего около двух столетий, но успел оказать влияние на металлургию огромных пространств от Греции до Китая, о чём будет сказано ниже.
На Средней и Нижней Волге Потаповская и Абашевская культуры развились в Срубную культуру (1800-1200 гг.), быстро распространившуюся от Урала до Днепра. Её носители основали множество мелких поселений, занимавшихся производством и обработкой бронзы. Одновременно в более восточных областях на основе Синташтинской культуры возникла Андроновская культура (1800-1200 гг.), вскоре занявшая пространство от Урала на западе до Алтая и Тяньшаня на востоке и от границы тайги на севере до Аму-Дарьи на юге.
Ранний этап Андроновской культуры - Алакульский - напрямую продолжает традиции Синташты и Петровки - небольшие семейные курганные кладбища, поселения по 10-40 домов, кинжалы, наконечники копий, украшения, декоративные мотивы керамики. Алакульцы возводили простые курганы с ингумациями. На более позднем - Фёдоровском - этапе курганы становятся крупнее, в них появляются более сложные каменные сооружениями, ингумация уступает место кремации. Андроновцы жили постоянными поселениями по 50-250 человек. Основу их экономики составляло разведение крупного и мелкого рогатого скота, а также металлургия - главным образом, производство оловянистой бронзы.
Основным рынком сбыта синташтинских, а потом андроновских меди и бронзы была Месопотамия, связи с которой поддерживались через города Бактрийско-Маргианского археологического комплекса, располагавшиеся на территории нынешних Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана. Поиск новых месторождений был одной из причин движения обитателей степей на юг. Уже около 1900 г. выходцы из области Петровской культуры начали добычу меди в Тугае в долине Зеравшана. Вскоре за ними в больших количествах последовали андроновцы, следы деятельности которых обнаружены в Карнабе и Мушистоне близ нынешнего Самарканда.
После 1800 г. лагеря андроновских рудокопов, курганные могильники и пастушьи поселения распространяются повсеместно в долине среднего и верхнего Зеравшана. Другие группы андроновцев следовали на нижний Зеравшан и в дельту Аму-Дарьи, где они стали оседлыми ирригационными земледельцами и создали Тазабагьябскую культуру. Начиная с 1800 г. города Бактрийско-Маргианского археологического комплекса резко уменьшаются в размерах, на его территории широко распространяется андроновско-тазабагьябская керамика. Следы андроновского присутствия появляются внутри бактрийско-маргианских укреплений. К 1600 г. все старые крепости БМАК оказываются покинутыми. По всему югу Средней Азии и далее в Иран распространяется пастушеская экономика.
Андроновский колесничный боец
Сегодня мало кто сомневается в том, что население Синташтинской культуры говорило на общеиндоиранском языке. Уже вскоре после её открытия внимание исследователей привлекло сходство синташтинского погребального обряда с описаниями, встречающимися в самых древних книгах Ригведы. Сходство заключается в сочетании ингумации и кремации, строительстве погребальных камер со столбами и крышей, возведении нам ними курганов, жертвоприношениях коней и многом другом. Как и синташтинцы, ведические арии пренебрегали земледелием, продукты которого никогда не предлагаются богам Ригведы.
Что касается собственно индоарийского языка, то, по всей видимости, он сформировался около 1800-1600 гг. в среде петровско-андроновских индоиранцев, обитавших к югу от Зеравшана в зоне контакта с Бактрийско-Маргианской культурой. Основной путь их миграции вёл на юго-восток в Пенджаб, где, по мнению лингвистов, около 1500-1300 гг. и была составлена Ригведа. Меньшая часть ведических ариев мигрировала на юго-запад, в страны Ближнего Востока.
Самое раннее свидетельство об их пребывании там содержится в одном из хеттских документов начала XVI в., упоминающем о царях с индоарийскими именами в трёх городах страны хурритов в Верхней Месопотамии. Около середины того же века династия, члены которой носили индоарийские имена и поклонялись индоарийским богам, пришла к власти в хурритском царстве Митанни.
Миграция ведических ариев на запад не ограничилась Верхней Месопотамией, но достигла Средиземного моря. По египетским документам из Амарнского архива известно, что в XIV в. в ряде городов Палестины и Сирии правили цари с индоарийскими именами - такие как Бирьяваза в Дамаске, Биридия в Мегиддо, Зататна и Сурата в Акре, Видия в Аскалоне и др. Индоарийские царские имена упоминаются в этом регионе также и в более древних документах - табличках из Таанаха близ Мегиддо, относящихся к середине XV в. Первоначальное появление ведических ариев в сиропалестинских землях относится, по-видимому, ко времени не позднее начала XVI в.
Индоарийские имена отмечены также среди царей гиксосов, владевших в XVII-XVI вв. Нижним Египтом, и касситов, владевших в XVI-XII вв. Вавилонией. Кроме того, среди богов, которым поклонялись касситы, наряду с собственно касситскими и вавилонскими, были и индоарийские. По своей языковой принадлежности гиксосы являлись в большинстве своём семитами-амореями с некоторой примесью хурритов, язык касситов был также по происхождению неиндоевропейским. Все эти племена были приведены в движение юго-западной миграцией ведических ариев, впервые принёсших на Ближний Восток запряжённые конями колесницы. Именно в связанных с гиксосами слоях середины XVII в. обнаружены в Египте самые ранние кости коней, и именно гиксосам приписывается введение колесничного боя в Египет, как и касситам - в Вавилонию.
