коробка спичек лапшина
В подвале Библио-глобуса нежданно-негаданно появились коробки и упаковочная бумага "Тассотти". Ее даже свернутую в рулон и под слоем пленки не спутаешь ни с какой другой. Не существует теперь картолерии на виа Серви, есть только маленькое объявление на двери: "Наши товары можно заказывать по Интернету", а вот бумага вдруг обнаружилась в совершенно непредсказуемом месте.
Странный был магазин, не чета моей нежно любимой "Тилли", которая и сейчас, слава Богу, открыта через дорогу. Там в окружении ящиков, ящичков, полок, вертушек, стопок всегда ощущаешь плечом нечто вроде рождественской сутолоки и фейерверочных искр, и праздничное свечение исходит от желтоватых листов с Мадоннами и непритязательными гирляндами, слишком пестрыми с золотым.
Иное дело "Тассотти": просторный, стерильный, с надменными стенами зал, в шкафах с подчеркнутой аккуратностью и изяществом разложены и расставлены блокноты и записные книжки. На их обложках - неизменная каллиграфическая вязь, коричневатые карты, балерины-пуанты-ноты и красно-зеленый курсив. Темная дальняя комнатка была душевнее, с подарочными конвертами и тетрадками неописуемой красоты - в бордовых и бирюзовых тюльпанах в турецком вкусе. А между ними, вблизи от кассы, два стеллажа с открытками и с бумагой высотой с человеческий рост. Каких мотивов там только не было! От Пиноккио или птиц и марок на фоне географической карты до японских иероглифов, чудесных подборок с очками, перьями, воздушными змеями, карандашами, книгами...
График его работы был не намного приветливее стен, но каждый раз, когда мне удавалось туда проникнуть, до или после библиотеки, я долго и с нежностью глядела на те открытки. Далеко не все они мне нравились, но теперь я стараюсь и не могу припомнить и половины, кроме тех, что когда-то надписывала. Всё смешалось в одну картинку: так, пастели на кремовом фоне.
Запах Флоренции, помимо прочего, - это запах бумаги. Запах вымороженных стен, штукатурки - конечно, сырой, - деревянных стропил и комода с тяжелым ящиком, упоительный запах садов, бегущий за тобой следом, когда ты прошел мимо арки, в глубине ее мельком увидев зеленый cortile, или после дождя поднимающийся над высоким берегом, запах лавра и запах дыма над ночным Арно - и вот бумаги, тетрадей, открыток на дне этого грохочущего неподъемного ящика.
"Тассотти" - пример плохой: она ведь не флорентийская, эта фирма, и для Флоренции характернее безотказная и бестолковая картолерия в начале Корсо или описанная выше "Тилли", хотя открытки в ней - это правда - уже не те. Но надо же как-то запечатлеть свою нежность к меняющемуся, а, может, и вовсе исчезнувшему городу, в котором прожито три весны. Torta della nonna за два двадцать, когда уже всё закрыто, чудаковатый концерт в Сан-Марко, насупленный Савонарола за фикусом - страшно подумать, чего еще я недосчитаюсь, когда приеду туда в очередной раз.
Странный был магазин, не чета моей нежно любимой "Тилли", которая и сейчас, слава Богу, открыта через дорогу. Там в окружении ящиков, ящичков, полок, вертушек, стопок всегда ощущаешь плечом нечто вроде рождественской сутолоки и фейерверочных искр, и праздничное свечение исходит от желтоватых листов с Мадоннами и непритязательными гирляндами, слишком пестрыми с золотым.
Иное дело "Тассотти": просторный, стерильный, с надменными стенами зал, в шкафах с подчеркнутой аккуратностью и изяществом разложены и расставлены блокноты и записные книжки. На их обложках - неизменная каллиграфическая вязь, коричневатые карты, балерины-пуанты-ноты и красно-зеленый курсив. Темная дальняя комнатка была душевнее, с подарочными конвертами и тетрадками неописуемой красоты - в бордовых и бирюзовых тюльпанах в турецком вкусе. А между ними, вблизи от кассы, два стеллажа с открытками и с бумагой высотой с человеческий рост. Каких мотивов там только не было! От Пиноккио или птиц и марок на фоне географической карты до японских иероглифов, чудесных подборок с очками, перьями, воздушными змеями, карандашами, книгами...
График его работы был не намного приветливее стен, но каждый раз, когда мне удавалось туда проникнуть, до или после библиотеки, я долго и с нежностью глядела на те открытки. Далеко не все они мне нравились, но теперь я стараюсь и не могу припомнить и половины, кроме тех, что когда-то надписывала. Всё смешалось в одну картинку: так, пастели на кремовом фоне.
Запах Флоренции, помимо прочего, - это запах бумаги. Запах вымороженных стен, штукатурки - конечно, сырой, - деревянных стропил и комода с тяжелым ящиком, упоительный запах садов, бегущий за тобой следом, когда ты прошел мимо арки, в глубине ее мельком увидев зеленый cortile, или после дождя поднимающийся над высоким берегом, запах лавра и запах дыма над ночным Арно - и вот бумаги, тетрадей, открыток на дне этого грохочущего неподъемного ящика.
"Тассотти" - пример плохой: она ведь не флорентийская, эта фирма, и для Флоренции характернее безотказная и бестолковая картолерия в начале Корсо или описанная выше "Тилли", хотя открытки в ней - это правда - уже не те. Но надо же как-то запечатлеть свою нежность к меняющемуся, а, может, и вовсе исчезнувшему городу, в котором прожито три весны. Torta della nonna за два двадцать, когда уже всё закрыто, чудаковатый концерт в Сан-Марко, насупленный Савонарола за фикусом - страшно подумать, чего еще я недосчитаюсь, когда приеду туда в очередной раз.