virtù figurata
На лекции об облаках во флорентийской сценографии - оценили полет фантазии? - я мечтала о том, как пойду в библиотеку и познакомлюсь во всех деталях с сиенской школой иконологии. Толстую книжку я стащила с верхней полки заблаговременно и оставила вчера в дальней комнате, чтобы мне никто не мешал. Но вот незадача: проверяя утром корреспонденцию, моя мать обнаружила письмо от риэлтора с вопросом, можно ли показать квартиру ее подруге.
Хотя по правилам о подобных вещах положено предупреждать за два дня, и вообще мое присутствие им не требовалось, разыгравшееся на эскизах Буонталенти воображение живо нарисовало мне, что делается в жилище личности в высшей степени творческой те три дня в неделю, когда личность ходит на лекции к девяти утра. Потенциальная квартиросъемщица наверняка испытала бы эмоции, сравнимые с теми, что захлестывали зрителей «Пеллегрины». Забыв про Лукреций и Брутов, я в три прыжка примчалась домой и дальнейшими своими добродетельными занятиями привела бы в экстаз любого Тарквиния. Правда, потом я не сразу вспомнила, куда дела ключи. Традиции я, видимо, тоже останусь верна - стоит мне оставить книгу с записочкой дольше, чем на день, у них вдруг сразу случается общий сброс. И сейчас делать мне решительно нечего, потому что даже Зоологический музей, который находится ближе всего к моему дому, уже закрылся.
Пишу я это не потому, что в моей биографии чрезвычайно симптоматична замена иконологии шваброй. Я просто слегка завидую этой взбалмошной американской преподавательнице искусства Возрождения и ее заторможенному супругу, которые, возможно, будут жить здесь в будущем году вместо меня и, вот так вот сидя на подоконнике, дышать запахом нагретой хвои, слушать все эти шелесты, трели, благовесты и грохот падения шишек и следить, как согбенный хозяин оранжереи, одетый в густо-вишневый фартук, возится в парниках.
Хотя по правилам о подобных вещах положено предупреждать за два дня, и вообще мое присутствие им не требовалось, разыгравшееся на эскизах Буонталенти воображение живо нарисовало мне, что делается в жилище личности в высшей степени творческой те три дня в неделю, когда личность ходит на лекции к девяти утра. Потенциальная квартиросъемщица наверняка испытала бы эмоции, сравнимые с теми, что захлестывали зрителей «Пеллегрины». Забыв про Лукреций и Брутов, я в три прыжка примчалась домой и дальнейшими своими добродетельными занятиями привела бы в экстаз любого Тарквиния. Правда, потом я не сразу вспомнила, куда дела ключи. Традиции я, видимо, тоже останусь верна - стоит мне оставить книгу с записочкой дольше, чем на день, у них вдруг сразу случается общий сброс. И сейчас делать мне решительно нечего, потому что даже Зоологический музей, который находится ближе всего к моему дому, уже закрылся.
Пишу я это не потому, что в моей биографии чрезвычайно симптоматична замена иконологии шваброй. Я просто слегка завидую этой взбалмошной американской преподавательнице искусства Возрождения и ее заторможенному супругу, которые, возможно, будут жить здесь в будущем году вместо меня и, вот так вот сидя на подоконнике, дышать запахом нагретой хвои, слушать все эти шелесты, трели, благовесты и грохот падения шишек и следить, как согбенный хозяин оранжереи, одетый в густо-вишневый фартук, возится в парниках.