Около середины XVII в. колесницы предположительно имелись в войске хеттского царя Хаттусили I. Источник их появления в Анатолии ясен из того, что хетты обучались колесничной езде по трактату митаннийца Киккули, причём в хеттском тексте без перевода были оставлены некоторые индоарийские профессиональные термины. Кроме того, слово «конь» в язык хеттов было заимствовано из индоарийского. В клинописи хетты всегда обозначали коня шумерограммой ANSHE.KUR, однако иероглифические хеттские тексты свидетельствуют, что в их языке оно звучало как ash(u)a (санскр. açva).
Письменные источники царства Митанни именуют его военную аристократию словом maryannu, которое представляет собой сочетание хурритского суффикса множественного числа с индоарийским словом, имеющим значение «юный воин» (санскр. marya). Это же слово проникло в аккадский и египетский языки в качестве обозначения колесничного бойца. Приведённые данные свидетельствуют о появлении отрядов вооружённых колесницами индоариев на Ближнем Востоке не позднее XVII в.
Со своей уральско-тобольской прародины колесницы распространись не только на юг, но и на запад и восток. Через срубные племена Северного Причерноморья они проникли в балканские индоевропейские культуры Монтеору, Отомани и Ватин и не позднее XVI в. достигли Микенской Греции. О том, какое значение имели колесницы для микенских царей, свидетельствуют стелы, возводившиеся над их захоронениями. Из шести стел, на которых можно разобрать изображённое, пять представляют сцены с участием колесниц. Колесницы также в изобилии представлены на других произведениях микенского искусства.
Каменная стела над одной из Микенских царских гробниц
Золотой перстень из Микенского царского захоронения
Примерно тогда же, когда колесницы появились в Греции, они достигли и Китая, в результате чего образовался огромный культурный горизонт, простиравшийся от Юго-Восточной Европы до Восточной Азии, объединённый сходной колесничной боевой техникой и бронзовой металлургией.
Первые индоевропейские влияния на Китай отмечаются уже в период культуры Цицзя (2000-1600 гг.), существовавшей в верховьях Хуанхэ в провинции Ганьсу на границе Китая и Таримского бассейна. В этой культуре было широко распространено заимствованное с запада коневодство, а её бронзовые ножи и топоры находились под очевидным влиянием сейминско-турбинской металлургии.
Около 1600 г. до н.э. в Китае возникает первое государство во главе с царями из династии Шан-Инь. Его центр находился в провинции Хэнань на северо-востоке Китая. Обращает на себя внимание отсутствие какой-либо преемственности между Иньской культурой и предшествовавшими ей на этой территории земледельческими культурами Яншао и Луншань. Иньцы были подвижным коллективом, передвигавшимся на запряжённых конями боевых колесницах и вооружённым бронзовым оружием, прообразы которого обнаруживаются в Андроновской культуре. По всей видимости, они были индоиранской группой, вторгшейся в Китай с северо-запада и подчинившей своей власти местных неолитических земледельцев. Это мнение подтверждается лингвистикой - слова китайского языка, обозначающие колесо, повозку и коня, имеют индоевропейское происхождение.
Иньская боевая колесница
До нас дошло описание китайского колесничного войска, сделанное в середине I тысячелетия до н.э. при сменившей Иньскую Чжоуской династии, но, вероятно, восходящее ещё к иньским временам. Согласно этому описанию, 5 колесниц составляли эскадрон, а 5 эскадронов - бригаду, при этом каждую колесницу поддерживали 10-25 пехотинцев. Почти такое же расписание имело тысячелетием раньше колесничное войско Митанни - 5-6 колесниц в эскадроне, 6 эскадронов (30-36 колесниц) вместе с пехотным отрядом под началом командира бригады. Наиболее правдоподобно это сходство объясняется наследованием из общего источника - Синташтинской культуры.
Таким образом, изобретённая синташтинцами незадолго до 2000 г. колесница за несколько столетий получила огромное распространение и к середине II тысячелетия стала излюбленным оружием царей и военной аристократии на пространстве от Греции до Китая, оставаясь им до середины следующего тысячелетия, когда на поле боя её стала вытеснять конница.
Распространение колесниц
***
Хотя индоевропейской языковой семье и приходилось отступать под напором языков других семей (например, тюрко-монгольской в Средней Азии и Анатолии), она является абсолютно самой успешной языковой семьёй в истории человечества и до сих пор, по крайней мере в лице английского языка, продолжает своё триумфальное шествие по миру.
Первоначальная область распространения праиндоевропейского языка
Современная область распространения индоевропейских языков (закрашены территории стран, в которых индоевропейские языки являются государственными)
Причём успех этот является не только количественным, выражаясь в самом большом числе носителей индоевропейских языков по сравнению с языками других семей, но и качественным. Только индоевропейские языки (прежде всего, греческий и индоарийский) смогли развиться в степени, достаточной для выражения отвлечённого мышления, без чего не могли бы появиться ни богословие, ни философия. Как на западе богословствовать и философствовать можно только по образцам, восходящим к греческому языку, так же и на востоке это можно делать только по образцам индоарийским. Язык отвлечённого греческого мышления, в свою очередь, породил современную науку, создавшую мир таким, каким мы его знаем.
Возможность того, что праиндоевропейская народность, первоначально ограниченная небольшой территорией на юге Русской равнины, уже к второму тысячелетию до н.э. смогла распространить свой язык от Британии до Китая и от Скандинавии до Индостана и в конечном счёте сыграть решающую роль в истории человеческой цивилизации, была в значительной степени обеспечена тремя описанными выше изобретениями.